Лебединое озеро Ихтиандра

Дарья Донцова, 2010

Ну не везет Даше Васильевой с мужьями, и все тут! Казалось бы, давно зареклась выходить замуж, но не устояла — приняла предложение пластического хирурга Богдана Емельянова. А за неделю до помолвки застала его в постели с другой! Конечно, Даша тут же порвала с неверным женихом, в гневе выбежала на улицу и... попала под машину. Оказавшаяся за рулем девушка Лена отвезла ее в «Приют доброй Клары». В нем принимали всех несчастных и обездоленных, вот Даша и решила пересидеть там недельку, чтобы скрыться от Богдана. Странности начались сразу — одной из обитательниц приюта подыскали отличное жилье и работу, а вскоре тело женщины было найдено в темном переулке. Что же творится в этом богоугодном заведении? Любительница частного сыска узнает все!!!

Глава 2

— Пожалуйста, скажите, что вы живы, — запричитал тонкий голосок. — Умоляю, вымолвите хоть словечко.

Я села, откинула со лба прядь волос и сказала:

— Все в порядке.

Худенькая девушка, на вид чуть старше Машки^[3], наклонилась надо мной.

— Простите, простите, простите. Вы так неожиданно вылетели из-за угла, я тормозила-тормозила, но очень мокро. Вы живы? Живы?

Я потрясла головой.

— Похоже, да. Вы, наверное, ехали медленно.

— Там знак, — кивнула девушка, — сорок километров в час.

Я оперлась ладонью об асфальт и попробовала встать.

— Мне повезло. Редко кто из водителей даже днем сбросит скорость, а вы ездите по правилам ночью.

Девушка смутилась.

— Я выпила шампанского. Один бокал, от такого количества не опьянеешь, но, если встречусь с ГАИ, менты почувствуют запах, сами понимаете, что за этим последует.

— Ага, — бормотнула я, — только крадущийся автомобиль имеет больше шансов быть остановленным, чем летящая иномарка. Дэпээсники тут же заинтересуются, почему водитель в час ночи решил четко следовать указаниям дорожных знаков. Никак, человек нетрезв.

Разговаривая, я приняла почти вертикальное положение, и вдруг в левую ногу словно воткнулся раскаленный гвоздь. Я плюхнулась назад в лужу. Холодные грязные брызги веером разлетелись в стороны.

— Что случилось? — испугалась девушка.

— Очень больно, — прошептала я, — идти не могу.

— Господи, надеюсь, вы ничего не сломали! — испугалась автолюбительница.

— Хотелось бы думать, что кости целы, — протянула я, — когда сидишь, вроде нормально.

— Сидеть в луже само по себе ненормально, — вздохнула блондинка.

— Согласна, — кивнула я, — мокро и холодно. Где мой мобильный?

— Зачем он вам? — насторожилась она.

— Вызову «Скорую», — честно ответила я, — посмотрите название улицы, на доме, вероятно, есть табличка.

Блондинка заломила руки.

— Не надо! Умоляю, давайте обойдемся без врачей. Им придется рассказать правду, что я вас сбила. Меня заставят сдать анализ, выявят алкоголь. Сколько вы хотите денег? Называйте сумму, заплачу любую.

Мне стало смешно.

— Опасное заявление. Вдруг я затребую количество валюты, равное бюджету Великобритании? И вам не стоит беспокоиться. «Зебры» рядом нет, светофор отсутствует, я сама виновата. Кстати, меня зовут Даша Васильева.

— Леночка Привалова, — представилась девушка, — я правда заплачу, учитывая испорченную одежду, моральную и физическую травму.

Я решительно отвергла ее предложение:

— Спасибо, нет. Хочу вылезти из мокрой лужи, выпить аспирин и лечь спать. Но нога-то болит.

— Лужа не бывает сухой, — хихикнула Леночка.

— Точно, — согласилась я.

