Приват-танец мисс Марпл

Дарья Донцова, 2014

По своей душевной доброте Даша Васильева частенько занимается не тем, чем хочет! Вот и теперь стоит на сцене и изображает… дерево! Все остальные персонажи в любительском спектакле были уже распределены, вакантной оставалась лишь роль пальмы, исполняющей желания… Впрочем, Дашина актерская карьера закончилась, едва начавшись – прямо на репетиции случился скандал, в результате которого неожиданно погибла местная звезда Илона, жена бизнесмена Морозова. На следующий день Васильева приехала к нему рассказать о том, как это случилось, но заблудилась в огромном доме и наткнулась на настоящий мемориал, посвященный четырем бывшим женам олигарха. Даша ужаснулась – да он настоящая Синяя Борода! Теперь любительница частного сыска не успокоится, пока не выяснит, своей ли смертью умерли бедняжки или им помог любящий супруг!

Глава 3

— Боюсь, не справлюсь, — испугалась я.

— Ерунда! Вы талантливы, чудесно сыграете! — принялась уговаривать меня Гарибальди.

Я попыталась найти более весомый аргумент:

— В постановке должны быть задействованы исключительно жители поселка Вилкино.

— Верно, — пригорюнилась Гарибальди, — посторонних приглашать нельзя.

Я мысленно обрадовалась, но тут на лицо Алевтины Валерьевны вернулась радостная улыбка:

— Скажу, что вы моя племянница, приехали пожить у меня.

Вот тут я испугалась по-настоящему.

— Ваша семья воспротивится проживанию в доме совершенно посторонней женщины, — нашлась я.

— Я живу одна, — пояснила врач. — И вам нет необходимости селиться у меня.

— Уф-ф… — перевела я дух.

— Жюри не станет проверять, где спит Дарья Васильева, — продолжала она, — хватит моих слов о племяннице, приехавшей погостить. Неужели вы не выручите нас? У вас же дома младенцы не плачут, постоянный уход никому не нужен!

Я притихла. Нет, ни больших, ни маленьких детей в Ложкине нет. Вся моя семья, включая собак, перебралась в Париж, а мой будущий муж, профессор Феликс Маневин, сейчас разъезжает по США, читает лекции в разных университетах. В моем доме временно живут его мать Глория, которую все зовут Лори, бабушка Зоя Игнатьевна, дядя Игорь и два мопса, Роза и Киса. Почему развеселая компания поселилась у меня? Уж извините, не очень хочется пускаться в объяснения^[4], скажу лишь, что из вышеперечисленных постояльцев мне больше всего по душе мопсихи и Глория. Слава богу, Зоя Игнатьевна и Лори работают, а Игорь, брат моей будущей свекрови, в очередной раз пытается раскрутить новый бизнес и тоже не сидит день-деньской в Ложкине. Но вот по вечерам все собираются в гостиной, и, признаюсь, мне уже надоело играть роль радушной хозяйки.

— Репетиции начинаются в семь вечера, работаем до десяти, — продолжала тем временем Алевтина Валерьевна, — успеете все домашние дела переделать. Ну не пускать же вам корни у телевизора, лучше заняться интересным делом…

— Вот здорово! — вырвалось у меня. — Можно не ужинать с Зоей Игнатьевной — когда вернусь, она уже ляжет спать.

— Вы согласны? Мы выиграем конкурс, и это будет справедливо! — ликовала Гарибальди…

Поэтому я сейчас и стою на сцене вилкинского клуба, старательно пытаясь войти в образ волшебной пальмы.

— Все по местам! — скомандовал Бузыкин. — Алевтина Валерьевна, начинайте.

Гарибальди откашлялась.

«На центральной площади Вилкина стоит яблоня. О, она не простая…»

— Нет, — остановил актрису режиссер, — нужна иная интонация. «О» должно звучать с легким удивлением и таинственно.

— О? — повторила чтица.

Но Богдан снова был недоволен.

— А где тайна? О!..

Алевтина попыталась воспроизвести его восклицание:

— О???!..

— Много вопроса, мало загадки, — отрезал Бузыкин.

— О?…!!!

— Теперь избыток непонятного.

— О???…!!!

— Слишком агрессивно.

— О?…???

— А тут одно удивление.

— О!!!!!

— Это вопль. Где полутона? Надо мягче.

— О……

— Ну и кто у нас умер? Что за уныние?

— Дайте воды, — взмолилась вконец замороченная Гарибальди. — В горле пересохло. Отпустите меня на пару минут.

— Отдохните пока, — смилостивился режиссер, — но думайте над концепцией междометия. Дарья!

— Да, — пискнула я.

— Что вы делаете?

— Изображаю дерево.

— Прекрасно. Но какое?

— Пальму, — напомнила я.

