Сволочь ненаглядная

Дарья Донцова, 2001

Юлька, невестка моей подруги, сломала ногу и попала в Институт Склифосовского. Палата подобралась молодая и веселая. Хоть в этом ей повезло, зато мне – нет! Я опять вляпалась в очередную историю! Самым неожиданным образом ее соседки, Настя и Ирина, умирают от тромба. И теперь мне предстояло выполнить Настино посмертное поручение. Надо было найти ее брата и передать ему деньги. Тридцать тысяч баксов! Не хило! Но разыскать Егора оказалось весьма непросто… и даже опасно для жизни…

Глава 9

Ночью мне не спалось, а когда наконец удалось задремать, перед глазами стали возникать чудовищные картины. Вот незнакомый юноша, почти подросток, худой, оборванный и грязный, сидит в переходе, положив перед собой шапку. Рядом табличка «Помогите Егору на хлеб». Следом появилось лицо Насти, странно белого цвета, синеватые губы забормотали:

— Лампа, найди Егора, отдай баксы, слышишь, отдай!

Лицо ширилось, увеличивалось в размерах, глаза вылезали из орбит, кожа на щеках и подбородке треснула, обнажился желтый череп.

— Лампа, — сурово сказал он, уставившись пустыми глазницами, — верни деньги, а то прокляну.

Не в силах сказать ни слова, я замычала. Череп приблизился вплотную к моему лицу и заверещал:

— Лампадель, Лампадель…

От ужаса мои глаза распахнулись, и в неверном, дрожащем свете ночника я увидела прямо перед собой издевательски оскаленную физиономию.

— А-а-а, — в полном ужасе, понимая, что кошмар продолжается, завопила я, — помогите, спасите, отдам деньги, все до копеечки, не сомневайся.

Жуткая морда отодвинулась, и я увидела озабоченное лицо Сережки.

— Лампадель, чего орешь дурниной?

— Боже, — вырвался из груди вздох, — дрянь какая-то приснилась.

— Оно и видно, — хмыкнул Сережка, — я сначала решил, что ты телик не выключила.

Потом он перевел глаза на столик и, ткнув в него пальцем, добавил:

— Так, так, слопала две шоколадки, штук десять мандарин да бутерброд с колбаской. К тому же читала книжечку «Кровавые руки». Знаешь, от такого «коктейля», принятого на ночь, даже Терминатор взбесится.

Недовольно ворча, он пошел к себе. Постанывая и потряхивая отчаянно болевшей головой, я села на диване. Хорошо еще, дружочек, что тебе неизвестна вся правда!

Заснуть в ту ночь так и не удалось. Прокрутившись с боку на бок, я приняла разумное решение. Не хочет Рагозин искать Егора, не надо, сама займусь. Кстати, Настя указала его предполагаемый адрес — Новокисловский проезд, дом 29. Может, он до сих пор живет там!

Утро принесло снегопад и потепление. Юлечка пожаловалась:

— Нога болит.

— На смену погоды реагирует, — пояснила Катя, — ничего, анальгинчик прими. Кстати, сегодня я дежурю, не ждите.

— Я тоже приду поздно, — встрял Кирюшка.

— Почему? — поинтересовался старший брат.

— Спектакль готовим к Восьмому марта, — пояснил младший, — буду медведем.

— Лучше бы Серым Волком, — фыркнул Сережка.

Но Кирюшка не обратил внимания на подкол и убежал.

Я проводила домашних, убрала со стола, прогуляла собак и отправилась на поиски Егора.

Дверь нужной квартиры не открывали. Постояв в растерянности на лестничной площадке, я позвонила соседям. Тут же показалась девичья голова в резиновой шапочке. Из проделанных отверстий высовывались пряди волос, намазанные чем-то серым. Девица явно старалась осуществить в домашних условиях дорогостоящее мелирование.

— Вам кого? — спросила голова.

— Егора.

— Здесь такой не живет.

— Это ваш сосед.

— Мой?

Ну не мой же!

— Ваш, ваш.

— Никогда, — отрезала девчонка и чихнула.

Я ткнула пальцем в красную дверь.

— Егор тут живет?

— Нет.

— А кто?

— Что — кто?

— Ну кто там находится?

— Сейчас никого, — пояснила девица.

— Квартира пустая?

— Нет, с чего вы взяли?

— Вы сами сказали.

— Я?! — воскликнула возмущенная соседка. — Я?!

— Ну, вы же говорили, что квартира пустая.

— Правильно, Регина на работе.

Я почувствовала, как под курткой и пуловером начинает потеть спина. Да, чтобы с такой особой разговаривать, предварительно следует съесть горшок каши, желательно с медом для пущей калорийности.

