Тренинг для любовницы

Дарья Калинина

Ваша жизнь скучна и спокойна? Вливайтесь в компанию Киры и Леси. Девчонки находят приключения везде, куда их только не заносит фортуна. Приехали на дачу к жениху подруги знакомиться с интересными мужчинами, а вместо этого подружились с юной вдовой небесной красоты и вскоре обнаружили ее хладный труп в соседнем лесу. И вот уже девушки – свидетельницы преступления и рьяные сыщицы, расследующие жестокое убийство. Круто? Но вам и не снилось, какие невероятные тайны каких загадочных личностей им удалось открыть и использовать в деле поиска кровожадного преступника…

Девушка, выходившая из высоких резных дверей храма — из сумрака на яркий свет дня, — была воплощением задумчивости, скромности и благочестия. Длинная юбка, кофта с глухим воротником и длинным рукавом, платок, закрывающий ее лицо почти целиком, — все говорило о желании девушки не привлекать к себе внимания и соблюсти правила, предписанные ревностной прихожанке. Об этом же говорили и ее глаза, опущенные долу.

Она сделала всего несколько шагов по улице, как вдруг мертвенная бледность покрыла ее лицо. Девушка остановилась, не в силах сделать дальше ни шагу. И вместо крови в жилах потек ледяной азот.

— Что с тобой? — забеспокоилась идущая рядом с ней подруга.

— Ничего. Все в порядке, — успокоила ее тихоня.

— Какое там «в порядке»! Ты белее мела. И руки вон холодные.

— Говорю тебе, все нормально…

— Постой! А ты, часом, не беременна? — не унималась подруга, заподозрив неладное.

Ответа не последовало.

Беременна? Боже, какая чушь! Да будь она сто раз беременной, это не могло сравниться с тем ужасом, который охватил ее, когда она, подняв на минуту глаза, перехватила взгляд высокой старухи в темной одежде, которая прошла мимо.

— Она видела! — простонала девушка. — Она меня видела!

— Кто? Да кто тебя видел? — заволновалась подруга.

— Она! Понимаешь: это была ОНА!

— Кто? Где?

— Там. Уже ушла. Но она меня узнала. И так смотрела!

— Может быть, тебе показалось?..

— Нет! И теперь она все расскажет им!

— Может быть, не станет.

— Станет! Я ее знаю! Вероника, я пропала!

— Ну расскажет! Ну и что? Что они могут тебе сделать?

— Что? — эхом повторила девушка. — Да что угодно. И смерть еще будет самым легким выходом…

Ее плечи обреченно поникли. Тоненькая фигурка словно усохла под толстой кофтой. И даже длинная юбка теперь почти мела подолом уличный тротуар, по которому веселый беззаботный ветерок гонял бумажки. И словно почувствовав настроение девушки, небо внезапно затянулось тучами. Еще несколько минут назад сверкало солнце. И вдруг оно скрылось, похолодало, и вдали раздался первый угрожающий раскат грома.

Приближалась гроза.

Глава 1

Весна в этом году выдалась дружная. Солнце светило так, словно вознамерилось отыграться за все холодные зимние месяцы. Хотя, сказать по правде, и они-то не были слишком холодными. Но весна все равно старалась изо всех сил.

На деревьях распускались почки, громко пели птицы, и смертельно чесалось в носу от поднимающейся противной сухой пыли, содержащей остатки реагента. Смешанный с солью и песком, он еще совсем недавно покрывал улицы города, сейчас, сметенный к краям дорог, но не смытый дождем, вызывал приступы аллергического чихания у бедных горожан.

К числу последних принадлежала и Леся. Глаза у нее постоянно слезились. Нос покраснел и распух. А когда к тому же еще и поднялась температура, девушка поняла: нужно срочно спасаться.

— Да, выглядишь ты неважно, — констатировала Кира, вызванная в качестве независимого медицинского эксперта. — Но где гарантия, что за городом тебе станет лучше?

