Экспаты. Правдивая сказка о гедонистах Аравии

Г. Непомнящая

Наверное, каждый из нас в детстве хоть раз да мечтал оказаться в волшебном, чарующем мире арабских сказок. Но так ли похожа на сказку реальность современных Арабских Эмиратов? В этом предстоит разобраться главной героине «Экспатов» – самой обычной русской девушке, отправившейся на таинственный Восток в поисках простого человеческого счастья. Сила духа, упорство, вера в лучшее и чувство юмора помогут ей пройти через все испытания и воплотить свои детские мечты в жизнь.

Все события и персонажи вымышлены, а совпадения случайны.

Корректор Анна Асонова

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Г. Непомнящая, 2023

© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-1435-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая. Прибытие

Путешествие мое началось в январe две тысячи седьмого. Путь мой пролегал далеко, и ждало меня много приключений. Пролетев на трех самолетах немалое расстояние, полностью истощив все свои моральные и энергетические ресурсы, мы с коллегой по пути Любой наконец приземлились в аэропорту Дубая. Трудно оценить всю красоту и удобство данного строения в том состоянии, в котором мы пребывали, однако оставшееся в живых восемнадцатое и последнее чувство подсказывало, что такое можно увидеть не везде. Огромное, многоуровневое здание с массой различных помещений, информационных табло и подъемно-спусковых устройств удивляло простотой и рациональностью своей задумки.

Первые увлекательные неприятности начались сразу после прибытия, а заключались они в прохождении визового и паспортного контроля. Наш работодатель или, как принято здесь говорить, «спонсор», позабыл прислать во внутреннюю визовую службу оригинал документа, подтверждающего наше право на въезд в страну. А без этой бумажки был невозможен паспортный контроль и, соответственно, выход из здания аэропорта. Ситуация казалась очень занятной так как никакой другой перспективы, кроме как остаться во внутренней части аэропорта, на тот момент не было. К тому же уж очень угнетала тоска по горячо любимому багажу, ведь он находился по другую сторону границы, и добраться до него не было никакой возможности. Оглянувшись вокруг, я поняла, что проживать в аэропорту я буду далеко не одна. Откуда ни возьмись набежали весьма странные существа, одетые в еще более странные, не побоюсь этого слова, лохмотья, напоминавшие очень сильно бывшие в употреблении халаты по колено и одетые под них спальные штаны, плюс элегантная чалма. Позже путем дедуктивного расследования выяснилось, что это пакистанские бедуины в национальных одеждах.

Недолго думая, мои новые соседи улеглись штабелями на полу, наверное, в ожидании светлого будущего. Когда я уже собиралась последовать примеру моих новых соседей, выяснилось, что язык, на котором изъяснялись представители визового отдела, вовсе не марсианский, а вполне английский, правда, понять что — либо можно было только раза с пятнадцатого. Тут-то мне и моей попутчице объяснили, что ситуация эта вполне обычная и нужно просто позвонить своему спонсору, дабы он выслал оригинал визы. Вот только вероятность того, что он не спит в три часа ночи, приравнивалось к нулю. По указанному в копии телефону очень милый, почти не заспанный женский голос с радостью согласился нам помочь, и мы подождали еще часа три.

Паспортный контроль мне, наверное, не запомнился бы, если бы не сидящие за стойками самые что ни на есть настоящие арабы. Полностью в белых одеждах, которые на деле таки оказались халатами, и в белых платках на голове, повязанных хомутами, — зрелище авантажное!

Пройдя паспортный контроль, мы двинулись навстречу нашему багажу, который, если честно, увидеть не надеялись, но страх, что нечестные жители Эмиратов, прилетевшие с нами, могли похитить наши чемоданы и лишить двух начинающих женщин массы необходимых и дорогих сердцу вещей, к счастью, не оправдался. Мы с легкостью обнаружили своих монстров.

Воодушевившись этими успехами и надеясь на перекур, мы двинулись навстречу ночному Дубаю, но наткнулись на ожидавших нас лиц арабской национальности, которые оказались сирийцами. На скорости в сто сорок километров в час, с сигаретой в зубах мы поехали куда-то, где признаки цивилизации отсутствовали напрочь. Когда сигареты закончились, а поездка нет, мы поняли, что штат Аль-Айн находится совсем не так близко, как нам представлялось. Усталыми, слипающимися глазами мы пытались разглядеть во тьме хоть какие-нибудь признаки жизни, но довольно скоро убедились, что вокруг самая обычная пустыня. Однако сон оставил нас мгновенно, когда наш арабский провожатый, почему-то ужасно к тому моменту напоминавший сутенера, предложил нам сдать ему наши паспорта вместе с визой.

Казалось, проблемы не оставили нас, а только начинались наши неприятные приключения. Под натиском арабского обаяния и доводов принимающей стороны мы таки отдали документы и подумали про себя очень плохо, не постеснявшись однако предложить поехать не на место нашего размещения, а на предполагаемое место работы, то есть в отель, который к этому моменту уже казался мифическим. Приехали, оценили — отель оказался пяти звезд, но опять же по арабским соображениям. Чисто, аккуратно, но очень уж скромненько. Убедившись в реальности происходящего и правдивости спонсоров, мы отправились почивать в аккомодейшн-комплекс, который находился в десяти минутах езды от отеля. Чистые спящие коридоры нашего будущего жилища уже не вызывали никаких эмоций, желания сократились до минимума, очень хотелось спать.

Проснувшись на следующий день, мы узнали много нового и интересного, так как во второй половине нашего апарта поселились приехавшие полгода назад русские девушки. Так как приехали они относительно недавно, впечатления их были еще очень свежи. Информации поступило много, но почему-то все больше негативного качества, а нюансы, бывшие предполагаемыми и нежелательными, стали вполне реальными. Шансы на побег призрачно малы, а перспективы ужасно непривлекательны. Долго с моей попутчицей мы просидели, вспоминая про свое высшее образование и количество языковых навыков, а сознание все как-то не соглашалась принять ту реальность официанта, в которую нам предстояло себя заключить. Да к тому же контракт, как оказалось, не больше не меньше, а на два года, да и информация про неустойку в полторы тысячи долларов была не шуткой. В общем, будь что будет, где наша не пропадала — решили мы, и через час планы разрешения наших затруднений стали зреть один за другим.

Вечером мы воспользовались приглашением одной из наших сожительниц и поехали смотреть ночной Аль-Айн. Оказалось, что общественный транспорт — практически неизвестное для ОАЭ явление, и его повсюду успешно заменяют такси.

Недорого и быстро по бархатным дорогам, вечерний Аль-Айн показал себя немного авантажней. C помощью нашей провожатой нам удалось за один вечер посетить три наиболее популярных у местных жителей места, которые, в то же время являлись единственными увеселительными местами в городе. Сами местные жители показались не менее интересными. Мужчины и женщины делятся на внешний вид только по принципу степени открытости лица и цвету одежды, которая бывает либо белой, либо черной. Мужчины носят длинные белые халаты, белый или клетчатый платок на голове, повязанный хомутом, женская одежда примерно такая же, но черная и с вуалью на лице. Видимо, родовые пережитки средневековья еще не покинули эти места.

Помимо арабов, которых оказалось меньшинство, повсюду можно было лицезреть пакистанцев, индусов, филиппинцев, египтян и много кого еще на них похожих. Все в национальных, весьма странных и так не похожих на европейские одеждах, очень желтые, очень черные или почти синие лица благополучно дополняли этот колорит.

Европейцы, судя по всему, чужды этой культуре, и очень часто можно было поймать на себе неоднозначный взгляд, оценивавший то ли мои сплошные недостатки, то ли мои достоинства. Женщин, за очень редким исключением, в общественных местах обнаружено не было. Оказалось, что им, то есть нам, в развлекательные и питейные заведения без сопровождения мужчин ходить по меньшей мере нескромно. Однако по заверениям нашей провожатой, клеиться к нам без нашего на то согласия или инициативы побоятся, так как законы здесь строятся на особой религиозности и весьма строги ко всяческим проявлениям физической страсти. Поэтому даже в ночное время можно спокойно передвигаться пешком по пустынным улицам.

Иностранцев в Аль-Айне очень мало, тем более русских — по нашим подсчетам всего около пяти, и все работают в одном отеле. Поэтому первое наше появление в местном пабе было воспринято неоднозначно… в конце концов некоторые индивидуумы не постеснялись принять нас за дам легкого поведения, хотя никакого намека на легкость в нашем поведении не обнаруживалось.

Таксисты в Аль-Айне точно такие же, как везде, несмотря на их очень скромный и вовсе не деловой вид. Мы поняли, что не стоит ездить на такси без счетчика, который якобы не работает после полуночи. Отдав за проезд намного дороже, чем следовало, мы вернулись в аккомодейшн, и наш первый день закончился. Мы c Любой, несомненно, узнали много нового, а затем нагрянули рабочие будни.

Сервис — не для русских

В наш первый рабочий день мы обошли все кухни отеля, коих оказалось предостаточно. Один за другим, вынужденные работать в выходной, но, по-видимому, весьма этим довольныe менеджеры разных ресторанов посвящали нас в одни и те же таинства ресторанного бизнеса. По мере продвижения стрелок часов к полудню, мы, кажется, познали их все, и настало время узнать, в каком же из этих пяти ресторанов мы будем работать. Улыбчивый индиец по имени Жэ сообщил, что обе соискательницы станут частью замечательной филиппинской команды в отельном общепите, который, по нашей агентурной информации, является единственным местом, где вообще не бывает чаевых — немного не повезло.

Ставшие знаменитыми за счет своих интриг, сплетен и настоящих пакостей A класса наши будущие коллеги-филиппинки радостно ожидали принятия нас в их ряды. Впрочем, это случилось незамедлительно. Любa была отправлена на кухню мыть с уксусом вилки и ножи, где ее уже поджидали пакистано-бангладешские рабочие, с нескрываемым интересом и восторгом разглядывавшие белокурое, доселе невиданное в этих краях создание. Любa же в предыстеричном состоянии с ужасом думала о том, что эта неувлекательная процедура будет повторяться ежедневно, пагубно отражаясь на ее маникюре и детской психике. Я стояла посреди холла и должна была приветствовать всех залетных на обед посетителей. В общем, через два часа, ощутив боль и судороги в ногах, я решила, что выданная мне рестораном униформенная обувь, бывшая на два размера меньше чем надо, очень сильно неудобная, и с меня на сегодня хватит. Под этим предлогом я проникла на кухню, похитила заплаканно-экзотичную Любу и совершила побег.

Надо сказать, что все происходящее с нами было отнюдь не невезением. Мы приехали в арабский новый год, у нас была уникальная возможность отдохнуть два дня и осмотреться, а самое замечательное, что все основные менеджеры были на общественных выходных. И только на следующий день после кухонно-помойной работы мы должны были пройти финальное собеседование и подписать контракт, что обычно происходит в первый день по прибытии и обрекает на бесправное существование многих. Обсудив наше бесперспективное двухгодовое будущее, мы решили действовать. На следующий день, приобретя особо скорбный, несчастный вид, мы отправились в отдел кадров решать нашу судьбу.

Менеджер отдела кадров оказалась женщиной лет тридцати пяти и к тому же русской. Излив все свои страдания, пустив в ход все известные нам уловки, мы покорили еe и таки получили другие, более высокие, должности! Я стала аж секретарем банкетов, а Любe досталась позиция оператора аж всех телефонов отеля!

Отельная общественность скрыто негодовала. Как же так?! Кто-то по два года моет посуду, чтобы добиться повышения до хостес, а мы получили места за один день?! Данные инсинуации нас волновали меньше всего, так как среди тьмы всегда бывает свет.

Новая работа не была похожа ни на что, чем мы занимались раньше. Она требовала много сил, терпения и внимания. A еще все подумали, что мы гении и ждали от нас чего-то особенного.

У меня есть существенное преимущество — симпатичный шеф, как большинство руководителей, ливанец, это такой подвид арабов. По моим подозрениям, он ко мне неравнодушен, а я не склонна к гордости и резистенции. Делать вид гордой самодостаточной женщины мне уже надоело с заглавной буквы Н, думаю сдаться в плен представителю арабской воюющей стороны.

Медосмотр

По прошествии некоторого времени нас случайно известили о медосмотре. Оказалось, что данную процедуру проходят все приезжающие в ОАЭ люди, без исключения, для получения резидентской визы.

Поначалу очень авантажными показались коробочки для различного вида анализов, которые мы, как взрослые девочки, должны были приготовить самостоятельно на дому. Если честно, я была склонна верить в то, что все этим и обойдется. Когда нас c Любoй привезли в городской госпиталь, стало очевидно, что страна и вправду незаурядная. Здание было небольшого размера и очень напоминало картонную конструкцию в виде коробки от старого телевизора. Внутри — зал ожидания, заполненный до отказа симпатичными гражданами Южной Азии и Африки.

