Кукушонок из семьи дровосеков

Дарья Донцова (2024)

Простая фраза: «Не нервничай, все будет хорошо» — может вмиг привести человека в бешенство. Но старинному товарищу Ивана Никифоровича и Тани Сергеевой впору искать пятый угол. В особую бригаду обратился Федор Волков, большой начальник конторы, которую лучше не упоминать всуе. У него была тайная супруга Лида Попова. Они скрывали отношения, чтобы никто не мог использовать Попову в качестве рычага давления на Волкова. Но однажды Лида позвонила мужу и попросила срочно приехать в деревню Косюхино. Федор примчался на зов, но нашел Лиду мертвой на полу в заброшенной избе. В этот момент с улицы донесся шум, который вынудил Волкова на некоторое время затаиться в чулане. Когда же он вышел, то с ужасом увидел, что тело бесследно исчезло. Чтобы информации о жутком происшествии попала в «контору», Волков и обратился за помощью к частным сыщикам. Таня и ее коллеги с энтузиазмом принялись за расследование. Сергеева нашла всех: и Лиду, и тех, кто ее вычеркнул из жизни. Но все ее идеалы просто рухнули, когда она узнала их имена… Дарья Донцова — самый популярный и востребованный автор в нашей стране, любимица миллионов читателей. В России продано более 200 миллионов экземпляров ее книг. Ее творчество наполняет сердца и души светом, оптимизмом, радостью, уверенностью в завтрашнем дне! «Донцова невероятная работяга! Я не знаю ни одного другого писателя, который столько работал бы. Я отношусь к ней с уважением, как к образцу писательского трудолюбия. Женщины нуждаются в психологической поддержке и получают ее от Донцовой. Я и сама в свое время прочла несколько романов Донцовой. Ее читают очень разные люди. И очень занятые бизнес-леди, чтобы на время выключить голову, и домохозяйки, у которых есть перерыв 15–20 минут между отвести-забрать детей». — Галина Юзефович, литературный критик

Глава седьмая

На следующий день я опять поехала в клинику, но направилась в другой кабинет, где меня встретила симпатичная женщина.

— Дорогая Татьяна… — начала врач и осеклась. — Простите, в карточке не указали ваше отчество.

— Можно просто Таня, — улыбнулась я.

— Тогда зовите меня Олей. Вы очаровательны! Но даже у совсем молодой дамы, коей вы являетесь, есть зоны, которые нужно слегка подправить. У вас межбровка, то есть две параллельные морщины над носиком. Они очень старят. Брыльки. Птоз. Ох, простите, это на нашем докторском жаргоне. Говорю про нависшие веки, опущенные уголки рта, кисетные морщинки над верхней губой. «Лапки» вокруг глаз, не на месте брови, не выделены скулы…

Чем дольше вещала Майорова, тем хуже мне становилось. Да, Танюша, похоже, у тебя не мордочка, а помойка! Ольга считала мои мысли, замахала руками:

— Нет, нет! Не переживайте! Через месяц вы себя не узнаете. Сейчас столько средств омоложения! Ботокс, например. Давайте и начнем с него. Плюс сделала бы сегодня еще гиалуронку и губки чуть-чуть подколола. Последние две процедуры под местным обезболиванием, а диспорт… да он легче укуса комара! Надевайте халатик, шапочку, ложитесь на кушеточку. Через часочек, когда домой поедете, себя не узнаете! За короткое время станете красавицей!

Кто-то из вас откажется за это самое «короткое время» трансформироваться в юную принцессу? Я быстро устроилась на кушетке.

Доктор не обманула, уколы почти не ощущались. Но когда через час подошла к зеркалу, предвкушая узреть личико десятиклассницы, я остолбенела. На меня смотрела подушка. В верхней ее трети кто-то нарисовал очень темным фломастером две жирные дуги. Под ними были щели, далее располагались два здоровенных яблока, еще ниже наблюдалась пара сине-розовых сосисок, под которыми висело нечто квадратное.