В ответ Леся душераздирающе чихнула и простонала:

— Где угодно, но только не тут! Мне кажется, я умираю!

— А что говорят врачи? Вдруг это обычная простуда?

Леся помотала головой и снова чихнула.

— Когда я сижу дома, то все ничего. Еще сегодня утром я встала бодрая и веселая. А сейчас вышла в магазин за твоим любимым тортиком и… и… и… Ап-чхи! Вот видишь?

— Будь здорова!

Леся кивнула.

— Буду, буду! — и шмыгнув носом, просипела: — Вышла на несколько минуточек и… и… и… ап-чхи! Хочешь тортика?

— Спрашиваешь! — оживилась Кира. — С шоколадным кремом, орехами и безе?

— Да, твой любимый. Без бисквита.

— Обожаю! Давай-ка сюда!

И подруги плавно переместились на кухню. Леся приняла таблетку. И к тому времени, когда закипел чайник, нос ее приобрел почти нормальные размеры, форму и окраску.

— Но не могу же я постоянно глотать химию, — сказала она жалобно, выкладывая почти треть торта на тарелку Киры. — Мне нужно уехать из города. Хотя бы на время.

Кира с одобрением следила за действиями подруги.

— И куда ты хочешь поехать? — проглотив первый кусочек, осведомилась она.

— За город!

— Я понимаю, но куда именно? В санаторий, пансионат, дом отдыха?

Леся пожала плечами.

— Мне все равно. Лишь бы там под ногами не валялась эта гадость.

— Но надолго мы с тобой уехать тоже не можем, — напомнила ей Кира. — Туристический сезон набирает обороты. И скоро у нас в фирме будет куча дел. Одна Катюшка не справится.

— Вот поэтому-то я и тороплюсь. А насчет сроков… Ну что же, чтобы прийти в себя, думаю, мне хватит и двух-трех дней.

Этот разговор происходил во вторник. А уже в среду подругам позвонила еще одна их не слишком близкая, но все же подруга — Ласка. На самом деле девушку звали Всеславой. Родители Ласки были историками и потому назвали свою единственную дочурку на древнеславянский манер. Сама Ласка от своего имени была отнюдь не в восторге. И с самого раннего детства всячески пыталась его изменить. Она была Славкой, Веськой и даже Васькой.

В третьем классе Всеслава перешла в другую школу. И тут с легкой руки и длинного языка главного заводилы и хохмача Генки Шута она и стала Лаской.

И в самом деле девочка походила на этого зверька — гибкая и подвижная, да и личико у Ласки было маленькое, близко посаженные глазки хищно поблескивали. Особенно когда выросшая Ласка предвкушала возможность заработать или познакомиться с симпатичным и небедным мужчиной. В общем-то Ласку нельзя было назвать красавицей. Да и характер у нее был неважный. Но при всем при этом у нее всегда был ворох поклонников.

— И как у тебя это получается? — завидовали ей значительно более симпатичные приятельницы, тоскующие без кавалеров. Ласка же неизменно купалась в мужском обожании и никогда не оставалась ни на Новый год, ни на 8 Марта без подарка и прочих знаков внимания.

В ответ Ласка только смеялась.

— Никогда не спорьте со своими мужчинами, только и всего! — поучала она подруг. — Казалось бы, так просто! Да? Но современные женщины часто забывают это золотое правило наших бабушек. За что и расплачиваются одиночеством.

Ласка же, сидя за праздничным столом или стоя в очереди к горнолыжному подъемнику, вела себя только так: какую бы чушь ни несли сидящие рядом с ней мужчины, она и ухом не вела. Если уж совсем невмоготу становилось, вступала в разговар с другими женщинами. А с мужчинами только флиртовала, не пытаясь сразить их своими познаниями в области философии, истории или литературы. Мужчины это ценили. И потому возле Ласки неизменно вились многочисленные и зачастую вполне приличные кавалеры.

