Всё, что осталось от бездны. Начало

Дарья Лютик

Пострадавший от нападений разбойников молодой парень Жан вынужден бежать из дому в компании своей маленькой сестренки. Совершенно случайно они наткнулись на группу путешественников, которые вовсе не были обычными людьми. Когда на них не обращен чужой взор, они превращаются в хищников, а потому зовут себя «анемагами». В поисках новой семьи парень присоединяется к компании, но еще не знает, что они преследуют значимую цель по спасению мира оборотней…

В путь

Через сетчатое окошко палатки падал едва просачивающийся свет, когда кто-то пихнул Жана вбок.

— Вставай, соня, — прокричал Ранжа, еще раз его пихая

— Вы каждый день меня будете так называть? — он тяжело вздохнул и застонал, желая пролежать хоть на одну миллисекунду больше

— Мы не виноваты, что ты так долго спишь, уже полседьмого

— Мы легли спать всего несколько часов назад! — Жан проворчал, накрывая голову подушкой

— Ты койот, они не спят ночью

— Они спят днем

— Ты человек, они не спят днем

— Издеваешься?

— В точку, — с улыбкой Ранжа чуть отошел, а затем со всей силы пнул подушку, ни грамма не задев друга. Она полетела и с тихим «шлеп», упала на руку спящего парня, — Если не встанешь, следующей будет твоя голова.

Юноша сполз с матраса, вытягиваясь во все стороны, а затем встал и вышел из палатки. Возле походного душа стояла небольшая очередь, доброжелательно желающая ему доброго утра. Сев на мокрую от росы траву, юноша посмотрел перед собой. Нуна стояла, держа в руках желтое полотенце, и болтала с Лютиком. Ее темные вьющиеся волосы аккуратно падали на плече. Жан посмотрел на ее руки: такие нежные, с длинными тонкими пальцами.

— Чувак, на что ты смотришь?

— О, э, а, — Жан покраснел, — На полотенце, такой, хм, яркий цвет

— Ляг сегодня пораньше, — Ранжа похлопал его по плечу

Умывшись, Жан вышел к костру, точнее, к тому месту, где вчера был костер. Он посмотрел на руку. Тонкая бордовая линия окрасила пару миллиметров кожи вокруг в розоватый цвет, напоминая о вчерашних событиях. После драки с волком Жан паниковал, что заразится какой-то дрянью и истерично рассказывал обо всех возможных болезнях животного, пока Лютик и Нуна обрабатывали ранки на его теле. Сейчас же, мальчик чувствовал от пореза не опасность, а тепло. Вчера, болтая с ребятами у огня, он чувствовал себя частью семьи, нет, даже чего-то больше — организации, клана, стаи. Они были не просто семьей, но семьей созданной с конкретной целью, которую наконец-то парень узнал. В его голове эхом звучали голоса из его воспоминания:

« — Найти все кланы джафаров, — ответила Лютик совершенно серьезным голосом, даже слишком серьезным для ее милой внешности

— И убить, — закончил Матсур, чтобы ей не пришлось этого произносить

— Джафары очень опасны, но то, что они захватывают привычный нам мир, превращая его в общество из великих джафаров и их рабов-анемагов, которых можно убивать по поводу и без, — Темирлан не знал, чем закончить, и Раджа сделал это за него

— Это фу-фу, отвратительно, — с этими словами он покачал головой, закрывая лицо рукой»

Жан достал бумаги, которые, оказывается, были украдены из имений убитой стаи джафаров, из сумки, перекинутой через плечо, и обратился к товарищам, занятым своими делами возле фургона:

— Ребят

Никто, кроме Матсура не обратил внимания, но тот, положив руку на плечо Жана, прикрикнул:

— Послушайте все

— Мы едем в Агуй-Хот, но как искать джафаров в огромном городе?

— Мы не знаем, — ответил Темирлан, — А остановиться хотим в десяти километрах оттуда, чтобы не привлекать всеобщее внимание

— Рисунок, — он говорил о маленьком наброске, где была нарисована большая звезда, а рядом много маленьких, сбившихся в кучку, — Вы правильно заметили очертание звезды внутри кучи звезд, но я думаю это не о том, что есть кто-то больше вас, кого вы не видите. Похоже, имеется ввиду есть кто-то, кто управляет толпой изнутри

— То есть нам нужно массовое скопление людей? — Лютик оторвалась от шнурков. Она была победителем международных олимпиад в школе, хорошо разбиралась в литературе, неплохо рисовала, была очень эрудированной, могла немного сыграть на гитаре, говорила по-французски и конечно, на английском, хорошо строила маршруты по картам, а самое удивительное — знала семь туристических и восемь морских узлов, при этом, не зная одного самого легкого — бантика. Сколько все не бились, но она абсолютно не умела завязывать шнурки в своем, как говорил ее отец, «великовозрастном возрасте». Она знала, что это плеоназм или тавтология, но шнурки по-прежнему развязывались миллион раз за день, если конечно, их не завяжет Ранжа или Есет.

— Есть только одно скопление людей, где могут не заметить огромного белого тигра, — он улыбнулся, — Мы отправляемся на центральный базар