— Как вам эффект? — запела Ольга. — От души колола! Синячков совсем не видно. Нравится?

Я попыталась ответить, но «сосиски» не шевелились, из меня вырвалось лишь: «М-м-м… Бм… Дм…»

— Заморозочка не прошла, — объяснила Майорова. — Отведу вас в комнату отдыха. Попьете кофейку, и станет легче.

— М-м-м, — промычала я.

Дверь кабинета открылась, передо мной появилась женщина средних лет в белом халате.

— Сонечка, проводи даму в нашу юдоль отдыха, — пропела Майорова.

Медсестра молча кивнула, а потом тихо сказала:

— Следуйте за мной, пожалуйста.

Я двинулась за женщиной. Словосочетание «юдоль отдыха» звучит странно. Слово «юдоль» — устаревший синоним существительного «долина». Есть выражение «юдоль печали». В современной речи его используют, когда говорят о тяготах жизни, о сложных ситуациях, непростых заботах. Про «юдоль отдыха» мне до сих пор слышать не доводилось.

Пройдя по длинному коридору, я оказалась в просторной комнате. Там на диване сидел некто в брюках и пуловере. Сейчас трудно определить по одежде, кто перед тобой — мужчина, женщина, подросток. Только дамы и представители сильного пола, которым перевалило за шестьдесят, выглядят так, что я не путаюсь. Бабушки — в красивых платьях, юбках, блузках, туфельках на небольшом каблуке, с милыми сумочками. Дедушки — в выглаженных рубашках, брюках со стрелками, в начищенных ботинках.

— Укололась? — весело спросил некто и опустил руку, которой закрывал лицо.

Я ойкнула и сообразила, что вижу свою коллегу по инъекциям. Женщина рассмеялась и опять приложила к щекам пакет со льдом.

— Первый раз?

Я хотела ответить «да», но из меня выпало: «М-м-м… а, м-м-м!»

— Не волнуйся, — начала успокаивать меня незнакомка, — через полчасика заморозка отойдет, губы снова зашевелятся. Оля колола? Майорова? Она лучшая!.. Мари! Меня так зовут. Нити я вставляла у Зины. Глянь, ни одного синяка. Если пойдешь поднимать брыли — только к ней. Начнут другую предлагать — конкретно отказывайся! Живот делай у Кати, задницу — исключительно у Елены Михайловны оформляй, жировой лифтинг — к Павлу Петровичу. Липосакция — фигня, откачают немного, сразу нажрешь. Грудь — Карен! Остальные тебе такое намастерят!.. Не унывай! Нужен год! Через двенадцать месяцев ты уже будешь не дохлой лошадью, а юной девушкой. Стройной! Щечки-яблочки, попа петушком, губки бантиком, никаких морщин и сиськи не уши спаниеля! Не переживай, станешь прямо конфеткой с ромом. Нитки вставишь, кончик носа поднимешь. Все мужики упадут и не встанут. Ты замужем?

Я кивнула.

— Бедняжечка, — пожалела меня Мари. — Ничего, оплатит он твою красотищу, и разведешься. Станешь свободной, будешь делать что хочешь. Никто в уши не будет гундеть. Свекровь есть?

Я кивнула.

— Соболезную, — вздохнула женщина. — Просто потерпи. Перед красавицей сто дорог открываются. Дети в наличии?

Я помотала головой.

— И правильно, — одобрила Мари, — одна морока с ними.

В комнату снова заглянула медсестра.

— Госпожа Великановская, вас ждет Олег Петрович.

— Иду, Наташенька, — ответила моя собеседница, встала и пошла к двери. Потом обернулась. — Ты и так шикарно выглядишь, а станешь неотразимой.

— Спасибо, — неожиданно сумела произнести я.

— О! Процесс улучшения пошел, — отметила Мари и исчезла за дверью.