Покер с акулой

Дарья Донцова, 2000

На дворе декабрь, а у меня земля горит под ногами! Сначала позвонила неизвестная женщина, перепутав мой телефон с номером подруги. Ей явно кто-то угрожал, и она молила о помощи. Конечно же, я, как полная дура, мчусь по названному адресу. Но звонившая… умирает у меня на руках. Чуть позже, занимаясь поисками пропавшей жены бензинового короля, мне удалось выйти на убийцу своей случайной телефонной знакомой. Но удача покинула меня – все свидетели мертвы… Попробуйте взять показания у трупа!..

ГЛАВА 6

На следующее утро, выгнав домашних, кого на учебу, кого на работу, я поехала в экономическую академию.

Все-таки нельзя разрешать любому учебному заведению гордо именовать себя университетом или академией. Большинство из них и на звание института не тянет, кафедрами заведуют кандидаты наук, иностранного языка нет и в помине, а профилирующие предметы читают древние старушки, поминутно теряющие нить рассказа.

Экономическая академия, где обучалась Ксюша, была как раз из таких. Грязные, обшарпанные стены, тесные аудитории с поломанной мебелью и безвозрастные преподаватели в кургузых пиджаках. Интересно, как угораздило Ксюшу подать сюда заявление! Хотя, если подумать, небось в аттестате теснились тройки, навряд ли в этом Селихове в школе давали отличные знания. Ну не в МГУ же поступать, там проходной балл о-го-го! Не всякий медалист преодолеет порог вступительных экзаменов. А в эту богом забытую «академию» скорей всего принимали всех.

Я толкнула заляпанную дверь с надписью «Канцелярия» и оказалась в довольно просторной комнате, заставленной желтыми шкафами. У окна, за письменным столом, мирно пила чай закутанная в платок тетка. Сегодня было холодно, противный северный ветер так и обжигал лицо, лучше всего сидеть в тепле и вкушать ароматный напиток. Причем, судя по отвратительному запаху, это был персиковый «Пиквик». И как только людям не жаль свои желудки?

— Вы ко мне? — довольно приветливо спросила служащая, отставляя дымящуюся чашку.

Я кивнула.

— Здесь учится моя племянница, Ксения Федина. Приехала навестить, пошла в общежитие, а девочки сказали, вроде она на занятиях. Подскажите, в какую группу податься?

Заведующая канцелярией нахмурилась:

— Федина, Федина… Факультет какой?

— Не знаю.

— А курс?

— Вроде второй.

Дама с неохотой вылезла из-за стола и принялась рыться в шкафу, периодически чихая и кашляя. Наверное, у нее аллергия на пыль. Время от времени в канцелярию заглядывали студенты и заводили:

— Любовь Павловна…

— Потом, сейчас занята, — отвечала Любовь Павловна.

Наконец пальцами с облупившимся лаком она ухватила тоненькую папочку и торжествующе оповестила:

— Нашла. Ксения Федина, только ее отчислили полтора года тому назад.

— За что? — изумилась я.

Любовь Павловна развела руками:

— Обычное дело, соблазны большого города сгубили. У нас такое часто бывает. Чаю хотите?

Терпеть не могу напитков «с запахом», но под чаек беседа станет доверительней, и я с жаром выкрикнула:

— С удовольствием, большое спасибо, обожаю «Пиквик»!

Любовь Павловна вытащила из своей чашки мокрый пакетик, сунула его в огромную кружку с надписью «Кофе Глобо» и стала лить кипяток. Я приуныла. Мало того что придется глотать отвратительный «Пиквик», так еще и спитой…

— К нам в основном провинциалы поступают, — принялась разъяснять женщина, завершив «чайную церемонию», — а точнее — девочки из Подмосковья. Приходят на первый курс такие тихони, воды не замутят, глазки в пол, косички по плечам. А к зимней сессии прямо метаморфоза. Юбки короче некуда, на лице боевая раскраска, вместо косичек — «мокрая» химия. Им не до учебы. Ну что они в своей жизни видели? Родители — алкоголики, туалет во дворе, и корова недоеная орет…

Ошалев от огней большого города девчонки напропалую кидались в омут развлечений. Институт — не школа. Уроки каждый день не проверяют, посещаемость в журнале не регистрируют, гуляй — не хочу. Большинство так и поступало, отсыпаясь днем и бегая ночью по дискотекам и дешевым клубам. Отрезвление наступало во время сессии. Получив пару «неудов», студентки брались за ум и начинали непрожеванными кусками заглатывать знания по экономике. Кое-кому это удавалось, но на курсе всегда было три-четыре девчонки, которым море по колено. Таких не пугала ни сессия, ни отчисления. День, да мой. Вот Ксюша Федина оказалась из их числа.

