Идеальное тело Пятачка

Дарья Донцова, 2009

Таня Сергеева в шоке – у нее даже кошки никогда не было, а нужно снимать стресс у карликового кролика размером с медведя! Таковы ее новые обязанности зоопсихолога: следы пропавшей девушки, которую разыскивала Татьяна, вели в особняк бизнесмена Германа Кнабе, вот она и устроилась туда на эту оригинальную должность. Зато теперь Татьяна – своя в доме, перед ней открыты все двери. А тайн в усадьбе выше крыши: бродит и звенит бубенчиками призрак, бесследно исчезают горничные, непонятно куда ведет тайный ход. Необследованным осталось только подземелье, но Таня узнала, на какой камень нужно нажать, чтобы открылся лаз, и бесстрашно направилась прямиком в неизвестность!..

Глава 5

Сказать, что меня окружили заботой и вниманием, это значит не сказать ничего. Лаура Карловна долго водила новоиспеченную мать Гензеля по дому, объясняя:

— Слева библиотека, справа каминная, впереди зимний сад, за поворотом столовая, гостиная для членов семьи, гостиная для людей, курительная…

Наверное, следовало бы уточнить, чем члены семьи отличаются от людей и зачем им отдельная гостиная, но я предпочла не задавать лишних вопросов. Потом мне устроили экскурсию по парку. Обедать вместе с Кнабе я отказалась, сославшись на усталость.

— Как хотите, солнышко, — кивнула экономка, — Надя принесет вам еду в спальню.

Когда Лаура Карловна ушла, я наконец-то осталась одна в отведенных мне палатах размером не меньше ста квадратных метров. Здесь было все необходимое: кровать под балдахином, напротив нее — плазменная панель, рядом две тумбочки с настольными лампами, а чуть поодаль три кресла, два дивана, письменный стол, торшер, парочка консолей, комодов и дверь, ведущая в ванную.

Санузел поразил меня роскошью — утопленная в пол чаша, скорее даже мини-бассейн, гигантский мойдодыр, зеркала, душевая кабинка, два кресла, несколько халатов, гора полотенец разного размера, домашние тапочки персикового цвета, запечатанная в пакет зубная щетка, розовый пипифакс, источавший аромат клубники, унитаз, смахивающий на трон, и невероятное количество пузырьков, флаконов, баночек, тюбиков и пластиковых емкостей с косметикой и парфюмерией.

Не в силах сдержать любопытства, я начала изучать ассортимент и поняла, что до сих пор мылась, как неандерталец, выдавливая на губку простой гель. А тут! «Бархатное мыло для шеи», «Очищающий мусс для груди», «Пенка для живота и спины», «Скраб со вкусом корицы»! Последний прибамбас меня удивил, я же не собираюсь лакомиться, так сказать, полировочным средством, на этикетке лучше было бы написать «с ароматом корицы».

Неожиданно мне захотелось спать. Долгое пребывание на свежем воздухе утомило. Я вернулась в комнату и легла на кровать. Отдохну полчасика, а потом обдумаю свои дальнейшие действия…

— Можно войти? — донесся издалека звонкий голос.

— Да, конечно, — крикнула я и села.

Посмотрела на часы — десять вечера. Ну и ну! Хотела подремать чуток, а продрыхла допоздна. Вот так на меня повлиял деревенский кислород.

Дверь распахнулась, на пороге появилась та самая «швабра» с подносом в руках.

— Велено вам еду подать, — кланяясь, сказала она. — Если что не так, звоните по местному телефону на кухню, номер двенадцать. Меня зовут Надя, я старшая горничная.

— Огромное спасибо, — откликнулась я. — Да тут ужин на роту солдат и чая ведро! Присаживайся за компанию.

Надя отступила к двери.

— Нам запрещено мешать гостям. Извините, но правила строгие.

— В комнате, кроме нас, никого нет, — начала я соблазнять горничную.

— Все равно, — не поддалась девушка, — не положено.

— Я хотела задать тебе пару вопросов, — призналась я.

— Отвечу, если сумею, — кивнула Надя.

— Лаура Карловна здесь экономка, да? — приступила я к допросу.

Надя одернула черное платье.

— Она тут вместо хозяйки. Сначала служила няней у Михаила Германовича, а когда жена господина Кнабе умерла, стала всем бытом командовать. Без Лауры Карловны по дому даже мышь не пробежит, у нее сто глаз и по десять пар рук и ног. Думаешь, что она в библиотеке, глядь, из каминной вылетает.

— Извини за назойливое любопытство, — продолжала я, — но я никого здесь не знаю и не хочу совершить оплошность. Давно умерла жена хозяина?

Наденька сложила руки под белым передником.

— Точно не скажу, если хотите узнать историю Кнабе, они ничего не скрывают, в библиотеке на пюпитре лежит рисунок… дерево… э… э…

— Генеалогическое древо, — пришла я на помощь девушке.

