Грёзы

Григорий Ведерников

В недалеком будущем, где люди стремятся покорить космос, молодой парень Аполло готовится стать членом экипажа космического судна, чтобы исполнить свою мечту. Но различные преграды судьбы заставляют его задуматься над тем, что, действительно, ценно в его жизни, и чего он хочет на самом деле…

Глава 1

Его утро началось с раннего подъема и чашки крепкого кофе. Прошедшая ночь была спокойной, город был укутан объятиями тишины, но волнение назревало где-то глубоко внутри него. Всю ночь Полл думал о первом полете и нервничал, борясь с внутренними переживаниями. Конечно, он осознавал и пытался утешить себя мыслями, что это нормально, и, естественно, он понимал, что, скорее всего, каждый проходил через это. Он не был первым и точно не будет последним.

Скинув с себя одеяло, Полл, не спеша, двинулся на кухню. Свет комнатных ламп сопровождал его, медленно пробуждая сознание, плавно перетекая из тусклого в более яркий. За окном было еще очень темно, и солнце, в отличие от Полла, еще не собиралось вставать. Лампы поочередно зажигались в небольшом узком коридоре, освещая серые стены жилого блока.

Завтрак уже ожидал на кухне, спасибо высоким технологиям за заботу. Теперь не было необходимости просыпаться заранее, чтобы приготовить себе яичницу или что-то подобное. Ведь обо всем уже позаботился искусственный интеллект, встроенный в систему коммунальных удобств жилого помещения. «Отдыхай себе человек, отсыпайся и набирайся сил для предстоящего дня, а об остальном позабочусь я — твой верный помощник ИИ». На столе стояло маленькое стеклянное блюдце с голубикой, рядом расположилась тарелка с овсянкой и чашка черного кофе.

Все, как и всегда. Спасибо за заботу, — подумал Полл.

Каждое утро он слегка возмущался, ведь день за днем старался заставить себя обновить свой рацион питания, но потом его посещала мысль, что на это может уйти целый вечер, да и к тому же ему не хотелось вести долгие беседы с техником-настройщиком. Он бы долго программировал систему, не забыв упомянуть, как ее функции давно устарели, и вообще пора бы произвести замену. В общем-то, это уже было неважно, так как провести ему в этой маленькой комнатушке оставалось не больше суток.

Аромат напитка приятно развевался по комнате, отчего Полл ловил утреннюю эйфорию наслаждения, тишины и спокойствия, но засиживаться на кухне слишком долго было нельзя, время безжалостно убегало, и на счету была каждая секунда.

Плотно поев и немного взбодрившись, Аполло поспешил принять душ. Он зашел в маленькую комнату, больше напоминающую шкаф для одежды, прислонился к стене и нажал на расположенную напротив панель, задав нужный режим для помывки. Стеклянная дверца опустилась, из стены показалось несколько тонких металлических трубок, Аполло закрыл глаза, и процесс начался. Прохладная вода заструилась по телу, слегка сковывая спину легким морозным касанием, следом полилась горячая вода, после вся комната заполнилась мыльной пеной и контрастирующим потоком воды.

Выйдя из душевой, он почистил зубы, выпил порцию тонизирующих витаминов и стал собираться на службу с предвкушением нового этапа в его жизни. Ведь этот день был важен и обещал быть богатым на открытия. Выдвижная дверь шкафа распахнулась, и полки с чистым бельем и посвежевшим комбинезоном выдвинулись к нему. Сменив белье, Полл надевал комбинезон, и руки его, застегивая молнию, стали подрагивать от волнения. Он старался успокоить себя. Сжав кулаки, подошел к зеркалу, всмотрелся в отражение. Перед ним стоял маленький мальчик. Это был он сам, только совсем юный и мечтательный.