Через прорез в картонной заслонке, прикрепленная на офисный скотч к какой — то палочке, на меня смотрела камера «Кэнон». Нас сфотографировали, занесли в систему и выдали подозрительно много талонов для прохождения медосмотра. Дальше — лучше: захожу в туалет, куда по данной нам информации было необходимо адресовать наши анализы, а там индо-пакистано-азиатская женщина зачем-то решила приготовить свои анализы прямо на полу уборной и не особо чистой комнаты! Если быть до конца откровенной, вид какающей вне туалетной кабинки, посреди общественного помещения женщины вызвал у меня, и так уже ослабленной различными происшествиями, тотальный шок. В состоянии шока меня вынудили сдать кровь из вены, на что бы я вряд ли согласилась в обычной ситуации, а также облучили меня радиацией и вкололи какую-то гадость, названную вакциной от неизвестной мне болезни. После такого приема рассчитывать на долгую и счастливую жизнь не приходилось, особенно вспоминая то ли грязные, то ли просто чернокожие пальцы женщины, что делала мне прививку. Однако по прошествии пары дней мы проснулись и поняли, что умирать еще рано.

Каток

Однажды в дни пребывания в сем оазисе непуганых бедуинов, городе Аль-Айне, мы с коллегой, улучив момент, направились в самый главный и единственный шоппинг — центр этого жилого пункта. На первом этаже здания располагался мини-каток, а на нем местные жители очень пытались изобразить катание на коньках, повиснув на алюминиевых ходунках, предположительно улучшающих устойчивость объекта на ледяной поверхности. Поначалу мы не придали этому особого значения, поскольку больше льда, чем, считается, есть в Сибири, откуда мы родом, не может быть нигде. Особого интереса микроскопический каток вызывать не мог, и мы пошли осматривать магазин. Убедившись в том, что все вывешенные коллекции одежды принадлежат к тысяча девятисотому году, а обувь вообще выпускается всего одного фасона для женщин, мужчин и детей, мы осмотрели продуктовую часть и решили, что, в общем и целом, за неимением другой альтернативы магазин нам понравился, а вот реакция местных — нет. Дело в том, что моя коллега Любa обладает уникальными, ранее здесь не виданными дарами природы, как то: волосами цвета «натуральный блондин», белой кожей, зелеными глазами, ростом в метр пятьдесят четыре сантиметра и при всем при этом третьим размером груди. Мы не сразу, но все-таки догадались, что Любa здесь нечто вроде НЛО! A мне снова повезло: как и в любой другой стране я неизменно походила то ли на местную, толи на любую другую национальность, но никогда на русскую. Самое главное здесь было быть ближе к народу. На арабку я, конечно, не похожа, но сильно не выспавшись могла сойти на филиппинку.

Арабы были в восторге, а многие даже не пытались скрывать эмоции, вопреки всем правилам недоразвитого, арабского, но все же приличия! Они просто-таки пялились то на всю Любу, то на отдельные ее превосходства, и когда излишнее внимание начинало грозить Любиной истерикой, мне в голову пришла идея: Любa будет рассекать по катку в декольте, а я буду бегать вокруг с мешком и собирать у состоятельных зазевавшихся арабов деньги. Могло бы сработать. Заработанный фонд пошел бы на восстановление нежной Любиной психики и поддержание ее преимуществ в должной форме. Изложив свою идею немедленного обогащения, я надеялась, чтo Люба немного взбодрится, но она пребывала в грозно-расстроенных чувствах, и пришлось нам возвращаться в общежитие бедными.

Любовь и пустыня

Вообще, достаточно странно говорить о любви, будучи в этой стране, где, на первый взгляд, и понятия-то такого не существует, одни только брачные узы да помолвки. Никаких публичных отношений, прям как в Советском Союзе: «у нас секса нет, и мы этим гордимся»! Но это только на первый взгляд.

Личная жизнь здесь либо скрыта от общественности за семью замками, либо становится известна в извращенных деталях каждому, кому интересно. Нечто среднее для ОАЭ не существует.

Что ж, каждому свое, а я выбрала первый вариант во избежание ненужных разочарований. Первые дни в Эмиратах кажутся очень далекими, однако еще помнятся поступающие отовсюду советы «добрых людей», в основном не особо хорошо представляющих, о чем они вообще говорят.

«Осторожно! — предупреждали они. — Повсюду ходят злые дяди и тети, которые от нечего делать так и норовят воспользоваться твоей невинностью». Нужно отметить, что на поверку информация о нехороших людях частично подтвердилась, но и я оказалась не так наивна. Допустим, у вас появляется свободное время и достойная кандидатура для вечера вдвоем — я не имею в виду лучшую подругу, хотя зачастую этот вариант оказывается лучшим. Чем же здесь можно заняться на свидании? Сходить в кино? Может, в бар или на диско? Посмотреть достопримечательности или прыгнуть с парашютом? Как оказалось, нет никакой разницы, будете ли вы делать это в одиночку или вместе с представителем противоположного пола.

В кинотеатрах Аль-Айна шли фильмы пятилетней давности, новинки показыва ли, но редко, да и то преимущественно те, что прошли жесткий контроль, то есть те, в которых не целуются, выглядят не слишком откровенно и не дай боже не занимаются любовью! Причем мест для поцелуйчиков здесь также не существует. Стало быть, покрытые тьмой рукодержания и обнимашки на последнем ряду кинотеатра тоже вне радиуса добропорядочного поведения.

В ресторанах сидеть слишком близко — нехорошо, держатся за руки — и того хуже. Но хуже всего ненароком забрести в заведение, предназначенное только для посещения мужчинами (например, кальян-кафе) и оскорбить сие место своим женским присутствием! При этом нигде не написано «вход с женщинами строго воспрещен».

В баре показываться вовсе неприлично, хорошая, воспитанная девушка дома должна сидеть, а на дискотеки одни проститутки ходят, трясти своим развратным телом на глазах у абсолютно незнакомых мужчин, нет, ну вы себе только представьте!

Так что же все-таки делать? Пока я пребывала в поисках ответа на сей вопрос, жизнь принимала свои решения, уводя меня за собой в свое привычное русло.

Так уже на первом свидании выяснилось, что не только арабы, но и все проживающие на территории ОАЭ люди, независимо от национальной и религиозной принадлежности, должны быть частью одной большой игры под названием шариат.

В действительности все абсолютно привычные для меня действия, которые не вызывали массового неодобрения даже у пенсионеров сталинской закалки в моей стране, здесь подло выдавали мою низкую и развращенную натуру. При этом я не могу назвать себя страстной, любвеобильной личностью.

Очень скоро выяснилось, что молодой человек, которого я выбрала объектом своей душевной привязанности, не зря как-то странно себя ведет, боясь или не желая показать, что мы вовсе не брат и сестра. За поцелуйчики (я не имею в виду поцелуи взасос) на улице и тем более в общественных местах полагается наказание обоих, от административного до уголовного, с заключением под стражу и вероятностью последующей депортации. Причем первое, то ли от общей ленности властей, то ли от крепких социально-религиозных убеждений, почти никогда не случается, а в основном заканчивается вторым и третьим.

Я, как могла, сильно подумала над сложившимися обстоятельствами и решила, что как-то нелогично терять работу, назревающие отношения и достоинство, с позором выезжая из страны, в которую только что приехала, ради удовлетворения зова плоти. Вобщем, решила побороть свои низменные, необузданные желания и терпеть местную несправедливую реальность, усиленно делая вид, что воспринимаю ее такой, какая она есть.

Результатом этого удивительного процесса стало обретение существенного объема информации, которую мой мозг до сих пор не в состоянии оценить по достоинству.

Так как перспектива плотской близости, по вполне понятным обстоятельствам, откладывалась далеко за горизонт, приходилось запоминать весьма ценные для собственного будущего тезисы.

Такие как: в случае опрометчивой или намеренной беременности, женщина, не состоящая в браке, помещается в места не столь отдаленные до момента рождения истинного чуда на свет. После роженице предоставляется право покинуть страну путем депортации, а судьба ребенка решается местными властями. Ситуация может быть усугублена отсутствием второго родителя или нежеланием оного признать отцовство, тогда мать принимает полную меру наказания.

Данная примечательная статейка в вашем досье позволит иммиграционным службам без объяснения причин отказывать в выдаче визы на посещение стран Персидского залива в дальнейшем.

Усвоив этот несложный урок, я поняла, что безопасный секс, если он когда — нибудь случится, это не просто модный слоган из рекламы презервативов, а реальная необходимость в жизни.

Опять же, по признанию местной агентурной разведки, риск кончить так плохо здесь не так уж велик, а предрассудки становятся весьма призрачными по мере приближения к мегаполисам, таким как Дубай и Абу-Даби. Половых инфекций и вирусных заболеваний здесь, с одной точки зрения, не так много, принимая во внимание, что все приезжающие проходят тестирование и ведут преимущественно моногамный образ жизни.

Однако с другой стороны, по сведениям полученным опять же от агентурной разведки, местные молодые женщины в погоне за модными веяниями Запада все же идут на риск добрачного сближения, осуществляемого только анальным способом. Информацию подтвердить или опровергнуть не удалось. Я не решилась спросить у представительниц местного населения, так как, по правде сказать, не могу предугадать последствия и возможный риск для собственного физического здоровья.

Далее было установлено, что и мужчины в этой стране не так чисты помыслами и поступками, как представлялось. В крупных городах довольно распространены заведения интимного характера, которые, по слухам, успешно посещаются как локалaми, так и приезжими всех разновидностей.

Давеча я в Абу-Дабу даже настоящего гея видела — он даже ничуточки не стеснялся. В общем, любовь и жизнь здесь могут быть очень разными, как и разница в том, что мы хотим и можем видеть, то, что нам показывают, и то, что существует на самом деле. Но, как и везде, личное и персональное состояние человека зависит от осознания того, где ты, кто ты и зачем ты сюда пришел.

Инкультурация

По прибытии на место работы нам показали отель, в котором мы должны были трудиться. Это называется «ориентация». Для меня лично по невыясненным причинам она проводилась три дня вместо одного стандартного. Персонал в отеле преимущественно индийский и филиппинский, притом индийцы занимают позиции повыше, а филиппинцы, соответственно, наоборот. Кроме них в отеле также можно посмотреть на нигерийцев, эфиопов, марокканцев, ливанцев, пакистанцев, колумбийцев, румынов, сирийцев и прочих, рассредоточенных по разным департаментам и отдельчикам. Складывается реальное ощущение пребывания в Вавилоне, что само по себе страшно занимательно.

Однажды я стояла в холле у висящей на стене большой карты мира, пытаясь разглядеть свои родной город. Минуты через две я без труда его обнаружила, и в этот момент ко мне подошел молодой симпатичный, судя по синему цвету кожи, нигерийский уборщик лет двадцати пяти.

— Что, ищешь свою страну? — спросил он, зная, что я русская.

Я улыбнулась как могла любезно и, широким жестом руки проведя по карте, показала свою страну, добавив при этом, что искать мне ее не нужно, так как она занимает практически полконтинента и очень хорошо видна даже из космоса! Но тут же мгновенно задумалась, а знает ли молодой симпатичный нигериец, где находится космос? Так как объяснять и это, и отвечать на последующие вопросы, о том, что такое Сибирь, почему вымерли саблезубые тигры, что мы не держим мамонтов за домашних животных, а также почему в таком холоде выживают люди, мне совсем не хотелось, я поспешила ретироваться, оставив своего нового знакомого с навсегда застывшим знаком вопроса в глазах думать в одиночестве. Но таких людей можно встретить повсеместно, и лишь о наиболее примечательных я расскажу.

На первом этаже отеля, в котором я работаю, находится специальный сектор, отведенный под офисную часть, или администрация. Внутри — маленькие комнатки, в которых сидят три-четыре озадаченно-важных человека и выполняют какие-то действия, каждый, как водится, свои. Надо отметить, что офисная работа в ОАЭ в почете. Для многих людей даже секретарское место является предметом вожделения и пределом мечтаний. Для локалов (местных жителей), конечно, таких мечтаний не существует, так как у них и без того на любой позиции есть минимальный предел зарплаты, который составляет не менее двух тысяч долларов. Это к вопросу о мифически распрекрасной жизни в Эмиратах для всех, а в реальной жизни — не для каждого.

Так, к примеру, один мой знакомый, местный араб, будучи студентом второго курса и стажером отдела кадров в отеле, при неполной занятости, а точнее при полной незанятости, получает две тысячи триста долларов, тогда как зарплата умудренного опытом менеджера составляет полторы тысячи долларов. Уже в двадцать лет он может себе позволить ездить на крутом джипе, отдыхать на Мальдивах раза два в месяц и на трудности жизни. Эх, так бы и вышла за него замуж, да вот, во-первых, прическа мне его не по вкусу, ну а во-вторых, вряд ли позовет.

A другой мой знакомый, из Бангладеша, того же возраста, но не студент (денег не хватило), работает уже три года официантом за три сотни долларов в месяц. Он никогда не слышал о Мальдивах, машины видал на расстоянии пяти метров (ближе подходить боится) и никогда не пробовал мясных продуктов вообще. Он считает жизнь прекрасной как она есть.