Та улыбнулась.

— Точно.

— В доме есть места, куда нельзя заходить?

Наденька вздернула брови.

— Наверное, в котельную соваться не надо: там бойлер, котлы, фильтры для воды, электрогенераторы на случай отключения света. Да и Павел Михайлович никого туда не пустит. Это наш механик, он по технике главный.

— Я имела в виду жилые помещения, — уточнила я. — Не дай бог влезу куда, еще отругают!

— Мы везде моем, убираем, чистим, — покачала головой Надя, — в дверях ключи торчат, но никто их не запирает. Ходите куда заблагорассудится. Хотите совет?

— С удовольствием приму его.

Горничная переступила с ноги на ногу.

— Имейте в виду, что Герман Вольфович не любит, если к нему с пустыми вопросами лезут. Мы его половину убираем, когда он уезжает. Еще Михаил Германович в мастерской посторонних не терпит, вон не прогонит, но такую рожу скорчит, что сама уйдешь. Мы у него даже полов не моем. Там грязи! Краски размазаны, кисти валяются… И всегда ласково гладьте животных. Их здесь много шастает, собаки, кошки. Попугаи в зимнем саду живут, по дому не летают. Главный в стае Емеля. Он хозяйский любимчик. Правда, сейчас Кнабе больше о Гензеле волнуется. Рукохвост очень редкий вид!

Я испытала разочарование. Если Варвару держат в доме, то запрет на вход в одно из помещений сразу указал бы, где искать девушку. А тут полная свобода, даже в хозяйские покои можно заглянуть, надо лишь дождаться, когда Герман уедет на службу, — и в добрый путь!

— Значит, путь везде открыт? — на всякий случай переспросила я.

— Ага, — по-детски подтвердила Надя. — По первости вы в коридорах путаться будете, но потом привыкнете.

— А подвал? Здесь есть цокольный этаж?

— В нем бильярдная, баня, бассейн, — перечислила девушка. — Прислуге плавать нельзя, а вам можно. Еще есть зал для фитнеса, но там только Михаил Германович занимается, запрется и бегает по дорожке.

— Наверное, и гараж устроен? — предположила я.

Надя снисходительно улыбнулась.

— Конечно. Парковок несколько: хозяйская, наша, для зоопарка и гостевая. На автомобилях по имению передвигаться нельзя, все машины, кроме господских, у ворот остаются.

— Территория парка огромная, — вздохнула я. — Дом стоит в центре участка, далековато туда-сюда бегать.

Горничная поправила аккуратно заколотые волосы.

— Мы на велосипедах или на электроплатформах разъезжаем, это очень удобно и для здоровья полезно. А еще есть короткий путь к воротам, по боковой аллейке за три минуты дойдешь.

— Ясно, — в глубоком разочаровании протянула я, — спасибо, ты очень мне помогла.

Надя улыбнулась.

— Можно теперь мне спросить?

— Конечно, что угодно.

— У Анны Степановны, поварихи, Кузьма идиотничает. Не посмотрите? Может, он заболел? — просительно взглянула на меня прислуга.

— Я зоопсихолог, пытаюсь корректировать поведение животных, — объяснила я, — лечить людей не умею.

— Так Кузьма собака, — уточнила Надя. — Между нами говоря, полный идиот, но Анна Степановна его обожает. Она, как узнала, что в дом профессора по зверским мозгам наняли, прямо размечталась Кузю вам показать. Тетя Аня готова за визит заплатить.

Если хочешь узнать домашние тайны, лучше всего подружиться с прислугой. Как правило, люди не обращают внимания на домработниц, официантов, доставщиков пиццы и разных мастеров, чинящих телевизоры, кондиционеры или розетки. Человек в спецовке превращается в невидимку. Сколько раз мне приходилось задавать свидетелям вопрос:

— Кто приходил в квартиру?

И столько же раз я слышала в ответ:

— Никого не видел.

Но если продолжить допрос, то в конце концов выяснишь, что приходил слесарь или почтальон.

Едва начав работать в группе у Чеслава, я возмущалась и выговаривала людям:

— Ну почему вы сразу не сообщили про сантехника?

Но теперь знаю: не сказали о визите сотрудника жэка потому, что он рабочий, его не воспринимают как постороннего. И это огромная ошибка! Говорят, что даже стены имеют уши, а тихие девушки, подающие вам чай, обладают еще и длинными языками. Вот угадайте, какое любимое занятие у горничных? Сплетничать о хозяевах! И хорошо, если своей страсти они предаются только в своем коллективе, не выносят сор из избы за ворота.

Я встала.

— Пошли.

— Ой, какая вы милая! — восхитилась Надя.

Когда Анна Степановна, дородная тетка, облаченная, несмотря на душный вечер, в платье из тонкой шерсти, сообразила, что видит перед собой зоопсихолога, ее толстые щеки приобрели бордовый оттенок.

