Серийный бабник

Дарья Калинина

Зря Иннокентий Павлович воспользовался своим служебным положением, очаровывая Киру. Ужаснувшись его напору, девушка сбежала с места встречи, невзирая на гнев начальства. Однако настойчивый ухажер даже не подумал оскорбиться и уже на следующий день явился чашку чая и коробку конфет. Надо заметить, подаренных Кириным соседом Борисом – весьма очаровательным юношей. Так вот, едва успев проглотить первую конфетку, гость тут же испустил дух. Кроме дотошного следователя, «преступницу» мучают два вопроса: откуда у Бориса взялись отравленные сладости и почему он подарил именно ей? Неужели по принципу «так не доставайся же ты никому»?…

Глава 5

Обед прошел скучно. Готовили в доме Виктора Алексеевича исключительно по его вкусу. То есть ничего жирного, соленого, острого, жареного или копченого. Вина не полагалось. Приправ тоже. Подруги запивали безвкусные куриные котлетки, приготовленные на пару, такой же безвкусной минеральной водой. И меланхолично жевали варенную без соли цветную капусту. Ничего отвратительней в своей жизни они не ели.

Все домашние тоже морщились. Но ели и даже время от времени, когда сталкивались глазами с Виктором Алексеевичем, еще и нахваливали полезную диетическую пищу.

— А папенька-то, похоже, у них деспот, — прошептала Леся. — Если болеет, сам бы и жрал свою бурду диетическую. Зачем остальных мучить?

— Угу, — пробурчала Леся, с отвращением глядя на капусту. — И особенно гостей. Что мы-то ему сделали?

Но никто не жаловался. И после удручающе здорового обеда на десерт подали фрукты и сыр. Фруктами подруги и утолили терзающий их голод. Испортить фрукты повару не удалось. А вот сыр был деревенский. И опять же сухой и совершенно несоленый. По вкусу он напоминал кальцинированный хлористым кальцием творог. Гадость несусветная.

После такого обеда никто в хорошее расположение духа не пришел. Наоборот, все были раздражены и настроены еще более агрессивно друг к другу. Едва Виктор Алексеевич удалился к себе, как обвинения, колкости и подначки так и посыпались из уст родственников. Так что подруги быстро поняли, что тут созрела почва не для одного убийства. Так почему же начать решили все же с Бориса?

Ответа на этот вопрос по-прежнему не находилось. Пока внезапно Рина не произнесла:

— Может быть, Валькирия знает, где сейчас Борис.

— Валь… Кто?

— Валькирия. Невеста Бориса.

У Киры отвисла челюсть. Ну и Борис! Ну и ходок! Ладно Марина, она хоть и жена, но бывшая. Супруги развелись, Борис обрел свободу, так что Кира отнеслась к знакомству с ней довольно спокойно. Но тот факт, что у Бориса, оказывается, еще имелась и невеста с труднопроизносимым именем, сразил ее наповал.

— А это и не имя вовсе, — засмеялась Нина.

— Это мы ее так прозвали, — добавила ее сестра.

— Потому что она мужеподобная и воинственная, — кивнула Людмила.

— Такой копье в руки и меч — враз бы всех положила! — не остался в стороне и дядя Митя.

Отрадно было видеть, какое трогательное единодушие выказали все враждующие стороны, едва речь зашла о невесте Бориса. Они мигом объединились и дружным кланом продемонстрировали свое порицание захватчице.

— Ей только папин бизнес и нужен! — заявила Нина. — Она на него давно нацелилась!

— А она вообще кто?

— Наша главная конкурентка.

— В смысле не наша, а папиной компании. На рынке. Она занимается поставками сырья для пищевой промышленности. Всякие там химические стабилизаторы, красители, эмульгаторы и прочая ерунда, без которой теперь ни одна колбаса или даже творожный сырок не изготавливаются.

— Понятно, — произнесла Кира.

— Нет, ничего вам не понятно, — помотала головой Рина. — Она папину компанию к рукам прибрать мечтает. Потому и в Бориса вцепилась.

— А он?

— Он считает, что объединение пойдет нам только на пользу.