В зимнюю сессию на первом курсе она не сдала экзамен. Ей сначала просто погрозили пальцем, потом в летнюю она завалила еще два и следующей зимой вновь оказалась с «хвостом». Терпение декана лопнуло, и на свет явился приказ о ее отчислении.

— Вы скажите своей племяннице, — внушала Любовь Павловна, — что наш ректор, Сергей Петрович, до безобразия добр. Сначала подписывает бумаги, а потом переживает и принимает дурочек назад, на следующий год просто восстанавливает. Пусть Ксения приходит, сдает задолженности и учится за милую душу. Небось поумнела.

Я вздохнула:

— Ксюша — девушка взбалмошная и своевольная. Она никому из нас не сообщила, что отчислена. И где живет, ума не приложу!

— А вы идите к ее бывшим одногруппницам, — посоветовала заведующая, — девчонки все друг про друга знают. Если поторопитесь, всех на третьем этаже застанете, группа 8 г, аудитория 34.

Поблагодарив за чай и дружеское расположение, я побежала вверх по выщербленным ступенькам. Тридцать четвертая аудитория оказалась закрыта, коридор пуст, но из-за угла доносился веселый смех. Я прошла в конец длиннющего коридора, обнаружила дверь на другую лестницу, а на ступеньках несколько девиц с сигаретами. При виде меня они настороженно замолчали и попытались спрятать тлеющий «Парламент». Чтобы не пугать их окончательно, я быстро произнесла:

— Здравствуйте, я ищу Федину.

— Ксюшу? — спросила хорошенькая брюнеточка в невероятно коротком и узком красном платье.

— Да.

Девица надула очаровательные губки и сообщила:

— А ее выперли.

— Знаю, только домой Ксения не вернулась, не подскажете, где она может быть?

— Зачем вам? — поинтересовалась маленькая, похожая на больного кролика девочка.

— Федина отправила свою фотографию на «Мосфильм», в картотеку статистов. Ее лицо понравилось Никите Сергеевичу, и он хочет пригласить ее в картину.

— Ох и не фига себе! — выкрикнули девицы в голос.

Потом брюнетка с жалостью сказала:

— Она не слишком с нами дружила.

— Да, — подтвердил «кролик», — все с Викой Поповой гужевалась, секретничала да хихикала. Ну да Викуша у нас девочка богатая, вот Ксюха небось и думала, что и ей обломится.

— Попова в общежитии живет?

— Нет, — усмехнулась черненькая, — ей западло, папашка квартиру снимает.

— Адрес знаете?

Девчонки покачали головами.

— У богатеньких своя тусовка, — пояснил «кролик», — мы им, так сказать, не пара.

И они оглушительно захохотали.

— Ксения тоже из обеспеченных?

— Голь перекатная, — вступила в разговор рыженькая девчушка в очках, — нищая, как мы.

— Как же богатые к себе пустили голодранку? — удивилась я.

— Ну, должен кто-то за Викой сумку таскать и колготы стирать, — довольно злобно выплюнула брюнетка, — Ксюха просто в прислугу превратилась.

— Да уж, — протянул «кролик», — прямо противно смотреть было. Викуля пальчиком поманит, а Ксюха сломя голову несется.

— За кофточки старалась, — фыркнула рыженькая.

— Один раз ей Вика шубу скинула, из козлика, всю потертую, а наша дурочка в ней на занятия явилась, — ехидничал «кролик». — Хоть бы постеснялась, все кругом знали, с чьего плеча обновка.

Они еще долго могли самозабвенно сплетничать, но я прервала ядовитые речи:

— Кто-нибудь может знать координаты Вики?