— Давайте поступим так, — предложила Привалова, — я отвезу вас домой и…

В моем кармане заработал мобильный, я его вынула, глянула на экран и воскликнула:

— Привет, Манюня!

— Мусик, как дела? — спросила дочка.

— Отлично, — сказала я и чихнула.

— Ты простудилась? — забеспокоилась Машка.

Следовало ответить: пока нет, но завтра точно заполучу насморк, потому что сижу на асфальте, дует сильный ветер, на голову сыплет дождь, и я уже четверть часа мокну в луже. Но не надо беспокоить Маруську, она в Париже, примчаться ко мне на помощь за считаные минуты не сможет. Даже если рванет в аэропорт Орли прямо сейчас, наймет чартер и понесется в Москву, раньше утра ей здесь не оказаться.

— Нет, солнышко, — весело продолжала я, — все суперски.

— Муся, — перебила меня Маня, — мне звонил Бурдюк.

Вот гад! Кто его просил вмешивать в наши проблемы Манюню!

— И чего он хотел? — осторожно спросила я.

— Очень волнуется, — зачастила Манюня. — Вежливо так сказал: «Простите, Мария, не знаете, где ваша мама? Мы слегка повздорили, она хлопнула дверью и убежала. Я спустился во двор, а ее машина на парковке. Звоню в Ложкино — никто не отвечает, к сотовому она не подходит. В Москве ночь, вот я и решил вас побеспокоить. Сделайте одолжение, свяжитесь с Дашей, у нее на трубке включен определитель номера, думаю, она не хочет со мной беседовать. Передайте, что случилось недоразумение. Я готов приехать за ней в любое место».

Меня охватило негодование. Недоразумение? Подходящее слово для определения измены! И кто разрешил Бурдюку вовлекать в ситуацию Манюню?!

— Что произошло? — надрывалась Маруська.

Я попыталась в очередной раз встать из лужи, потерпела фиаско и честно ответила:

— Я приехала в полночь поздравить Бурдюка с днем рождения и застала у него в постели женщину. Анекдот, да и только. Я убежала из его дома, забыла про свою машину, звонков сотового не слышала. Зато нашла очаровательного щеночка. Беленького. Как его назвать?

— Ах он…! — гаркнула дочь.

— Маня, — укоризненно сказала я, — ну и выражанс!

— По-другому не скажешь, — зашипела Машка, и связь прервалась.

— Надеюсь, ты выдрала у мерзкой бабы волосы на лысине? — воскликнула Лена.

— Не-а, просто ушла, — вздохнула я, — кстати, на лысой голове волос нет. Помоги мне встать.

Спустя пять минут я стояла на одной ноге, но вторая не хотела служить хозяйке. Лена открыла дверцу машины.

— Сейчас усажу тебя и…

Договорить ей опять не дал звонок, я приложила трубку к уху.

— Да, Марусенька.

— Я пообщалась с Бурдюком, — зачастила девочка, — велела ему не приближаться к тебе ближе чем на выстрел из ракетной установки. Угадай, что ответил этот фрукт? «Мария, мы с Дашей помиримся, я уже тороплюсь в Ложкино». Муся, если не хочешь с ним встретиться, закрой окна, двери и не отвечай на звонки.

— Ага, — растерялась я, — хороший совет.

— Завтра я прилечу, — пообещала Маня.

Я испугалась:

— Не надо! Не пропускай занятий. Ничего ужасного не произошло, мы с ним не муж с женой, как встретились, так и разойдемся.

— Мусик, я очень тебя жалею, — всхлипнула Маня, — но, если честно, мне Бурдюк совсем не нравился. Виделись мы с ним один раз, но этого хватило, чтобы понять: он жаб! Нет, это неправильно! Жабы милые. Он салат из манной каши с тунцом. Брр!

Я поспешила попросить:

— Не стоит сообщать Зайке и Кеше подробности.

— Я и не собиралась, — заверила Маруся, — Мусик, не расстраивайся. Бурдюк ногтя твоего не стоит. Я тебя люблю. А какой щеночек?