— И вовсе их у меня не толпы! — возражала Ласка. — Я люблю только своего Петю. А остальные мужчины — просто мои друзья. Верные и надежные. Не всегда же Петя может уделить мне достаточно времени. Да и финансов. Надо его щадить.

Так или иначе, но по сравнению с Лесей и Кирой личная жизнь Ласки была огнедышащим вулканом. У них же — глухой штиль. Кавалеры, с которыми они знакомились в последнее время, были типичное не то. Слушать их треп было скучно, целоваться — противно, показаться с ними на людях — стыдно. Мимолетные романчики так и не заканчивались ничем серьезным. Встреча в кафе или другом общественном месте — и прощай, милый глупый мальчик.

Кира так и ответила Ласке, когда та поинтересовалась, с кем они встречаются.

— Так это же чудесно! — воскликнула Всеслава.

Ее неприкрытое ликование покоробило Киру.

— Могла бы хоть из вежливости сделать вид, что тебе обидно за подруг, которые одиноки и несчастливы в любви, — укорила она Ласку.

— Ой, я совсем не в этом смысле! Просто хочу пригласить вас на этот уик-энд на дачу! А будь вы обременены серьезными кавалерами, это было бы весьма затруднительно.

— С каких это пор ты обзавелась дачей?

— Это не моя дача. Это дача моего Пети.

— Ты уже упоминала это имя. Но кто он такой?

— Мой новый бойфренд. То есть не так чтобы очень новый, мы встречаемся с ним уже почти три месяца. Но вы его еще не видели.

— Три месяца? Значит, у вас с ним серьезно?

— Еще не знаю! — засмеялась Ласка. — Но на эти выходные он приглашает меня к себе на дачу. А чтобы я чувствовала себя комфортно, предложил взять с собой подруг. И я сразу же вспомнила про вас с Лесей! Вы же мои подруги, да?

— Да.

В голосе Киры прозвучало легкое сомнение. Но она вспомнила, что Лесе нужен свежий воздух. И повторила уже более уверенно:

— Да, конечно, мы твои подруги.

— И вы поедете?

— Если приглашаешь, конечно, поедем. А кто еще будет на этой даче?

— Я так поняла, что родные и друзья Пети. Он хочет меня с ними познакомить.

Кира удивилась:

— Он везет тебя знакомиться со своими родителями?

— Не с родителями, — перебила ее Ласка. — А с родными.

— Хорошо, он везет знакомить тебя с родными, но при этом предлагает взять еще и двух подруг?

— А что такого? Помнишь, как в кино, ну этот старый фильм — «Москва слезам не верит»? Там они тоже все втроем приехали знакомиться. Родители жениха еще Муравьеву за свою будущую невестку приняли. Ах, какая сцена! Лица у родителей чуть не на все шесть соток вытянулись! Гениальный фильм. А тут недавно мы с Петей ходили в кино и…

И Кира отключилась, прекрасно зная, что теперь минут десять Ласка будет рассуждать о кино, а вклиниться в ее монолог не мог никто. И Кира лишь время от времени восклицала, изображая удивление, возмущение или восторг. Правда, не всегда к месту, но Ласка и не нуждалась в собеседнике.

С темы кино Ласка плавно перешла на психологию, и Кира снова отключила свой слух.

— А затем на занятиях я познакомилась с Петиной сестрой.

— Что? — очнулась Кира. — С кем ты познакомилась?

— Ты чем меня слушала? — обиделась на нее Всеслава. — Я же тебе битый час рассказывала, какие мы, бабы, дуры. Представляешь, эта девица — Петина сестра — несколько лет назад выскочила замуж за какого-то мужика, который ее бил смертным боем все эти годы, а удрать от него она решилась только неделю назад.

— И что?

— И страдает, дуреха, теперь. И чтобы лучше разобраться в самой себе, пошла на те же курсы, что и я. Нас Петя обеих на них отправил.

— Там вы с ней и познакомились! — радостно закончила Кира. — Видишь, я все помню, что ты мне рассказывала.

Ласка хмыкнула:

— В общем, говори мне: да или нет. Ждать вас в пятницу на даче или как?