— Может, Антон? — неуверенно пробормотала молчавшая до сих пор девица с прыщавым личиком.

— Точно, — оживилась брюнетка, — у них роман был, идите в библиотеку, на второй этаж, и спросите его.

— Думаете, он там?

Девчонки засмеялись. Потом рыженькая подтвердила:

— Где же ему еще быть, нашему Ломоносову. Там, там, не сомневайтесь.

Я двинулась было к лестнице, но притормозила:

— Как я узнаю его? Хоть фамилию скажите…

Девушки вновь захихикали, они находились в счастливом возрасте, когда любая сказанная фраза кажется остроумной.

— Он там один сидит, в читальном зале, — улыбаясь во весь рот, объяснила рыженькая, — больше таких идиотов нет — в пятницу над курсовой чахнуть!

— Красный диплом получить хочет, — хмыкнул «кролик».

— Знания копит, — заржала брюнетка, — прямо обидно, такой красавчик, а книжный червь!

Провожаемая их глупыми репликами, я спустилась на этаж ниже и, поплутав по темным и не слишком чистым коридорам, нашла наконец библиотеку.

Девицы оказались правы. Довольно просторная комната, заставленная стеллажами и письменными столами, оказалась пуста. Никто из студентов не рвался изучать первоисточники и конспектировать обязательную литературу. Только у окна, обложившись томами, лихорадочно строчил что-то в тетради темноволосый парень.

— Вы Антон? — спросила я, подойдя поближе.

Юноша вздрогнул, положил копеечную пластмассовую ручку на стол и посмотрел на меня:

— Да.

Что ж, девчонок-сплетниц можно понять. Парень оказался хорош, словно греческий бог. Большие, слегка раскосые темно-карие глаза, легкая смуглота щек, прямой нос, будто нарисованные брови и рот, который авторы книг времен Возрождения называли «лук Амура». Каштановые волосы вились крупными кольцами, а руки с узкими ладонями и длинными пальцами выдавали артистическую натуру. Небось в детстве закончил музыкальную школу.

— Вы знаете, где найти Вику Попову?

— Почему я должен давать вам ее адрес? — вопросом на вопрос ответил Ромео и встал.

Стало понятно, что и фигура у парня классная — рост примерно метр восемьдесят пять, плечи широкие, под тоненьким свитерком перекатываются литые мускулы, а талия узкая, любая манекенщица позавидует.

Я вновь рассказала сказочку о съемках у Михалкова и поинтересовалась:

— А что, адрес Поповой — стратегический секрет?

Парень улыбнулся:

— Нет, конечно, только она не хочет, чтобы весь институт в гости шлялся. Тут такие кадры учатся, халявщики… Вам, конечно, дам, пишите — улица Самсоновская, дом восемнадцать, квартира шесть.

— Ксюша Федина у нее живет?

Красавец пожал плечами:

— Ксюха меня мало волнует.

Я почувствовала, что начинаю злиться.

— Разве я спрашивала о волнении? Живут они вместе?

Антон замялся:

— Сейчас не знаю, мы с Викой расплевались, не сошлись, так сказать, характерами, но, когда дружбу водили, Ксюха у нее вместо домработницы была — убрать, постирать, жратву приготовить…

— Она ей платила?

— Не деньгами, вещи сбрасывала, косметику дарила, ну и кормила, сигареты совала… Правда, пару раз баксы давала, вроде в долг, а уж вернула Ксюха или нет, честно говоря, не знаю, да и неинтересно мне это. А вам зачем?

— Господин Михалков предъявляет высокие требования к моральным качествам актеров, — принялась я врать, — прежде чем пригласить неизвестную девушку в картину, сначала хочет собрать о ней сведения.

— А-а, — протянул Антон, — понятно, только я грешным делом думал, что на студии все живут друг с другом. Езжайте к Вике, она все про Ксюху выложит, как на ладони представит…

Я кивнула и пошла к двери, на пороге обернулась и увидела, что Антон преспокойненько уселся за конспекты. Очевидно, его ничто не волновало, кроме учебы.

