Ночь любви в противогазе

Дарья Калинина, 2010

В женской городской команде по синхронному плаванию форменный переполох. На место талантливой Вики Серовой в состав команды включили любимую племянницу важного спортивного чиновника Татьяну Рябову. И это накануне важнейших соревнований! О победе можно теперь забыть – протеже чиновника страшна, глупа, неповоротлива и просто безнадежна. Кроме того, по слухам, к противной Таньке ушел муж Вики Серовой. И тут в ситуацию вмешивается господин Случай. На одной из тренировок Рябова умирает. А чемпионка Вика становится главной подозреваемой. Тут уж не до медалей – пора отстаивать свободу и доброе имя. Девушка обращается к известной сыщице Марише, на счету которой десятки успешных расследований…

ГЛАВА 5

Начала она издалека. Можно сказать, с самого детства своего хозяина.

— Наш господин Ибрагим только по отцу араб. А мама у него была русская. Конечно, я ее не застала. Она померла давно. Но господин Ибрагим свою маму очень уважает. Все стены у него в кабинете ее фотографиями увешаны. Видели их?

Мариша с Алиной кивнули. Да, они обратили внимание на светловолосую женщину, запечатленную в самых причудливых сценических костюмах.

— Мама у нашего господина Ибрагима была актрисой, — продолжала Натка. — Она выступала на самых лучших подмостках. И однажды, когда она со своим театром выступала в Москве, в нее влюбился арабский шейх.

— А он откуда там взялся?

— Приехал. А что тут такого? Эти шейхи в своей нефти буквально купаются. Могут себе позволить и Москву, и билеты в первый ряд Большого, и прочие удовольствия. Да вы слушайте дальше, не перебивайте!

Шейх, сидящий так близко от сцены, хорошо рассмотрел понравившуюся ему актрису. И к концу спектакля пылкий арабский мужчина был покорен юной Эстель — таков был сценический псевдоним матери Ибрагима. На следующий день шейх пришел снова, а потом еще и еще раз. Каждый раз он посылал Эстель огромные корзины цветов, в каждой из которых лежало какое-нибудь украшение. В первый раз — это была шикарная брильянтовая диадема. Во второй раз — колье с сапфирами и изумрудами. В третий — уникальные серьги и кулон к ним. Так продолжалось всю неделю. И всю неделю шейх осыпал свою возлюбленную драгоценностями. И наконец на седьмой день шейх прислал Эстель кольцо с огромным желтым, почти оранжевым брильянтом.

Надо сказать, что волосы у матери Ибрагима были того редкого оттенка новой меди, который напоминает восход над морем. Поэтому оранжевый брильянт ей очень понравился. И конечно, она смекнула, что последний подарок значиет нечто особенное. Так оно и оказалось. Вскоре следом за своим подарком в гримерную к Эстель пожаловал и сам шейх в окружении своей свиты. И прямо там он сделал матери Ибрагима предложение руки и сердца. И услышав отказ, едва не покончил с собой тоже там же!

— Погоди! — перебила болтушку Мариша. — Как же отказ, если они поженились? Или нет?

— Да. Но это случилось уже потом. Вы будете меня слушать или нет?

Эстель мотивировала свой отказ тем, что шейх у себя на родине уже был женат. Причем многократно.

— Не желаю быть пятой или десятой в твоем гареме! Я не хочу быть всего лишь звездой, одной из многих! Хочу быть Солнцем! Хочу быть Луной! Единственной и неповторимой для тебя одного.

Влюбленный шейх долго ломал голову, как ему быть. Но, в конце концов, чувство любви пересилило чувство долга. И шейх послал к себе на родину телеграмму следующего содержания: «Не ждите меня, я не вернусь!»

Половина его гарема, получив такое послание, покончила жизнь самоубийством. А оставшиеся жены постепенно зачахли или сошли с ума от горя. Но шейху было все равно. Он встретил свою истинную любовь. И все другие женщины для него в один миг перестали существовать.

— И что было потом?

— Потом шейх переехал жить в нашу страну. Сюда же он перевел все свои капиталы. И когда у них родился мальчик — первенец, они назвали его Ибрагимом, в честь его деда — тоже шейха, оставившего своему сыну несметные богатства.

— А потом? Куда делся отец Ибрагима?

