Укрощение рыжего чудовища

Дарья Волкова, 2021

Эта книга подарит не просто удовольствие, она вдохновит и удивит! Хирургу Варваре Самойловой и в страшном сне не могло привидеться, что её долгожданный «принц на белом коне» явится к ней на приём в травмпункт в неприглядном облике пьяного наглого дебошира. Но судьба не шутит, а жизнь – лучший сценарист для любовных историй. Новоявленный ухажёр не даёт Варе проходу, и вскоре выясняется, что она влюбилась в него по уши. Но к чему приведёт эта любовь – не знают ни он, ни она. Разница в их характерах влечёт за собой бесконечную череду ссор и примирений. Они не могут жить друг без друга, но и вместе быть тоже не могут. Возможно, сама судьба решила подарить им обоим шанс на любовь, или их встреча – просто роковая случайность…

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Серия «Романтика с весёлой приправой»

Оформление переплёта — Екатерина Петрова

© Д. Волкова, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Действие первое

На сцену непринуждённо выходит герой. Героиня — в шоке.

Сиплый голос из авторской суфлёрской будки: «Предупреждаю: герой — упырь! В самом худшем переносном значении этого слова».

Пятница, вечер. В травмпункте бенефис. Длится он уже три часа, и конца-краю ему не видно. Каждой второй — пьяный. Каждый первый — рассечения, вывихи и переломы в результате драки. Добрый вечер, «пятница, вечер». Спасибо, что число — не тринадцатое. Дежурный врач — Варвара Глебовна Самойлова, двадцати семи лет от роду, хирург, хоть и молодой, но настоящий, по призванию, да еще и из хирургической династии. Отец — травматолог, брат — детский хирург. Сама Варвара Глебовна нашла себя на ниве общей хирургии. Хотя сейчас, зашивая очередную распоротую руку, со спиной в мыле, не без сожаления вспоминала, как отец с братом в два голоса советовали ей идти в челюстно-лицевую. Нет же. Ей тогда казалось, что общая хирургия — самая настоящая. Всё там есть. Да уж, всё. Столько, что не унести.

К десяти вечера поток сирых и калечных наконец-то иссяк. Но стоило Варе взяться за телефон, чтобы позвонить наверх, в отделение, — дверь распахнулась. И не как положено, а с грохотом о стену. Первой в кабинет вкатилась невеста в пышном платье, следом протиснулся слегка поцарапанный свидетель, потом под руки ввели огромного человека с багровым пятном вместо лица. А потом ввалились еще пяток человек. В травмпункт пожаловала русская свадьба во всей красе — бессмысленная и беспощадная.

— Всем, кроме пострадавшего, выйти, — скомандовала Варвара.

Из-за стола напротив сурово и неумолимо встала ей в помощь медсестра Зоя Анатольевна Волгина.

— Не слышали, что доктор сказала?! Всем посторонним выйти из кабинета!

Тут же начались споры на тему «Кто тут лишний?» и сутолока у двери — Зоя Анатольевна умела одним лишь видом и взглядом внушить уважение и трепет. Варя Самойлова искренне надеялась, что с годами тоже приобретёт этот полезный навык.

В конце концов, из всей толпы в кабинете остались двое: здоровенный детина с отёкшим и залитым кровью лицом и поддерживающий его тип — габаритами и степенью помятости чуть уступавший товарищу.

— На кушетку. — Варя встала из-за стола.

Судя по тому, что верзилу его друг вел под руку, в первую очередь надо осмотреть глаза. Нет, сначала отмыть кровь. Варя кивнула Зое Анатольевне, но та уже была на полпути к перевязочной.

Осмотр показал, что глазные яблоки видимых повреждений не имели. Глаза заплыли из-за гематом. А вот глубокое рассечение по линии челюсти требовало к себе серьёзного внимания. Из парня (а после того, как смыли кровь, стало ясно, что мужчина молод, по виду ровесник самой Вари, может, чуть старше) чуть Гуинплена не сделали.

