Инь, янь и всякая дрянь

Дарья Донцова, 2008

Самая заветная мечта Тани Сергеевой – похудеть! Но разве можно сбросить вес, если жизнь состоит из сплошных стрессов?! Только парочка сэндвичей и успокоит разгулявшиеся нервы... А переживать есть из-за чего – Татьяне поручили первое самостоятельное расслеование, и она сразу, после просмотра первой же улики, диска DVD, получила самый настоящий шок. Причина ее ужаса понятна – на нем запечатлена… казнь! Кто и за что застрелил скромную бухгалтершу Оксану Бондаренко? Какую тайну требовали открыть похитители жещины, прислав «подарочек» в виде диска ее мужу Федору?..

Глава 3

Торт оказался выше всяких похвал — нежнейший бисквит был хорошо пропитан сиропом с коньяком, а крем напоминал облако, совсем не тяжелый и не жирный. Чтобы закрепить дружбу с бухгалтершами, я слопала три куска и заодно узнала кучу сплетен и услышала рассказ о том, как Оксана провела свой последний рабочий день.

…Ближе к вечеру, около четырех часов, Нина Алексеевна велела Оксане:

— Возьмите ведомость и отнесите зарплату Лере Костюковой.

Сотрудники хлебозавода получают деньги в кассе, но Костюкова находится на особом положении. Во-первых, Лера — племянница главного инженера, но не это дает ей исключительный статус. Костюкова — победитель всевозможных соревнований, которые проводятся среди кондитеров, у нее огромное количество дипломов, медалей и премий. Торты, сделанные Лерой, всегда занимают призовые места на кондитерских конкурсах, она лауреат международных состязаний кондитеров и приносит родному хлебозаводу большое количество денег. На предприятии открыт спеццех (им руководит Лера), куда любой человек может прийти и заказать десерт для праздника. Если хотите, выбирайте из каталога, а желаете нечто особенное — кондитеры придумают эксклюзив. Сотрудники спеццеха обучены лично Лерой и являются замечательными мастерами. Костюкова сама тоже сооружает трехъярусные бисквитные конструкции, но ее услуги стоят очень дорого, и если уж Лера берется за создание торта, то не отойдет от него, пока шедевр не упакуют в коробку.

Так вот, в тот роковой для Бондаренко день Лера сооружала торт для свадьбы одного богатого господина, в кассу за получкой она отойти не могла, и Нина Алексеевна отправила к ней Оксану.

Бухгалтерша ушла и пропала — вернулась лишь минут через сорок. И как ни в чем не бывало села за свой стол.

Коллеги, удивленные тем, как много времени Оксана потратила на поход в соседнее помещение, примолкли. Потом начальница вдруг изумилась:

— Ты переоделась?

— Да, — как всегда, сухо ответила коллега.

— Холодно стало? — не успокаивалась Нина Алексеевна.

— Нет, — коротко сказала подчиненная.

— Красивая водолазка, — вступила в беседу Валя, — тебе идет бордовый цвет.

Отвечать главбуху Оксане предписывалось служебной инструкцией, простая сотрудница не может проигнорировать замечание начальницы, а вот с равной себе по статусу Валентиной Бондаренко говорить не собиралась — она сделала вид, что не слышит слов коллеги про водолазку.

— Шерстяная, похоже, — не успокаивалась Валя.

— Не, шелковая, — поправила Вера. — Наверное, прохладная. Так, Оксана?

Бондаренко молча водила мышкой по коврику. Бухгалтершам стало обидно. Валентина уже собралась отпустить ядовитое замечание про некоторых слишком «болтливых» дам, но тут дверь в кабинет распахнулась, и появилась Лера.

— Оксана, — тихо сказала она, — ты ее не возвращай.

— Завтра принесу, — не отрывая взгляда от монитора, заявила Бондаренко, — мне чужого не надо.

— Блузку же теперь не отстирать, — чуть не заплакала Костюкова.

— Ну и ладно, — спокойно отреагировала Оксана.

— Я применяю только натуральные красители, в данном случае это была свекла.

— Замечательно.

— В креме много масла, — продолжала начальница цеха.

Вера, Валя и Нина, абсолютно не понимавшие, о чем идет речь, во все уши слушали Костюкову.

— Отнесу ее в химчистку, — не успокаивалась Лера.

— Хорошо, — согласилась Оксана.

— Вдруг все-таки отойдет!