— О! Это отдельная и очень печальная история. Когда господину Ибрагиму исполнилось восемнадцать лет, отец вызвал его к себе. «Сын, — сказал он ему, — теперь ты достаточно взрослый, чтобы самостоятельно управлять нашими миллиардами. А я чувствую приближение конца. Заботься о своей матери, потому что она самая замечательная женщина в мире и просто потому, что она твоя мать». И умер!

— Умер? Отчего умер?

— От болезни. Никто не знает, что это была за болезнь. Но он свела отца господина Ибрагима в могилу всего за несколько месяцев. А потом за горячо любимым мужем последовала и мать господина Ибрагима. Она не хотел жить на свете без мужа. Одним словом, умерли все!

И девушка торжествующе посмотрела на Маришу. Но Мариша не знала, что и подумать. Господин Ибрагим выглядел лет на пятьдесят. А это значит, что он должен был родиться годах в шестидесятых прошлого столетья. Но тогда в нашей стране еще был социалистический строй и мы прямыми шагами двигались в коммунизм. Никаким шейхам не удалось бы притащить в страну свои капиталистические миллиарды и тут безнаказанно на них шиковать.

Не говоря уж о том, что нефть в арабских странах нашли в тридцатых-сороковых годах. Месторождения разрабатывали долго. И в деньгах шейхи стали купаться относительно недавно. А до середины прошлого века в большинстве арабских стран бедные арабские шейхи влачили жалкое, почти нищенское существование, питаясь тем, что давала им скудная, выжженная солнцем земля пустыни и их скот. Откуда же там было взяться брильянтам и прочим дорогим подаркам?

Да и многое в рассказе служанки казалось Марише подозрительным. Похоже, девчонка обладает кипучей фантазией, и она изрядно приукрасила действительность. Но так или иначе, а эта история нисколько не приближала их к тому, что же произошло между Танечкой Рябовой и ее дядей арабским полукровкой. Почему он был сердит на свою племянницу до такой степени, что даже грозился ее убить?

— Давай вернемся в наше время, — мягко предложила служанке девушка. — Что случилось с Таней?

— С Танькой? Убили ее, говорят.

— Говорят? Кто говорит?

Девушка явно смутилась. Похоже, случайно она выболтала больше, чем намеревалась.

— Ну, говорят. Люди.

— Кто именно?

— Хозяин с хозяйкой об этом говорили, — сдалась девушка, явно не в силах противостоять врожденной болтливости. — Закрылись в кабинете у господина Ибрагима и давай там шу-шу-шу да бу-бу-бу.

— А тебе стало интересно?

— Ну, конечно! Им как позвонили насчет смерти их племянницы, они так перепугались! На хозяйке вообще лица не было. Сразу же к мужу кинулась и давай там у него стонать. «Вдруг, — кричит, — все выйдет наружу? Тогда мы погибли! Всему нашему делу конец! Как ты мог быть настолько наивен, чтобы доверить все дело этой девчонке?»

— А господин Ибрагим что ответил своей жене?

— Не слышала, — призналась Натка. — Он слишком тихо говорил. Это она плакала, поэтому мне слышно было.

— А потом что было?

— Дальше они еще долго между собой разговаривали. Но уже так тихо, что я ни словечка разобрать не могла. А на следующий день хозяйка спешно собралась и улетела в свою Чехию. Хотя раньше туда вроде бы не собиралась.

Все это было очень и очень странно. Но все равно пока что Мариша не видела никакой связи между смертью Тани Рябовой и непонятным поведением ее ближайших родственников — родной тетки и ее мужа.

— А Таня часто появлялась в вашем доме?

— Сначала да! — кивнула Натка. — А потом все реже и реже. А как с тем своим кавалером спуталась, так и вовсе от нас отселилась. Дядя ей квартиру снял.

— Подожди! Ты же говорила, что твой хозяин был очень зол на племянницу жены?

— Ну да. Был. Убить грозился. Своими ушами слышала!

— А за что?

— За кавалера за ейного.

— А зачем же он тогда снял ей жилье?

— А я знаю? — пожала плечами Натка. — У богатых свои причуды. Убить грозился, вопил, что она все его планы своим б…вом порушила! И хозяйка, главное дело, ему тоже поддакивала. Я уж думала, хана Танечке. Перекроют ей богатые родичи всю денежную подпитку. Позлорадствовала еще, признаюсь, немножко.

