Третий глаз-алмаз

Дарья Донцова, 2008

Даша Васильева вновь попадает в водоворот жутких событий: графоман Владимир Мерзкий решает, что она должна «продвигать» его роман. А когда Даша пытается увильнуть, начинает грозить осуществить то, о чем написано в «шедевре», – похитить и убить ребенка. Правда, чужого: Аркадий и Маня себя в обиду не дадут, это всем известно! Увы, ни логика, ни доводы рассудка не работают, когда имеешь дело с сумасшедшим. Да еще и не с одним! Постепенно выясняется – Даша попала в крайне странное окружение. Все отношения между новыми знакомыми Васильевой замешены на ненависти. А от ненависти до убийства, как известно, один шаг. Ситуация так сложна, что даже полковник Дегтярев, вечно недовольный самодеятельностью любительницы частного сыска, на этот раз готов ее слушаться!..

Глава 2

Двухметровый лилово-черный негр раздвинул толстые губы и на чистейшем русском языке сказал:

— Здрассти. Мне нужна Даша Васильева!

Я попыталась прийти в себя. Лицо африканца вытянулось.

— Меня прислала «Подруга», — чуть тише сказал он. — Это Ложкино? Дом Даши Васильевой, так? Сказали… мне сюда… прямо сразу… без задержки.

Я тупо пялилась на парня. Мало того, что он похож на баклажан, так еще и одет самым немыслимым образом: вообразите — красный костюм с золотыми пуговицами и ярким шитьем.

— Вас смутил цвет моей кожи? — спросил прибывший. — Тогда, наверное, мне лучше уехать!

Тут я опомнилась.

— При чем здесь кожа? Просто я ожидала женщину!

— Я не мужчина, — испуганно замахал руками негр, — нет.

— А кто? — изумилась я.

— Просто человек! Абсолютно нормальный, — замямлил африканец, — но, если вас не устраивают мой пол и внешность, я уйду! Я привык, что произвожу, извините, впечатление… Моя мама белая, а папа был студент из Нигерии. Но русский язык мне родной! Я ходил в московскую школу, и потом мама переехала на Украину, и я решил…

— Входите, Амара, — перебила я парня, — гладить умеете?

— Утюгом? — уточнил парень.

— Естественно!

— Да, да, — заверил он (я подумала, что его костюм, наверное, должен изображать ливрею). — Вы не нахвалитесь!

— Вот и отлично, — обрадовалась я, — нам очень нужен человек, который умеет вести домашнее хозяйство. Идет? Работаете ударно месяц — имеете премию! Еда и жилье бесплатно!

— Да, да! — затряс головой Амара. — Во мне не сомневайтесь.

— Муся, — заорала Маша, выбегая в прихожую, — ой, а это кто?

Я живо пнула Марусю и строго сказала:

— Познакомься, пожалуйста. Это Амара. Он у нас месяц поработает: готовка, стирка, уборка, ну и так далее. Амара, это Маша, моя дочь.

— Рада знакомству, — кивнула Маруська и протянула негру руку, — привет! Тебе уже показали твою комнату?

После секундного колебания Амара осторожно пожал Машину ладошку и густым басом сообщил:

— Нет.

— Пошли, — сказала Маня, — собак не боишься?

— Нет, — снова коротко ответил Амара.

— Я глупость спросила, — хихикнула Маня, — ты, наверное, детство с крокодилами провел!

Амара засмеялся:

— Нет, я москвич, мама белая, папа из Нигерии. У нас с мамой кошка была, Барсик! Я — кофе с молоком.

— Сейчас сделаю кофе, правда, у меня латте не очень-то хорошо получается, — пообещала Маня. — Шагай на кухню.

— Спасибо, не хочу, я не об этом. Кофе с молоком — это полукровка, — пояснил Амара, — мама белая, папа из Нигерии.

— Да хоть бабушка коза! — воскликнула Машка. — Утюг включать умеешь? Остальное — ерунда!

Я не услышала ответа Амары, потому что Маня быстро утянула парня в столовую. Слава богу, он не обиделся на заявление про бабушку-козу! И, надеюсь, Амару не оскорбило мое откровенное изумление. В агентстве тонко намекнули на экзотическую внешность служащего. Хотя мне абсолютно без разницы, какой цвет кожи у человека — хоть розовая в зеленую клеточку. В данном случае я заинтересована в другом — лишь бы у нас заработала посудомойка, а в шкафах было чистое постельное белье и хорошо отглаженные вещи.