В те славные года у него совсем не было страхов и, водрузив на голову обычную коробку, он представлял себя космонавтом. Маленький Полли был готов отправиться навстречу приключениям в любое мгновенье, стоило лишь его друзьям появиться под окнами его старого дома. Не колеблясь, он сразу же прыгал в детские сандалики и скорее бежал на улицу, не позабыв захватить с собой картонный шлем. Друзья всегда ждали его во всеоружии: кто-то из них захватывал игрушечную ракету, кто-то диковинного вида игрушечный пистолет. Потом, собравшись в круг и расстелив на земле кусок атласной звездной карты, они воображали, на какую планету отправятся сегодня. С годами их интересы становились совсем другими, и детские игры давным-давно канули в небытие, но мечты маленького человечка в отражении привели Аполло именно туда, где он сейчас находился. Сдавать назад уже было нельзя, ведь до исполнения мечты оставалось всего несколько шагов.

— Спокойствие… Этот день новая ступень в твоей жизни. Ты слишком долго этого хотел.

Он еще раз всмотрелся в отражение, почесал слегка небритый подборок и, окинув себя взглядом полным решимости, начал уходить в прихожую. Когда он отвернулся от зеркала, то почувствовал в отражении присутствие кого-то еще, близкого и даже родного ему человека, но поворачиваться вновь он не стал.

— Прошлого уже не изменить, а будущее ждать не станет. Больше нельзя оглядываться назад, ведь ты ее не вернешь, — шепотом проговорил Полл.

В прихожей он достал из маленькой тумбы черные ботинки, надел и переступил порог своей комнаты. В коридоре уже стояло несколько человек, негромко шепчущихся о предстоящем дне, и в целом понемногу пробуждалась жизнь маленького муравейника. За дверьми спальных блоков слышался шум собирающихся на службу или работу людей, а в соседнем блоке кто-то громко выругался, чем заслужил несколько любопытных взглядов.

В двери напротив закричал маленький ребенок, и Поллу подумалось, что не так уж и плохо ему распределили служебное жилье. Да, комнатушка была маленькой, такой же, как и у всех в общежитии, вот только он жил там один, а за дверью напротив целая семья. Ребенок закричал еще громче, отчего Аполло скорее захотел покинуть здание. Входная дверь за его спиной с тихим звуком опустилась вниз, он дождался запоздалой активации системы охраны и, наконец, удалился из коридора, оставив позади себя ругань и звонкий детский крик. Новая глава в его жизни начиналась сегодня, и уже ничто не испортит его настроения. Направившись к лифту, Полл встретил своего напарника.

— Приветствую! — С улыбкой встречал его Вагнер.

Он был одет в такой же синий комбинезон на молнии, впрочем, как и все участники дальних полетов, но их маленьким отличием были эмблемы на рукаве, обозначавшие принадлежность к техническому составу экипажа. На эмблеме молоток и разводной ключ соединялись в цепком перекрестии.

Место в «пищевой цепочке» космических судов решал именно твой значок на рукаве. Руководству было проще ориентироваться среди экипажа, а экипажу было проще отличать «своих» от «чужих». Между летным и техническим составом нередко ощущалось напряжение, приводившее к весьма нелегким конфликтам. Однако это больше дело молодости, пока кандидаты только обучаются пилотированию, либо ремонту, ведь с годами горячая кровь стынет, лишь оставляя небольшой след неприязни друг к другу.

Темные волосы на голове Вагнера были взъерошены, а яркие голубые глаза наполнены легкими нотами печали. Немец всегда был для Полла хорошим другом, и чаще всего они сходились во мнениях о жизни, но бывало дело переходило в спор, и тогда каждый бился за свою точку зрения до последнего, пока одним из участников словесной дуэли не будет найден весомый аргумент, чтобы закончить битву.

— Здорово! Ну как настрой? Готов к покорению новых миров? — оживленно спросил Полл. Утренними переживаниями Полл не хотел делиться, поэтому вел себя немного фальшиво.