— А Виктор Алексеевич против?

— Папа пока размышляет. Но мне кажется, что ему эта идея не нравится. Хотя Валькирию он в доме принимает.

— А Борис без отца может решить, объединяться ему с Валькирией или нет?

— Только в личном плане. То есть пожениться они могут, отец этого ему не запретит. Борис ведь совершеннолетний. Но объединение двух компаний — это будет решать именно отец. Он главный.

И, посмотрев на подруг, Рина нерешительно произнесла:

— Послушайте, может быть, вы поговорите с Валькирией? Спросите у нее, где Борис?

— А почему бы вам самим не?..

— Мы не можем! — затрясла головой Рина. — Отец на нее сердит.

— И запретил нам всем с ней общаться, — добавила старшая Нина. — Категорически!

Что же, кое-что подругам стало ясно. И, получив у сестер телефон невесты Бориса, они ей позвонили. А поговорив немного, встретились на Малой Садовой улице в симпатичном уютном подвальчике, где подавалось китайское вино и при этом клялись, что оно действительно из Китая. К тому же тут готовили восхитительную кисло-сладкую свинину и жаркое из грибного ассорти.

После обеда в доме Виктора Алексеевича подруги набросились на китайскую кухню, словно только что спаслись из осажденной крепости. Вначале они даже говорить не могли. И только ели и наблюдали за Валькирией.

В быту невеста Бориса обходилась куда менее звучным именем, чем ее прозвище. Звали ее Ириной. И оказалась она здоровущей девахой с круглыми румяными щеками, напоминающими два наливных яблока. Китайские палочки в ее руках утонули, словно две спичечки. И, отбросив их в сторону, она принялась деловито орудовать вилкой.

Машинально отметив, что исчезновение жениха аппетита у Ирины не отбило, подруги приступили к разговору. Но быстро поняли, почему столь молодая девица получила свое прозвище. Характер у нее был пробивной. Во всяком случае она всячески старалась подчеркнуть именно это свое качество.

— Компанию я унаследовала от отца. И сразу решила, что должна одна остаться на рынке. Можете называть это монополизмом. Если это так, то я монополистка. И в жизни, и в любви. Что мое, то мое. Вот и Борис, я его захотела и обязательно получу!

И она довольно расхохоталась. А подруг передернуло. Обычно полные люди бывают милыми и добродушными. И к себе располагают хотя бы уже тем, что толще вас. На их фоне вы без особых проблем можете выглядеть стройной и изящной. Но вот жирная Валькирия тем не менее симпатии к себе не вызывала. Скорее — наоборот.

— Какая-то она наглая, — поделилась Кира своими соображениями, когда они с Лесей на минутку выскользнули из-за стола.

— И глупая! Надо же, думает, если у нее деньги и компания, то жених будет у нее в кулаке сидеть и не пикнет. Какой полноценный мужик захочет быть под пятой у бабы?!

— Она еще молодая, — попыталась заступиться за Валькирию Кира, но в Лесю словно бес вселился.

Она так злилась, что Кира даже удивилась.

— Теоретически — это я должна ненавидеть Валькирию. Ведь Борис ухаживал за мной. Значит, я и должна ревновать и злиться на соперницу.

— И чего? Не ревнуешь?

— Нет, — призналась Кира.

— Борис не очень нравится?

— Невеста не кажется мне достойной соперницей. Ясно же, что о любви, что бы там девушка себе ни воображала, речи в данном случае не идет. Валькирия хочет Бориса, хотя и прикрывается интересами компании. А тот задумал прибрать к рукам компанию невесты, но скрывает свой замысел под маской внезапно вспыхнувшей любви к глупой толстухе.

— Будь она такой уж глупой, отец не доверил бы ей свою компанию.

— Может быть, я ошибаюсь. Но тогда Валькирия потрясающая актриса.

Вернувшись за стол, они продолжили разговор. Валькирия сделала удивленное лицо, когда они сообщили ей, что Борис прожил в их доме несколько дней, скрываясь от неизвестного убийцы. И вообще заявила, что все это глупости. Борис скоро найдется, и они поженятся. Около получаса она бойко распространялась на эту тему, пересказывая сценарии свиданий, на которые ее приглашал Борис, и просматривая варианты свадьбы, которую она планировала сыграть уже в следующем месяце.