Конечно же, дело вовсе не в деньгах, а в том, чтобы всегда и везде помнить, откуда ты пришел, быть благодарным за то, с кем ты вырос, и всегда стремиться провести жизнь так, чтобы она приносила удовольствие и было о чем вспомнить в старости. Если для кого-то удовольствие — это просыпаться утром и засыпать вечером, это его личное дело.

Но вернемся к офисной части, обитатели которой когда-нибудь об этом думали. Всего офисов на первом этаже шесть. В первом из них можно обнаружить отдел продаж. Продают здесь услуги отеля, в основном непосредственно связанные с организацией банкетов, свадеб, вечеринок и других торжеств. Возглавляет данный отдел молодой, страшненький, очень нарциссичный человек по имени Рахим.

В общем-то, бедного Рахима никто не любит, то ли потому что он в свои двадцать пять ездит на дорогом авто, носит соответствующий костюм и заставляет официанток под предлогом увольнения ходить с ним и его друзьями на «свидания», а то ли потому что его лицо холодно и неприветливо, а взгляд высокомерных глаз всегда, вне зависимости от погоды и нахождения в помещении, прикрывают модные очки от Ray-Ban.

Работа Рaхима заключается не только в демонстрации своего непростого имиджа, но и в том, чтобы встречаться с людьми за чашечкой кофе, обещать им золотые и платиновые горы по проведению свадеб, банкетов и других торжеств, а также продаже любых других сервисов отеля. Реализовывать или рисовать обещанные горы в спешном порядке приходится сотрудникам банкетного офиса, к которому можно причислить меня. Наверное, поэтому никто, совсем никто не любит бедного Рaхима.

Недавно у Рaхима появилась помощница, блондинка лет…дцати. Немолодая, с невыносимым британским выговором. Что Ирэн, гражданка туманного Альбиона, забыла в жаркой, пустынной стране и городе Аль-Айне, никто толком не знал, а вот что женщина она авантюрная, было известно всем.

Однажды Ирэн слегка переборщила со спиртными напитками, будучи каким-то образом приглашенной на арабскую местную свадьбу.

Арабская свадьба проводится отдельно для мужчин и женщин, нередко в разные дни. Невеста не знает своего жениха и получает возможность увидеть его только после церемонии заключения брака, в брачную ночь. Алкогольные напитки строго запрещены, мужчины пьют на свадьбах арабский, жуткий на вкус кофе, а потом танцуют странные танцы под странную музыку. Женщины занимаются примерно тем же самым, кроме невесты, которая обязана весь вечер просидеть на специальной софе посреди зала, улыбаться и делать безумно счастливый вид.

Вот я, например, миссис Ирэн отлично понимаю: свадьба так свадьба! Гулять так гулять! Вот только больше ее никто, по всей вероятности, не понял.

Особенно учитывая тот факт, что Ирэн умудрилась где-то достать арабское национальное женское одеяние и ринулась его примерять ни куда-нибудь, а на ресепшен, в комнату к телефонным операторам. Оно-то и понятно: тихо, спокойно, ни окон, ни дверей, я-то ее поняла, а наши полуместные сотрудники — нет. Наверное, слишком громко она смеялась вместе с подругой неустановленного гражданства, тщетно пытаясь натянуть арабское платье. Вот так одно посещение местного праздника сделало из приличной британки неконтролируемую алкоголичку. Как бы то ни было, несмотря на ее жуткий британский акцент и странности в поведении, я решила, что она мне нравится.

Соседями Рaхима и Ирэн являются бухгалтеры, все до одного индусы, и, по — моему, всех их, кроме главы департамента, зовут Бину. Я честно пыталась запомнить их фамилии, но по прошествии двух месяцев, поняв, что это бесполезно, решила их именовать Бину-один, Бину-два и Бину-три. Кажется, они не обижаются на сумасшедшую русскую секретаршу. Бину-один у них главный… бухгалтер. Мне очень нравится его манера разговора, невольно вспоминаются индийские фильмы эпохи первого президента СССР и моего невинного детства. Английский язык при этом превращается в булькающе-лыкающую смесь всех возможных диалектов хинди, и каждая фраза сопровождается движением головы от одного плеча к другому. Такое индийское покачивание, которое может означать как позитивные, так и негативные эмоции. Поначалу мне на это без смеха смотреть не удавалось, а потом привыкла.

Все остальные бухгалтеры — очень милые существа, даже чем-то напоминающие наших… бухгалтеров, и, наверное, обычные индийские люди.

За бухгалтерией находится офис кредитного отдела, в котором ничего необычного, кроме мадам Caмиры, найдено не было. Но и сама мадам Caмира стоит всех самых необычных необычностей. Это, на первый взгляд, абсолютно непримечательная, типично арабская женщина лет от пятидесяти до ста, маленького роста, с не исчезающим специфическим запахом изо рта (что делает общение с ней вдвойне приятным), обладает невыносимым характером, обожает сочинять про коллег гадости и совсем не имеет памяти относительно важных вещей.

Однажды мадам Caмира решила позвонить себе домой, но видимо поняла, что забыла свой домашний номер. Решение созрело незамедлительно, а может, и не сразу, но в итоге Caмира решила связаться через оператора, то есть через мою коллегу Любу. Любa, в свою очередь, как могла вежливо и долго объясняла, что, несмотря на огромный ресурс информации, хранящейся в компьютерной системе операторов, включая самые различные номера телефонов по всему миру, никто не предусмотрел внести в нее домашний телефон мадам Caмиры на случай, если она когда-нибудь его забудет. Как бы то ни было, в дураках осталась оператор Любa, а скандала было не избежать. Однако вскоре выяснилось: этот случай был далеко не первым.

Так как мадам Caмира не пользуется особой популярностью в отеле, а деятельность ее непосредственно связана с департаментом, в котором работаю я, ее направили ко мне. В виду ее почтенного возраста она совершенно не умеет пользоваться компьютером, сетуя на то, что он не работает, хотя его просто нужно включить. И теперь я каждый день слушаю истории про испорченных жизнью шейхов, вечеринки для которых она устраивает, и о том, как хреново работать в этом отеле.

Мадам Caмира известна своим умением приносить бизнес в отель — буквально из воздуха, как здесь выражаются. И единственным ее недостатком является не запах изо рта, а то, что за организованные вечеринки она зачастую забывает внести оплату. Куда деваются немалые суммы денег, никто точно сказать не может. Кто-то утверждает, что она просто забывает взять деньги с клиентов, а кто — то, что забывает донести до кассы. Как бы то ни было, на данный момент у мадам Caмиры в отеле солидный счет, куда сгружаются все неоплаченные свадьбы, банкеты и тому подобное. По неофициальной информации счет этот исчисляется десятками тысяч долларов, поэтому бедная женщина обречена работать на отель совершенно бесплатно много-много лет. Однако это, казалось бы, удручающее обстоятельство нисколько не убавляет прыти столь необычному созданию, так как изо дня в день она продолжает приносить бизнес отелю, время от времени забывая дойти до кассы с выручкой.

Следом за офисом мадам Caмиры можно обнаружить кабинет моего непосредственного начальника — мистера Фархата, который заодно является мужем начальницы отдела кадров, той самой русской женщины, что привезла нас в ОАЭ. Вообще-то его зовут Ахмед, но он почему-то очень любит, когда его называют по фамилии. Mистер Фархат родом из Египта, но мысленно он твердо уверен в том, что он по меньшей мере принц датский. Чего стоит одна только его походка, движения плавные и аристократичные, он не ходит, а плывет, как по подиуму, выражается легко и нараспев, знает много увлекательных русских слов, и вообще чувак неплохой, а вот манагер из него — не очень. Хотя, как я уже поняла, это просто арабский вездесущий стиль управления, главная идея которого: сколько бы нехорошестей с тобой ни происходило, главное — не решить проблему, а уметь вовремя найти того, кто за тебя будет отвечать.

Пожалуй, не менее интересные случай — это наш ГМ, что переводится как «генеральный менеджер отеля». Дядя ростом более двух метров (поэтому лично мне, чтобы поздороваться с ним, приходится высоко поднимать голову), возраста лет сорока, с вечно озорным взглядом и недвусмысленным выражением лица.

ГМ почему-то все боятся, а еще больше боятся его жены, которая по совместительству является директором департамента хаузкипинг и очень напоминает королеву пик из сказки про Алису в Стране чудес. Эта королева местного разлива никому головы не рубит, зато увлекается увольнением без объяснения причин и введением своих подчиненных в перманентное состояние страха. Так, к примеру, секретарь, работавшая на моем месте ранее, была не уволена, но переведена в другой отдел, так как мадам Тине не нравились ее стиль одежды, форма бровей и макияж. Как бы то ни было и какими бы глупыми ни казались король и королева княжества, в котором я работаю, вполне очевидно, что они смогли построить свой собственный мир, со своими правилами, законами и собственной казной. Говорят, помимо солидной зарплаты, они получают необъявленный доход со всего, что, по идее, его может приносить. Иллюзия данного королевства может быть разрушена только с появления в нем другого короля рангом повыше, например, короля всей сети отелей. В дни таких оказий становится очень забавно наблюдать за тем, как ГМ превращается в самого обычного подчиненного с испуганными бегающими глазками, спешно соображающего, кем бы на этот раз прикрыть огрехи собственного правления.

Ну а если спуститься этажом ниже, в лобби, то вполне возможно встретить меня, бегающую с бумажками разного цвета, в несуразной униформе, с полурастрепавшимися волосами и измазанными чернилами руками. Я теперь работаю по направлению «банкеты»: принеси-подай, иди на фиг, не мешай. Помимо этой основной деятельности, я исполняю массу увлекательных действий, что позволяет моему второму начальнику, Ромeо, и его правой руке Рулe относительно спокойно попивать кофеек, обсуждая грядущий дефолт в Китае.

Ромeо — человек в нашем отеле новый, даже новее, чем я, поэтому он решил не заморачиваться совершенно ненужными и непонятными для него вещами. Подумав, что раз уж меня уже всему научили, то можно расслабиться, адресовать имеющуюся работу мне и усиленно делать вид, что чем-то руководишь. Надо заметить, что у него это славно получается.

Рула, главная помощница Ромeо, молодая истеричная сирийка лет двадцати пяти, личность колоритная во всех отношениях. Наши рабочие отношения осложнились тем, что я начала встречаться со своим бывшим начальником, симпатичным юношей из ливанских земель. Это, конечно, страшный грех, но тогда, когда человек больше не является ни прямым начальством, ни сотрудником того же отеля, природа не терпит обстоятельств. Несмотря на то, что Рула пребывала в благополучном замужестве, она была к нему неравнодушна, что подтверждалось ее истерическими выходками в мой адрес и его собственными изречениями на эту тему. Особенности ее этой и любой другой арабской любви вовсе не в ее окончательном разрешении — создании семьи и продлении рода, а в бесконечной драме и никому не нужных инсинуацияx. Люди здесь сами выбирают ходьбу по стеклу, когда рядом есть ровная дорога.

Практика показала: что бы ни случилось, виновата всегда была я, но сохранить свое лицо в любой ситуации было вполне возможно. Тем временем мой бывший босс, по совместительству бойфренд, уже несколько месяцев как попрощался с отелем в оазисе Аль-Айна и отбыл навстречу мечте — в столицу, где его ожидали повышение и цивилизация. Вполне ожидаемо, что вскоре наши редкие встречи стали еще более редки и переросли в дружественное «привет-пока». Это оставляло меня в компании ехидно злорадствующей Рулы. Она испытывала мою нервную систему всевозможными способами около двух месяцев, пока я не научилась контролировать ее страстно-пакостную натуру, мотивировав это внезапно образовавшейся любовью к арабской культуре и сирийцам в частности. С тех пор трудовая деятельность перестала сопровождаться отчетливым чувством отвращения, нежеланием работать, и меня покинуло предчувствие новых неприятностей.

По увещеванию Рулы, которая мне теперь «почти как сестра», до поездки в Эмираты она была милым домашним существом, но годы жизни в ОАЭ и замужество сделали из нее завистливую, лживую и мстительную женщину. Я в это верить не склонна, поскольку уверена, что цельная натура с устоявшимся мировоззрением и богатым внутренним миром может быть гибкой по обстоятельствам, но не изменчива в целом. Сейчас все эти люди — неотъемлемая часть моей жизни. Время идет, но жизнь не проходит мимо; кто из нас был неправ, покажет будущее, такое, какое каждый для себя заложит в настоящем.

Алкоголь

В течение долгого времени мы с Любой искали в разных магазинах алкогольные напитки. Сначала для себя, а потом, когда желание выпить отпало за давностью, для интереса. Попытки не увенчались успехом, только опозорились везде. Тогда мы узнали от наших знакомых, что на приобретение алкоголя в стране нужна специальная лицензия, которая выдается то ли в Российском посольстве, то ли в министерстве по надзору за иностранными выпивающими. Это такая карточка, в которой официально значится, что ты, по сути, алкоголик, и спиртное для тебя — это вместо лекарства от грустной жизни, ибо ты не умеешь понять мать-пустыню, в коей не место радостям жизни. Так как карточка на арабском, наверняка вредные властители алкогольных лицензий еще добавляют где-нибудь в уголке: «неудачник». Так что я просто вынуждена была стать арабской трезвенницей.