— Что за «или как»? — возмутилась Кира. — Я тебе уже сказала! Разумеется, мы приедем!

Всеслава моментально повеселела. И призналась Кире, что на самом деле очень им с Лесей будет благодарна, если они поедут. Потому что в натуре трусит, собираясь знакомиться с семьей своего любимого мужчины. Вдруг она им не понравится? Или они начнут обсуждать ее? Или еще чего?

— А главное, — поделилась Ласка своей тревогой, — вдруг они запретят Пете встречаться со мной? Или начнут вставлять нам палки в колеса?

Но как показало будущее, Всеславе следовало бояться совсем не этого.

В пятницу вечером на даче собралось общество вполне демократичное. Сам Петя — он же хозяин вечеринки по случаю представления невесты (Всеслава уже считалась его невестой!) родным и знакомым. Впрочем, из родных на даче присутствовала только его сестра. А с ней Всеслава успела познакомиться раньше.

Старшее поколение семьи Пироговых было представлено весьма умеренно — престарелым дедулей, который был глух, как тетерев, и рано отправился на покой, оставив молодежь веселиться, как им захочется.

Таким образом, у мангала с шашлыком собралось восемь человек: Петя с Лаской, Кира и Леся, сестра Пети Маруся и еще одна девушка — Алена. Прекрасно понимая, что четверым девушкам будет скучно без кавалеров, Петя предусмотрительно пригласил двух своих друзей.

— Маловато на нас четверых, — высказалась Кира, обращаясь почему-то к Лесе.

— Но все лучше, чем совсем никого!

Впрочем, вскоре выяснилось, что Маруся и Алена в брачном марафоне не участвуют.

— Ну, Маруся — понятно, она у нас дама замужняя, хоть с мужем и в ссоре. А ты почему с нашими мужчинами даже словечком перекинуться не хочешь? — приставала к Алене Кира.

— Мне нельзя, — отводя глаза, бормотала Алена.

— Боишься?

— Нельзя мне! Я тоже замужем!

— Ого! — восхитилась Кира. — Похоже, вокруг нас все замужем.

Но Леся не торопилась с выводами.

— А где же твой муж? — спросила она у Алены.

Этот простой вопрос вызвал в девушке бурю неадекватных эмоций. Она покраснела. Потом из ее глаз брызнули слезы, и она опрометью помчалась в дом.

— Что это с ней? — оторопела Кира.

— Зря вы у Аленки про ее мужа начали спрашивать, — озабоченно произнесла Маруся. — Ой зря! Теперь она весь вечер проплачет!

— Да что с ней?

— Это все я виновата! — убивалась Маруся. — Должна ведь была вас предупредить. Но раз так получилось, хотя бы сейчас скажу. В общем, муж у Аленки умер. Погиб. Недавно погиб. Месяца еще не прошло.

— Как — погиб?

— Ужасная смерть, он словно в мясорубке побывал, — не слишком охотно призналась Маруся. — И Алена поэтому сейчас ужасно переживает.

— Ехала бы домой переживать, — буркнул Петя, тоже наблюдавший эту сцену.

Он немного выпил и стал несдержан.

— Что ты говоришь?! — набросилась на него сестра. — Ты же знаешь, что она не может туда вернуться! Ей некуда идти!

— Это еще не основание, чтобы жить тут! Скорбь ходячая! Глаза бы мои на нее не глядели!

— Как ты можешь так говорить? — еле сдерживалась Маруся. — Она моя подруга! И, между прочим, она не у тебя живет, а у меня. Вспомни, этот дом наполовину принадлежит мне!

— Только содержу его я один и почему-то целиком.

— Ты меня куском хлеба вздумал попрекать? — покраснела Маруся.

— Лично тебя — нет! Ты моя сестра, и я просто обязан заботиться о тебе, коли твой муж оказался на это не способен. Но только о тебе одной! А твоя Алена явилась и спокойно уселась на мою шею. И еще все веселье моим гостям портит!