Я вдохновенно описала найденыша.

— Значит, так, — посоветовала Машка, — осмотр у ветеринара необходим. Таблетка от глистов, хорошая баня, дезинфекция, стрижка когтей, чистка ушей, капли от блох, прививки.

— Не волнуйся, — вздохнула я, — он у меня не первый, надо назвать пса.

— Как тебе Ромео? — воскликнула Маня.

— Не нравится, — ответила я.

— Ладно, я еще подумаю, спокойной ночи, — сказала Маруська.

Я засунула мобильный поглубже в карман и посмотрела на Лену.

— Отвези меня в гостиницу, куда-нибудь в центр. Хотя нет, туда не пустят с собакой.

— Почему не домой? — заморгала Привалова.

— Туда едет Бурдюк, он горит желанием со мной помириться, — вздохнула я. — У меня нет сил на выяснение отношений. Если честно, я как тот страус: засовываю голову в песок и пережидаю бурю. К сожалению, жених напорист, сразу от меня он не отстанет. В следующую субботу в семь вечера он устраивает прием на двести человек. Использует любой повод, чтобы подружиться с разными людьми, которые в принципе могут стать его клиентами; он собирался представить меня гостям в качестве невесты, уже сообщил всем: «День рождения заодно превратится в помолвку».

И представь, все придут, а меня не будет! Бурдюку не хочется отвечать на вопрос: «Где твоя суженая?» Поэтому он предпримет все, чтобы я фланировала на его вечеринке от столика к бару и приветливо улыбалась тусовке. Если уж негодяй не постеснялся позвонить Манюне, значит, у него сдали нервы.

Лена завела мотор.

— Сегодня воскресенье, вернее, уже понедельник, тебе придется скрываться почти шесть дней. Но есть и хорошая новость: в следующее воскресенье утром он перестанет тебя отлавливать. Если, конечно, не закусит удила и не пожелает отомстить за свои рухнувшие планы. Поехали.

Я попробовала остановить девушку.

— Погоди, я выясню, в какой отель впустят со щенком.

— Я знаю, — отмахнулась Лена и включила поворотник.

— Куда ты меня везешь? — спросила я, когда автомобиль выехал на Звенигородское шоссе.

Лена смущенно улыбнулась.

— Слышала о «Приюте доброй Клары»?

Я поразилась.

— Никогда. А где он находится?

Привалова кивнула в сторону окна.

— Тут, недалеко, не доезжая супермаркета «Веселая корова».

— Заведение открыто при церкви? — недоумевала я.

Привалова повернула налево и припарковалась у тротуара.

— Послушай, наш приют — лучшее место, где можно спрятаться от неприятного человека. Дом находится в частной собственности, к нему прилегает сад, который переходит в лес. Хозяева очень любят животных, в приюте их много, щенок никому не помешает. Тебе выделят хорошую комнату с ванной, врач осмотрит ногу, пересидишь у нас нужный срок, твой Бурдюк сообразит, что ты всерьез намерена порвать с ним отношения, и отстанет. Хорошее предложение? Да, кстати, мы помогаем людям бесплатно. Даем кров женщинам, которые подверглись насилию в семье, подросткам, удравшим от родителей, вообще любому, кто позвонит в дверь. Документов не спрашиваем, можешь поселиться инкогнито, пожить, отдохнуть, а потом уйти. Но если желаешь изменить жизнь кардинально, устроиться на другую работу, тогда, конечно, надо назвать свое настоящее имя.

— Не предполагала, что в Москве существует такое заведение, — протянула я.

— И тем не менее оно есть, — улыбнулась Лена. — Ну, что ты решила?

— Отлично, огромное спасибо, но мне неудобно жить задарма, — сказала я.

— Можешь потом перечислить на наш счет любую сумму, — предложила Лена, — мы существуем на пожертвования, не отказываемся ни от ста рублей, ни от миллиона.

— Почему такое название — «Приют доброй Клары»? — не успокаивалась я.