Я сделала шаг в сторону гостиной, и тут снова ожил дверной звонок. На этот раз на пороге стояла хрупкая, даже мельче миниатюрной Зайки, светленькая девочка, очень хорошенькая, с большими прозрачными зелеными глазами, окруженными длинными черными ресницами. Крохотные ушки были усеяны колечками, в ноздре торчал «гвоздик», а на шее темнела татушка.

— Здравствуйте, — нежным, словно звук флейты, голосом пропела она, — я…

— Саша Мироненко, — подхватила я, — от Лены Костюк. Входите, солнышко, не стесняйтесь. Лена предупредила меня о вашем приезде, пока она в экспедиции, о вас будем заботиться мы. Вам какая спальня удобнее: на первом или втором этаже?

— Можно выбирать? — растерялась Саша.

— Ну конечно, — приободрила я едва вышедшую из подросткового возраста девушку, — внизу большая комната, но она темная, за окном деревья. А наверху поменьше, зато целый день солнце.

— Наверное, лучше на первом, — приняла решение Саша.

Я подхватила ее саквояж.

— Пошли! Устала с дороги? Вот сюда, устраивайся! Коричневая дверь ведет в ванную, серая в шкаф, смотри не перепутай! Принимай душ, раскладывай вещи и приходи пить чай!

— Спасибо, — колокольчиком прозвенела Саша, — через пятнадцать минут прибегу.

— Можешь не торопиться, — остановила я девушку, — у нас не отель, где ужин строго по часам.

— Здорово, — сказала Саша и села на кровать.

Чтобы не мешать гостье, я вышла в коридор и поторопилась на кухню. Костюк упоминала о каком-то дефекте внешности своей подопечной, но я пока ничего особенного не заметила. Нормальная, вполне симпатичная девочка, разве что излишне худая. Похоже, она покупает себе вещи в магазине для малышей. Вот только с пирсингом Саша переборщила, и татушка на шее ужасна! Скорей всего, это и есть тот самый дефект!

В столовой не оказалось ни души. Амара, очевидно, распаковывает вещи в комнате, где раньше жила повариха Катя, Маша повела гулять собак, Зайка принимает ванну, Аркадий в кабинете изучает очередное дело, у него завтра заседание суда, а Дегтярев небось лег на кровать и уставился в телевизор. Сейчас выдам вам главный секрет полковника: он истинный фанат сериалов. Но те, что имеют в основе детективный сюжет, не трогают Александра Михайловича за душу.

— Сплошные глупости, — злится полковник, глядя, как на экране проводят следствие его киношные коллеги. — Полно нестыковок! Дашута, нет, ты только посмотри! В начале фильма герой сто раз повторил перед смертью: «Мое детское прозвище Плюшка знала только давно умершая мама!» Так откуда преступник мог узнать про имечко — Плюшка? Мама в могиле, героя убили! Ох, опять у них нескладуха!

Продолжая что-то бормотать себе под нос, толстяк щелкает пультом и с блаженным выражением лица погружается в перипетии чужих любовно-семейных страстей. Брошенные в младенчестве дети, разлученные брат с сестрой, мужья, воскресшие после падения в автомобиле с крутой горы и десять лет скрывавшиеся невесть где от своих жен, — вот это для Дегтярева. Когда я читаю в газетах презрительные слова какого-нибудь критика: «Фу! Сериалы! Они рассчитаны на дебилок, сидящих весь день у телика», — то вспоминаю нашего полковника, который отдыхает после тяжелого рабочего дня, посмеиваясь над приключениями каких-нибудь Букиных. Похоже, критики ошибаются. Александр Михайлович не баба, и он целыми днями занят на службе. Очень сомневаюсь, что, поймав очередного убийцу-маньяка и изучив дело, наполненное леденящими душу подробностями, вкупе с такими же фотоснимками, полковник захочет посмотреть вечером гениальный документальный фильм «Обыкновенный фашизм» или кино, посвященное войне в Чечне. Лично я бы на его месте Букиным или комиссару Рексу больше обрадовалась.

Посудомоечная машина была открыта и забита грязными тарелками. Я нажала на крайнюю кнопку и захлопнула дверку. Сейчас зашумит вода, загудит мотор…

Но вместо ожидаемых звуков затрезвонил трамвай. Я бросилась к холодильнику и тут же остановилась. Дашутка, это уж слишком! На кухне нет городского транспорта, это телефон. Боже, да он еще, оказывается, и сигналы меняет. Я вытащила трубку.

— Алло!

— Сегодня понедельник, — прошептали мне в ухо.

— Да, — машинально и я понизила голос.

— Четвертое августа!

— И что?

— Понедельник, четвертое августа, включи телик, новости, на канале «КТК»^[1], сию секунду, живо!

Моя спина покрылась липким потом.