— Так здесь Регина живет?

— Ну!

— Где она работает?

— В агентстве «Силуэт».

— Как туда проехать?

— Нашла справочное бюро! — гавкнула девчонка и с треском захлопнула дверь.

Я постояла у окна, выкурила сигаретку и побрела на улицу. Так, теперь найдем ближайший телефон и наберем 09.

— 83-е слушает, — монотонно отозвался бесполый голос.

— Дайте телефон агентства «Силуэт».

— Звоните в платную службу, — моментально отреагировала оператор.

Пальцы послушно набрали другой номер. На этот раз на вопрос ответили по-иному.

— Сообщите ваш телефон…

— Я звоню из автомата!

В ухо незамедлительно понеслись частые гудки. Надо же, разъединилось. Повертев допотопный железный диск, я вновь дозвонилась до справочной.

Оператор оказалась любезной:

— Мы не можем дать справку.

— Почему?

— А по какому адресу послать счет за услугу?

— Ну… сообщу свой домашний, пишите.

— Смешно прямо, — фыркнула девица и отсоединилась.

На кухне, полная злобы на корыстную справочную службу, я наконец узнала адрес агентства «Силуэт», но не успела записать координаты, как в дверь позвонили.

— Кто бы это мог прийти? — удивилась Юлечка, ковыляя ко входу.

Через секунду она радостно вскрикнула:

— Володя!

Я выглянула в коридор. Майор Костин вешал на крючок старенькую дубленую курточку, ему давно следовало купить новую. Впрочем, его башмаки тоже выглядели не лучшим образом.

Мы познакомились в тот день, когда я нашла похищенную Катю. Майор как-то быстро стал в семье своим человеком, домашние обожают его, причем каждый пользуется Володиным вниманием. Сережке он сделал совершенно особенные права, при взгляде на которые служащие ГИБДД моментально берут под козырек и кланяются вслед отъезжающей машине. Кирюшке предоставлена возможность рассматривать и чистить табельное оружие, Юлечка узнает от Володи о всевозможных интересных делах и слывет в своей газете крайне информированным репортером криминальной хроники…

Костин снял ботинки и радостно улыбнулся.

— Вот, заглянул, дело есть небольшое. Держите.

И он протянул Юле большую коробку обожаемого ею зефира в шоколаде, а мне — несколько толстых детективчиков.

— Спасибо! — воскликнули мы.

Не подарок дорог, дорого внимание. Сидевшие в коридоре мопсы тихо гавкнули, а Рейчел засопела.

— Ну и вам презент, — рассмеялся Володя и вытащил из «дипломата» три косточки из бычьих жил, две маленькие, а одну устрашающе огромную. Обрадованные собаки тут же принялись грызть игрушки.

— А где Клаус с Семирамидой? — спросил майор, доставая двух искусственных беленьких мышек. — Ах вот они, держите, ребята.

— Всех одарил? — спросила я. — Двигай на кухню, тебе повезло, на обед баранина с чесноком.

— Лампа, — с чувством произнес Володя, — ты — чудо, гений кулинарии.

— Не подлизывайся, — строго ответила я и положила в тарелку огромный кусок мяса. — Так что у тебя случилось?

— Квартиру дали! — пробормотал приятель, запуская зубы в ароматную мякоть.

— Ну да! — воскликнула Юлечка. — Наконец-то!

До сих пор Володя жил в ужасающих условиях, правда, в самом центре Москвы, рядом со Смоленской площадью. Здание, в котором находилась его квартира — старый трехэтажный дом. Майору принадлежали две комнаты в коммуналке, крохотные, темные и неуютные. В здании постоянно что-то портилось — то отключали свет, то воду. Мусоропровода, естественно, не было, и случались перебои с отоплением. К тому же страшно не везло с соседями. Половина комнат в квартире сдавалась, а в оставшихся доживали век никому не нужные старики… Надежд на улучшения условий у Костина не было никаких. Слишком большой метраж принадлежал ему, а денег на покупку новой квартиры у него не было. Володя принадлежит к таким работникам МВД, которые берегут честь мундира и никогда не возьмут взятку.

— Как же тебе удалось получить квартиру? — ахнула я.

— Повезло безмерно, — с набитым ртом пробормотал майор, — не было бы счастья, да несчастье помогло. Федор Михайлович умер.

Старик Мешков жил у самой кухни, в огромном, почти сорокаметровом зале. Тихо существовал на копеечную пенсию и, по-видимому, не имел родственников.

— Так вот, — продолжал Володя, быстро орудуя вилкой, — не успело тело остыть, как явился наследничек, родной сын. И оказался он не кто иной, как владелец «Онобанка».