Лена снова махнула рукой.

— Завтра узнаешь подробности. Софья сама любит озвучивать легенду. У меня к тебе просьба, не говори о нашей встрече.

— Это как? — изумилась я.

Лена поежилась.

— Я подвезу тебя к дверям и убегу. Позвонишь в звонок, попросишь убежища и получишь кров.

Я поразилась:

— Так просто? А что ответить на вопрос: «Откуда вы о нас знаете?»

— Никто его не задаст, — заверила Лена, — не выдавай меня.

Я решила успокоить Привалову.

— Мы уехали с места ДТП, теперь, даже если я внезапно откину тапки, никто не свяжет нас с тобой. Забудь про наезд.

Лена смущенно улыбнулась.

— Приют принадлежит семье Мурмуль, хозяйка Софья, ее сын Эдуард помогает матери.

— Прикольная фамилия, — не удержалась я.

Лена устало прикрыла глаза.

— Согласна. «Мурмуль» звучит смешно, поэтому я и осталась Приваловой. Я жена Эдуарда, но мы спим в разных спальнях. Супруг верующий человек, он соблюдает посты, их в году тьма, и всякий раз ему предписано отказываться от секса. Я в свое время посчитала, что Эдик радует меня семь ночей в год.

— Не слишком активная интимная жизнь, — осторожно прокомментировала я услышанное.

Лена засмеялась.

— Да уж. Может, кому этого и хватит, но у меня темперамент, поэтому иногда поздно вечером я убегаю из дома. Понимаешь?

Я кивнула, Лена вздохнула.

— Если Софья с Эдиком узнают, что невестка и жена мотается к чужому мужику, они ничего не скажут. Верующие люди должны всех прощать, никого осуждать нельзя. Софья живет по канону, но других не заставляет в бога верить. Вот только я, пусть тебе это не кажется странным, люблю Эдика и не желаю доставлять ему страданий. Внешне он никогда не продемонстрирует обиды, но в душе Эдик очень ранимый. У нас замечательная семья, только напряженка с сексом, но я ее решаю. Понимаешь?

— Я сделаю вид, что мы с тобой никогда не сталкивались, — пообещала я, — не волнуйся, я умею держать язык за зубами, да и пересижу у вас всего-то несколько деньков.

Лена завела мотор, иномарка пролетела подвесной мост, около въезда в тоннель, через который я обычно еду, чтобы попасть на Новорижское шоссе, машина ушла вправо, влево и опять направо.

Мне оставалось лишь удивляться. Живу неподалеку, часто посещаю Крылатское, сто раз ездила мимо этого лесочка и никогда не замечала узкую дорожку, которая ведет в глубь массива.

Лена щелкнула брелоком, красивые ажурные ворота разъехались в разные стороны. Через триста метров передо мной возник дом, покрытый штукатуркой. Привалова притормозила.

— Доберешься до двери?

— Доскачу на одной ноге, — кивнула я. — Думаешь, меня впустят?

— Даже не сомневайся, — шепнула Лена и поехала за здание.

Я осталась одна и неожиданно испугалась. Похоже, «Приют доброй Клары» какая-то секта, раз неизвестный мне Эдуард постоянно держит пост. Может, лучше, пока не поздно, удрать отсюда? Но с больной ногой далеко не ускачешь!

Я вынула из кармана сотовый и отправила Машке эсэмэс: «Нахожусь в «Приюте доброй Клары». Здание в Крылатском. Хозяев зовут Софья и Эдуард. Свой телефон выключу до завтра».

Потом я обесточила трубку и засунула ее в лифчик. Надеюсь, гостей тут не обыскивают.

Нажимать на звонок пришлось довольно долго, наконец дверь без всяких вопросов распахнулась, Я увидела невысокую, полную, совершенно седую даму. Одета она была в темно-бордовый велюровый халат, а волосы накрутила на старомодные железные бигуди.