— Почему?

— Уж очень Танька, как из своего Засранска приехала, нос перед всеми драла. Вот я и порадовалась, что конец ее благоденствию пришел. А на следующий день узнаю, что хозяева для своей племяшки квартиру подыскивают, куда бы ее отселить! И уже совсем другими голосами разговаривают.

— А из какого города приехала Таня? — поинтересовалась Мариша.

— Не знаю. Вроде бы из Саратова. То есть даже не из самого Саратова, а из маленького села где-то поблизости от него.

Снова Саратов! Мариша обменялась понимающим взглядом с Алиной. А на Алину слова Натки и вовсе произвели очень сильное впечатление. Еще бы, тот самый город, упоминание о котором сорвалось с губ умирающего Толика, всплыл вновь.

Выходит, Таня и Толик были земляками? Но где в своем селе (да еще в маленьком) Таня могла научиться синхронному плаванию? Неудивительно, что девушка в команде совершенно «не тянула». Но если так, то зачем господин Ибрагим устроил свою племянницу в сборную города? Ведь он знал, что у нее нету специальной подготовки. И куда смотрели прочие чиновники из спорткомитета, когда господин Ибрагим творил откровенное беззаконие?

Определенно, в семье господина Ибрагима происходило очень много странного. Например, что это за дело было такое, которое ему порушила бедная Танечка? Чем господину Ибрагиму мешало появление Толика? Ведь именно он числился кавалером у Тани. И что после смерти Тани могло выйти наружу и погубить господина Ибрагима и его жену?

Пока что вопросов было куда больше, чем ответов. И Мариша откровенно не знала, как ей быть дальше. Да и беседа с Наткой подходила к концу. Девушка все чаще поглядывала на часы. И в конце концов объяснила причину своей появившейся нервозности:

— Повариха сейчас — тетя Катя — из магазинов с покупками притащится. И шофер — дядя Митя с ней. Не хочу, чтобы они видели, что вы со мной болтали. Про меня и так уже идет слух, что я слишком много говорю. Господин Ибрагим меня даже уволить грозился! А разве я виновата, что он сам что-то не слишком хорошее сделал, а теперь боится?

Подводить Натку подругам совсем не хотелось. Тем более, что девушка могла быть им еще полезной.

— Тогда мы уходим! — быстро спрыгнула с табуретки Алина.

Мариша последовал ее примеру, но далеко не с такой ловкостью. Все-таки спортивная закалка может пригодиться и в обычной жизни.

— Ага! — обрадовалась Натка. — Вы звоните, если что. Может быть, я еще что-нибудь про хозяев узнаю. Они ведь неспроста так перетрухали, когда племяшка их концы откинула. Говорят, что сердце у нее отказало. Врут. Сердце у Таньки было здоровое, как у танка!

И ничуть не смущаясь этим сравнением, Натка сунула своим новым приятельницам «на дорожку» по большой желтой груше. И проводила их до дверей.

— Вы приходите, — повторила она свое напутствие. — Но лучше не сюда, а сначала звоните. Вы звоните, я выбегаю и все вам рассказываю. Вот так и сделаем. А я чую, что рассказывать мне вам еще много чего придется.

Несмотря на свою феноменальную болтливость и склонность к фантазированию, Натка показалась девушкам стоящей свидетельницей. Ее привычка подслушивать и подсматривать за своими хозяевами могла сыграть на руку молодым сыщицам. Вот только не довела бы она саму Натку до беды. Обычно люди не приходят в восторг, когда узнают о том, что кто-то из домашних выносит сор из избы. А в данном случае, так и вовсе целые битком набитые мусорные баки.

— А теперь куда?

— Теперь к Таниной хозяйке. Разве ты забыла?

— О чем?

— Мы ее новые жилички!

— Ну да. Помню. Поехали, посмотрим, что там за хоромы снял дядя Ибрагим для своей племянницы.

Хоромами оказалась небольшая двушка на окраине города. Вряд ли эта квартира могла считаться хоть сколько-нибудь подходящей для жилья. На лестнице стоял стойкий аромат подвальных испарений, кошачьей мочи и готовящихся щей. Создавалось такое ощущение, что все жильцы по этой лестнице питаются исключительно вареной капустой. И употребляют ее только в стадии последнего разложения.

— Фу! Как воняет! — сморщила нос Алина.