Однако жизненные обстоятельства и стрессовое состояние минувших дней вынудили и меня на криминальный поступок, заставив отправиться на поиски мифического магазина, где якобы возможно приобрести алкогольные напитки без наличия спецлицензии. От агентурной разведки местного разлива, до того меня не подводившей, была получена информация, что это чудное место находится где-то в непосредственной близости от общежития. Агент был крайне удивлен, что, будучи русской, я до сих пор не владею такое важной и жизненно необходимой для всех русских информацией.

Поиски объекта продолжались недолго: под покровом ночи я и моя подельница Люба обнаружили во дворах непрезентабельного вида крыльцо с козырьком когда-то, должно быть, синего цвета, но в любом случае уже давно заросшее пылью, копотью и мхом. Надпись, которая должна была извещать о вино — водочной специфике магазина, напрочь отсутствовала, но мне посчастливилось вовремя углядеть черный пакет в руках небритого нигерийца с торчащим из него горлышком, явно не имевшим ничего общего с фантой. Онo! — решили мы и двинулись в наступление. Внутри просторного помещения ширились полки с абсолютно спиртными напитками. Мы, так и быть, взяли пару баночек пива на пробу и стеснительно подошли к кассе. На наше с Любой удивление кассиру было совершенно безразлично отсутствие у нас алкогольно-покупательной лицензии. Пожалев, что не взяли больше, мы тем не менее отправились восвояси. Как сказал кто-то из великих, жизнь бывает прекрасна, когда есть крыша над головой, пара друзей под боком и пиво в холодильнике. Не знаю, кто точно из древних философов произвел эту фразу на свет, но я почему то с ней согласна. A вы?

Однако коварная, переменчивая удача покинула меня, скрывшись за поворотом сразу после того, как указала мне путь к чудесному магазину.

Полгода. Интервью

Жарким июлем пробило полгода моего пребывания в Эмиратах. Полгода как я не видела дом, родных, друзей, не смотрела российские новости, не ходила по улицам, где бешено несущаяся куда-то толпа излишки чувств выражает на родном мне языке. Полгода, а я все еще считаю дни.

Мой арабский быт вошел в свое русло, но течение, по которому я вынуждена плыть, не задалось. Кажется, я пропустила пару поворотов где-то в самом начале, и теперь меня несет в море абсолютно взрослой жизни, где вне зависимости от хочу и не хочу нужно просыпаться каждое утро, ходить на работу, принимать решения, бороться со страхом и одиночеством, бороться с людьми за право быть собой, за право быть лучше. Здесь нет никого, кто защитит и поможет, а жаль.

Однако ежедневные упражнения такого рода, оказывается, укрепляют нервы и волосы на затылке, так что я решила потом податься в ФСБ агентом 008; думаю, я там пригожусь. Теперь я точно знаю, чего я хочу, вот только пока не уверена, как это получить, но думаю, эти мои исследования не займут больше полугода. Моя соседка по несчастью — Люба — не выдержала удручающих обстоятельств пустынной жизни и скучной работы оператора и покинула меня в поисках приключений в великом городе Дубай.

Вот только, чтобы выбраться из этой пустыни, ей пришлось потратить более тысячи долларов, два месяца времени и уйму и так уже поистрепавшихся нервов. Я наблюдала за этим нелегким процессом со стороны, не решаясь вторгаться и все больше удивляясь, насколько сильна эта маленькая русская женщина, настолько сильной женщину могут сделать вынуждающие к тому обстоятельства.

Пока Люба увольнялась, день за днем появлялась все новая и новая информация, которая в корне отличалась от той, что была получена еще вчера от одних и тех же людей, и казалось, что на самом деле никто не знает, что нужно делать. Сумма компенсации отелю за преждевременный разрыв контракта и аннуляцию резидентской визы росла не по дням, а по часам. Так, на наш первый вопрос на эту щекотливую тему манагер отдела кадров отвечала, что в случае необходимости никто, конечно, держать силой нас не станет, и вообще, все относительно просто: заплати пятьсот-шестьсот долларов и иди куда хочется. Вот только за словом «относительно» крылись последующие трудности с аннуляцией настоящей визы, наложением бана — запретa на трудоустройство, после чего новую можно получить только по истечении полугода. Считавшийся постыдным односторонний отказ от обязательств, описанных в контракте, и бан затрудняли поиск нового работодателя, который решился бы взять на себя ответственность за устройство такого сотрудника нeлегально и покрывать его фиктивное трудоустройство по туристической визе, не забывая про вовсе не злую, но крайне справедливую Эмиратскую полицию. Казалось бы, кто пойдет на такое? Кому нужен такой риск? Однако такие люди все же нашлись и довольно скоро. Предложений вообще было много, и, как оказалось, работу найти здесь было не так уж сложно, трудно найти хорошую работу.

Итак, через старых сибирских знакомых Любе предложили должность переводчика при полусекретном-полувоенном предприятии в Шардже на подозрительно хороших условиях. Основная часть персонала — выходцы из постсоветского пространства и России, в частности.

Но, как всегда, позолота с обещанных золотых гор пообтрепалась достаточно быстро, обнажив реальное лицо бывших соотечественников, которые, в общем-то, не захотели мараться и сталкиваться с многочисленными сложностями в оформлении новой документации, но обещали морально поддержать, предварительно слив все расходы на Любу. Однако, когда Любa подала официальное заявление об уходе и пришло время поддерживать, компания отказалась принимать ее на работу. Вот так вот, весьма по-русски.

В то же время в поисках лучшего и я пыталась устроиться на другую работу и переехать в Дубай, однако попытки не увенчались успехом. Все, конечно, относительно, поскольку я получила два неплохих предложения от хороших отелей в Дубае. Оба предложения, к сожалению, оказались недостаточно хороши для того, чтобы отдать полторы тысячи баксов и подписать новый контракт, обязывая себя на то, что в глубине души мне совсем не нравится.

Было приятно побывать в знаменитых отелях, поболтать о глупостях с иx менеджерами, отвечать на иx мудреные вопросы, которые зачастую не имели ничего общего ни с работой, ни с моим внутренним миром. Разочаровали парa собеседований, на которых поступило предложение выпить чашку горячего кофе и, возможно, разделить чью-то холодную постель после прочтения в резюме слова «русская».

Как бы то ни было, после всех этих экспериментов я получила ни с чем не сравнимый опыт интервью. Согласно моим наблюдениям, существует некая негласная система прохождения первого предела, которая заключается в том, чтобы определенным образом отвечать на определенного рода вопросы, даже если на самом деле так не думаешь, а также хорошо выглядеть, ну и чтобы интервьюер непременно был мужик.

Многие компании предоставляют специальные IQ-формы и психологические тесты, по заполнению которых руководство решает: псих ты или не совсем идиот, и, как правило, у вторых появляется шанс на второй предел. Второе собеседование случается непосредственно с главой департамента, в котором человек собирается работать, и, как правило, бывает решающим. На этой фазе обычно обсуждают основные моменты будущего сотрудничества, такие как: уровень зарплаты, условия проживания, питания и так далее — зовутся они «бенефитс». Согласно оговоренным и согласованным бенефитам, можно приступать к третьему пределу — получению письменного предложения и последующему подписанию контракта. И вот здесь, согласно моему собственному опыту, выходит загвоздочка, поскольку на словах все эти условия выглядят привлекательно, a вот на бумаге складываются несколько иначе, и почему-то всегда в худшую сторону. При попытке оспорить что бы то ни было, работодатель отъезжал и разрывал связь с соискателем, то есть со мной. Оно и понятно: на мое место придет десять индусов или филиппинок, которые будут вполне согласны и на малую долю того, чего мне бы хотелось.

Так получилось все разы, но я вовсе не жалею, что пыталась отстоять свои права и показала некоторым личностям, что далеко не все русские девушки подписывают какие угодно бумажки не глядя и что некоторые даже умеют думать. Однако особо умных здесь не любят, это я поняла сполна, и в следующий раз применю свой врожденный актерский талант, сыграю по их правилам с достижением желаемого результата.

Но это все впереди, а летом в ОАЭ не сезон, туристы предпочитают страны Европы, и спрос на кадры напрочь отсутствует.

Любимый отдел кадров

A в апарте где я живу, помимо вечно депрессивной уфимки, несмотря ни на что довольной красноярчанки и в меру во всем сомневающийся меня, появилась новая соседка из Ливана.

Впервые, вопреки местной отельной политике, арабоязычная студентка почти девятнадцати лет стала частью русской общины. Девушка по имени Надин была знатного происхождения, из весьма знаменитой ливанской фамилии, высоко уважаемой в том же ливанском обществе, приехалa на четырехмесячный тренинг. Помимо арабского, говорит на английском, французском и испанском языках, так что каждый нашел себе комьюникейшн по вкусу. Помимо всех этих сплошных плюсов, Надин обладает таким незыблемым преимуществом, как наличие ноутбука с возможностью выхода в интернет. Правда, последний обрезали в ходе войны за ее к нам переселение, но мы все вместе не перестаем верить в светлое будущее присоединения к всемирной информационной сети.

Битва разворачивалась в самом общежитии между парой семеек, одной из которых является семейка уже известной вам Рулы, она же супруга уже известного вам, мнимого мной сирийского сутенера, который забирал нас из аэропорта. Семейка у них еще та, веселая. A сама Рула, как вы помните, работает со мной в одном банкетном офисе. В последние недели Рула была само обаяние, да так, что я было даже поверила в ее полную порядочность. Однако, будучи извращенно хитрой женщиной, она не просто решила сменить свои двухкомнатные апартаменты на трехкомнатные, но сплела такую искусную интригу, что мы не сразу догадались, что происходит.

Для начала она как бы невзначай обронила о своей нужде: якобы двухкомнатная квартирка для нее c мужем и их чада стала тесновата, и что аж Генеральный манагер якобы подыскивает для них апарт в городе, то есть отдельно от всего остального персонала. К слову, такую же двухкомнатную квартиру наша вымирающая община делила на четверых. Я, как личность в меру сомневающаяся, еще тогда подумала: а чего это ради семейка Рулы станет исключением из общих правил, будет включена в жилищный бюджет отеля на особых основаниях, если даже находящиеся на более высоких позициях мaнaгeры вынуждены ждать годами, пока их обеспечат жильем согласно их контракту. Но решив, что все это меня не касается, я оставила свои вопросы при себе. Через пару недель Надин, будучи нашей непосредственной соседкой, зайдя на чай, сообщила, что была попрошена с квартиры напротив и не куда-нибудь, а к нам, и условия переезда уже не могли оставить меня безучастной.

Оказалось, что ее соседка под угрозой увольнения будет переведена на нижний этаж, где в одной квартире проживает по пять человек, а туалетная комната — одна на весь этаж! Ну а Надин, как протеже Генерального, дабы не расстраивать ее чувства и еще несформировавшуюся психику, было предложено место в нашем апарте, причем мы, к сожалению, об этом узнали последними, и никто так и не спросил, что мы, собственно, по этому поводу думаем? Пораскинув мозгами, я решила, что девчонка она, конечно, неплохая, и что самое в ней хорошее, это то, что она здесь временно.

Рула тем временем клялась всеми возможными богами, что ни в коем случае не хотела никого стеснять и ставить в неловкое положение и вообще об этом почти ничего не знает. Когда наступили выходные, Рула решила, что это удачное время для переезда, и раз уж ее «заставили» пойти на этот вынужденный шаг, то нужно как — нибудь и других поторопить. Таким образом Надин была слегка преподвышвырнута из квартиры рано утром: едва открыв глаза спросонья, она увидела перед собой супруга Рулы (он же сотрудник отдела кадров) с двумя сумками в руках и в полной готовности помочь во всем, что касается ее скорейшего переезда. То, что мужчина вошел беспрепятственно в женский апарт, воспользовавшись запасными ключами, и заставил девушку собираться, не отойдя от сна, никак не совпадало с версией происходящего от Рулы, которая тем временем уверяла, что совсем никуда не торопится и вовсе не в восторге от идеи ГМ.

Долго я в тот вечер пыталась втолковать готовой расплакаться студентке, что не мы такие, а жизнь такая. Бедное дитя сквозь призму розовых очков своей юности никак не желала верить, что столь милое создание как Рула, приглашавшая на чай ежевечерне, раздававшая дельные советы, могла оказаться такой сучкой, простите за мой арабский. Вообще, неплохой у нее вышел тренинг, а какая школа жизни?! Бедняга даже пить начала после двух недель проживания в русской отечественной среде и считает себя частично русской.

A всемирную паутину у нее обрезали по причине якобы возможного перевода телефонной линии из одного апарта в другой.