Бузыкин вскочил, забрался на сцену и забегал туда-сюда, не переставая говорить:

— Пальма — символ поселка Вилкино. Поднимите подбородок, опустите плечи, втяните живот, смотрите, как Цезарь, который победил этого… ну, как его…

— Аспарагуса, — подсказала Илона.

Богдан повернулся к Морозовой.

— Вы о ком?

— Неужели не слышали об Аспарагусе? — изумилась Илона. — Фильм про него не смотрели? Там еще играет такой толстый француз, который теперь в России живет…

— Депардье, — вставила я.

— Астерикс, — засмеялась Аида, — Иля, ты имя перепутала.

— А при чем тут Цезарь? — начал потихоньку закипать Богдан.

— Истерикис с ним дрался, — объяснила Илона.

— Астерикс, — хихикнув, поправила Рашидова.

— Я так и сказала, — заявила супруга спонсора спектакля.

— Нет, — решила повредничать Аида, — все слышали, как ты ляпнула «Истерикис».

— Богдан, скажите ей, — захныкала Илона, — пусть перестанет. Какая на фиг разница, кого Цезарь убил? В нашей пьесе об этом все равно нет ни словечка.

Бузыкин поморщился.

— Умоляю вас, давайте займемся творчеством! Я пытаюсь объяснить Даше, что дерево…

— Некоторым необразованным, тупым бабам следует заглянуть хотя бы в какую-нибудь книгу, — зло сказала Рашидова. — Начать рекомендую с хрестоматии для второго класса.

— Аида! — воскликнула Алевтина Валерьевна. — Сделайте одолжение, принесите мне воды из комнаты отдыха. Что-то голова закружилась.

— Сами сходите, не барыня. Думаете, раз я секретарем работаю, можно мной командовать? — неожиданно схамила Аида. — И вообще, я больше в этом фарсе не участвую.

Бузыкин воздел руки к потолку.

— О, боги театра! Избавьте нас от скандалов. Аида, дорогая, у вас лучшая роль, много текста. Что не так?

Рашидова показала пальцем на Илону:

— Она богиня, а я ее служанка. Нет, только вслушайтесь: она богиня, а я ее служанка! Должна, значит, кланяться Илонке. Никогда! Надоело! Баста!

Присутствующие замерли. Повисла напряженная, настоящая мхатовская пауза. Первой ожила жена Морозова:

— На меня нападает, а сама глупости несет: «Я в фарсе не участвую». И при чем тут мясо? Мы же не кулинарное шоу делаем. У меня, между прочим, есть аттестат, я окончила одиннадцать классов и знаю, что фарс — это провернутая говядина. Что вы так смотрите? Алевтина Валерьевна, мне не в лом вам за водичкой сгонять. Какую хотите? С пузыриками или гладкую?

— Лучше газированную, — сдавленным голосом ответила Гарибальди.

Илона убежала.

— Для здоровья полезнее обычная вода, — попыталась направить беседу в мирное русло Татьяна, — от углекислоты страдает желудок.

— На данном этапе у меня пострадал мозг, — простонал Богдан, усаживаясь в кресло.

— Я вас ненавижу! — закричала Аида. — Всех! Знаю, что вы думаете, прямо на лбах у вас написано!

Рашидова развернулась и тоже исчезла за кулисами.

— О чем это она? — удивилась Гарибальди.

— ПМС, — брякнула Нина. — Не надо обращать внимания, с каждой случиться может.

— Ма-а, че такое ПМС? — тут же поинтересовался Дима.

— Неважно, — отмахнулась Парамонова.

— Сегодня среда, очень неудачный день, — завел Владимир. — Насколько помню, Аида родилась под знаком Овна, ей в этот день недели надо воздерживаться от активной деятельности, а в еде избегать говядины.

— Мясо яд, — объявила Таня, — человечество должно навсегда отказаться от поедания трупов.

— Пойду, успокою Рашидову, — пробормотала Гарибальди, вставая. — Несправедливо оставлять ее одну во взвинченном состоянии.

— Хочется надеяться на успех вашей миссии, — оживился Бузыкин.

— Люди должны думать о здоровом питании, — вещала стоматолог. — Природа щедро предлагает нам грибы, ягоды, орехи, семечки…

— Овощи, фрукты, — подхватила я. — А как насчет шоколада?

Татьяна повернулась ко мне:

— Продукты из какао-бобов — отрава. Сахар — смерть. Хотите перейти на правильную еду?

— Не уверена, — я трусливо дала задний ход.

Стоматолог сделала шаг в мою сторону.

— А зря. Думаю, вас мучают затяжные мигрени.

Примечания

4

О том, как семья Маневиных перебралась к Даше Васильевой, читайте в книге Дарьи Донцовой «Медовое путешествие втроем», издательство «Эксмо».