(Не) Лишняя для дракона

Дарина Ромм, 2022

Любопытство – не порок? Да ладно! Вряд ли юная Траттиана согласится с этим утверждением после того, как из чистого любопытства разбудила древний артефакт. А вскоре, с помощью этого же артефакта была похищена! Вместе с еще десятью девушками ее унесли прямо с бала в честь помолвки старшей сестры. И сейчас везут на другой континент, в королевство драконов, где их с нетерпением ждет король. Что же нужно от них правителю далекой страны? И как выжить девушке, попавшей в лапы настоящего дракона?От автора: Дорогой читатель. Если вам нравятся приключения, любовь и драконы – вам сюда, в мою историю.Первая часть дилогии

Глава 4. Предсказывают все — предвидят немногие

Стефиана Аль-Таундсен была хорошим магом. Помимо общей драконьей магии она свободно владела стихией воды. Эти способности помогли ей успешно закончить королевскую академию магии и стать дипломированной магиссой.

И еще у нее был дар, о котором семья предпочитала не распространяться. Стефи видела будущее.

Дар был странным и огромной редкостью среди непроявленных драконов, которыми были все драконы континента Анатария. И просыпался дар у Стефии спонтанно, без всякой логики и видимых причин.

Просто она вдруг застывала на месте, глаза становились черными и пустыми. Какое-то время она стояла, не шевелясь, не реагируя ни на что и почти не дыша. Любые попытки вывести ее из ступора в такие моменты были безуспешны. Через некоторое время Стефия резко глубоко вздыхала и теряла сознание. А когда приходила в себя, то произносила пророчество.

Когда это случилось первый раз, девочке было двенадцать. Неделю назад у нее случились первые месячные и все решили, что обморок связан с этим событием. Полтора часа никакие средства не могли привести девочку в чувство. Срочно вызванный замковый целитель перепробовал все, что мог. В конце концов, лекарь развел руками и заявил, что он бессилен привести юную ленни в чувство.

В этот момент Стеф открыла глаза и начала говорить. Речь ее была путанной, и все решили, что это бред. А через несколько месяцев история повторилась. Только обморок был короче, и когда девочка пришла в себя, то ясно, четко произнесла: «Пусть Джелайя не ездит сегодня на ярмарку».

Никто тогда не придал значения этим словам. Все просто радовались, что она так легко пришла в себя.

А на следующее утро в замок пришла весть, что Джелайя, их экономка, сгорела в пожаре, который произошел в трактире на воскресной ярмарке в соседней долине.

С тех пор, один-два раза в год у Стефии случались такие потери сознания и каждое ее пророчество сбывалось. Объяснить, откуда взялся этот дар и как он работает, не удалось ни магам, ни целителям, ни ученым. В книгах по магии и истории магии тоже не нашлось никаких упоминаний о подобном даре.

Со временем обмороки перед произнесением пророчества прекратились. Просто замерев на несколько секунд, Стефи сразу начинала говорить о том, что было в видении.

В итоге семья предпочла закрыть на дар глаза, ну, произносит девочка пару раз в год пророчества, и слава Триединому дракону, что не чаще. Тем более что после истории с Джелайей, никаких страшных или трагичных событий Стефи не предсказывала.

Так что, можно сказать, что это просто прелесть, а не дар. Не то, что у клана Изумрудных, например. Там у одной из дочерей открылся дар разговаривать с мантикорами. И теперь нежная ленни занимается разведением и дрессировкой этих чудовищ. Вот это действительно ужас, а не дар. Даже, несмотря на то что прирученных ею мантикор теперь используют в армии и охране королевского дворца. И, несмотря на то что по этой причине король очень благоволит клану Изумрудных. Все равно, благородной драконице не подобает иметь такой неблагородный дар!

А еще Изумрудным постоянно приходится искать новую прислугу в замок.

Как только очередная мантикора сбежит из загонов, расположенных на дальнем дворе, да пробежится по окрестностям, наводя ужас на все живое вокруг, и пока не будет изловлена и помещена обратно в магический загон, с десяток служанок успевают так перепугаться, что целители неделями не могут привести их в нормальное состояние.

После каждой такой истории половина прислуги сбегает из замка, даже не требуя причитающейся оплаты. Хоть бы ноги живьем унести! Так что, считай, повезло, что у ленни Стефии дар безопасный. И даже приятный, и полезный… где-то… временами…

А вот сейчас, глядя на лицо сестры, Тратти застыла от заползающего в сердце страха.

— Стеф, что ты видела? Можешь рассказать мне? Или мне маму позвать? — с трудом выдавила девушка. От страха у нее вдруг заледенели руки. И еще почему-то вспомнился лант Крег и артефакт, которому она скормила каплю своей крови.