— Можно попробовать, — меланхолично откликнулась Оксана.

— Ты сердишься? — не выдержала Костюкова.

Бондаренко наконец-то отвела глаза от компьютера.

— На кого?

— На меня, — всхлипнула Лера.

— За что?

— Ну… за блузку.

— Все в порядке, — сказала Оксана и снова застучала пальцами по клавиатуре.

— Я пойду? — растерялась кондитер.

Оксана пожала плечами.

— Леронька, — опомнилась Нина Алексеевна, — хочешь чайку? Сейчас свежий заварим!

Но Костюкова, судорожно всхлипнув, выбежала из кабинета, главбух кинулась за ней.

Вернулась Нина Алексеевна через полчаса и строго приказала:

— Оксана, возьми ведомости и отнеси Павлу Николаевичу на подпись.

Бондаренко немедленно повиновалась. Едва она исчезла в коридоре, как Вера и Валя в один голос спросили:

— Что там случилось?

Нина Алексеевна пожала плечами и брякнула:

— По-моему, она сука!

— Лера? — растерянно предположила Валентина.

— Оксана, — рявкнула главбух и рассказала наконец о происшествии.

В тот момент, когда Бондаренко приблизилась к кондитерше, чтобы отдать зарплату, Лера украшала торт кремом. Нина Алексеевна не очень поняла, что именно произошло, но уяснила главное: каким-то образом жирная субстанция темно-красного цвета очутилась на белой блузке Бондаренко. Теперь Оксана дуется, но делает вид, что ничего неприятного не случилось, а бедная Костюкова пытается хоть как-то исправить свою оплошность.

Долго обсуждать случай сплетницам не удалось — Оксана вернулась с завизированными документами, и пришлось бабам прикусить языки…

Я еще немного поболтала со словоохотливыми тетками, а потом направилась в спеццех, расположенный рядом с бухгалтерией.

Никогда раньше я не бывала в месте, где пекут торты, и очень удивилась, увидев обычные шкафчики с пластиковыми дверками, плиту, духовку, холодильник. Ну прямо как у меня на кухне. Вот только стола здесь было два. Один стоял возле окна, и на нем возвышалось сооружение невиданной красоты: огромная полураскрытая раковина, а из нее выходит полуобнаженная девушка, стыдливо прикрывающая грудь и бедра пышными длинными волосами.

— Какая роскошь! — вырвалось у меня. — Леди Годива!

— Та ехала на лошади, — ответила женщина, сидевшая за вторым столом, у холодильника, — а это рождение Венеры. Заказал Николай Михайлов на именины жены.

— Хотите сказать, что это торт? — ахнула я.

— Ну да, бисквит, карамель, марципановая масса, — пояснила женщина.

— Но волосы-то настоящие!

Мастер засмеялась.

— Вряд ли найдется человек, которому понравится натуральный парик на торте.

— Из чего же вы изготовили волосы?

Кондитер загадочно округлила глаза.

— Маленький секрет. — А через секунду продолжила: — Ладно, скажу — грива из сахара, его особым образом обрабатывают. Вы хотите сделать заказ?

— Меня зовут Таня Сергеева, — представилась я.

— Лера Костюкова, — улыбнулась собеседница.

— Я подруга Оксаны Бондаренко, и…

— Извините, я очень старалась, но блузка не отстиралась! — воскликнула Лера. — Она здесь, в шкафу, сейчас отдам. Хотя с пятном ее все равно нельзя носить. Ой… простите… она Бондаренко больше не понадобится. Я ей новую блузку купила и собиралась вам вручить ее, а не испорченную.

— Что у вас с Оксаной случилось? — я решила задать вопрос в лоб.

Лера тяжело вздохнула.

— Ерунда вроде, но ваша подруга очень разнервничалась. Садитесь. Хотите чаю? С булочками?

В моем желудке уже лежало три куска торта, но разве можно отказаться от предложенного от души чаепития? За кружечкой ароматного напитка между людьми возникают доверительные отношения и…

Дверь в комнату распахнулась, на пороге появилась толстенькая брюнеточка, которая, не обращая никакого внимания на мое присутствие, заорала:

— Лерка! Мне Стасик машину купил!

— Вау! — подпрыгнула Костюкова. — Круто! Какую?

— «Мазератти»! — азартно завопила девушка.

Я разинула рот. Интересно, чем владеет кавалер работницы хлебозавода? Нефтяными скважинами? Газовыми месторождениями? Или он хозяин алмазных копей?