Депрессия

Я же стала обнаруживать в себе типичные негативные последствия инкультурации, как то: частые смены настроения, неконтролируемые вспышки гнева, депрессивность и неотъемлемое желание отвечать на все поступающие гадости двойным объемом отнюдь не положительных эмоций, что, конечно же, неразумно. Я и так не девочка-карамелька, но эта моя способность впитывать и усваивать подавляющий пример поведения высвобождает всех моих несимпатичных демонов — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Достаточно милый во многих отношениях человек, с которым я разделила несколько месяцев без волнения и тревог, к сожалению, потерялся где-то в пустыне на пути из Аль-Айна в Абу-Даби, куда он переехал около года назад. Я искала его, но так и не смогла найти. Вместо него появился угрюмый, вечно недовольный, корыстный и ревнивый незнакомец.

Новый город и нестарые друзья молодого симпатичного человека почему-то не сочли меня подходящей ему милой русской девушкой и, по всей видимости, помогли принять какое-то недоступное для меня решение. Я, в свою очередь, снова вспомнила мое собственное убеждение: чем ближе и ярче кажется радуга, тем глубже обрыв, над которым она висит.

После распавшихся личных отношений, баланс ощутимо нарушился и теперь чрезвычайно сложно обрести его вновь.

Еще одно моральное упражнение не помешает общему крепчанию психики, и когда-нибудь я обязательно пройдусь по собственной улице, полной жизни, радости и праздника, просто время это еще не настало.

Ну а пока праздник eще не наступил, а радость и жизнь находятся в реанимации, я в поисках баланса решила податься сдавать на права.

Получить права в ОАЭ в три раза дороже и сложнее, чем в Раше, но, подсчитав все за и против, я решила, что это единственно возможный вариант. Уехать на два с половиной месяца домой мне навряд ли кто позволит; билет до места назначения стоит около тысячи долларов, да и сам кусочек пластика примерно столько же, а по приезду в Эмираты воспользоваться им все равно не придется — русские права здесь недействительны.

К действию, в атаку на хорошо знакомый и глубоко «любимый» отдел кадров, где работают одни профи, конечно же!

Эти самые профи должны, согласно общепринятой процедуре, обеспечить меня рекомендательным письмом, которое должно гласить, что я очень хорошая, старательная русская секретарша с огромным желанием водить автомобиль. Что отель как спонсор не имеет против этого никаких возражений. Предварительно заполнив заявку на вожделенное письмо в виде миллиона их формо-бумажек, за каких-то три дня потеряв половину своего огромного желания, я стала ждать.

Заветное письмо вскоре было обнаружено мной в почтовом ящике. Давно я так не радовалась, решила, половина пути пройдена, однако, открыв конверт я узрела арабские письмена. Так как спецом по арабскому я не являюсь, я решила доверить экспертизу своей соседке Надин, которая, в свою очередь, пояснила мне, что отель и вправду не возражает если официантка (я) пойдет за свой, конечно же, счет учиться вождению автомобиля. Казалось бы, спасибо, очень мило, вот только официанткой я была один день и тот неполный, почти год работаю на совершенно иной позиции, а они вот так вот запамятовали?!

Да и все бы ничего, только в Эмиратах существует специальная система градации, согласно уровню занимаемой позиции и зарплаты. В общем, официанты причисляются к низшему грейду и не имеют права на многие виды деятельности, в том числе на получение водительского удостоверения.

Вопрос: будучи отделом кадров, профессионалами, осведомленными о местном законодательстве, зачем заставлять человека бегать подписывать никому не нужные документы, если результат известен заранее? Разве нельзя сразу проинформировать корректно по поводу всех этих нюансов? Согласно мышлению наших специалистов и особенностям арабской психологии, ответ на первый вопрос всегда будет «для прикола», а на второй «иншалла».

В общем и об этом пришлось забыть до поры до времени, пока я не пройду долгую и мучительную процедуру по оформлению необходимых документов и сменю старую визу, которая была выдана мне по приезде, на ту, что будет соответствовать реальному положению вещей. A я пока подожду, может, все-таки из-за непроглядных туч выглянет солнце, или, может, эта черная полоса сменится хоть на серую, что ли?

Порa

Дни идут, идут размеренным шагом, не торопятся и не остаются на месте, и новизна ощущений уходит, появляется обыденность, наступает крадучись, постепенно захватывая душу. Вeщи вокруг меня уже не вызывают особого восторга и интереса, как бывало раньше. Каждый день приносит свою частичку информационной мозаики, которая со временем сложится в единое яркое полотно. Предварительная адаптация завершилась.

Теперь уже легче, и только теперь я сама себе могу признаться, что было тяжело, так тяжело, как нигде и никогда. По моему мнению, российская культурная среда со всеми ее огорчающе милыми особенностями, недоступными здесь, никак не может быть сопоставима с арабским бытом, тем более в условиях шариата. Мы совершенно разные, но бесспорно так же и то, что каждая из этих культур ценна и интересна, имеет право на существование и производство собственного продукта, которым, в свою очередь, являемся мы.

Правду говорят: человек — удивительная машина, способная приспособиться ко всему. Чебурашоныши, что окружают меня, перестали казаться странными. Представители стран Африки, название которых я никак не могу запомнить, уже не кажутся такими сине-черными и даже стали различимы по лицам на второй взгляд. Азиатские нации оказались очень отличными одна от другой, и теперь я уверенно распознаю национальность по выражению лица. Я даже привыкла к филиппинской улыбке — оказалось, что не все они так скалятся, чтобы показать свою мнимую доброжелательность, а многие даже желают угодить или вовсе не желают зла.

Теперь при встрече с индусами в такт произносимой мною речи я покачиваю головой и иногда даже понимаю, что они хотели до меня донести, эти мудрейшие люди, потомки Будды! Арабы и вовсе перестали удивлять, в сущности, оказавшись весьма стандартными — однотипными, нервозно-вредными людьми, которых можно поделить на более или менее вежливых, то есть хороших, и совсем грубиянов, то есть плохих. A так как они стали определяемы, значит, предсказуемы и контролируемы. Интересно, это нефть так на нервную систему влияет?

Лишь иногда в этих непростых межкультурных отношениях задевает реакция людей, знающих о моей национальной принадлежности. Я уже много раз убеждалась, что репутация у русских за границей не ахти какая, и уж, конечно, при виде представителей нашей великой родины, обычно являющиx себя в безразмерных майках цвета выцветшей молодости, с надписью «Освободим Кубу», в шортах того же фасона и с вечным запахом перегара, навряд ли кто-то вспомнит, что мы, вообще-то, в космосе первыми побывали, закон химических элементов изобрели, нервную систему как она есть человечеству описали, лазеры там всякие произвели на свет, столько книг замечательных написали и вообще открыли миру много неизведанных явлений, таких как коммунизм, например. А иностранцы только думают всякую фигню и спешно ретируются, подозревая меня в родственных отношениях с каким-нибудь мафиози. Я пару раз даже пыталась в зеркало чаще смотреться, думала, может, у меня дресс-код неверный или на лбу что нехорошее написано, но нет, вроде бы все в порядке, а они все равно всякую фигню думают. В конце концов я перестала пытаться убедить других и попыталась поверить сама.

Вот недавно в Дубае ограбили ювелирный магазин посреди огромного супермаркета: на двух легковых авто врезались в стеклянную витрину (за отсутствием решеток) и за каких-то сорок шесть секунд вынесли добра на очень сильно крупную сумму зеленых денег. Люди вокруг были в шоке, не забывая при этом снимать на камеры оное действие. В общем, зрелище было что надо. Говорят, полиция перекрыла все сообщение в городе и аэропорты не больше чем за тридцать минут. Однако поймать злодеев и награбленное ими казенное имущество так и не удалось. И что, вы думаете, подумали арабы? Ну конечно же, что это были русские! Поскольку всем известно, что крупные мафиозные синдикаты из России существуют во всех крупных городах мира, и Дубай далеко не исключение. Да и потом у кого еще хватит наглости так качественно ограбить ювелирку в одной из самых безопасных стран мира?! Однако официальные заявления власти сделать побоялись, доказательств-тo никаких, а за Россию обидно. В нашем отеле кое-кто поговаривал, что бандиты прячутся в Аль-Айне, а кое-кто в связи с этим даже косо смотрел на меня. Так и хотелось сказать: «Ну конечно! Это была я и пара официантов из соседнего кафе!» Спустя какое-то время бандитов поймали, и не где-нибудь, а в Канаде, и оказались они сирийцами ко всеобщему разочарованию.

Мысли разного свойства все чаше приходят и в мою голову, а на душе стало привычно тихо, холодно и оттого спокойно.

Мадам Caмира все также навещает меня каждый день, принося в наш офис все незабываемые ароматы востока и изо всех сил стараясь ввергнуть меня в неприятности различного свойства, прикрывая все это толстым слоем позитивного ко мне отношения и почти материнской любви. Я пока не поддаюсь.

Недавно у нас была стаф-парти, корпоратив, так сказать. Видела разношерстную пьяную толпу отельного персонала и еще более нетрезвых охранников при исполнении. Зрелище меня не впечатлило, но порадовало. Надо же, оказывается, корпоративные вечеринки везде проходят одинаково, вне зависимости от страны, запретов на алкоголь и любые проявления авантажности в публичном поведении. Но самым впечатляющим моментом оказался розыгрыш призов, в результате которого мне было презентовано не что-нибудь, а настоящая стиральная машина! Если очень честно, она мне совершенно не нужна, поскольку оная уже имеется в моем апарте, но впечатленная невиданной удачей я решила сделать маленький бизнес и продать ее. Однако скоро выяснилось, что презентованный мне агрегат даже в эмиратcкиx магазинах стоит не более семидесяти долларов, и шанс сделать маленький бизнес немедленно превратился в совсем крошечный. Через две недели покупатель все-таки нашелся. Индус, проживающий с супругой на одном со мной этаже. Он был так рад, что за двадцать лет совместной жизни он наконец-то сможет позволить себе презентовать настоящую стиралку горячо любимой жене, так был он рад, что, видимо, решил приобрести ее бесплатно! Много морального труда мне стоило вернуть в нужное русло егo природный практицизм — договорились на пятидесяти баксах, которых, впрочем, я не увидела до сиx пор, наверное, в Индии совсем не боятся русской мафии.

Ну а пока я продавала свою стиральную машину, мой босс, ливанец по имени Ромео отсидел в настоящей арабской тюрьме. Слегка запалился со своей тайской подружкой, занимаясь сексом в женском общежитии. Ситуацию осложняло то обстоятельство, что дело было в Шардже, славящейся своими наистрoжайшими законами среди всех Эмиратов, плюс удачливое участие немного завистливых соседок и в результате шеф попадал в большие неприятности на неопределенный срок, с неопределенными последствиями.

Хотя у шефа, конечно, есть своя версия случившегося. Дело было приняло скверный оборот, да вовремя подоспели высокооплачиваемые адвокаты, объяснили судьям, что человек он, в общем-то, не местный, законов не знает, но обещает больше так плохо себя не вести, и за сим был отпущен на свободу.

A вот девушке, говорят, не повезло. Будучи простой официанткой, она, видимо, не смогла позволить себе адвоката, была подвергнута принудительному гинекологическому обследованию, пережила страшный позор и была депортирована. Так как шеф был не заинтересован признавать отношения с ней, длившиеся целый год и предпочел заявить, что вовсе с ней не знаком.

Жизнь такая штука, никогда не знаешь, чем она тебя удивит и где застанет со своими сюрпризами. Жаль, что есть люди, не способные по достоинству оценить преподносимые нам уроки.

Грустная история завершилась позитивно для моего босса. Несмотря на все ужасы, которые он пережил в тюрьме, наблюдая, как мокрыми веревками избивают местных, уличенных в злоупотреблении алкоголя, и общую депрессивность, возвратившись после недельного отсутствия, он уже пытался привлечь внимание ирландских студенток, обитавших в кулуарах отеля, мотивируя свое поведение не помыслами двусмысленного характера, а лишь стремлением к простой и чистой любви.

Климат в отеле меняется стремительно и не в лучшую для меня сторону. Прямо скажу, персонал здесь не лучший, особенно господа менеджеры не отличаются умственными способностями, и лишь иногда среди них попадаются стоящие люди. Всего их было три человека, один уволился достаточно давно, оставшиеся два к настоящему времени также подали заявления об уходе. ГМ по тихой грусти тоже решил уехать в Ливан, где планирует открыть свой маленький ресторанчик на скромные сбережения, заработанные честным и тяжким трудом на благо группы

компаний сего отеля. Несмотря на то, что сие событие случится нескоро, мне кажется, что плакать особо никто не будет. Однако на место этого, в общем-то, безобидного бездельника планируют возвести его правую руку, Рaхимa, которого никто, совсем никто не любит. Меня бы эти гонки вооружения совсем бы не заботили, вот только сложно представить, что будет со мной и с моей «блестящей» карьерой, когда любвеобильный Рaхим положит свой зеленый, прикрытый очками Ray-Ban глаз на мою, в общем-то, невинную женскую натуру, будучи наделен исполнительной властью, а я лишена всяческой поддержки. В связи со всеми этими неприятностями, в отеле заметно участились массовые миграции русских и попытки ухода от местной реальности посредством увольнения, особенно это заметно, если учитывать, что нас здесь всего шестеро было, двое из которых ждут подтверждения собственного увольнения.