— Нет, не надо. — прошептала Стеф, повернув лицо к сестре. Глаза ее были почти черными, огромными и пустыми. Лицо выглядело пугающе бескровным.

— Не надо родителям знать. Это касается нас с тобой. — с трудом произнесла девушка.

— Что? Что ты видела? — схватив сестру за руку, воскликнула Тратти. — Ну, рассказывай же!

Стефи смотрела в лицо сестре и молчала. Затем сглотнув, через силу произнесла:

— Я видела свою свадьбу. Но моим мужем был не Виарон. Какой-то огромный мужчина со шрамом через всю щеку держал меня за руку возле странного алтаря. И нас назвали мужем и женой.

— Фу-у-х, а может это хорошая новость? — выдохнула Тратти, пытаясь улыбнуться и придать голосу веселья. — Ты же знаешь, я всегда считала, что ты достойна более мужественного, смелого дракона в мужья, чем твой Виарон. Может мужчина из твоего видения настоящий принц или даже король, и будет всю жизнь обожать и носить тебя на руках. Виарон, сама знаешь, хлипковат и вряд ли сможет далеко унести такую красавицу, как ты.

Стеф попыталась улыбнуться, но ничего не сказала. Глаза у нее по-прежнему были почти черного цвета, застывшие, безжизненные, а лицо бескровным. Как будто она все еще была там, в своем видении.

— А я, что про меня ты видела? — попыталась растормошить сестру Тратт. Почему-то страх из ее сердца никак не уходил.

— Ты? Тебя я видела в красивом зале. — с трудом проговорила девушка. — Ты стояла на каком-то постаменте в странной одежде, и вокруг тебя ходил мерзкий старик. Он бросал на тебя противные взгляды и почти облизывался! И еще там было много других мужчин, и все они рассматривали тебя, как… как кобылку, продающуюся на ярмарке!

Тратти стиснула зубы и сжала ледяные пальцы в кулачки. Стараясь не показать вида, что слова сестры напугали ее, девушка рассмеялась и воскликнула:

— Ой, ну ты скажешь, сестричка! Ну, какой мужчина будет смотреть на меня плотоядным взглядом? С моей-то внешностью! Даже мерзкий старикашка не прельстится такой тощей, нескладной дылдой.

Стефи медленно повернула лицо к сестре. Из ее глаз начали уходить пугающие темнота и пустота, а на лицо возвращались краски.

— Просто ты еще ребенок, Тратти. Когда станешь взрослой, превратишься в настоящую красавицу, уж поверь мне. И бабушка всегда говорит, что хоть ты и заучка, и ничем, кроме своих книг и боевых искусств не интересуешься, но природа возьмет свое, и однажды ты сама захочешь стать красивой. Но там, в моем видении ты была такой, как сейчас. Ты еще не выросла и не стала красавицей. Значит, все произойдет скоро.

Тратти замерла. Стефи говорит что-то хорошее о ее внешности? Сколько себя помнила, она только и слышала от старшей сестры: страшилка, дылда, тощик, неуклюжка.

Конечно, во многом сестра была права. К своим пятнадцать годам Тратти оставалась такой же, какой была все детство — слишком высокой для своих лет, очень худенькой, с резкими движениями и способностью разбивать, ронять и опрокидывать все вокруг себя.

Конечно, ее темные, густые, как у отца и бабушки, волосы были красивы и волной спадали ниже спины. Но они никак, ну никак, не желали укладываться в аккуратную прическу и вечно торчали во все стороны, выбиваясь из косы и придавая девушке растрепанный вид. Длинные, тонкие руки — веточки, и ноги — палочки категорически отказывались двигаться плавно и изящно.

А уж улыбка! Вместо того чтобы складываться в красивую, округлую форму наподобие розового бутона, как учила современная мода, ее большой рот с полными губами постоянно растягивался в широкую, сияющую улыбку. Бабушка Аурелия все время ворчала, что леди не должна скалить зубы, как уличная танцовщица, завлекающая клиентов. Даже если эти зубы красивы.

Манеры ее тоже были далеки от идеала. Тратти бегала от уроков танцев и этикета с таким упорством, что заслужила искреннее презрение сира Леоналлио, их учителя изящных манер.

Зато на уроках по искусству боя ее наставник мэтр Алекс Борис, довольно улыбался и гордился успехами девушки, больше, чем кем-либо из своих учеников.

И действительно, стоило Тратти взять в руки шпагу, или меч, или парные кинжалы, как ее неуклюжесть испарялась без следа. Движения становились плавными и точными, тело приобретало кошачью гибкость и пластичность, а глаза горели таким огнем, что никто не смог бы назвать ее дурнушкой, неуклюжей, нескладной. Мэтр Борис не уставал повторять, что ленни Траттиана прирожденный воин. И магом она станет превосходным, как только ее дар полностью проснется.