Надоела она подругам до чертиков. У них даже голова разболелась. А когда Валькирия, прихватив с собой две порции лапши с осьминогом, распрощалась с подругами и наконец ушла, они были счастливы. Хотя и задумчивы.

— Если она так уверена в своих чарах, почему вообще решила с нами встретиться? Она же вумен, леди, у нее должна быть целая куча дел. К чему ей эта пустая встреча?

— Ты вот что оцени, если она такая уж крутая, почему оплатила только свою часть счета? — рассматривая бумажку, произнесла Леся. — И даже чаевые официанту зажала.

— В самом деле?

— Ага.

Кира тоже заглянула в счет. Что-то привлекло в нем ее внимание.

— Давай-ка мы за этой девушкой проследим, — нахмурившись, произнесла она.

Какой ассоциативный ряд выстроился между суммой в счете из китайского ресторана и слежкой за невестой Бориса, Леся так и не уразумела. Но спорить не стала. Идея показалась ей плодотворной. Валькирия явно чего-то недоговаривала. Если только откровенно не врала.

Они выскочили из ресторана и обнаружили, что Валькирия садится в свою машину. Машина у нее была массивной, высокой, не совсем новой и уж точно совсем не женской.

— Наверное, тоже папино имущество, — заметила Кира.

Леся не ответила. Она ловила такси. Кирина «десятка» находилась на станции техобслуживания, что-то ей там меняли, регулировали и подтягивали. Что именно, в такие тонкости ни Кира, ни тем более Леся никогда не вдавались. Но в итоге сегодня подруги были без колес. И как назло, ни одного свободного таксиста поблизости не наблюдалось. А частники то ли торопились домой к семьям или к юным подружкам, но никто не спешил тормозить возле голосующих подруг.

— Что ты руками машешь и все без толку? — рассердилась Кира.

— А чем мне махать? Ногами?

— Маши чем хочешь! Только поторопись! Ведь уйдет же девица! Лови машину!

— Я и ловлю.

И, покосившись на подругу, Леся откинула полы пальто и оголила коленку, выставив на всеобщее обозрение свою ножку, обутую в высокий белый сапожок на высоченной шпильке. Для убедительности она еще и помахала ею в воздухе. Тут же раздался бешеный скрип тормозов, и возле подруг остановилась порядком побитая жизнью «Ауди».

— Куда едем? — игриво поинтересовался у них пожилой водитель.

Он тоже был какой-то помятый, как и его ржавая тачка. Но самодовольства в нем хватило бы на десяток владельцев новеньких иномарок — только что с парома из Финляндии. Днище у авто-развалюхи было заботливо, но в высшей степени уродливо замазано чем-то вроде коричневой мастики. И это при том, что машина просто рассыпалась на части.

Водитель поглядывал на подруг снисходительно, словно делал им великое одолжение, позволив сесть к себе в воняющий бензином и старыми тряпками салон. Кира моментально почувствовала острое желание наговорить шоферу гадостей. Но сдержалась, так как привередничать им с Лесей особенно не приходилось. Валькирия уже отъезжала от тротуара, а других желающих взять на борт двух подруг не наблюдалось. И Кира пересилила себя.

В конце концов, чем они рискуют? Он один, а их двое. И подруги резво вскочили в рыдван.

— Вот за той черной «Хондой»! — распорядилась Кира.

— Хорошо. А кто там на ней? Если братки, так я ввязываться в криминал не стану.

— Дядя, ты что, слепой? Какие братки? Девушка там!

— А! Если девушка, тогда лады. А симпатичная девушка-то?

— Не про тебя. У нее жених есть.

Кажется, шофер был расположен еще немного поболтать. Но подруги отказывались поддерживать темы, которые он предлагал. И наконец до мужчины дошло, что он подругам просто не интересен. Тогда он обиженно надулся и замолчал. Они ехали за «Хондой» уже с четверть часа, когда внезапно их шофер заерзал и забеспокоился.