— Чем это его? — спросила Варвара у сопровождающего, отвернувшись от раковины.

— «Розочкой», — охотно ответил тот.

— Заявление будете в полицию писать?

— Нет, нет! — замахал руками товарищ пострадавшего. — Вы там запишите, что он упал и о стекло порезался. А мы так… Свои люди — сами сочтёмся.

Как могут посчитаться «свои люди», раскраивающие друг другу лица осколками бутылок, Варя предпочитала не думать. Ей было чем заняться.

В зашивании подобных ран она успела порядком поднатореть. И теперь руки делали свои работу механически. А хозяйка рук отдала себя на откуп усталым мыслям и вполуха слушала, как Зоя Анатольевна заполняет карточку и задаёт вопросы спутнику того, кого сама Варя как раз в это время зашивала.

Умение за работой болтать — так, ни о чем, чтобы не молчать, чтобы развлечь себя и пациента, — тоже пока не давалось Варе. Особенно сейчас, когда над всем превалировало желание упасть вот на эту кушетку и вытянуть ноги. Или — протянуть. Устала что-то. Прямо очень.

— Ты блондинка?

Варя вздрогнула и чудом не выронила иглу. И только сейчас сообразила, что человек, которому она оказывает медицинскую помощь, впервые заговорил. А до этого он молчал — только шипел, когда убирали кровь с разбитых губ. Всю необходимую информацию Варвара с Зоей Анатольевной получили от его словоохотливого товарища. А теперь пациент вдруг заговорил. Голос у него оказался хриплый. И вопрос мужчина задал неожиданный. Варе вдруг захотелось ответить: «Да». Просто чтобы не спорить. Не спорить с человеком таких габаритов, с разбитым в драке лицом и хриплым, даже грубым голосом.

— Почему вы так решили? — Варя снова принялась за работу.

Он поморщился.

— Я люблю блондинок. Они красивые и послушные. Ты пахнешь, как блондинка, — он продолжал ей бесцеремонно «тыкать», но Варвара решила и на это тоже не обращать внимания. Он явно нетрезв, а связываться с пьяным — себе дороже. — У тебя хорошие духи. И руки мягкие. Как у блондинки. И задница как у блондинки.

Нет, настоящим чудом было то, что иглу она не выронила сейчас — когда здоровенные мужские ладони нагло легли ей на ягодицы. Он сидел на кушетке, она стояла перед ним — поэтому все условия для такого бессовестного вторжения в ее личное пространство у него были — тем более, с такими длиннющими руками. Варя осознала, что открыла рот, но звуки почему-то не произносились — видимо, от возмущения перехватило горло. Но это было только начало.

— Классная корма. И сиськи у тебя как у настоящей блондинки.

Подтверждая слова, руки оказались на ее груди. Уж тут Варя не выдержала.

— ТЫ!!! УБЕРИ РУКИ!!!

За спиной послышался грохот стульев, который скоро перекрыл грозный окрик Зои Анатольевны.

— Ты что творишь, паразит?!

А «паразит» продолжал гладить ее грудь. На руках у Вари хирургические перчатки, в правой — игла. После первого окрика на Варвару напал какой-то ступор, и она никак не могла сообразить, что правильнее всего сделать. А он всё гладил. Его здоровенные лапищи целиком обхватывали ее грудь, которую слабо защищали тонкая хлопчатобумажная ткань светло-зелёного хирургического костюма и кружево бюстгальтера под ним. И вдруг к возмущению добавилось приятное тепло — там, под его ладонями. Эти огромные лапы прикасались как-то странно нежно. И одновременно — уверенно. Но, что хуже всего, Варя почувствовала, как среагировали соски. И это ее окончательно отрезвило.

— Убери руки, бесстыжий! — Зоя Анатольевна, кипя праведным гневом, уже стояла за Вариным плечом. — Да что же это творится!