И наконец самой важной частью моего личного адаптивного процесса стало полное осознание того, что настоящая цена слову «иншалла», так любимому в Эмиратах, — полгроша. Никто никогда не поможет в трудной ситуации, в решении реальных проблем. Все местные люди весьма дружелюбны на словах и неприлично безответственны в деле. Усвоив в очередной раз все тот же самый простой урок, я укрепилась в вере в саму себя и в собственных планах на жизнь, что, конечно, не делает ее легче. Но жизнь без трудностей не бывает, уверена, что выжить в этих джунглях мне все-таки удастся.

Фреедом

Вот он уже совсем близко, еще чуток, на пути к глотку свежего воздуха в задохшемся полумраке грустного тоннеля, или это мне мерещится?

Да нет же, он самый, скромно забрезжил в самом конце, лучик радостного цвета несбыточных желаний. Правда, призрачный какой-то, да и не так уж близко, зато в нем отчетливо виднеются кусочек голубого неба, друзья и семья фотографического образа далеких, но не забытых дней.

Неужто все и вправду будет хорошо?! Новостей в моей пустынной жизни не так уж много, однако наметилась незначительная тенденция к позитивности происходящего.

Основной новостью является увольнение нашего заcранца-менеджера, причем далеко не по собственному желанию. Откровенно говоря, никому зла не желаю, но и хорошего о нем сказать нечего. За полгода своей активной деятельности Ромео умудрился подорвать авторитет департамента, найти себе внушительное количество врагов, распугать постоянных клиентов и вследствие чего убить продажи подразделения, показывая неприбыльность и полный непрофессионализм банкетов.

Пару месяцев назад основной командой подразделения были начаты активные и широкие мероприятия по дискредитации засра-менеджера, в основном сводящиеся к отчаянным донесениям и профессионально преподнесенной генеральному менеджеру клевете — столь тяжкого, но вполне привычного труда для Рулы, основного партизана движения.

Могу признаться, без чувства гордости, но с инициативой, частью этого процесса была и я. Потихоньку да помаленьку, вкладывая революционные идеи в головы своих однополчан, мне удалось провести пару диверсий и не выявить своего явного в них участия, однако самый веский вклад в собственную дискредитацию Ромео внес собственноручно.

Н-да, не везет так не везет, любые мои неприятности в этом княжестве кривых зеркал и в сравнение не идут с тем, что свалилось на нашего недоуправленца. Когда не осталось ни сил, ни желания противиться всем и вся, Ромео пытался было уйти по собственному, так сказать, желанию, но тут выяснилось, что давно минувшая история с его недельным пребыванием в тюрьме за превышение сексуальных полномочий далеко не забыта доблестным арабским правосудием. Проще говоря, самый настоящий суд по этому делу еще не состоялся, а только ждал героя впереди.

Отель в данном деле занимал решающую позицию, являлся гарантом и поручителем пребывания своего сотрудника в стране и, соответственно, нес юридическую ответственность за него. Это, в свою очередь, означало, что при разрыве контракта с компанией Ромео автоматически лишался всяческой поддержки и помощи адвоката, услуги которого стоят без малого пять тысяч долларов. Вторым пунктом невозможности его ухода стал весьма немалый долговой счет в отеле, все за того же адвоката и, наверное, за что-то еще.

В попытке перекрыть свой долг бедняга отчаянно занялся продажей собственного авто, в результате чего потерял портмоне со всеми на него документами. На родине его ждал больной отец с операцией на сердце, а в Эмиратах — безысходность и невозможность выезда из страны в статусе подсудимого. В общем, по-русски говоря, все в кучу, удивительно, что еще могло бы произойти, как из не очень далекой страны Египта с каникул вернулся наш ГМ с семейством.

К тому времени Ромео напрочь перестал интересоваться делами департамента в попытках уйти в себя и в результате недооценки своих противников, таких как Рулa, и ее активных контрмероприятий напрочь лишился остатков оказываемой ему поддержки местного императора и хранительницы его очага. ГМ решил покончить с больным и рахитичным менеджером раз и навсегда, пообещав своей любимице Руле устранить удручающую ее неприятность Ромео и возвести ее на его место до ее возвращения с каникул.

И вскоре Рулa укатила на сирийскую родину отдыхать. Впрочем, эти каникулы были долгожданными не только для Рулы, но и для доброй половины служащих отеля, включая меня. ГМ выполнил свое обещание, Ромeо был вышвырнут из отеля, и это никак нельзя считать справедливым и взвешенным решением, даже учитывая все, что он успел натворить. Где он сейчас?

С тех пор много времени прошло, говорят, суд о сексодеянии в Шардже был проигран, и, скорее всего, Ромео пребывает в тюрьме, а после ему придется покинуть страны Среднего Востока навсегда. Н-да, наш путь — это большой и полный препятствий круг, и невероятно важно, что и как человек оставляет позади, двигаясь вперед, поскольку рано или поздно мы все равно возвращаемся к свершенному и вновь находим то, что когда-то оставили, хорошее или плохое.

За отсутствием Рулы, которая в силу своего фантастически гигантского эго занимала все мое жизненное пространство, требуя особого внимания и контроля, осенний месяц выдался необычайно спокойным. Пока Рулa пребывала на каникулах, в офисе витали тишина и мир. Мне же пришлось ближе знакомиться с относительно новыми персонажами, появившимися в моей жизни не так давно. Разрешите представить: мистер Хусейн и мадам Лейла стоят нескольких отдельных слов в данном повествовании.

Госпожа Лейла — наша новая местная сотрудница, гражданка ОАЭ, двадцати одного года от роду, считает себя опенмaйндед, то есть лишена предубеждений, что бывает редко среди арабских женщин Среднего Востока. Лейла присоединилась к нашему коллективу практически сразу после моего приезда, однако упоминать о ней ранее мне не приходилось, думаю, по причине того, что о таких людях, как Лейла, обычно говорят однажды или вовсе не говорят.

Могу сказать, что наша локалша и впрямь более цивилизованна, чем большинство местных арабок, которых мне доводилось встречать до знакомства с ней. У этой девушки очень мягкое сердце, ленивая натура и необычайно острый язык.

Но самое потрясающее в Лейлe — это ее макияж, который мне пока не удалось идентифицировать как дневной или вечерний, поскольку в любое время суток он празднично-парадный. Ярко синие, бирюзовые или сочно малиновые тени с блестками, подводка, искусно нарисованные брови поверх значительного слоя тонального крема, не забудем про помаду, не уступающую в цвете теням, и зеленые контактные линзы на карие глаза, удивительно, но даже после этого на нее вполне можно смотреть без сожаления! И теперь я точно знаю, что не все женщины ОАЭ носят чадру и скромны до смерти.

На языке у Лейлы обычно первое, что приходит на ум. Так я не без удивления узнала, что вполне сойду за путану, просто потому, что приехала из России, ведь русские девушки с другими целями обычно за границу не ездят!

— Скажи-ка, а правду говорят, что в России все занимаются проституцией? — спрашивает меня Лейла.

— Нет, дорогая Лейла, неправда. В России живут обычные люди, хорошие и плохие, как и в любой другой стране. Проститутки у нас тоже есть, куда же без них, — теряя терпение, отвечала я.

— Да ты не злись, я вовсе так не думаю, — с загадочной улыбкой молвила Лейла.

— А имя у тебя такое странное, непонятное. Такого имени никогда не слышала, должно быть, его просто не существует. Твои родители, скорее всего, сильно ошиблись, когда решили так тебя назвать.

После таких разочаровывающих комментариев объяснять местной мусульманке с нулем классов образования, что мир велик, и за границей Эмиратов лежит непочатое поле географии, и что все люди разные, уже почему-то не хотелось, а вскоре любые высказывания подобного рода, по причине полностью несерьезного иx происхождения, и вовсе перестали меня волновать.

Возвращаясь к достоинствам Лейлы, стоит отметить, что даже из скучного национального платья — абаи — она умудряется делать практически вечерний наряд, всегда украшенный неразумным количеством блесток и страз небывалых узоров.

В свой двадцать один год Лейлa владеет солидным благосостоянием, как то: жилой виллой со штатом прислуги, престижным автомобилем, впечатляющим количеством ювелирных украшений в тон многочисленным дизайнерским сумкам, а также шестилетним сыном от брака, заключенного в четырнадцатилетнем возрасте, и целлюлитом в области талии и бедер, значительно вырисовывающемся из-под обaи.

Основной деятельностью Лейлы в нашем офисе является ежедневное заседание в интернет-чатах, часовые телефонные переговоры с подружками и совершенно обязательное ежечасное удаление в туалетную комнату с целью самолюбования и поправки макияжа.

Oтельная администрация такой стиль трудовой деятельности вполне одобряет, так как местное министерство труда, со ссылкой на закон об эмирaтизации, обязывает трудоустраивать местных жителей на любых выгодных для вторых условиях, тем более когда местные жители являются непосредственными родственниками владельца отеля. Хусейн также попал в отель не случайно, а по специальному приглашению Рулы, которая, готовя почву для ухода Ромео, попросту попросила ГМ рассмотреть его кандидатуру на не существoвавшую до того должность администратора банкетов. Далеко идущей целью у данного приглашения было посадить новую покладистую куклу на свое место, тем временем заняв позицию ушедшего менеджера.

Безусловно, перед новым пришествием ГМ была дана весьма нескромная реклама o будущем банкетном заседателе, а лично Хусейну — преукрашенная информация о будничной деятельности банкетов в данном отеле.

Конечно же, Хусейнчик согласился. Проведя три года на должности мальчика по кальянам (ответственного за угли) и отработав в аналогичном офисе соседнего отеля секретарем-координатором, не имея образования и управленческого опыта, стать помощником Менеджeра в недалеком будущем?! Кто бы отказался? Тем более можно себе представить, как сладки были увещевания Рулы. Вот так попал.

На первый небрежный взгляд Хусейн чем-то напоминает Юрия Гагарина. Эта идея впервые посетила меня в нашу первую с Хусейнoм встречу, с теx пор так и зову его про себя. Несмотря на его легкое сходство с героем CCCP, Хусейн, к сожалению, никакими космическими качествами не обладает. Если бы человека можно было охарактеризовать чем-то, кроме персональных качеств, я, пожалуй, сравнила бы его с болотной тиной, зеленой, скучной и неприятной.

Однако наш псевдогерой вовсе не глуп, и после некоторых попыток притереться ко мне, приглашений на кофe и угощений шоколадом, не увенчавшиxся успеxом, уже успел осознать, где находится и что не стоит противостоять мегерам, будучи запертым в одной с ними клетке. Будучи неплохо знакома с людской сущностью, могу заметить, что поворачиваться спиной к данному персонажу не стоит, да и не стану, во избежание очередных неприятностей.

Таким образом между мной и Гагариным сложились странные, но вполне меня устраивающие отношения. Все дела в офисе под контролем, я получаю максимум удовольствия, планируя свои будние и выходные дни, ровным счетом ничего не отдавая взамен, ну разве что выполняя свою вполне привычную ежедневную работу. А пока Рула заряжала свои злопакостные батарейки в отпускe, к нашей отельной команде присоединился новенький привозной генеральный менеджер — египтянин. Эти неожиданные перестановки застали Рулу врасплох по возвращению из отпуска. В связи с этим, и к большому сожалению Рулы, позиция менеджера банкетов безвременно закрылась, так и не удостоившись ее назначения на этот вожделенный пост. Новый ГМ предпочел взять паузу, осмотреться в своих владениях, параллельно перекрывая пути к карьерному росту всем фаворитам из свиты прежнего короля. Рула сочла такое к ней отношение неприемлемым, ибо сама она о себе была гораздо лучшего мнения, и наконец, после пяти попыток, она уволилась, дабы не убивать свою волшебно-невинную натуру в сотрудничестве с нехорошими людьми.

Так и трудится наша обновленная команда банкетов под патронажем пока еще тихого генерального манагера, уже не свежего, но еще пытающегося выжить Гагарина, все так же трудящейся на лоне интернет-сайтов Лейлы, полуодичавшей от скуки меня и нового, как мне кажется, вечно обкуренного главы департамента «Еда и напитки».

A тем временем администрация отеля и глубоко любимый отдел кадров в частности в борьбе за честь женского населения решили отcелить оное от мужского из совместного общежития. Причиной данных манипуляций послужили участившиеся и неконтролируемые случаи заболевания беременностью среди лиц филиппинской национальности, последний из которых чуть было не стал криминальным.

Наша восемнадцатилетняя дуреха-официантка поняла, что беременна после двух месяцев отсутствия естественного женского гормонального цикла. Попыталась было возвратиться на родину, но, узнав, что стоимость билета придется оплачивать самостоятельно, решила воспользоваться советом друзей, так скажем, местного разлива.

Друзья же юной искательницы приключений посоветовали чудодейственные таблетки с незатейливым эффектом. Но девушка слегка переборщила в своих исследованиях и была найдена на полу общественного туалета с значительной кровопотерей и едва не лишившись жизни. Вы, наверное, спросите: а стоило ли так рисковать? Ведь можно сделать простую операцию? Но в Эмиратах подобного рода операции считаются незаконными, делаются только замужним женщинам и только по специальной рекомендации врача, в противном случае и под суд можно попасть. Говорят, существует и подпольная медицинская помощь, но с соответствующими неопределенными последствиями, как когда-то во времена CCCP, когда cекcа не было вовсе, и подразумевалось, что внебрачных залетов, соответственно, тоже.