— Какую? — растерянно переспросила Лера. — Тома, ты ничего не путаешь? «Мазератти»?

— Ой! — всплеснула руками толстушка. — Никак не запомню название… Нет, не «Мазератти»!

— Я почему-то так и подумала, — засмеялась Лера.

— «Ламборджини»! — уточнила марку брюнетка.

Моя челюсть вновь уехала, теперь вправо.

— Да ну? — прищурилась Костюкова. — Попытайся еще раз!

— «Ламборджини», — стояла на своем Тамара, — подержанную, правда. Ей всего два года, состояние шикарное. Какая-то сорокалетняя бабка на ней в магазин каталась.

— Навряд ли «Ламборджини», — с сомнением протянула Костюкова, — это очень дорогая марка.

— «Феррари»? — предположила Тамара.

Лера покачала головой:

— Не-а.

— Не спорь! — обозлилась брюнетка. — Отлично помню, что она или «Мазератти», или «Ламборджини», или «Феррари»! Название итальянское, точно.

Я заморгала, на всякий случай придерживая подбородок рукой, Лера хихикнула, а Тамара схватила мобильный, потыкала в кнопки и спросила:

— Стасик, ты мне че купил, «Мазератти»? Ой, ну зачем орешь… Поняла, поняла!

Сунув трубку в карман, Тамара бросила на Леру торжествующий взгляд.

— Дурой меня считаешь? Ан нет! «Ланчетти» он мне взял!

— Значит, «Шевроле», — кивнула Костюкова. — Теперь понятно. Хорошая тачка, бюджетная. Если первым ее владельцем была женщина, то вообще супер.

— Сейчас в магазин сгоняю, — понизила голос Тамара, — а после смены выходи во двор, будем колесики шампанским мыть.

Повернувшись на каблуках, она вылетела в коридор.

— Девчонки! — донесся из-за двери ее пронзительный голосок. — Мне Стаська «Мазератти» купил! Красную! Супер!

Я не выдержала и расмеялась. Лера достала из шкафчика пакетики с заваркой и, опуская их в кружку, улыбнулась:

— А между прочим, Тома не блондинка!

— Может, она красит волосы в черный цвет? — поддержала я шутливую беседу. — Интересно, сколько стоит «Феррари», пусть даже не новый, а двухгодовалый?

— Не знаю, — без всякой зависти в голосе ответила Лера, — но думаю, нам с вами на него за всю жизнь не заработать. Вы кем работаете?

— Преподаю русский язык и литературу, — ответила я почти правду. В моем дипломе указана именно эта профессия, и я в самом деле стояла некоторое время с мелом у доски. Правда, быстро поняла: лучше чистить клетки диким тиграм, чем иметь дело с детьми. А особенно — с их родителями.

Лера водрузила на стол кружки, мы приступили к чаепитию, и очень скоро я узнала детали неприятного инцидента…

Когда Бондаренко вошла в цех эксклюзивных тортов, Лера украшала очередное свое изделие кремом — выдавливала его из одноразового бумажного кондитерского мешка, создавая роскошный пион. Оторваться от процесса было невозможно, поэтому Костюкова сказала:

— Пожалуйста, подождите.

— Я вам принесла зарплату, — сообщила Оксана.

— Одну минуточку, — процедила Лера, которая не любит, когда ей мешают работать.

— Надо расписаться в ведомости, — бесстрастно продолжала Оксана.

Лера стала сердиться. Ну неужели бухгалтерше не понятно, что пион — это вам не простецкая роза? Крем надо уложить многослойно и очень аккуратно, чуть капнешь не туда — и цветок развалится… Да еще Лера добавляет в массу лично ею разработанные абсолютно натуральные добавки, от которых украшение начинает почти в секунду застывать, поэтому медлить нельзя.

— Ведомость на столе, — нахально напомнила Бондаренко.

Костюкова посильнее сжала мешок, но промолчала.

— Ничего, я подожду. Постою, пока вы не соизволите оторваться от розочки, — заявила Оксана.

Сейчас, вспоминая произошедшее, Лера понимает, что та не хотела ее обидеть. Ну откуда бухгалтеру знать о тонкостях кондитерского искусства? Но в тот момент слово «розочка» показалось Лере пощечиной.

— Розы лепят первокурсники кулинарного техникума, а у меня махровый пион с капельками росы! — рявкнула Костюкова.