— Уж извините, я беспокоюсь за Кузю, — забормотала повариха, — гляньте на него, пока спит. Тут он, в кладовочке, в холодке пристроился.

В моей душе шевельнулось беспокойство.

— Пес агрессивен?

— Ласковый, как теленочек, — засмеялась Анна Степановна, — нежный, лижется с каждым.

Но я не теряла бдительности.

— Почему тогда надо смотреть на собаку во время отдыха?

Анна Степановна вытерла мокрые руки о полотенце.

— Так Кузя во сне блажит. Словами не объяснить… Вон там дверка со стеклом, и если вы постоите немного, непременно увидите.

Я покорно подошла к створке, средняя часть которой была выполнена из стекла, и стала изучать внутренность небольшого чулана. Вдоль стен тянутся стеллажи, на полках стоят пакеты и банки, а посреди помещения на боку лежит длинный пес рыжего цвета с короткими лапами и массивной головой, украшенной круглыми ушами-локаторами. Отдельного описания требовал хвост, более похожий на опахало, он как бы жил своей жизнью: Кузя мирно спал, даже через закрытую дверь было слышно упоенное похрапывание, а пушистый отросток двигался из стороны в сторону, иногда поднимаясь и застывая торчком.

— Никогда не видела подобную собаку, — призналась я. — Это что за порода?

Анна Степановна гордо вскинула подбородок:

— Асфальтовая эскимосская борзая. Очень редкая, уникальная.

— И где вы откопали данный экземпляр? — сдерживая смех, спросила я.

— На Птичке, — спокойно пояснила повариха. — Хозяева отдали щеночка в хорошие руки за сто баксов. Во, смотрите, начинается!

Я сосредоточила внимание на Кузе. Короткие, чуть ли не десятисантиметровые лапы «борзой» начали подрагивать, потом зашевелились, задергались…

— Чего это с ним? — схватила меня за плечо повариха.

— Сон дурной приснился, — предположила я.

Крошечные лапки Кузи заторопились, теперь в движение пришла спина, из горла собаки стали вырываться повизгивание, потявкивание, поскуливание.

— Ой, плохо ему! — запричитала Надя. — Весь извелся!

Я решила утешить горничную.

— Вероятно, он объелся на ночь.

— Только мисочку каши с мясом употребил, — всхлипнула Анна Степановна, — кефирчиком запил. С такого желудку не тяжело.

— Я дала ему творогу со сметаной, — неохотно призналась Надя. — А еще он коробку пастилы спер и съел.

— Ночные кошмары — удел обжор, — резюмировала я.

В ту же секунду пес вскочил на лапы, ринулся вперед и протаранил головой стеллаж с продуктами. Несколько пакетов разорвалось, и «асфальтовую борзую» осыпало дождем из риса, гречки, макаронных перьев. Кузя сел и открыл глаза, в его взоре явно читалось здоровое недоумение: где я? Что случилось?

— Видели? — всхлипнула Анна Степановна.

Я откашлялась. Нельзя сейчас ударить в грязь лицом, если я не смогу успокоить повариху, она за завтрашний день разнесет по поместью весть: зоопсихолог — плохой специалист. Напустив на себя ученый вид, я ровным голосом завела:

— Кузьма сирота, он был рано оторван от матери. Его эго не успело сформироваться с достаточной зрелостью. Сон пробуждает подсознание, дает толчок мечтам Кузи, он пытается поймать мать, чтобы получить заряд эмоций, но не достигает цели, отсюда и неконтролируемые движения.

— Вау! — прошептала Надя. — Я таких понятиев не знаю!

Анна Степановна покосилась на девушку.

— Где бы тебе, двоечнице, их услышать? Слово «корова» неправильно пишешь, вот и убираешь за другими грязь. А как Кузе помочь? — спросила она у меня.

Я наморщила лоб.

— Необходимо понаблюдать за объектом. Пока я могу лишь посоветовать укладывать пса спать в другом месте. Думаю, вам неудобно вычесывать из его шерсти крупу и макаронные изделия.

— Чайку попьете? — засуетилась кухарка.

С поварихой и горничной мы расстались друзьями около полуночи. Я пообещала провести с Кузей в свободное время сеансы психотерапии, а Анна Степановна пригласила меня в любое время заглядывать на кухню.

В свою комнату я решила идти без провожатых, надо же учиться ориентироваться в лабиринтах особняка. Довольно быстро я дошла, как мне показалось, до двери в спальню, толкнула ее, вошла внутрь и тут же поняла, что ошиблась: вместо собственной комнаты я очутилась в бельевой кладовой. Я собралась выйти в коридор, но вдруг за дверью послышался тихий голос:

— Лучше взять мешок для химчистки, он плотный.

Испугавшись непонятно чего, я юркнула в глубь узкого помещения и спряталась за огромные тюки, приготовленные к отправке в прачечную.