В когтях у сказки

Дарья Донцова, 2016

Ура!!! Мне сказочно повезло! Меня, Виолу Тараканову, пригласили пожить в прекрасном отеле на берегу моря… совершенно бесплатно! Правда, я должна написать рекламный… любовный роман, действие которого происходит здесь и сейчас. Сей гениальный пиар-ход придумала владелица гостиницы Марина Лаврова, чтобы привлечь богатых и знаменитых клиентов. Но реальная жизнь предлагает свой сюжет – на территории отеля начинают умирать люди. За расследование берусь я и в случайности не верю. А в этом странном месте порой пробирает мороз по коже: то в грязевом озерце находят мертвым моего знакомого Володю Неумывайкина, то прямо посредь бела дня всем предстает призрак ведьмы Трындычихи, некогда обитавшей в здешних местах…

Глава 7

— В основном здании, где сейчас администрация, ресторан, СПА и все прочее, располагалась клиника, там шизофреников электрошоком лечили, — тараторила рассказчица. — Ужасная методика, потом от нее отказались. А в маленьких коттеджах жили те, кто совсем ку-ку, кого никогда домой не отпускали. Домик, где вы расположились, имеет самую дурную славу. В вашем номере до сих пор орудует призрак дочери Борисогубского. Постоянные гости о нем знают и никогда в этот номер не заселяются, он предназначен исключительно для кошек.

Я решила, что ослышалась, и спросила:

— Номер предназначен для постояльцев с животными?

Горничная хихикнула.

— Если желаете, можете хоть с жирафом сюда притащиться, никто слова против не скажет.

— С жирафом будет сложно, — улыбнулась я, — придется крышу разбирать.

— Совсем не смешные сведения сообщаю, — обиделась Галина. — Во всех отелях есть две категории гостей: те, кто приезжает постоянно, и кошки, то есть клиенты на один раз. Все постоянные сначала появились как кошки…

Я попыталась избавиться от навязчивой болтуньи.

— Спасибо, Галя, все понятно. Извините, мне пора, хочу осмотреть территорию, чтобы начать работать над книгой.

Не тут-то было! Горничная схватила меня за рукав.

— Попросите вас переселить. Скажите Марине Ивановне: «У меня аллергия на пыль, а номер затянут шелковыми обоями, я чихаю и кашляю». И запишитесь к Володе на экскурсию. Прямо сегодня, он свободен. Отнеситесь к моим словам серьезно, не хочу, чтобы с вами плохое случилось. Но если все же решите остаться, могу принести вам особую воду, ее призраки боятся. Бутылка стоит всего десять тысяч…

Из кармана фартука прислуги донеслось кряхтение. Галина вытащила рацию и нажала на зеленую кнопку.

— Звонкова, где ты шляешься? — захрипел динамик. — Почему за бельем не приехала?

— Меня госпожа Виолова задержала, — быстро нашла оправдание горничная. — Она хочет узнать историю нашего отеля, я ей посоветовала к Володе обратиться. Вот писательница спрашивает, когда у него время найдется?

— Прямо сейчас есть, — прокашляла рация, — вызываю экскурсовода. Передай Виоловой, что Владимир будет ее ждать там, где она скажет.

Галина взглянула на меня.

— Куда Володе прибежать?

Я никак не планировала бродить по округе с экскурсоводом, слушая его бред: «Посмотрите направо, перед вами водопад «Слезы невесты», гляньте налево, там родник «Кошелек мужа», посмотрите вперед…» Но отказаться от прогулки уже было неприлично.

— Хочу выпить в баре кофе, — сказала я, — минут через сорок буду готова для встречи с Владимиром.

— Слышали? — спросила Галина у рации.

— Да, — прохрипела та, — о’кей. А ты отправляйся за бельем.

— Извините, — сказала горничная, — с вами очень интересно общаться, но, к сожалению, мне необходимо работать.

Я постаралась скрыть свою радость.

— Конечно, служба превыше всего.

— Показать вам дорогу? — предложила горничная.

— Спасибо, я ее знаю, — отказалась я и быстро пошла по тропинке, надеясь, что приставучая Галя, решившая содрать с глупой гостьи десять тысяч за воду от привидения, не пойдет следом.

Увидев меня, бармен заулыбался.

— Доброе утро, госпожа Виолова. Кофейку?

— Да вы просто экстрасенс! Угадали. Можете сделать капучино? — попросила я. — Или лучше латте… У вас есть меню?

Бармен положил на стойку кожаную папочку, я полистала карту.

— Вот это да! Ни в одном московском ресторане нет такого количества напитков.

