Снегурочка для миллиардера

Дана Стар (2024)

— Вылазь, Снегурочка, — усмехается нагло, — я тебя вижу! Этот прохладный, красивый голос… Он кажется мне знакомым. Смущаясь, выглядываю из-за кустиков и моментально тону в бездне ледяных, арктических глаз. Не может быть, это он! Тот самый высокомерный богач, с которым я провела ночь… — Решила спрятаться от меня под ёлкой? Какая же ты забавная! Секунда. Я оказываюсь в жарком плену безупречного, мужского тела. — Я видел снимок с УЗИ. Двойня моя? — Нет, я… — Забирайте девчонку! Он не спрашивает, не предлагает, а приказывает. Мужчины из личной охраны миллиардера окружают меня, а рядом эффектно останавливается роскошный белоснежный лимузин. — Пустите! Это же похищение! — Тшш! Скоро полночь, а я до сих пор не определился с подарком. Деньги, недвижимость, женщины — я миллиардер, у меня есть все! Кроме одного… Хочу наследника! *** — Двойня моя? — надвигается на меня властвующе и опасно. — Не прячь снимок с УЗИ. Я всё видел! Поднимаю голову. Леденею мгновенно… Это же он! Тот красивый, высокомерный богач, с которым я провела ночь… — Вы? Вы лишили меня невинности, ещё и денег как продажной девке бросили! Если миллиардер, то думает, ему можно всё?! За талию хватает, жёстко, в крепкое тело вжимает, выхватывая документы. — Что это? — рычит яро. — Направление на аборт?! — Это не ваше дело! — Это мои наследники, аборта не будет! Теперь ты моя и будешь жить со мной на Рублёвке! В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2

Интересно, это девочки или мальчики? А может вообще разнополые малыши?

Но моё умиление длится недолго, когда розовая пелена наивных мечт в миг развеивается — я напоминаю себе в каком болоте существую и что я ничего не смогу дать своим детям, которых буду растить без отца. По крайней мере сейчас.

Прячу снимок в сумку, поднимая на врача глаза, полные грусти и боли, уныло лепечу:

— Дело в том, что…

Говорить очень трудно. Потряхивать начинает и язык не поворачивается сказать вслух гадость про аборт.

— Я поняла, беременность нежеланная? Тогда я выписываю направление на аборт?

— Я…

Не могу сделать выбор! Мне страшно и больно. Я вообще сейчас сбита с толку и растеряна. Как же это тяжело… Я мечтала о счастье, о настоящей, дружной семье. О детках и даже о муже.

С детства, каждый Новый год, я писала письмо деду Морозу и кидала свои дурацкие фантазии в почтовый ящик на почте. Просила, чтобы суженый пришёл за мной в элегантном костюме с огромным букетом роз, а я буду ждать его вечером тридцать первого декабря на центральной площади возле праздничной ёлки.

Но это были всего лишь мечты маленькой, несчастной девочки. Которой в жизни сильно не повезло, но которая никогда не унывала и всегда надеялась на лучшее.

А сейчас, если я решу оставить крох, я должна дать себе отчёт, что буду растить их одна. Вся ответственность ляжет на мои плечи, ведь богачам не нужны дети от простушек.

— Ну что вы мямлите, милочка? Срок уже приличный! Пора принять решение. Осталось всего две недели и аборт уже по закону сделать будет невозможно.

— Хорошо. Выписывайте.

Говорю это с такой кошмарной болью на сердце, что жить больше не хочется.

Я себя ненавижу, но у меня нет выбора…

* * *

Из поликлиники выхожу абсолютно никакая.

Сама не поняла, как оказалась на центральной городской площади. Сумерки сгустились над городом, а с неба во всю падали снежные хлопья.

Крупные снежинки завораживающе кружились в воздухе, ложились на одежду, на окружающие предметы, на деревья, украшенные пышными шапками.

Вокруг меня началась настоящая зимняя сказка, но моё сердце жгла тоска…

Остановилась, зачарованно рассматривая заснеженный парк, освещённый тысячами мерцающих гирлянд и новогодними декорациями. Вздохнула, не заметив, когда это я успела накрыть ладонью свой живот.

Этот жест был случайным, неосознанным. Сейчас мне было жутко холодно, я продрогла практически до самых костей, в своём дешевеньком рыночном пуховичке, но там, где лежала моя ладонь, я испытывала волшебное тепло.

Снега с каждой минутой становилось всё больше и больше. Мои ноги в стареньких кроссовках, что не грели от слова совсем, скоро превратятся в кочерыжки, а я, так вообще, в несчастную, замёрзшую ледышку. Нужно взять себя в руки, вернуться домой.

Вот только мне даже под дулом пистолета не хотелось возвращаться к родителям и видеть их синие, распухшие рожи. Особенно, в канун Нового года. Я прекрасно понимала, у них сейчас в самом разгаре очередная пьянка с дракой и азартными играми.

Уже стемнело. Часы на телефоне показали семь вечера, а это значит, до полуночи осталось всего-ничего, нужно думать, куда деваться. Ни единой здравой мысли пока, неудивительно, если голова сейчас забита совершенно другим.

Так бы Валька приютила, подруга лучшая, но она с семьёй уехала отмечать новогодние праздники в Европу.

Сестра моя непутёвая тоже непонятно где шляется. Скорей всего, обхаживает очередной толстый, денежный мешок в виде богатенького сорокалетнего папика.

В прошлый раз, во время нашей последней встречи, она новой грудью четвёртого размера хвасталась, а в следующий обещала силикон в попу закачать.

Вика и мне предлагала стать содержанкой, но мне совесть не позволила. Я мечтаю всего добиться сама. Своим умом, трудолюбием, честностью, а не через постель.

Сестра хмыкнула на меня с высокомерием, собрала чемодан и укатила в аэропорт вместе с любовником на Кипр.

Значит, выбора у меня нет, придётся на свой страх и риск домой бежать. Может повезет, и они раньше времени наклюкаются, продрыхнув до утра, и я хотя бы раз в жизни встречу любимый праздник по-человечески.

Прошлый Новый год даже вспоминать не хочется…

Обхватив плечи руками, поёжившись, двинулась вглубь площади, как вдруг остолбенела.

Там, впереди, из снежного вихря танцующих снежных хлопьев, я увидела высокую, статную фигуру в дорогом пальто и синие-синие глаза, хищно блеснувшие в полутьме.