— Мне кажется, — процедила сквозь зубы Маруся, — веселье тут портит совсем даже кто-то другой!

Но Петя уже закусил удила. Утащив Марусю в сторону, он еще долго продолжал бубнить. До подруг доносились только обрывки фраз:

— Может быть, у них так и принято, а я не согласен! Пусть убирается! Мне лишние, да еще чужие проблемы не нужны!

Кира неодобрительно покачала головой:

— А этот Петя вовсе не так хорош, как мне показалось вначале.

— Главное, что нашу Ласку его поведение совсем не расстраивает.

Всеслава и в самом деле не принимала Петиных слов близко к сердцу. Она вертелась возле мангала и горячо обсуждала с Виктором и Данилой, как лучше приготовить мясо. Вопросы кулинарии были одной из очень немногих тем (еще воспитание детей, организация семейных праздников и культовые обряды), где Всеслава позволяла себе высказать собственное мнение в разговоре с мужчинами. И даже принималась отстаивать его с тем большей горячностью, что делать ей это приходилось нечасто, а как всякая женщина, она обожала настаивать на своем.

— Эй! — встревожилась Кира. — Пока мы тут судачим, эта невеста наших кавалеров заграбастает. Ишь, как охаживает их, сердешных.

И подруги взялись отгонять разошедшуюся Всеславу от мангала и мужчин.

— Иди, иди отсюда! А то там твой Петя того и гляди с сестрой вконец рассорится! Мы слышали, они уже дом делить стали.

Всеслава была девушкой очень практичной. И прекрасно понимая, что жених, имеющий в качестве приданого целый дом, гораздо лучше жениха только с половиной дома, немедленно помчалась разнимать брата с сестрой.

Освободившись от докучливого общества брата, Маруся пошла успокаивать Алену. А Всеслава что-то такое интересное напела Пете на ухо, потому что он повеселел и выразил желание продолжить вечеринку. Алена тоже вскоре спустилась. Но продолжала оставаться мрачной. И когда шашлык был готов, отказалась его есть, снова разрыдалась и умчалась к себе наверх. Да еще перед этим с такой силой оттолкнула предложенную ей тарелку, что та отлетела в сторону. А аппетитные кусочки хорошо промариновавшейся свиной шейки упали на землю.

— Это уже не лезет ни в какие рамки! — возмутилась теперь и Кира. — Что на этот-то раз случилось? Чем ей шашлык не угодил?

Маруся поджала губы. И промолчала. Петя угрюмо жевал мясо. На этот раз даже усилий Всеславы не хватило, чтобы привести его в бодрое состояние. Петя был страшно зол. Выпитая водка ударила ему в голову. И поведение Алены он воспринял как личное оскорбление. Так что пятничные посиделки пришлось свернуть. Настроение у всех было испорчено. Да и друзья Пети оказались совсем некомпанейскими ребятами. Отпахав по четырнадцать, а то и шестнадцать часов в день, парни после выпитых под шашлычок ста граммов захотели поспать. Ухаживать за девушками они были просто не в силах.

— Простите, девчонки, — заплетающимся языком пробормотал Виктор. — Завтра мы сможем вас развлечь. А сегодня ни на что не годимся. Даже анекдот рассказать сил нет.

Данила уже давно дремал, так что его с трудом удалось растолкать, чтобы отвести в комнату. Видя, что его приятели удаляются, Петя помрачнел окончательно. У него даже вырвалось глухое проклятие в адрес некоторых чумовых дамочек, которые сначала доводят своих мужиков до могилы, а потом льют по ним слезы. Вид у него при этом был такой злобный, что подруги почувствовали себя весьма неуютно.

— Вы не беспокойтесь, за ночь я его взбодрю, — прошептала на ухо подругам Всеслава. — Завтра будет как огурчик. Милый и приветливый. Вы увидите, каким он может быть забавным!

Подруги вежливо промолчали и пошли спать. Им Петя забавным вовсе не показался.