— Не вижу разницы, — равнодушно бросила Оксана. — Вроде на бисквитах все цветы одинаковые. У них вкус разный?

Это было уже слишком! От возмущения у Леры перехватило дыхание, пальцы посильнее сжали мешок, и тут он неожиданно порвался, струя жирного темно-красного крема выплеснулась на белую блузку бухгалтерши.

— Черт! — воскликнула та.

— Вы мне помешали! — взвилась Лера.

— Я принесла деньги, — парировала Бондаренко.

— Положили бы на стол и ушли!

— А расписаться?

— Потом я зашла бы в бухгалтерию.

— Так нельзя! — возмутилась Оксана. — Я не цукаты вам дала, а купюры! И посмотрите, что вы сделали с моей блузкой!

Лера нахмурилась. Бухгалтерша тем временем схватила бумажное полотенце и явно собралась стереть им крем.

— Нет! — крикнула Костюкова. — Лучше острым ножом снять!

Но Бондаренко уже мазнула по пятну бумагой.

— Катастрофа… — прошептала она, разглядывая испачканную блузку. — Как теперь в метро ехать? Все на меня уставятся. А у меня после работы встреча важная! Здесь есть мыло? Попробую в туалете блузку застирать.

— Не отойдет, — мрачно сказала Костюкова. — Я использую фермерское масло, натуральные яйца, а не порошок. И сливки из-под коровы, специально каждое утро из Подмосковья привозят. Водой с мылом крем не отстирать.

И тут всегда молчаливая Бондаренко удивила Леру до изумления…

Вспоминая тот день и разговор, кондитерша примолкла. Потом, отхлебнув чаю, пояснила:

— Я на хлебозаводе всю жизнь, начинала с учениц, противень с булками в печь засовывала. А Бондаренко недавно пришла, и мы с ней вообще не общались. Знала только, что ее Оксаной зовут и что она нелюдимая. В курилку новенькая не ходила, особняком держалась, только очень холодно здоровалась. Бондаренко, конечно, хорошо выглядела, но сразу было понятно, что ей сильно за тридцать, а наши болтали, что у нее муж молодой, да еще в армию служить ушел, поэтому тетка и ходит никакая. Наверное, врали. Короче, она обычно все молчком, а тут ее как прорвало…

Оксана, услышав о составе крема, сначала тихо сказала:

— Ну спасибо…

Потом заорала:

— Черт бы тебя побрал, дуру! Столько работы зря! Целый год прахом пошел. Да мне сегодня ехать и…

С огромным трудом Бондаренко сумела остановиться.

— У тебя свидание! — осенило Леру.

— Да, — выдавила Оксана.

— С мужиком?

— Какая разница, теперь уже все равно, — процедила бухгалтер. — Никуда не пойду, пятно даже кардиганом не прикрыть. Знала бы ты, что…

Оксана захлопнула рот.

Лера метнулась к шкафу, вытащила пакет и сунула его в руки Бондаренко.

— Вот, надевай! Цвет красивый, ярко-бордовый, тебе пойдет.

— Я чужие вещи не ношу, — отказалась бухгалтерша.

— Шмотка новая. Видишь ценник? Размер у нас один!

— Похоже, она дорогая, а у меня нет средств, чтобы купить водолазку, — протянула Оксана.

— Это подарок от дяди, — весело ответила Лера. — Я ему на день рождения торт забабахала, целую ночь старалась. Он мне денег за работу предлагал, но с родственника плату брать нехорошо, вот дядька и купил обновку. Сегодня утром принес. Фирма! Посмотри на лейбл…

— Тем более не возьму, — отчеканила Оксана. — Зачем мне вещь от известного модельера? Она не сочетается с юбкой «от бабы Нюры».

— Послушай, — стала упрашивать ее Лера, — неудобно, что из-за меня сорвется твое свидание. Давай договоримся так: ты берешь водолазку до завтра, а я попытаюсь твою блузку дома привести в порядок. Если она окажется безнадежно испорченной, ты оставишь себе дядькин подарок.

— Моя вещь с толкучки, а твой шелковый свитерок из дорогого магазина, — отметила Оксана. — Нечестно получается.

— А моральный ущерб? — напомнила кондитер.

— Ну ладно, — неожиданно согласилась Оксана. — Мне правда очень надо на эту встречу. Схожу в водолазке и завтра ее непременно верну.