— Тин, ты чего! — подоспела помощь с другой стороны в виде товарища «бесстыжего». — Тиныч, это же доктор! Она тебе морду зашивает. Тин, убери лапы, добром прошу!

— Не могу, — честно ответил человек со странным именем, а, впрочем, наверное, прозвищем — Тин. — Они же так и просятся потискать.

Пальцы сжались сильнее. Возмущение в голове и тепло внизу живота заставило Варю зашипеть. Нет, это уже просто ни в какие ворота не лезет! Она, врач, человек с высшим образованием, позволяет какому-то упырю лапать себя в процессе оказания медицинской помощи!

— Руки убрал быстро! — Получилось почему-то шёпотом.

— Не-а. — Он помотал головой и попытался улыбнуться. И того, и другого делать с распоротой щекой не стоило.

— Не смейся и головой не мотай! — Варя мигом забыла о том, где находятся его руки. — Рана разойдётся!

— Так, всё, я звоню Даниле Григорьевичу! И охранника сейчас позову. — Медсестра решительно обернулась к двери. — Если по-хорошему не понимает!

— Не надо никому звонить! — всполошился друг неугомонного Тина. — Сейчас я его уговорю. Тиныч… Тишка… прекрати дурака валять. Это же доктор. Так же нельзя. Давай, убери руки.

Попытка отвести руку силой провалилась. Мужчина на кушетке дёрнул плечом и рыкнул:

— Славян, не лезь!

— Я за охранником, Варвара Глебовна! — уже от двери крикнула медсестра. — Сейчас быстро ему объяснят, что к чему и как себя вести надо в медучреждении.

— Не надо, охранника, Зоя Анатольевна. Сама справлюсь.

Ей ведь говорили. Ее ведь предупреждали. Что будет непросто. Что хирургия — дело не женское. Она никого не стала слушать. Так что теперь обязана справляться сама. Без охранника, без Данькиной помощи и, по возможности, без скандала. Навык пресекать хамство пациентов тоже необходимо приобретать. И — самой. Никто не научит. Она сама в это ввязалась.

— Так, слушай, ты. Тин или как там тебя. Если ты сию же секунду не уберёшь руки, я зашью тебе рот. Понял меня?

Хорошо бы еще в глаза сурово посмотреть. Но его глаза заплыли и вряд ли он ими что-то разглядит.

— Ну что, будем рот зашивать?

— Что ж ты злая такая, лапушка? — вздохнул он. Погладил еще раз, самыми кончикам пальцев — и тепло снова вспыхнуло неуместными искрами. А потом руки все-таки убрал. — За задницу хоть можно подержаться?

— И нос зашью.

— Понял. — Он опустил руки на кушетку. — Тебя величать-то как, сердитая?

Варвара промолчала. Зато мысленно поздравила себя с победой над пьяным хамом. Так держать.

— Варвара Глебовна, охранника звать? — поинтересовалась Зоя Анатольевна.

— Не надо. Так договорились, — Варя снова принялась за работу. Пока они препиралась, накровило преизрядно. Пришлось менять марлевую турунду.

— Значит, Варвара? — не унимался ее горе-пациент. — Не идёт тебе это имя.

— Помолчи, а? Ты мне шить мешаешь, — Варвара поняла, что церемониться смысла уже нет.

— А я шёпотом, — просипел он.

Варя невольно улыбнулась — вышло у него это забавно.

— Ты замужем?

— Нет.

— Почему?

— Принца жду.

— А… Чего, не торопится пока принц?

— Да не видно что-то.

— Капризная, — почему-то весело хмыкнул тип.

— Мы, блондинки, все такие. Слушай, серьёзно тебе говорю — помолчи. А то шов кривой будет. Ты и так не красавец.

Он едва слышно фыркнул. А Варя почувствовала, как ноги коснулись его пальцы. Провёл вверх. Потом вниз, до колена. Да шут уже с ним, за ногу пусть лапает, всё равно два стежка осталось. Лишь бы не мешал!