— Это опять вы!

— Жми на кнопку! — прошелестел голос, и связь оборвалась.

Я осталась стоять посреди кухни с мобильным в руке.

— Я разложила вещи, чем теперь заняться? — сказала Саша, появляясь на пороге. — Ой, чего вы такая зеленая?

— Маша поставила мне звонок, имитирующий звук приближающегося трамвая, — пролепетала я, — вот я и пугаюсь.

— Попросите ее переделать, — здраво предложила Саша.

— Сделай одолжение, включи телик, — попросила я.

Гостья щелкнула пультом, экран вспыхнул голубым светом.

–…двенадцать погибших шахтеров будут похоронены завтра, — сказала ведущая, — теперь о культуре. В Новоучанске^[2] обрушилась крыша местного театра, погиб администратор. Здание давно требовало ремонта, но городские власти отказывали в финансировании.

— Интересно, почему фильм ужасов называется выпуском новостей? — вздохнула Саша.

— У известного продюсера Юрия Гинзбурга пропала дочь, десятилетняя Варвара, — вещала дальше ведущая, — ее судьба пока никому не известна. Всех, кто видел Варю, просят позвонить ее родителям.

Я неотрывно смотрела на экран, на котором появились фотография смеющегося, явно очень счастливого ребенка и несколько телефонных номеров.

— И о погоде. Сегодня о ней расскажет Алена Девятова.

Ведущая исчезла, возникло изображение другой стройной девушки с указкой в руке.

— Пятого августа в столице пройдет небольшой дождь, — завела она.

Вновь заорал трамвайный звонок. Саша дернулась и уронила на пол жестянку с печеньем. Банка покатилась по полу, крышка отскочила в сторону, в ту же секунду из коридора донеслось сопение и цокот когтей о паркет — собаки спешили на кухню. Стая великолепно разбирается в звуках. Сейчас питбуль, ротвейлер, мопс, йоркшир и глухой пудель скумекали: на кухне шмякнулось на пол нечто вкусное, и если не тормозить, то есть шанс слопать лакомство.

— Ну надо же! — всплеснула руками Саша. — Где у вас веник?

Но я уже выскочила на террасу, прижала телефон к уху и сказала:

— Алло.

— Видела? — спросил противный хрипловатый тенор.

— Да.

— Если ты читала книгу, поймешь, о ком речь!

— Погодите…

— Если читала книгу, то просто поедешь туда и поможешь!

— Постойте…

— Если читала книгу… но ты ее не читала!

— Нет, — удрученно ответила я.

— И соврала!

— Я не врала! Просто не стала просить Макса!

— Почему? Книга гениальна! — шипел голос.

— Но… извините… понимаете…

— Книга гениальна, — повторил голос.

— Согласна, — закричала я, — она супер! Лучше Достоевского, Толстого и Фолкнера.

— Они писали дрянь!

— Хорошо, хорошо! Ваша правда! Я готова идти к Максу! Верните девочку!

— Нет, — зло заявил голос. — Ты не захотела мне помочь, теперь по твоей вине случится много бед. По тексту. Отгадывай, лучший знаток детективов! Кому дали «Золотого льва»? Не мне, а тебе! Ищи! Да, кстати, если подключишь к делу полковника, я переделаю сюжет книги!

— Это нечестно, — залепетала я, — она уже написана!

— Но не напечатана, — отрезал голос, — ты не помогла, и гениальное произведение не увидело свет, а в рукопись можно вносить правку. Я хозяин своих слов, хочу — даю обещание, хочу — назад забираю. Время пошло, и его мало.

— Сколько? — прошептала я.

— В книге сказано.

— Я же призналась! Я не знаю текста!

— Зачем тогда хвасталась, раздавала интервью? — вознегодовал голос. — Надо отвечать за свои слова, киса!

— Но я же читала другие произведения и честно выиграла викторину, за что и получила «Льва», — залепетала я и тут же добавила: — Ладно, извините!

— Ну уж нет!

— Принесите рукопись! Хотите, встретимся прямо сейчас?

— Зачем?

— Я отвезу ваш труд Максу!

— И что?

— Он его опубликует.

— Поздно.

— Но вы же хотели…

— Теперь нет! — отрезал голос. — У меня возникло другое желание.

— Какое?

— Наказать тебя!

— Но я не сделала ничего плохого!

— Ошибаешься. Ты не читала книгу. Ищи, — приказал голос. — В твоих руках жизнь человека! И без глупостей!

Примечания

1

Название канала придумано, совпадения случайны. (Прим. авт.)

2

Название придумано автором, совпадения случайны. (Прим. авт.)