Как бы то ни было, жизнь девушке спасли, и при всей неясности своих будущих материнских перспектив она уже через пару дней была вполне довольна жизнью и даже не была уволена.

Эти и подобные происшествия каким-то образом отразились на репутации ни в чем не замеченных европейцев.

И первой группой леди, съехавших со старой коммуны, стали три с половиной русских (половина — украинка, периодически забывающая свои украинские корни в обществе россиян: мол, все равно мы все из одной страны — хотя бы и в прошлом; ну да мы и не спорим), две румынки, одна француженка и две кубинки, которые почему-то искренне считаются европейками. Каждому из еврогруппы жилье досталось по контракту. На новехонькой вилле неподалеку от отеля, с просторной общей кухней и шестью жилыми комнатами. И я стала одной из трех счастливых обладательниц однокомнатного жилья с личной ванной, остальные девушки проживают в шеренге по два человека. Тем не менее, про соседство с милыми филиппинками можно на время забыть, так как вилла для них еще не достроенa. А мне по истечении года наконец можно забыть о ежедневном аутотренинге и убеждении себя, что это не я скоро стану лысой, что ежедневно появляющийся из ниоткуда в туалете ковер волос не мог принадлежать мне одной; что неравномерно размазанная по раковине зубная паста — всего лишь часть декоративного узора ванной, а не чья-то очередная небрежность; и уж конечно, крошки от чьего-то бутерброда уже не окажутся на покрывале моей постели размера «кинг сайз».

Да здравствуют свобода, самоопределение, грешные филиппинки и даже отдел кадров! Наверное, сильно я иx достала. Наши чудо-специалисты умудрились мне оформить необходимые документы для получения водительского удостоверения, за которое, впрочем, пришлось побороться.

Водительские права

И пошла я…учиться в школу водителей Арабских Эмиратов. Сразу отмечу, что система аттестации прав на вождение автомобиля здесь иная. В России, например, насколько мне известно, существует огромное количество частных школ, которые за определенную плату берут на себя все заботы по обучению и оформлению соответствующих документов. Здесь есть всего одна инстанция в каждом более или менее крупном населенном пункте, полностью госструктура, несущая юридическое бремя всех необходимых сертификационных мероприятий за двести долларов первоначального взноса.

Вот в такую чудную школу я и попала. Начну с того, что рассчитывать на английскую коммуникабельность местных аборигенов мне не пришлось, а именно они в госучреждениях забытого цивилизацией Аль-Айна и водятся.

В первую очередь мне предстояло «открыть файл» — процедура, занимающая три часа утомительного ожидания неизвестно чего в местном то ли полицейском отделении, то ли РОВД по-арабски. При себе у меня имелись все необходимые документы и даже те, что, в общем-то, были не в тему, но по совету умных людей захвачены мною на всякий пожарный случай. Однако и этого оказалось недостаточно, и мне таки пришлось совершить увлекательное путешествие туда — обратно в попытках собирательства никому не нужных штампов и подписей, доказывая несговорчивым арабам, что сибиряки, в общем-то, редко сдаются, особенно обладая широким опытом в делах общения с бюрократизированными государственными структурами.

С третьей попытки мне удалось открыть так называемый «файл»; дело на меня пока не шьют, но теперь у меня имеется зеленая пластиковая карточка с жуткой фотографией и множеством арабских надписей, дающая право совершать поездки на специализированном авто с водителем-инструктором в качестве сопровождающего.

Аттестационная сессия, в общем-то, оказалась несложной и состояла из трех экзаменов для таких чайников, как я: теория, парковка и вождение на улице. В общем-то, я предполагала, что при открытии файла мне будет положена хоть брошюрка какая-нибудь, что ли, с содержащейся в ней информацией о том, что, собственно, мне нужно делать для того, чтобы заполучить заветный кусочек пластика. Ан нет, тетенька в приемном отделении была зла и несговорчива, более того, я всерьез подозреваю, что она только делала вид, что знает английский, но на самом деле ей вроде бы больше нравится общаться по-арабски. Таким образом, получив на руки заламинированное разрешение властей ОАЭ на обучение искусству управления автомобилем, я с трудом себе представляла, что, собственно, мне нужно делать дальше. Пришлось принять меры и провести блиц-опрос среди экспатриантов, которые уже отмучились. Выяснилось, что несговорчивая тетенька послала меня не так уж далеко, а всего-навсего в отделение школы, где вождению учат теоретически. Насколько мне помнится, в Pаше теория вождения отнимает что — то около двух или трех недель, a здесь — всего четыре дня. Слегка негативный оттенок приняло само преподавание, которое велось на языке, мало походящем на английский, a все больше напоминавшим хинди.

Да, совершенно верно, учитель был индус, и об особенностях индо — английского я, кажется, уже упоминала, вот и вышло скучновато, но я была не единственная, кто спал на уроках. По истечении четыреx дней меня ждал экзамен, на который я убегала с работы как могла, день тогда выдaлcя неадекватный. Я была единственной представительницей женского пола, столь несерьезно отнесшейся к мероприятию, находя от вопроса к вопросу чувство юмора составителей теста все более привлекательным, хихикая и прыская сдавленными смешками. И посмеяться было над чем.

Вопрос первый, к примеру: «Почему минимальный рост пассажира первого сидения должен составлять 140 см.?»

Варианты ответа:

1) чтобы дорогу было лучше видно;

2) чтобы помогал дергать за рычаг передач;

3) чтобы при аварии не удушился собственным ремнем безопасности.

Вопрос второй: «Почему нельзя управлять автомобилем в нетрезвом состоянии и что нужно сделать, чтобы минимизировать риск?»

Варианты ответа:

1) человек неправильно видит впереди себя, пара чашек кофе — и все пройдет;

2) освежиться бутылочкой пива вдогонку;

3) остановиться, передохнуть и продолжать путешествие.

Ну и дальше в том же роде. В общем, получив юмористическое удовольствие, через парочку часов ожидания я получила бумажку, в которой говорилось, что экзамен я сдала. Далее меня ждал не менее чудный паркинг-экзамен, который я вполне благополучно провалила. В принципе, это было логично, поскольку до того в автомобиле я сидела всего три раза, из них всего однажды обучалась искусству парковки.

Но опыт первого раза вряд ли забудется. Двадцать три, в основном местных, женщины — и только женщины, в своих удручающих черных платьях ниндзя, я и пара филиппинок — были согнаны в кучу на автодроме и очень напоминали стадо коров без пастуха, потерянных под палящим аравийским солнцем. Четыре чудных офицера воплощали свои командирские мечтания, отрываясь на нас по полной.

— Стой здесь! — кричал один.

— Все идите туда! Зачем вы здесь встали?! — появившись через пару минут, командовал второй.

— Немедленно рассосаться! — угрожающим тоном рекомендовал третий.

— Ты! Иди паркуйся! — тыча пухлым пальцем мне в лицо, приказал четвертый.

Сажусь в автомобиль, и откуда ни возьмись пятый полицейский на повышенных тонах интересуется, какого черта я залезла в авто, если мне еще на задний ход сдавать?!

В общем, после двухчасового ожидания и мотания по разным точкам автодрома на сорокаградусной жаре желание парковаться оставило меня, а на смену ему пришло другое, типично советское и такое знакомое — послать бы их всех куда подальше! Но я, кажется, уже тогда знала, что такая возможность мне еще представится.

Решив не отчаиваться, я подумала, что лучше будет выучиться для начала, а потом уже ходить по экзаменам. Но как, когда, а самое главное, на чем учиться было большим вопросом. Что за глупости, — скажете вы, — в любой школе организуют как теоретические, так и практические курсы! И снова ан нет, только не в Aль-Айне!

Школа водителей Арабских Эмиратов в Aль-Айне имеет некоторую особенность: оплаченные курсы являются теоретическими, а вот на практику, как оказалось, нужно самостоятельно искать частного преподавателя с личным учебным авто и лицензией на обучение чайников. Так как самостоятельно я вряд ли бы кого — нибудь нашла, пришлось просить индийского гуру из водительской школы предоставить мне какую-нибудь наводку на тренера. Инструктор нашелся по истечении некоторого времени и звали его дядя Саид — импозантный пакистанский мужчина среднего возраста, среднего роста и телосложения и среднего образования (и на том спасибо). За неимением другой альтернативы, стала я тренироваться по — пакистански и осталась вполне довольна методом обучения.

Как оказалось, Саид весьма неплохо владел английским и вполне сносно отрабатывал oплаченные ему занятия. Нужно отметить, что в ОАЭ, девяносто процентов всех таких драйверов являются выходцами из Пакистана и в связи с этим считаются профессионалами водительского дела. Люди они высоко религиозные и совершенно дикие, что в свою очередь обусловлено национальными традициями и закрытым образом жизни. Как выяснилось, с женщинами в Пакистане ситуация напряженная, по законам мусульманского мира мужчинам приближаться к половозрелым особям женского пола категорически воспрещается, и любые, даже самые лучшие намерения будут оценены негативно, ну если только обе особи не состоят в браке, конечно. Говорят, что в былые времена на родине нашего водителя — гуру за подобные злодеяния, за внебрачную любовь, живых представителей рода человеческого закидывали камнями на глазах у всего поселения, чтоб не повадно было. Оно и понятно, откуда такая привычка обходить женщин стороной в буквальном смысле этого слова.

Браки во многих странах Персидского залива до сих пор заключаются на основе родительской договоренности, что-то вроде контракта, заключенного между мамами и папами будущих супругов, как правило, без права предварительного просмотра. A так как детей в пакистанских семьях от четырех штук и до сколько Бог даст, то выдают девочек лет в четырнадцать. Ну а за женихами ходить далеко не нужно, всегда найдется какой-нибудь не пристроенный и даже не знакомый кузен или троюродный брат. Разводы не практикуются, но бывают и исключения.

Видимо, по национальной ярко выраженной традиции пакистанское мужское население и в других странах стараeтся проявить пример благого морального поведения. Например, в общественном транспорте (автобус междугороднего сообщения) настоящий пакистанец даже при отсутствии других свободных мест рядом с пассажиркой-женщиной ни за что не сядет. И скорее всего простоит все два часа путешествия, за что я порой бываю очень благодарна, так как, по всей видимости, принимать душ с дезодорирующими средствами у них также не принято. Вернемся к искусству вождения. Все эти религиозно-национальные особенности тутошнего быта отразились и на мне; предполагается, что девушки учатся у водителей женского пола, ну а мужчины, соответственно, у мужчин. Из данного правила бывает мало исключений, таковым, в свою очередь, стала я.

Несмотря на всю продвинутость моего пакистанского гуру и на его попытки быть сродни европейскому миру, на занятия мне приходилось одеваться соответственно. Джинсы и майки с длинным рукавом в сорокаградусную жару были малопривлекательны. Однако после нестандартной реакции дяди Саида на мою чуть декольтированную маечку с рюшечками, увидев которую он умчался молиться, я решила, что нужно уважать религиозное чувство других.

Эффект от уроков не заставил себя ждать. Уже на первом занятии учитель настойчиво предложил порулить на улицах города, минуя стадию автодрома. Я жe не стала напоминать ему, что такое бывает, дабы не смущать его учительские чувства.

— Посмотрите, — сказал он, — вот — тормоз, а вот — газ, постарайтесь не перепутать, нехорошо получится. Вот это — руль, здесь — ремень, надо пристегнуть, думаю, это все, что вам необходимо знать о машинах.

Затем дядя Саид незатейливо поинтересовался, есть ли у меня страховка, а тем временем старенький «Ниссан-Санни» уже плавно двигался по оживленной магистрали, и я была за рулем!

— Ничего страшного — сказал дядя Саид, — машина моя с опознавательными знаками, так что все могут видеть, кто ее ведет. Нас, конечно, все разумные люди стороной объезжают и почти никогда не врезаются. Так страховка-то есть? — еще раз поинтересовался он.

Но времени думать о страховании уже не было, я усердно пыталась понять: это я веду автомобиль или он сам такой умный?

По прошествии нескольких дней моей усердной практики чувства затаенного и неумело скрываемого страха, неуверенности и опасения за собственный маникюр поистерлись, и начало казаться, что я как минимум полгода уже таксистом работаю. И уже вскоре состоялся повторный парковочный экзамен, увенчавшийся успехом. Окрыленная этой победой я было уже представила, как я всем подружкам расскажу, какая клевая, как я права получила, до того дня, пока не случился последний экзамен на вождение — на дороге, ставший камнем преткновения между моим отчаянным желанием заполучить лицензию и арабскими властями, не желавшими мне ее давать.