— Эй, а подружка ваша за город намылилась. Скоро пост, а она и не думает сворачивать.

— И что?

— Я за город вас везти не подряжался! Темнеет уже. Кто вас знает, заманите в чащу, меня грохнете, а машину на запчасти разберете.

Кира даже присвистнула от восторга.

— Дядя, ты вообще трезвый? Или просто больной? Ты скажи честно, ты свою машину когда в последний раз на техосмотр гонял? Году этак в девяностом?

— Почему?

— Да потому что потом она по возрасту ни один техосмотр пройти бы не сумела. На ней живого места от ржавчины нету! Куда там ее на детали? Ее на кладбище, на отдых давно пора. Только изверг вроде тебя может эксплуатировать несчастную бибику.

Шофер снова обиделся. Засопел носом в клочковатые усики. И явно приготовился высаживать подруг. Но Леся словно бы невзначай снова оголила свою коленку. И мужик тотчас передумал. И даже сделал попытку незаметно потрогать Лесину коленку.

— Вы ручку передач включите, а свою собственную, шаловливую, держите от меня подальше, — предупредила его Леся. — А то я вам ее сломаю.

Мужчина что-то проворчал в усы. Кажется, не слишком восторженное. Но больше попыток дотронуться до Леси не делал. В напряженном молчании они доехали до Белоострова. И «Хонда» свернула с трассы на асфальт. А потом с асфальта на грунтовку.

— Все! — неожиданно взъерепенился шофер. — Дальше не повезу! Сами топайте!

И сколько ни стыдила его Кира, сколько ни оголяла Леся свои коленки, он и с места не сдвинулся. Даже увеличение платы ровно в два раза погоды не сделало.

— Не поеду! И не просите!

— Какой вы осторожный! Прямо трусливый!

— Не поеду!

— Черт с тобой! — разозлилась Кира. — Так и знала, что малохольный. И нечего было пальцы веером гнуть. Настоящие мужчины на таких убитых колымагах не ездят!

— Трус!

— И подлец!

Последнее Леся крикнула уже вслед отъезжающему водителю.

— Это уж ты слишком! — укорила ее Кира.

— Нет, ну в самом деле! Оставил нас одних буквально среди леса! А ведь в самом деле темно. Сам сказал, что боится. А нас высадил, и ничего у него не дрогнуло.

— Благородные герои не каждый день встречаются.

И, обнявшись, подруги потопали по дороге в ту сторону, куда укатила на своей «Хонде» Валькирия. Шли они около получаса. Замерзли, промокли и уже подумывали, чтобы повернуть назад, но внезапно впереди мелькнули огни. Мелькнули и погасли. Но через минуту послышался шум двигателя. И вспыхнули огни фар.

— Слушай! Кажется, кто-то едет!

Навстречу подругам и в самом деле ехала машина. Они едва успели спрятаться за кустами вдоль обочины, как мимо них проехала знакомая «Хонда».

— И что теперь? — выбравшись обратно на дорогу, спросила Кира. — Что нам тут делать? Валькирия уехала. Пошли и мы назад?

— Погоди. Не горячись. Там впереди был свет.

— Ну да, вроде был.

— Точно был! И он погас, за минуту до того, как Валькирия села в машину и завела двигатель.

— И что?

— Похоже, она была на даче. Уходя, погасила свет. Села в машину и поехала назад в город.

— Может быть, — просчитав в уме алгоритм действий Валькирии, согласилась с ней Кира. — А нам что с того?

— Раз уж мы забрались в такую даль, давай посмотрим, как живет Валькирия. Заодно и обогреемся. Потому что не знаю, как ты, а у меня зуб на зуб не попадает.

Мысль подруги показалась Кире разумной. Она и сама закоченела. И девушки двинулись дальше. Вскоре их взгляду предстала загородная резиденция Валькирии.

— Нельзя сказать, что тут роскошно, — заметила Кира.

Дачка и в самом деле выглядела так себе. Приземистый дом. Большой, но какой-то неуклюжий. С многочисленными пристройками, клетушками и сараюшками.