— Стараемся, — сказал Роман и взял джезву. — Давайте сварю вам восточный, на морском песке, с кардамоном и корицей. Рецепт моего деда. В столице такой не попробуете, с песком в Москве не любят возиться. У вас в основном кофемашины стоят, в них не так вкусно получается.

— Вон те красные пакеты на полке, в них что? — спросила я, сразу узнав кулек, который вчера с балкона видела на столике у скамейки, где сидели Юра и Лена.

— Картофельные чипсы, — пояснил бармен, подавая мне одну упаковку. — Угощайтесь за счет заведения.

Я прочла текст на обратной стороне.

— Состав: стопроцентный эко-картофель, выращенный в естественных условиях, и морская соль. Без ГМО, красителей, улучшителей вкуса.

— Попробуйте, — продолжал Роман, — чипсы производит человек, которого я хорошо знаю. Как указано на пакете, все так и есть. У него свой картофель, причем заводик стоит прямо на полях. Он местный фермер, очень аккуратный и ответственный.

— Спасибо, но я боюсь, — ответила я.

— Чего? — удивился бармен, наливая кофе в чашку.

— У меня острая аллергия на арахис, — соврала я.

— Не особо приятно, — поморщился собеседник. — Правильно делаете, что внимательно список ингредиентов изучаете. Но тут только картошка и соль. Сергей не обманщик.

— А масло? — прищурилась я. — Уже нарывалась. Орехи изготовитель не упомянул, а у меня отек Квинке однажды был, потому что еду на арахисовом масле приготовили.

Роман пододвинул ко мне сахар.

— Это вам просто «повезло», ведь в России это масло редко используют. В Америке оно мегапопулярно, а у нас не прижилось. Вы не заметили, что на пакете слева написано?

Бармен указал пальцем.

— Вот тут, смотрите, значится: изготовлено по особой технологии, без применения растительных и животных жиров.

— Ясно, — протянула я и вытащила из кулька один желтый кругляш. — Ой, как вкусно! Прямо как в детстве. Хорошо, что в чипсах арахиса нет. Наверное, у вас их часто берут.

— Влет уходят, — согласился бармен. — На эту тему у нас с Раисой Петровной, врачом, война идет. Глебова требует, чтобы я ими не торговал.

Я отложила пакет.

— Разве она имеет право формировать ваш ассортимент?

Роман оперся о стойку.

— О! Вопрос не в бровь, а в глаз. Раиса Петровна постоянно жалуется Марине Ивановне: «В бар ходят воспитанники из Дома здоровья, а там их травят вредной едой — предлагают пирожные, шоколадные батончики, сладкую газировку и ужасные чипсы. Примите меры». Лаврова ей всегда отвечает: «Все перечисленное вами разрешено к продаже, а Роман арендатор, он мне не подчиняется».

Бармен засмеялся.

— Приходится доктору уходить ни с чем. Она на недельку затихает, а потом снова в бой.

Я отпила кофе.

— Не любит вас врач.

Роман развел руками.

— Вероятно. Ничего дурного я ей не делал, всегда вежлив с ней. Кстати, при интернате открыто кафе «Помидорчик», которое принадлежит сыну Глебовой. Там подают исключительно здоровую еду: овощи, фрукты, кашу, бобовые, вместо кофе цикорий, выпечку из спельты.

— Что-то мне подсказывает: сие заведение не пользуется успехом у детей, — усмехнулась я.

— Вы правы, — кивнул бармен. — Подростки не задумываются, что полезнее: зеленая гречка или гамбургер, они просто предпочтут булку с котлетой.

— Зеленая гречка… — поморщилась я. — Ни разу не пробовала, но, думаю, кашка несъедобна. Ваш кофе потрясающ! Можно еще чашечку?

— С удовольствием, — обрадовался Роман. — Хотите классический рецепт? Без специй?

Дверь кафе открылась, вошли два паренька и девочка.

— Рома, нам пончики и латте, — сказала школьница.

— Сей момент, Аглая, — пообещал бармен, — только даме кофе подам.

— Мы никуда не торопимся, — откликнулся один парень, — каникулы у нас.

— Орешки пока погрызем, — добавила Аглая.

Девочка подошла к стойке, взяла трехэтажную вазу с цукатами, соленым печеньем, другими коктейльными угощениями и отнесла ее на стол, за которым устроились ее спутники.

— Глайка, ну ты молодец, — произнес с укором стройный паренек в голубой майке. — Утянула прямо из-под носа у человека все вкусняшки! Хоть бы разрешения спросила.