— Это сейчас еще осень. И день прохладный. А представляешь, как тут смердит летом, когда жарко и запахи многократно усиливаются?

Алина представила и содрогнулась.

— Ну и жилье подыскал добрый дядя Ибрагим. Нарочно не придумаешь!

— Посмотрим, возможно, сама квартира окажется опрятной и чистенькой.

Не оказалась. Квартира выглядела просто жалко. Обои многолетней давности, покрытые жирными пятнами, потолок почти сплошь в протечках, образующих замысловатый узор. А под ногами гнилой пол, который хозяева должны были застелить хотя бы дешевым ковролином, чтобы пол не сверкал своим щербатым «великолепием».

— Да, у нашей жилички тут лежали паласы. И стены были коврами завешаны. Только мы это все сняли!

— Сняли?

Можно было не спрашивать, куда делись и паласы и ковры. Прижимистые хозяева решили доставшееся им от жилички богатство не отдавать новым жильцам, а присвоить себе. А жильцы и так обойдутся! В крайнем случае, купят все сами! Заново.

— И сколько же вы хотите за эту двушку?

Цену, которую назвала хозяйка, Мариша сочла высоковатой. А когда оказалось, что коммунальные услуги тоже предстоит оплачивать жильцам самостоятельно, Мариша решительно покачала головой:

— Нам это не подходит. Скиньте несколько тысяч, тогда посмотрим.

— Я не торгуюсь. Вы не захотите, другие заселятся. У меня на эту квартиру целая очередь стоит! Завтра уже сдана будет!

Мариша только снова головой покачала. Если посмотреть в Интернете, то за эти деньги на побережье Болгарии можно снять вполне приличный домик с санузлом и горячей водой на целый месяц и в разгар летнего сезона. И там будет море, и чистый воздух, и телефон и даже спутниковая тарелка! А тут какие достоинства? Разве что лопнувший бачок в сортире!

— Нам это не подходит! — решительно произнесла Мариша, уже выходя из квартиры.

Она видела, что предприимчивые хозяева вынесли из квартирки все, что когда-либо принадлежало Тане Рябовой. Раз уж палас, прикрывающий гнилой пол, унесли, не поленились, то прочие мелкие штучки-дрючки схватили в первую очередь. После проведенного ими досконального шмона нечего было и думать найти в квартире следы обитавших там еще совсем недавно людей.

Мариша знала такой сорт людей. Они даже мясо с костей на котлеты соскребают настолько тщательно, что умудряются залезть ножом и отверткой во все трещинки и впадинки. Так что после них остается лишь белая кость, вполне пригодная для художественной резки.

И оказавшись на лестничной площадке, Мариша громко спросила:

— А кто-нибудь из ваших соседей сдает жилье?

— Я вам не справочная! — огрызнулась хозяйка, явно разочарованная неудачным поворотом дела. — Идите и спрашивайте!

И она с грохотом захлопнула железную дверь. Мариша с Алиной остались стоять на площадке, куда выходило еще три двери. Но долго они там не простояли. Дверь напротив приоткрылась, и на пороге девушки увидели средних лет женщину. Она покосилась на дверь квартиры Рябовой и прошептала:

— Девочки, вам жилье нужно?

— Да! Хотим снять.

— Вы вдвоем будете жить?

— Да.

— Без мужчин?

— Да.

— А платить сколько сможете?

— Ну, чем дешевле, тем лучше.

— Комната подойдет? — все также шепотом осведомилась женщина. — Если да, то заходите! А к Киселевой больше не ходите. Такая выжига! Что она, что ее муж! Я вам такое про ее квартирку порасскажу, волосы на голове дыбом встанут!

Последняя фраза сыграла решающую роль. Ни Алина, ни тем более Мариша, конечно, не собирались снимать угол у этой женщины. Но она могла рассказать им про квартиру Тани что-нибудь интересное. И этим следовало воспользоваться.

— Вы к Киселевым больше не ходите. Квартирка эта нехорошая. Там раньше их сын жил — наркоман. Там же он и помер. Прямо там его и нашли. Вам такое жилье снимать совсем не нужно. Там полнейшая антисанитария. Когда они тараканов после смерти сына морили, чуть весь дом не задохнулся! Такие полчища усачей оттуда бежали, что прямо жуть!

Конец ознакомительного фрагмента.