Самсоновская улица оказалась не так далеко, всего в двух троллейбусных остановках, а дом восемнадцать выглядел респектабельно, если не сказать богато. Просторный подъезд, застеленный ковролином, улыбающаяся консьержка, и в лифте пахло хорошими сигаретами.

Вика Попова сидела дома. Вернее, лежала, скорей всего вчера вечером девица шумно провела время в компании друзей и бутылок, а сегодня расплачивалась за это головной болью и тошнотой.

— Вы ко мне? — нехотя процедила она, прищуривая выпуклые глаза.

— Да, — коротко ответила я.

— Ну и зачем, интересно? — моментально встала в боевую стойку нахалка. — Кажется, мы незнакомы!

Краем глаза я заметила, что в большой комнате на столе полно грязной посуды, а среди мисок и тарелок возвышаются почти опустошенные бутылки…

— Мы с вами и впрямь незнакомы, — ласково пропела я, — только ваши соседи снизу вчера пожаловались в домоуправление на то, что в верхней квартире ужасно шумят и им не дают отдыхать. А поскольку вы снимаете квартиру, меня прислали разбираться в ситуации.

Вика слегка присмирела и сбавила тон:

— Ну какие странные люди, один-единственный раз пошумели, день рождения у меня вчера был!

— Поздравляю, — прочирикала я, входя в комнату.

Судя по разгрому, тут гулял целый эскадрон гусар, причем вместе с лошадьми.

— Да и сидели не допоздна, — пожимала плечами Вика, — в полдвенадцатого разошлись.

— По закону шуметь можно до одиннадцати.

— Ну неужели из-за получаса сразу надо на рога становиться, — заявила наглая девчонка, — и потом, могли в дверь позвонить или по телефону. Так ведь? Никто ведь не возражал, а утром вас прислали!

— Деточка, — тихо сказала я, — на вас собираются наложить штраф, но я попробую уладить миром, только…

— Сколько? — деловито осведомилась Попова, хватаясь за кошелек. — Давайте вам сразу уплачу, а вы дело прикроете.

— Денег мне не надо, лучше скажите, где найти Ксению Федину.

— Ксюху? — изумилась Вика. — Так вы не из домоуправления!

Поняв, что имидж был выбран неправильно, я ответила:

— Ну, не совсем.

— Ага, — торжествующе взвизгнула девушка, — ага, так я и знала, еще когда говорила, что Ксюха дрянь. Вы из милиции, небось эта гадина на воровстве попалась!

— Отчего у вас такое мнение? — осторожно поинтересовалась я.

Но Вика была, очевидно, крайне избалованна и глуповата. Ее большие, но какие-то лягушачьи глаза зажглись мстительным огнем, пухлые губки надулись и выплюнули:

— Да ладно, передо мной чего прикидываться. Я милицию носом за три километра чую.

— Неужели? — изумилась я.

— А то, — фыркнула девчонка, — со мной можно говорить откровенно, знаете, кто моя мама?

— Ну? — осторожно поинтересовалась я.

— Генеральный прокурор Калабинского района, — ухмыльнулась Вика и торжествующе глянула неприятными глазищами.

— Это полностью меняет дело, — серьезно сказала я, — разрешите представиться, майор Романова с Петровки. Где мы можем поговорить?

— Пошли на кухню, — велела хозяйка и побежала по коридору.

Не слишком большая кухонька оказалась чистенькой и аккуратно прибранной. Вика вытащила из шкафчика банку дорогущего «Кап Коломбо» и, включив хорошенький чайник «Тефаль», с чувством произнесла:

— Так и знала, что она в розыск попадет. Что случилось?

Я развела руками:

— Ведутся оперативно-разыскные мероприятия, сами понимаете, тайна следствия!

— Да уж, не дура, — ответила Вика.

— Но раз ваша мама трудится прокурором, — сладко пела я, — сделаю исключение и сообщу — Ксения Федина разыскивается по подозрению в совершении преступления…

Довольная, что ради нее нарушили букву закона, Вика быстро вставила:

— Воровка!

— Правоохранительные органы будут очень благодарны, если вы сообщите ее адрес и дадите психологический портрет.

— Сейчас все про эту дрянь расскажу, — воодушевилась Вика, — слушайте!