Все это мгновенно промелькнуло в сознании девушки, и холодок страха еще быстрее побежал вверх по позвоночнику. Если Стеф похвалила сестру, это означает только одно — Стефи потрясена до крайней степени.

— Стеф, ну, подумай сама, какой старикашка может смотреть на меня, как будто покупает кобылу? — попыталась она успокоить сестру и себя, заодно. — Да разве наша бабушка позволит кому-то смотреть на своих внучек без подобающего почтения? И ты, разве ты можешь выйти замуж за кого-то, кроме Виарона? Ты уже так давно влюблена в него без памяти. Рон и его семья прибывают уже завтра. Вечером на балу официально объявят о помолвке, и через месяц вы поженитесь!

А, кстати, что за тобой дают в приданое? Ведь переговоры о свадьбе шли так долго именно из-за него?

— За мной дают сагнитовый прииск. Тот, что на границе с Пустыней.

— Ничего себе! — возмущенно воскликнула младшая сестра, сразу же позабыв про все страхи. — Сагнитовый прииск. Да клан горных станет в два раза богаче, чем сейчас, получив этот прииск. Он приносит огромную прибыль. Сагнит добывают всего в шести шахтах на нашем материке, и две из них принадлежат нашему клану. И мы должны будем отдать одну шахту!

— Иначе глава горных наотрез отказывался дать согласие на нашу свадьбу. — грустно улыбнулась Стефи. — Мне не рассказывали подробностей, конечно. Но я подслушала разговор мамы с отцом. Все наши были против такого приданного. Кроме бабушки. Она сказала, что так или иначе, прибылями с этого прииска будут пользоваться потомки нашего клана — мои дети, и дети их детей. И ради счастья внучки она готова отдать прииск.

— Да, бабушка ради тебя правую руку отдаст, а не то, что половину семейной добычи магического метала. Из всех внуков именно тебя она любит больше всех. — рассмеялась Тратти.

Стефи слабо улыбнулась и ничего не ответила. Некоторое время сестры сидели, молча глядя в окно и пытаясь успокоиться. Затем младшая весело произнесла:

— Стеф, а помнишь, как ты предсказала, что наша собака Афинка принесет восемь щенков, а у нее родилось всего четыре. Может, и в этот раз твое видение не точное?

— Ну да, в тот раз Афинка принесла четыре, зато в следующий раз целых двенадцать детей. Чуть не померла, бедная. А потом еле выкормила их всех. Вот и посчитай — четыре плюс двенадцать будет шестнадцать. Два раза по восемь щенков. Думаю, все точно в моем видении. Только вот знаешь…

— Что?

— Тот мужчина, в моем видении, — он был очень красив, хоть и со шрамом. И я не чувствую печали, хотя точно знаю, что нам не быть с Роном…

— Стеф! — потрясенно воскликнула Тратти. — Что ты такое говоришь?! Ты влюблена в Рона уже столько времени! С третьего курса академии!

— Я не знаю, не знаю, что со мной! Я дождаться не могла, когда мы с Роном поженимся. Дни считала. А сейчас я поняла, что не так уж и хочу быть его женой… — вдруг начала плакать девушка. — Еще и видение это!

Тратти так растерялась, увидев сестру плачущей, что не могла ничего сказать, только молча открывала и закрывала рот.

Стеф и плачет! Да она ни слезинки не выронила в жизни. Даже когда ее любимица, текинская кобылка Веснушка сломала себе передние ноги и мучилась так, что смотреть на это не было никаких сил. Даже тогда Стеф не проронила ни слезинки. Только искусала губы до крови, когда держала голову лошади и пыталась хоть как-то ее успокоить, пока целитель безуспешно пытался залечить переломы.

Только когда стало понятно, что лошадь не спасти, Стеф ушла к себе, не в силах видеть, как ее любимица умрет. Но если слезы и были, их не видел никто, кроме самой Стеф. У этой девушки был железный характер.

— Стефи, — прикоснулась к ее плечу сестра, — милая. Попробуй успокоиться. Я не знаю, сбудется твое видение или нет. Но сейчас ты должна вытереть слезы, умыться и вести себя, как ни в чем не бывало. И если твоя жизнь пойдет не по твоему плану, ты должна принять это с гордостью. И продолжать жить как настоящая Аль-Таундсен, как наследница рода.

— Триединый дракон! Меня утешает моя младшая сестренка. Утешает и требует быть сильной! Мир перевернется, это точно… — вдруг захохотала Стеф. — Ладно, ты права, дорогая. Давай умываться и делать вид, что все хорошо.