— Что же он отцу не помогал? — спросила Юля.

— Не знаю, — пожал плечами Костин, — но теперь сей фрукт хочет использовать наш домишко под офис и расселяет жильцов. Мне предложили двухкомнатную квартиру в Куракино.

— Где это? — изумилась я. — Первый раз слышу.

— На полпути к Петербургу, — хмыкнул майор и облизнул тарелку, — еще десять минут езды — и Бологое.

— Нет, правда, где это? — поинтересовалась Юля.

— Новый район, только-только застраиваться начинает, — пояснил Володя.

— А метро там есть? — спросила Юля.

— Обещают.

— Когда?

— В 2025-м году.

— Ты шутишь!

— Ни минуты, — ухмыльнулся Костин.

— Квартира хорошая? — влезла я.

— Просто отличная. Две комнаты — двадцать и семнадцать метров, кухня пятнадцать, шестой этаж, дом кирпичный, вот только вставать придется в шесть утра, потому что до работы почти два с половиной часа добираться.

— Плохо, — приуныла я.

— Зато сам себе хозяин, — вздохнул Володя.

— Знаешь, есть идея, — оживилась Юля, — наша соседка Нинуля…

— Что? — удивилась я.

— Она живет с сыном-школьником в одной комнате. Вчера жаловалась, как тяжело. Парень иногда приводит друзей, оно и понятно, но Нинке приходится на пятиметровой кухне отсиживаться. Сейчас побегу к ней, вдруг согласится поменяться, такая квартира отличная…

Воодушевленная Юля схватила костыли и погромыхала на лестницу.

— Ну, Лампудель, — сыто улыбнулся Костин, — как делишки, вновь в частного агента играешь или успокоилась?

Но не успела я достойно ответить на выпад, как из прихожей раздался звонок. Очевидно, Нины не оказалось дома. Но в открытой двери замаячило сразу несколько фигур — две большие и две поменьше.

— Катюша, — раздался высокий, нервный голос, — рада?

— Простите, — отступила я в глубь коридора, — Катя на работе.

— Надо же! — воскликнул высокий, полный темноволосый мужчина. — Ну ничего, дайте-ка я вещи втащу.

Я отошла подальше. Сначала в прихожей оказалось два чемодана, потом зеленая сумка с надписью «Адидас», следом несколько кульков… За хабаром двигались хозяева: молодая шатенка с круглым лицом и две совершенно одинаковые девочки, похожие, словно крупинки гречневой каши.

— Кто вы? — удивилась я.

— Старые друзья Катюши, — улыбнулся мужик и протянул жесткую ладонь. — Будем знакомы — Иван, это моя супруга — Люся, ну а рядом дочурки — Аня и Таня.

— Здрассти, — хором сказали двойняшки и разом сдернули полосатые вязаные шапочки.

— Катюша нас приглашала, — зачастила Люся, — сколько раз говорила — приезжайте, когда сможете, вот собрались наконец детям Москву показать.

— А вы, простите, откуда? — поинтересовалась я.

— Из Кемерово, — засияли улыбкой гости, — небось слыхали?

Я безнадежно кивнула и пробормотала:

— Конечно, очень рады вас видеть.

Мужчина подхватил чемоданы, жена пакеты.

Я из вежливости приподняла сумку и тут же уронила ее. Зеленые бока заходили, как живые, словно поклажа раздраженно дышала.

— Что это? — вздрогнула я.

— О господи, — вздохнула Люся, — совсем забыла.

Она быстро наклонилась и расстегнула «молнию». Из недр сумки выбралась толстая, одышливая болонка с грязно-желтой шерстью и уставилась на мир больными карими глазами.

— Что это? — на автопилоте повторила я.

— Собачка, — пояснил Иван, — наша любимица.

— Третья доченька, — добавила Люся, — не с кем оставить, пришлось в Москву везти, надеюсь, не помешает? Она тихая, интеллигентная, воспитанная…

— Конечно, нет, — заверила я, — у нас тоже собаки…

— Знаем, знаем, — кивнула Люся, — Катюша рассказывала.

Оставив гостей устраиваться, я пошла на кухню и позвонила Кате на работу.

— Ну и что случилось? — недовольно забубнила та. — Очень тороплюсь, больного уже подали.

Надо же, говорить об оперируемом, как о жареной курице…

— Мне тоже кое-чего подали!

— Что? — не поняла Катя.

— Четверых гостей из Кемерово. Папа Ваня, мама Люся, девочки Аня и Таня и болонка, кличку пока не выяснила.

Конец ознакомительного фрагмента.