Но вот наконец последний узелок завязан, повязка наложена, листок с рекомендациями вручён в руки сопровождающего лица, которое рассыпалось в благодарностях, выводя своего подопечного из кабинета. Перед дверью ее бедовый пациент обернулся.

— До завтра, красавица. Я завтра забегу.

— Забегай. На перевязку. Трезвый.

Дверь закрылась. И она с медсестрой остались в кабинете одни.

— Зоя Анатольевна, посмотрите, там еще есть кто?

— Пусто! — довольно отрапортовала медсестра, выглянув за дверь. — Чай пьём?

— Пьём, — согласно кивнула Варя, садясь на место. И тут заметила на углу стола красную бумажку. Пять тысяч рублей. — Это они оставили?

— А кто же еще? — пожала дородными плечами Зоя Анатольевна. — Хоть какое-то понятие о совести есть, если денег оставили за всё, что тут натворили.

— Заберите себе, — прозвучал резко голос Вари.

— И не подумаю, — отмахнулась медсестра. — И вы эти ваши привычки бросайте, Варвара Глебовна. Считайте это компенсацией за потраченные нервы.

Но Варю не оставляло ощущение, что эти деньги — плата за возможность полапать ее. Однако, пришлось взять — переупрямить Зою Анатольевну невозможно. Убрав купюру в стол, Варя сняла трубку с телефонного аппарата для местной связи.

— Данила Григорьевич, привет.

— О, разговариваешь? Хороший признак. Давай, Вареничек, поднимайся, чайник как раз вскипел.

Варя вздохнула. За то, что любимый братец растрезвонил всем общим друзьям ее домашнее прозвище, которым называл ее отец, Варвара была готова Николеньку придушить. Да что толку от той готовности? Мечтать, как говорится, не вредно. Опять же, грех не рождённую еще племянницу безотцовщиной оставлять.

— Леськины слойки с сыром не все умял?

— Самую маленькую и чёрствую тебе оставил, — рассмеялся в трубку Данила Шаповалов, сокурсник ее дорогого брата и Варин нынешний коллега. — Давай, шевели ластами, Вареник.

— Я в отделении чаю попью. — Трубка глухо звякнула о рычаг.

— И то верно, — кивнула медсестра. — Поди за эти полчаса никто к нам под дверь помирать не приползёт.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — демонстративно сплюнула через левое плечо Варвара. И уже от входа вдруг обернулась. — А этого, последнего, как зовут? Товарищ его Тином называл. Как полное имя?

— Да всё у этого упыря не как у людей! — фыркнула Зоя Анатольевна. — Тихон его имя.

— Тихон? — Варя удивилась. Имя редкое.

— Тихон! — подтвердила медсестра. — Так мало того, что Тихон. Так он же еще и Аристархович! Да еще и Тихий.

— В каком смысле — тихий? Что-то я не заметила, что он особо тихий.

— Фамилия его — Тихий. Тихий Тихон Аристархович. Вот же дал господь и родители имя-отчество.

Насчёт господа Варя не была уверена, а вот родители у гражданина Тихого явно люди со странным чувством юмора. Тихон Тихий. Трудно подобрать имя и фамилию, которые так ему не подходили. Да еще и Аристархович. Чудной.

Позже, после чаепития в обществе Шаповалова и слоек с сыром, испечённых хозяйственной Данькиной супругой, уже проваливаясь в долгожданный сон, Варя вдруг подумала, что такие странные типы, как Тихон Тихий — неизбежная часть работы хирурга. В травмпункте еще и не такое увидишь. Хотя после особо тяжёлых дежурств, таких, как сегодня, ей начинало казаться, что весь мир состоит из таких придурков, как гражданин Тихий. А еще она успела подумать о том, что надо бы убавить требования и снизить планку. И завести себе какого-то мужика для здоровья. Чтобы организм не подводил в самые неподходящие моменты. На этой мысли Варя заснула.

Действие второе. Герой отмыт и выглядит чуть…