Третий глаз-алмаз

Дарья Донцова, 2008

Даша Васильева вновь попадает в водоворот жутких событий: графоман Владимир Мерзкий решает, что она должна «продвигать» его роман. А когда Даша пытается увильнуть, начинает грозить осуществить то, о чем написано в «шедевре», – похитить и убить ребенка. Правда, чужого: Аркадий и Маня себя в обиду не дадут, это всем известно! Увы, ни логика, ни доводы рассудка не работают, когда имеешь дело с сумасшедшим. Да еще и не с одним! Постепенно выясняется – Даша попала в крайне странное окружение. Все отношения между новыми знакомыми Васильевой замешены на ненависти. А от ненависти до убийства, как известно, один шаг. Ситуация так сложна, что даже полковник Дегтярев, вечно недовольный самодеятельностью любительницы частного сыска, на этот раз готов ее слушаться!..

Глава 9

Москва давным-давно превратилась в государство. Я часто бываю во Франции и знаю о трудностях, подстерегающих парижанку, которая вышла замуж за парня из Нормандии, но все же нечто общее между Парижем и провинцией есть, а в столице России, перемещаясь с юго-запада на северо-восток, вы окажетесь в совершенно другой среде обитания. В Северном Бутове одни обычаи, в Солнцеве — другие, в Орехово-Борисове — третьи. Даже одеваются люди по-разному, и подчас в Москве можно обнаружить невероятные места.

Бромская улица оказалась пустырем. Сначала я долго искала съезд со МКАД, потом очутилась в промзоне, которая протянулась на несколько километров, затем попала на шоссе, по обе стороны которого высились серые бетонные заборы, разрисованные неприличными надписями, и в конце концов вырулила на четырехугольный пустырь, в правом углу которого сиротливо маячила автобусная остановка.

Я вышла из «букашки» и прочитала на табличке, висевшей на столбе: «Улица Бромская». Вокруг не было ни души, лишь три бродячие собаки с интересом наблюдали за мной. Я снова села за руль, пересекла на машине вытоптанную площадку, увидела овраги, за ними желто-серую четырехэтажку, а еще дальше целый квартал блочных башен.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы сообразить, каким образом можно подъехать к зданию. В конце концов я оставила машину, пешком преодолела глубокую канаву и с огромной радостью обнаружила на стене дома нарисованную черной краской цифру «6». Оставалось лишь удивляться, куда подевались первые пять домов.

Шестая квартира была на втором этаже, я нажала на звонок, послушала, как за дверью весело разливается «соловьиная» трель, и, вспомнив слова Ксю о любви Светланы к выпивке, решила повторить попытку, подняла руку и тут заметила на косяке странные темно-красные куски, похожие на пластилин. К ним прилип клочок бумажки. Я потрогала пальцем комочки и позвонила в соседнюю дверь. Та моментально отворилась, появилась девушка лет двадцати с вытравленными добела волосами.

— Че надо? — без всякой агрессии спросила она.

— Вы не знаете, где ваша соседка?

— Которая? — уточнила хозяйка.

— Светлана Лукашина.

— Она померла! — равнодушно сообщила девица.

— Когда? — ахнула я.

— Вчерась, — пожала плечами блондинка, — а че?

— Лукашина должна мне денег и…

— Тю! Она бухала, — радостно выпалила красавица. — То приличная ходит, то ужратая! Столкнешься в подъезде — не поздоровкается, глаза стеклянные! А еще она тут позавчера у окна наблевала, и ее Танька шваброй охреначила! Может, от побоев и померла! Позвонок ей Танька сломала!

Конец ознакомительного фрагмента.