Воспитание чувств

Гюстав Флобер, 1869

История обретения жизненной мудрости жестоким путем постепенной утраты всех и всяческих иллюзий – одна из любимых тем французской литературы психологического реализма. Однако мало кому удавалось прописать эту тему так же глубоко, умно и иронично, как сделал это Флобер в своем блистательном романе «Воспитание чувств». Молодому Фредерику Моро, мечтающему стать писателем и тайно и безнадежно влюбленному в замужнюю (и хранящую верность не заслуживающему этого подлецу мужу) красавицу мадам Арну, предстоит пройти долгий и нелегкий путь от юношеского идеализма, чистоты и наивности к холодному пониманию, как в действительности устроен этот мир, – причем жизненный опыт станет горьким не только для него, но и для немалого числа женщин, имевших несчастье подарить ему сердце… В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Часть вторая

I

Когда Фредерик занял место в глубине дилижанса и дилижанс тронулся, дружно подхваченный пятеркой лошадей, им овладел пьянящий восторг. Подобно зодчему, создающему план дворца, он заранее нарисовал себе будущую жизнь в Париже. Он наполнил ее утонченностью и великолепием, вознес к горним высотам; в ней всего было в избытке, и это созерцание так глубоко захватило его, что все окружающее померкло.

Лишь когда поравнялись с сурденским косогором, он обратил внимание на местность. Проехали самое большее пять километров. Это было нестерпимо. Фредерик опустил окно, чтобы смотреть на дорогу. Несколько раз он задавал кондуктору вопрос, когда они приедут. Мало-помалу он успокоился и с открытыми глазами сидел в своем углу.

Фонарь, привешенный к козлам, освещал крупы коренников. Впереди Фредерик различал лишь гривы других лошадей, зыбившиеся, как белые волны; от их дыхания по обе стороны упряжки клубился пар; железные цепочки звякали, стекла дрожали в рамах, тяжелый экипаж мерно катился по дороге. Из мрака выступал то сарай, то одинокий постоялый двор. Порою, когда проезжали деревню, видны были отсветы печи, топившейся в пекарне; чудовищные силуэты лошадей проносились по стене дома, стоящего напротив. На станциях, пока лошадей перепрягали, ненадолго водворялась глубокая тишина. Кто-то топал по крыше экипажа, на крыльце появлялась женщина, рукой защищая свечу от ветра. Потом кондуктор вскакивал на подножку, и дилижанс снова пускался в путь.

В Мормане Фредерик услышал, как часы пробили четверть второго.

«Так, значит, сегодня, — подумал он, — уже сегодня, скоро!»

Но мало-помалу его надежды и воспоминания, Ножан, улица Шуазёль, г-жа Арну, мать — все смешалось.

Конец ознакомительного фрагмента.