Девочка ойкнула, быстро вернула вазу на место и смущенно сказала:

— Простите, пожалуйста.

Я улыбнулась.

— Забирайте, не хочу орехов.

Аглая вернулась к приятелям.

Дверь опять открылась, внутрь вбежала Раиса Петровна.

— Вот вы где! — сердито сказала она. — В шалмане!

Ребята переглянулись и в один голос сказали:

— Здравствуйте.

— Добрый день, — произнес Роман, а я улыбнулась.

Но приветливость окружающих не сбила воинственный настрой врача.

— Сколько раз вам говорить: нельзя есть дерьмо! Орешки, крекеры — это мусор, забивающий желудок. Еще чипсы возьмите… Уходите отсюда, ступайте в кафе при Доме здоровья, вот там правильная еда!

Аглая сложила руки на груди.

— Раиса Петровна, мы вам не подчиняемся. Вы терапевт, в чьи обязанности входит лечить воспитанников. Раздавать нам указания в ультимативной форме имеют право исключительно родители.

— И со словом «дерьмо» будьте поосторожнее, — посоветовал полный паренек в красной кепке. — Ведь если Роман захочет, то подаст на вас в суд за компрометацию его бизнеса, за клевету на него. По этой статье назначают большой штраф.

Раисе Петровне следовало остановиться, но ее понесло:

— Дерьмо оно и есть дерьмо!

Теперь к разговору подключился юноша в голубой майке:

— На месте Романа я бы пригласил в кафе сотрудников лаборатории анализа еды в заведениях общепита. Дерьмо — это фекалии животного происхождения, и если будет установлено, что продукты выделительной системы человека или зверей в меню не представлены, вам придется понести серьезные финансовые потери за дискредитацию чужого бизнеса.

— Это дерьмо! — взвизгнула Глебова.

— У нас на столе орехи, сухофрукты, крекеры, в их составе фекалий нет, — тоном лектора, растолковывающего семилетнему ребенку теорию относительности, уточнил толстяк. — Со словами надо обращаться бережно.

— Вы заказали гамбургеры! — пошла вразнос Глебова.

— А вы видите их на столе? Я лично нет, — прищурился все тот же, похожий на Винни-Пуха паренек. — Вы не можете доказать, что мы собрались есть котлеты с булками. Но даже если бы было так, вас это не касается.

Раиса Петровна ткнула пальцем в говорившего.

— Васин! Сейчас же позвоню твоей матери и доложу о недостойном поведении ее сына. Я врач, меня обязаны слушать!

— Охо-хо, — протянула Аглая, — если сможете с мамой Алеши соединиться, это будет бомба. Хотя Марина Ивановна навряд ли обрадуется, узнав, что вам это удалось. Ведь ее постояльцы не любят шума. Правда, Юра?

— Да, — подхватил юноша в голубой майке. — Сюда тогда гарантированно вся пресса прикатит, причем не только российская.

— Хватит меня пугать! — топнула ногой врач. — Алексей, твоя мать прямо сейчас все от меня узнает. Немедленно позвоню ей!

— Моя мать умерла, — остановил ее подросток, — и если она вам из загробного царства ответит, вы прославитесь на всю планету, поскольку станете первым человеком, которому ответили по телефону из потустороннего мира.

Думаете, Раиса смутилась?

— Юрий, раз с матерью Алексея нельзя побеседовать, я доложу твоему отцу, что его сын в баре дерьмом наедается, — заявила она.

Ребята переглянулись, Юра рассмеялся.

— Сделайте одолжение, попытайтесь. Но если Илюша на сцене поет, то его трубка у директора, а тот все звонки с незнакомого номера блокирует. А когда Илюша отработает, он сразу напьется, обкурится, с бабами затусит и задрыхнет. К тому же мой отец понятия не имеет, что это за зверь такой — здоровая еда.

Дверь кафе открылась, я увидела худенькую девочку в инвалидной коляске. Она сделала попытку переехать через высокий порог, но забуксовала.

— А ты зачем сюда явилась? — возмутилась Раиса Петровна.

— К ребятам, — испуганно ответила инвалид. — А что, нельзя?

Юра и толстяк вскочили и в один миг вкатили кресло на колесах в кафе.

— Варюша, хочешь кофе? — спросила Аглая.

Девочка молча кивнула.

— Лучше сразу налейте ей яду, — совсем слетела с катушек врачиха, — тогда Звонкова быстрее умрет и перестанет в каталке мучиться.

Роман уронил ложку, я разинула рот, ребята уставились на Раису, та развернулась и убежала.