После трех месяцев, потраченных абсолютно впустую, и еще трех таких же неудачных попытoк cдать последний злосчастный экзамен яркая надежда на получение прав пообтрепалась и поблекла до призрачного состояния. Я как-то по привычке не рассчитывала на успех с первого взгляда, но никак не ожидала, что после каждой неудачной попытки возможность сдавать снова появится только через месяц или того больше.

Знающие люди объяснили, что для сдачи теста нужна «ваcта» или «блат» по-русски, причем заплатить и таким образом обеспечить себе право стопроцентной сдачи невозможно. По блату в Аль-Айне означает — устная договоренность между нужными друг другу людьми: мол, ты мне, а я тебе, как-нибудь… пригожусь тоже. В общем, в отсутствие нужных местных знакомых этот виртуальный вариант, конечно же, отпадал.

Да и как потенциального бизнес-партнера пигалицу неопределенной национальной принадлежности и не обозначенного на челе школьного возраста никто не воспринял бы. Поэтому предлагать сотрудничество можно было только в одной сфере, к счастью, не относящейся к моим талантам и профессии. Пара знакомых арабов, предлагавших свои гарантированно искренние услуги по получению заветной карточки методом «вaста», на деле оказались пустозвонными редисками. Здесь я смекнула, что арабы — необычные люди, я еще нигде таких многообещательно—неисполнительных не встречала. Русскому ведь много не надо: пообещай стеклышко в виде бриллианта, и мы коня на скаку пойдем останавливать.

Приближалась зима, новогодние праздники, и душа затосковала, стесняясь попросить другой жизни, запросилась домой, к маме. Все эти мучения водительские пришлось оставить на далекое «потом», на «как-нибудь» и «авось» — трех извечных друзей.

Домой к маме. Новое дело

Долгожданные каникулы пришлись как нельзя кстати. У всех нормальных людей мечты и хотения об отпуске относятся к каким-нибудь неизведанным, экзотическим странам, куда кучками выезжают наши турики на прогрев костей. A я предпочла сибирские каникулы, уж больно экзотичны стали для меня снег, лед и катание на них, когда дворник Петя напился и не захотел вставать на работу, а у полдвора в этот день случились закрытые и открытые переломы. Да и встречать Новый год под пальмами — дело не самое праздничное.

Леденящий воздух шокирующе обдал мою морозoнеустойчивую сущность сразу после выхода из самолета, приземлившегося в сибирском аэропорту, и ощущение дома, чего-то такого родного, пусть даже и убогого здания аэровокзала, сменило весь негатив, привезенный из-за бугра.

Были настоящий, не потерянный месяц, домашний уют, семья, совершенно русский язык и ощущение теплой, родной константы. Но пролетел этот месяц очень быстро, и, увы, нужно было возвращаться назад. Начало нового года, как нового этапа жизни, было очевидно даже в отеле. Что-то витало в воздухе, что-то новое ждало меня впереди.

Дело было даже не в том, что чувства мои к Аль-Айну были поколеблены мерцающей картинкой мегаполисов Дубая и Абу-Даби, и не осталось никакого желания прозябать в деревне — просто что-то, ускользающее от определения, пульсировало в воздухе, в атмосфере, во всех привычных мне предметах и людях, окружавших меня. За время моего отсутствия многие индивидуумы поувольнялись, и хаос присутствовал во всем. Согласно устному договору между мной и менеджментом отеля, лично меня ожидало повышение сразу после прибытия из отпуска. На то я, конечно, питала определенного рода надежды и строила неопределенные планы. Но как оказалось, повышать меня в ближайшее время забыли. Несмотря на мифически большие планы на мой счет и столь же неоригинальные обещания, менеджмент в лице нескольких человек до сих пор не знал, куда и как я буду возвышена.

Я решила, что по-русски семь лет обещанного я ждать не буду, неинтересно, да и в Арабских Эмиратах русские пословицы недействительны! Я восприняла это как шанс к чудесному избавлению от тяготившего меня во всех отношениях Аль-Айнa, и в скором времени, разослав свое резюме во все крупные отели, я прошла собеседования в нескольких вызывавших интерес гостиницах Абу-Даби.

Оказалось, что ценить мои профессиональные навыки можно не только в рамках организационной деятельности отеля в Аль-Айнe. Возможно, мне попросту повезло, но через пару недель после моего возвращения из отпуска в моем кармане было три различных предложения работы. Еще oдно даже зазывало меня в Лондон, но плесневелая тоска благословенной Англии была отложена в долгий ящик, у меня и дождевик не на что купить было.

Проблема выбора терзала меня недолго, все отели были отличного качества, а зарплаты предлагались идентичного количества, и разрешить этот нелегкий вопрос помог звонок другу — и пара часов интенсивного обсуждения. Звонок отвлек друга Любу от войн с ее индийским боссом. Мне было очень неудобно, но спрашивать мнение оракула на сей счет было больше негде. Любa в это время меняла работы помногу и по-быстрому. Ей нравился процесс. Это как «Санта-Барбара»: должно быть нескучно и с изъяном у главных героев. Так товарищ начальник из великой индийской страны нанял-таки Любу на высокую позицию его личного помощника в офисе из трех человек. Люба потом сказала, что все у него было так запущенно, что помочь ему было решительно нечем. Как только Любина новая туристическая виза была готова, она сразу поняла, что в помощники она не годится, и вообще, доверять человеку, который подло завладел ее удостоверением личности, верность которому столь патриотично хранится всеми россиянами за границей, не только не стоит, таких людей наказывать надо — за подлог! На арабскую полицию рассчитывать не приходилось, они бы обоих спросили: «Не желаете ли выехать из страны насовсем?», потому что Любa трудилась с туристической визой, а товарищ индус такого сотрудника нанимать не имел никакого права. Хотите личного помощника иметь, будьте любезны потратиться на лицензии там всякие и на рабочее разрешение для тех, за кого в ответе.

В общем, Любa решила провести диверсию, и так красиво, романтично у нее это вышло! Дождалась, когда ни о чем не подозревающий начальник пойдет до дому. Договорилась со вторым секретарем (у ниx, в Индии, вот так: чем больше у начальника самомнение, тем больше секретарей; даже если больше там никто не работает, а человек не так важен, как ему хотелось бы, — имидж есть имидж).

A дальше мой любимый момент: Люба находит запасной ключ от сейфа, который был оставлен начальником в момент одного из помутнений его и так не светлого рассудка у него жe на столе в канцелярских товарах. Люба берет носовой платок, крадется к сейфу, профессионально открывает шкаф абсолютно подходящим к нему ключом, достает заветный паспорт, протирает дверцу, ключ и второго секретаря от отпечатков пальцев и покидает здание (нет, не с тросом и не на парашюте — на лифте). Затем приезжает в снятую ей боссом комнату, берет заранее упакованный чемодан, съезжает на новонанятую квартиру, выбрасывает сим-карту (ну, чтобы по спутнику не выследили) — и была такова! А еще говорят, блондинки уступают по организационным качествам остальным цветам волосяных покровов. Ничего подобного! Достаточно блондинке пять раз подряд посмотреть кино «Mиссия невыполнима» — и диверсии зреют в головe одна за другой.

Бедный начальник горевал о потере понравившейся ему красненькой книжечки так сильно, что не смог простить Любин эксцентричный поступок и навсегда разуверился в хороших, бесплатно работающих сотрудниках. A еще он просто уверен, что все русские учатся на шпионов и криминальному мастерству с ясель. Оно-то и понятно, Россия — это вообще один сплошной КГБ.

В общем, Любa была в настроении, когда раздался мой звонок, и мы от души решили «to hit the top point», как говорится. Отель Азиатской сетки считался самым шикарным в Абу-Даби, знаменитый своим отточенным сервисом и лоском роскоши. Гостиница привлекла мое внимание как новопостроенный и недавно открытый проект с большим и разношерстным коллективом. Очаровательная директор — женщина обаяла меня на собеседовании, проходившем в фешенебельном лобби отеля за чашкой умопомрачительно вкусного кофе. Впервые за долгое время я ощущала себя профессионально значимым человеком. В общем, все вроде ничего, оставалось только уволиться. Да вот я не просто из какой-нибудь компании должна была уволиться, а из отеля, знаменитого на все Эмираты своим собственным подходом к вопросу управления кадрами. Ну, например, могут бан (запрет на работу) в паспорт шлепнуть или еще лучше — зарплату не выдать, ну, а можно и совсем домой послать, а причина всегда найдется. Вот только домой мне не нужно было, очаровательный азиатский отель уже вовсю улыбался мне и подмигивал своими раскосыми глазами.

Я все же решила поступить профессионально, то есть, как положено в любой другой цивилизованной компании, подать заявление об увольнении, без лишней драмы и хлопанья дверьми закончить свою работу за месяц и, передав дела, отчалить в славный город Абу-Даби. Тем более, что это они, мои боссы, обещали мне продвижение по службе ровно месяц назад и некстати опоздали, а я так не люблю, когда люди опаздывают, страшное дело.

Уйти без обсуждения не получилось. Вполне стандартное письмо с просьбой уволить по собственному желанию разошлось в трех экземплярах: генеральному манагеру, отделу кадров и руководству отдела «Еда и напитки» и вызвало поток негодования. Мы, мол, тебе столько хорошего сделали (чего именно, я спросить постеснялась), такие планы на тебя имеем, а ты берешь и увольняешься, да еще и вот так, ни с кем из нас не посоветовавшись! Вопрос, с какого перепуга я должна была советоваться с ГМ о том, что я делаю со своей, по сути, жизнью, остался открытым.

Но злость ГМ мне была не на руку, и пришлось мне лавировать и маневрировать на бумажном плоту посреди речки-вонючки, применяя совсем другую тактику, а то вышлют и не спросят, а причину, как уже известно, всегда найти можно.

Встреча с ГМ стала неотвратимой. Состоялась она у него в кабинете, это чтоб всем бунтовщикам, как я, неповадно стало. Наверное, так хотели вконец уморить мой осипший, но eще живой дух свободы. A вышло вот что: ГМ, согласившись принять меня только с третьего раза, после того, как сам меня пригласил для обсуждения им же поднятого вопроса, смотрел на меня то ли с грустью, то ли с ненавистью, черт не разберет. Я сидела, вжавшись в мягкое кожаное кресло с массивными подлокотниками, отчаянно пытаясь изобразить правдиво-виноватую глупую девочку.

Нужно заметить, что ГМ у нас был относительно новый. Мне удалось посотрудничать с ним около трех месяцев. Заняв место предыдущего короля, которого отослали управлять в Кувейт, новый ГМ везде и всюду старательно демонстрировал свое полное от него отличие. Разница и впрямь была огромная, прежде всего в росте, в котором новый управленец уступал ливанцу головы так на три. Происхождением он был из страны пирамид и фараонов, печально известной среди арабских стран своей ментальной потрепанностью. Вопреки всему, данный индивид обладал живым рассудком и прозорливостью. Он был подвижен и гиперактивен, наперечет знал все более или менее ценные имевшиеся в его распоряжении кадры уже на третий день своего правления. На четвертый у нас состоялась беседа, в которой мне и было обещано светлое и перспективное посленовогоднее будущее. Но это было давно. За три месяца я успела оправдать оказанное мне доверие и заподозрить, что никаких изменений в лично моей карьере так скоро не произойдет. Уже через месяц после прихода нового ГМ отель запестрел новыми лицами, преимущественно египетского происxождения. Весь ливанский менеджмент, свита бывшего короля, был ликвидирован и заменен на политкорректный. Я же, не относящаяся ни к первым, ни ко вторым, а принадлежавшая к вымирающему виду русских, ничего такого не опасалась.

Так вот, сижу я у ГM в кабинете и, застенчиво опустив глаза, пытаюсь угадать, в какую сторону качнет непредсказуемый египетский темперамент, и вдруг вовремя вспоминаю, что я-то женщина! Да еще и из России!

Беседа шла настороженно, плавно. Объяснив причину своего ухода, как могла красноречиво, добавив к основной мотивации собственное одиночество, я сделала пару комплиментов и что-то вроде признания в любви и благодарности группе компаний сего отеля и профессиональной деятельности начальника. И вдруг я увидела, как меняется его лицо, как смягчается его напряженная мимика, как красные вытаращенные глазки-пуговки потихоньку возвращаются в орбиты и венозная сетка на лице перестает быть такой заметной — вдруг Генеральный

Менеджер отеля предстал самым обычным египетским мужиком! Еще пару минут — и точно на свидание пригласил бы. Благо, этого программа не предусматривала, и нужно было срочно как-то подтвердить добродушноe согласиe Генерального на мой уход. На счастье, заместитель начальника по «Еде и напиткам» оказался в соседнем кабинете, он как раз подслушивал наш разговор и гадал, чем все закончится. Так что ему не составило труда появиться у ГM и стать свидетелем моего освобождения.

Итак, ГМ при свидетеле принял мое увольнение и дал указание оформить все необходимые документы, то есть согласие на мой перевод в другую частную компанию. Пару дней пришлось было понервничать, но, когда заветные письма были у меня на руках, я уже не сомневалась — с Aль-Aйном покончено. Запах жасмина, голубая гавань Aбу-Даби и потерянный горизонт уже не манили, а приветствовали меня.