— Боже! Вы вся промокли! Этак и заболеть недолго! Входите скорей, — застрекотала она.

Я запрыгала по холлу.

— У вас болит нога! — запричитала старушка. — Что случилось?

— Попала под машину, — ответила я.

Бабуля перекрестилась:

— Матерь Божья!

У меня стало спокойнее на душе. Сектанты, наверное, не осеняют себя крестным знамением, и навряд ли они повесят в правом углу икону. Я не церковный человек, но изображение Пантелеймона-целителя знаю хорошо. Моя ближайшая подруга Оксана хирург. Как многие опытные врачи, она верующий человек, у нее в квартире есть точь-в-точь такой лик покровителя больных и медиков, как тот, что висит в холле приюта.

— Вы остались живы? — всплеснула руками Софья.

Я улыбнулась:

— Как будто да.

Старушка вытащила из кармана очки и водрузила их на нос.

— Я сморозила глупость, это от волнения. Меня зовут Софья, отчество не люблю.

— Даша, — представилась я.

Софья склонила голову к плечу.

— Устрою вас на первом этаже. На втором спальни больше, но они заняты.

Я поняла, что Лена говорила правду: никаких документов хозяйка у нежданной гостьи не попросила.

— Огромное спасибо, но размеры комнаты мне безразличны.

Софья улыбнулась.

— В тесноте, да не в обиде. Мне больше нравятся камерные помещения, в них уютней.

Из полумрака послышалось тихое цоканье, и я увидела собаку. Нет, неверно. Не собаку, а собачищу, царя всех псов — невероятного размера животное, настолько громадное, что я ляпнула:

— Ой! Я думала, песик, а это лошадь!

— Познакомьтесь с Афиной, — ласково сказала Софья, — какой она породы, не знаю, пришла и живет, не бойтесь, Фина ласковая, нежная.

Под аккомпанемент хвалебных слов хозяйки Афина, не смущаясь, подошла ко мне, потыкалась носом в мою куртку, распахнула ее и начала облизывать заснувшего на моей груди щеночка.

— Какая прелесть! — обрадовалась Софья. — Ваш питомец не откажется от блюдечка геркулесовой каши?

— Каша! Каша! Каша! — прокричали с потолка.

Я вздрогнула.

— Это Гектор, — поспешила объяснить София, — ворон. Не путайте его с вороной.

Мое недоумение зашкалило за все пределы. Ну ладно, приют со странным названием, хозяйка, которой наплевать, что за человек ночью вошел в ее дом, непонятной породы пес, габаритами более смахивающий на коня. Но ворон? В Москве? Насколько мне известно, эти птицы занесены в Красную книгу. Кстати, лондонский Тауэр охраняют вóроны, они на редкость умны и отлично овладевают человеческой речью.

— Гектора привезла одна наша гостья, — пояснила Софья, — потом она ушла, а птица осталась, чему мы очень рады. Дорогой, каша бывает лишь по утрам! Щеночек проголодался, ради него сделают исключение, а тебе не на что рассчитывать!

— Собака! — возмутился Гектор.

— Никто не собирался кормить Афину, — возразила Софья.

— Собака! — повторил ворон.

Я услышала шорох крыльев и вздрогнула — немного побаиваюсь птиц.

— Собака, — прозвучало над самым ухом.

Я скосила глаза. Гектор сел на мое плечо и нагло заглядывал мне за пазуху.

— Щенок, — всплеснула руками Софья, — голодный, усталый! Ты не прав!

— Гав, — четко произнес ворон и улетел.

— Не обращайте внимания, — засуетилась Софья, — не принимайте слова Гектора всерьез, не обижайтесь. Он иногда бывает резок, но в душе добрейший мальчик. Пойдемте в вашу комнату.

Я двинулась за хозяйкой. Однако, в странное место меня занесло. Неужели Софья полагает, что на свете встречаются женщины, способные осерчать на нелюбезно встретившую их птицу?

Примечания

3

Маша — дочь Даши Васильевой.