— Но зато тут вряд ли есть сигнализация, — нашла положительную сторону Леся. — И охраны никакой. И соседей поблизости не видать.

— А это значит, мы тут сможем обогреться и даже чайку попить.

— И ничего нам за это не будет!

С замком подруги справились играючи. Как и ожидалось, запасной ключик доверчиво дожидался их под резиновым ковриком перед входной дверью. Отворив дверь, подруги вошли в дом. Включили электричество и сразу же почувствовали, что жизнь не такая уж скверная штука. Вода еще оставалась в ведре. И Кира полезла ставить чайник. Но внезапно замерла, так и не донеся его до уже включенной плиты.

— Что такое?

— Бритва.

— Что?

— Бритва, — повторила Кира. — Мужской бритвенный станок. Мокрый.

Леся взяла из ее рук чайник. Поставила на огонь. И только после этого согласилась взглянуть на бритву.

— Ну и что? Может быть, Валькирия ноги себе побрила.

— Здесь? Где ни горячей воды, ни удобств? И потом Валькирия рыжая. А посмотри на волосы, которые остались на станке. Они явно не ее.

Волосы и в самом деле были темные, жесткие и совсем короткие. Не длинней миллиметра.

— Это мужчина брился, — заявила Кира. — Точно тебе говорю! Щетина со щек.

— Какой мужчина? Тут никого нет!

— Есть, — упрямо произнесла Кира. — Он тут! Валькирия приехала, покормила его, побрила и снова спрятала. И мы должны его найти.

— Должны? Кира, ты уверена? Все-таки лес кругом. А он мужчина. Прячется. Может быть, он не захочет, чтобы его находили?

Но в это время до подруг донесся какой-то приглушенный звук.

— Тс-с-с! — схватила Кира подругу за руку. — Слышала? Что это?

— Вроде бы чей-то стон.

Подруги прислушались. И стон повторился.

— Это где-то внизу!

Девушки принялись шарить по полу в поисках люка. Он нашелся в прихожей, укрытый ковриком. Откинув его, они распахнули люк. Стоны стали явственней. И теперь было совершенно очевидно, что идут они именно из подвала. Мгновенно скатившись по лестнице, подруги оказались в темноте. И, сделав несколько шагов, наткнулись на какие-то ящики.

Что-то зашебуршило и закачалось. А потом раздался звук, словно упало и разбилось стекло. Еще и еще! А в воздухе остро запахло огуречным рассолом.

— Эй! — позвала Кира. — Кто тут?

Тишина!

— Кто тут стонал?

Голос у Киры дрогнул. А позади нее раздались тихие, угрожающе тихие шаги.

— А-а-а! — заверещала Кира.

И вдруг в подвале вспыхнул свет. На самом деле вспыхнул — это было слишком громко сказано. Он тускло засветился. Но и маленькой лампочки в сорок ватт под потолком оказалось достаточно, чтобы Кира сумела рассмотреть лежащего на полу мужчину. Он был буквально засыпан банками с домашними консервами. Часть из них к тому же разбилась при падении стеллажа, который свернула Кира, топчась по подвалу в поисках выключателя. И сейчас голову мужчины украшала веточка укропа, а сам он был буквально усыпан солеными огурчиками и залит рассолом.

Зрелище было до того трогательное, что Кира даже умилилась. Но тут за ее спиной снова раздался шорох. И она мгновенно вспомнила все свои страхи. Она уже открыла рот, чтобы снова завопить, как раздался голос Леси.

— Как ты думаешь, он жив? — спокойно подойдя сзади, спросила она у Киры.

Поняв, что она спрашивает о лежащем мужчине, Кира присмотрелась к нему повнимательней. Он был так густо засыпан патиссонами, помидорами, перцем и черемшой, что сначала она его не узнала. Но маленько расчистив с его лица маринованные вкусности, изумленно воскликнула:

— Борис! Господи, он тут!

— Ты его знаешь?

— Конечно! Это Борис.

— Тот самый?

— Не говори ерунды! Разумеется, тот самый! Помоги мне его привести в порядок.

