Спаситель

Данис Нагаев (2024)

Короткое размышление о разрушительности человеческой натуры и свойственном возвеличивании себя над «немыслящей материей», коей можно обозначить всё, на что хватит человеческого же высокомерия.

Он стоял надо мной в свете луны. Я слышал о чём он думает:

«Вероятно, ему так же плохо, как было мне когда я узнал, что я не человек. Не знаешь кто ты, откуда. И что ты есть на самом деле. А в мыслях та же пустота и желание найти смысл» — мелькало в его разуме. А глаза рассматривали меня, сидящего на каменном полу, прижимавшего к груди некую девушку, что давно была просто трупом.

Я обернулся на прилетевшего, который стоял по средь разрушений и хаоса, что сам и учинил. Глаза мои, наверное, были наполнены страхом перед этим человеком. Но на самом деле я ничего не чувствовал, просто пытался применить нужный паттерн поведения, который вобрал от… них.

Внутри я ожидал скорой бойни. Но вместо этого, человек представился — Шива… кажется, это тот, кого на протяжении нескольких сотен жизней меня учили ненавидеть. Ненависти я не ощущал, только невообразимую пустоту. Девушка в моих руках… Я любил её? Нет. Тогда почему мне её жаль? Она была добра к мне? Да. Стоил ли я этой доброты? Я не знаю. Человек с развевающимися на ветру волосами протягивает ко мне руку.

— Ты можешь пойти со мной… Тебя больше никто не сможет удержать. Они все мертвы. Я отведу тебя домой, — произносит он нейтральным тоном, полным скрываемого сочувствия.

Как же странно слышать в свой адрес что-то помимо угроз и приказов.

Чёрные грязные локоны срываются у меня со лба, прикрывая один глаз с продольным шрамом. Я ощущаю кровь на губах, и она не моя. Я помотал головой. Я не знаю зачем. Я просто хочу почувствовать. Хотя бы что-нибудь, кроме разрастающейся пустоты, которая наполняется печалью и… яростью.

— Тебя долго здесь держали? — спрашивает человек, присаживаясь подле меня.

Он проводит рукой по лицу девушки, от чего я сильнее прижимаю её к себе.

— Я тебе не враг, — отстраняя руку, говорит незнакомец.

— Кто мой враг? — срывается с моих уст.

— Таковых больше нет. Все мертвы, — отвечает он, и я слышу правду в его словах.

Людские тела. Развороченные пополам и сожжённые до состояния угольков, валяются накрытые чёрным грунтом. Разбитый бетон, крошась под гнётом красного пламени, сыпется в виде песка, будто песочные часы отсчитывают мгновения. Что есть часы? Она объяснила мне в тот день…

— Они ровно на один час, — говорит девушка, переворачивая стеклянную колбу, зауженную в середине.

Крупицы падают одна за другой, из отделения полного тёмного песка, в пустую часть ровно того же размера.

Я прижимаюсь к стенке в страхе, белая пижама обволакивает меня грубой тканью. Белые стены и белый свет окружает нас. Возле потолка — зеркало, за ним я ощущаю присутствие. Да, там люди. Они следят за нами.

— Когда последняя песчинка упадёт сквозь узкую часть часов — Пройдёт ровно час, — с лёгкой улыбкой, говорит она.

— Что такое час? — спрашиваю я.

— Единица измерения времени.

— Сколько я здесь часов?

— Уже достаточно много… — с явным сожалением, отвечает она на мой вопрос.

— Сколько ещё часов я здесь проведу? — осторожно спрашиваю я.

Она вздыхает и оборачивается к зеркалу.

— Сколько потребуется… — грубо доносится из круглого устройства под потолком.

Облизав сухие губы и присев наконец на краешек своей подвешенной к стенке кровати, я осмеливаюсь спросить:

— Зачем я здесь? Я совершил что-то плохое?

Девушка посмотрела на меня грустными глазами, и будто спрашивая разрешения, глянула на зеркало. Не получив дозволения, она приблизилась ко мне и проведясь по моей, заросшей тёмными волосами, голове ответила:

— Ты спасёшь мир.

Конец ознакомительного фрагмента.