Для этого подругам пришлось основательно потрудиться. Бедолаге Борису здорово досталось по голове трехлитровой банкой. На лбу у него вздувалась громадная шишка. И приходить в себя Борис решительно не желал. Лишь стонал что-то сквозь стиснутые зубы.

— Ужас! Мы его убили!

— Он парень крепкий! Столько покушений на свою жизнь пережить. Очухается!

И Кира оказалась права. Через пару минут Борис открыл глаза и осмотрелся по сторонам. Его бегающий взгляд остановился на подругах. Но, кажется, он никого, в том числе и Киру, не узнавал.

— Что со мной? — прошептал он. — Что это было?

— Смотря по тому, что ты помнишь, — уклончиво отозвалась Кира.

Борис некоторое время всматривался в ее лицо. Потом поднял руку и хлопнул себя по лбу.

— Кира!

Хлопать по голове ему было совершенно противопоказано. Он попал по шишке. Болезненно сморщился и снова застонал.

— Эта стерва меня похитила, — простонал он, перестав ежиться и стонать.

— Какая стерва?

— Вы видели тут в доме много стерв?

Подруги могли назвать как минимум двоих. Но интуитивно почувствовали, что будет лучше Бориса не расстраивать.

— Ты имеешь в виду свою невесту? — догадалась Кира.

— Она мне больше не невеста. Жениться на такой — себя не любить! Прав был отец, она конченая идиотка! И отец у нее этим же диагнозом страдал. И почему я, дурак, старших никогда не слушаю!

— Ты хочешь сказать, что Валькирия тебя сюда привезла насильно?

— Да!

— Но если тебе тут не нравится, почему ты не ушел?

Борис хмыкнул. И, пошевелив ногой, произнес:

— А это вы видели?

Со все возрастающим возмущением подруги увидели, что на его правой ноге надето что-то вроде толстого браслета, от которого тянется тонкая, но прочная цепь к стене.

— И где цепь только такую раздобыла! — со злостью произнес Борис. — Не порвешь.

— А ты пробовал?

— А то нет! Она сказала, космические технологии, блин! Не рвется и не деформируется.

— Ключ есть?

— У нее есть.

Кира задумалась.

— Тогда надо вызвать милицию.

Ей самой решение показалось просто гениальным. Но Борис неожиданно запротестовал.

— Не надо милицию! Только не милицию!

— Но почему?

— Будет шумиха! Все газеты напишут, что меня умыкнули и держали под замком, словно красную девицу. И кто? Собственная невеста! Это же позор! Нет, лучше смерть!

— Твоя невеста — она чокнутая, — попыталась вразумить его Леся. — Таким людям самое место в сумасшедшем доме.

Но Кира ее перебила:

— А зачем она тебя похитила?

— Ирка? Шут ее знает! — отмахнулся Борис. — Говорит, что из-за любви. Не хотела, чтобы я куда-нибудь от нее делся.

— А ты мог?

— Когда на меня начались все эти покушения, я решил спрятаться.

— Мы знаем.

— Знаете? — слегка растерялся Борис, но сразу же продолжил: — Ну так вот, Валькирии я не сказал, где прячусь. Но она каким-то образом меня выследила. Явилась ко мне.

— Куда?

— Ну, на ту квартиру, куда меня эта старая театральная калоша пристроила.

Кира поняла, что Борис говорит о Рите. Но вот тон, который он выбрал для разговора о пожилой женщине, которая прониклась к нему заботой и помогала, девушку покоробил. Впрочем, она тут же нашла оправдание. Бориса оскорбил поступок его невесты. Мужчина был озлоблен на весь женский род. Отсюда и грубость.

— А потом, после визита Валькирии я ничего не помню, — договорил Борис. — Когда очнулся, был уже в этом подвале. И на цепи.

Подруги переглянулись и вынесли единогласный вердикт:

— Точно чокнутая!

— И долго она собиралась держать тебя под арестом?

— До свадьбы.

— И она полагала, что ты после всего этого захочешь на ней жениться?

— Видимо, — пожал плечами Борис. — Не знаю. Честно говоря, я был так на нее зол, что уточнять ничего не стал.

Тем не менее при более внимательном осмотре выяснилось, что Валькирия и в самом деле отнеслась к своему пленнику неплохо. Цепь была достаточно длинной, чтобы он мог передвигаться по всему подвалу и включать верхний свет самостоятельно. Кроме того возле него стояла настольная лампа, очень красивая, но чисто женская, с орнаментом из сентиментальных розовых розочек. В таких же розочках и еще сердечках были книжки, лежащие горкой на полу возле матраса пленника.

Сам матрас был удобный и явно очень дорогой. Так же, как и постеленное на нем свежее белье. Подушки пуховые, а одеяло теплое и уютное. Правда, так было до того, как на ложе Бориса пролился рассол из множества попадавших и разбившихся банок. Но в целом уголок для содержания жениха первоначально был оборудован со всеми удобствами. И даже не без явного намека на уют.

— Она обо мне заботилась, — подтвердил Борис. — Печку принесла, чтобы мне тепло было. Кормила исправно. Хотя, конечно, когда сама готовила, то жрать ее стряпню было невозможно. Но из ресторана вполне сносную снедь притаскивала. Кроме того соки и фрукты привозила. И даже крохотный солярий, чтобы у меня цвет лица не испортился.

— Прямо санаторий! — не удержалась от ехидного замечания Кира. — Ресторанная еда и солярий. Может быть, тебе все же на ней жениться? Ведь заботливая какая…

Борис содрогнулся. Похоже, до него стало доходить, что у него наметилась психическая травма, известная в психиатрии как «синдром заложника». Похищенный человек длительное время не видит никого, кроме своих похитителей. Из их рук он получает пищу, воду и все блага. И постепенно в нем начинает формироваться подобострастно-влюбленное отношение к злодеям.

— Девчонки! — взмолился он. — Освободите меня, а? Век вам благодарен буду!

— Хорошо. Но ты нам расскажешь все о покушениях на твою жизнь.

— А вам зачем?

— Затем! — разозлилась Кира. — Затем, что когда тебя хотят убить, очень некрасиво притаскивать своей знакомой конфеты, полученные неизвестно откуда!

— А что с ними не так было?

— Это еще мягко сказано! В них была отрава!

— О!

Борис так побледнел, что это было видно даже в тусклом подвальном свете.

— Но ты ведь жива, Кира.

— Только благодаря счастливой случайности. Скормила твои конфеты одному надоеде.

— И он?..

— И он умер.

— О!

Снова он бледнеет! Кира даже разозлилась. Раньше думать надо было. Чего уж теперь в обморок падать.

— Давай говори живо, где взял конфеты? Кто тебе их подарил?

— Я все скажу. Мне их не дарили. Я их у отца дома взял.

— У отца? Дома?

— Ну да.

— Но зачем тебе чужие конфеты? Разве ты не в состоянии купить самостоятельно коробку конфет?

— Это мои любимые конфеты. И они были спрятаны.

— Тем более! Зачем брать спрятанное?

— Но я решил, что это девочки конфеты для меня специально купили, а потом спрятали, чтобы сделать сюрприз. Вот и взял коробку. Думал, что получится отличная хохма. Захотят подарить мне коробку, сунутся в тайник, а там и нет ничего.

— Более дурацкий розыгрыш трудно себе представить! — проворчала Леся.

— Согласен, у меня дурацкое чувство юмора!

И, сделав это признание, Борис взмолился:

— Слушайте, может быть, поищете уже ножовку или что-нибудь в этом роде?

— Чтобы разрубить цепь? Думаешь, у нас получится?

— Мой дед всегда говорил: что один человек создал, то другой завсегда разломать сможет. Давайте с цепью поэкспериментируем, а?

Подруги были не против. Им действительно было жаль Бориса, угодившего в такую переделку. Вот жизнь у человека! С одной стороны, его хотят убить, скармливают отравленные конфеты, сбрасывают кирпичи, давят машиной и даже стреляют. А с другой, прямо в затылок ему дышит сошедшая с ума от любви Валькирия, которая, если на то пошло, будет пострашней наемного убийцы. Да уж, положение у Бориса — не позавидуешь.

Конец ознакомительного фрагмента.