— Ага, как же. Я прямо переполнен энергией. — Он слегка улыбнулся. — Всю ночь не спал, размышлял о грядущем. Ты только представь, впереди несколько лет сна в анабиозе и дежурства в полете. Как же в такой ситуации можно остаться спокойным? Надеюсь оно того стоит, а? — Его взгляд немного потускнел.

Каждый из кандидатов всегда добровольно изъявлял желание к дальнему полету. «Космос сулил большие открытия, верных товарищей и достойные выплаты», — гласила надпись на брошюрах. Процедура отбора экипажа не была принудительной или слишком сложной, но после согласия и одобрения со стороны командования, отказываться уже было точно нельзя. Отказ мог стать предлогом для увольнения, а также уголовной статьи за уклонение от служебных обязанностей. Кандидатам всегда было страшно, ведь исследовать неизвестные уголки открытого космоса, не зная, что может скрываться в его глубинах, действительно нелегко.

Каждый переживал это по-своему, и если говорить о Вагнере, то, пожалуй, он был сильно привязан к своим родным на Земле, и даже будучи на одной планете, он уже несколько лет не мог навестить свой дом, повидать своих близких. Расстояние всегда безжалостно разделяло людей, испытывая их чувства. Такова была жизнь.

— Отступать уже некуда, дружище. — Полл улыбнулся, похлопал друга по плечу, и они направились к лифтовой.

Лифт быстро заполнился различными людьми, стало очень тесно, ведь народ хотел забить своим присутствием каждый угол, отчего приятный, женский голос вскоре известил о перегрузе. Ближайшие к выходу немного постояли на месте, несколько раз переглянулись через спину, уловили неприязненные взгляды и покинули помещение. Через несколько секунд двери все же сомкнулись, и кабина мимолетно покинула этаж, доставляя свой груз вниз. Минутой позже друзья уже были в холле своего общежития и направились к выходу.

Холодное зимнее утро обожгло их щеки встречным ветром, когда они покинули здание. Солнце уже понемногу начинало освещать городские джунгли гранитного мегаполиса, заполненного людьми, постепенно возвышаясь над головами, и вот первые лучи скользнули по глазам людей, немного ослепив их ярким светом.

Академический район, где располагались в том числе и участники полетов, представлял собой обширный, отделенный от города гранитной стеной, охраняемый периметр, наполненный зданиями высотой в сотни этажей, несколькими ветками метрополитена и развитой инфраструктурой. На территории располагалась учебная академия, отчего район и получил свое название. Большинство престижных силовых учреждений находилось здесь, но основой этой академии был штаб космических сил, придававший этому месту высокий статус в Альянсе государств. Здесь, на этой территории, проходили обучение кандидаты, отдавшие свою юность в руки власти. Те же взамен обещали достойное будущее, подкрепляемое высокими гонорарами и стабильностью.

Жизнь в маленькой колонии не умолкала сутками. Молодые курсанты мечтательно заглядывались на забор в надежде увидеть за бетонной стеной хоть частицу прошлой гражданской жизни, проходя от одного учебного корпуса к другому. Другие упорно совершенствовались в физической подготовке под крышами стеклянных корпусов, где располагались различные спортивные снаряды, тренажеры, залы и стадионы. На плацу несколько сотен человек оттачивали строевую подготовку, выкрикивая гимн Альянса или патриотические песни. Так здесь и протекала учеба, подготавливая молодых юнцов к взрослой жизни. Те, кто заканчивал свое обучение, получал также шанс остаться здесь, при штабе космических сил, и в дальнейшем посетить неизведанные горизонты галактики. Остальные же ученики разъезжались по различным частям, разбросанным по объединенному и необъятному Альянсу, служить своей стране по предназначению, начертанному им начальством.

Каждый курсант, выбравший воздушное ремесло, оставаясь после выпуска здесь, проводил свои учебные годы, а в дальнейшем и службу на территории базы, развивая и улучшая свои навыки мастерства для получения «золотого» билета на космическое судно. Как правило, в учебные годы молодых кандидатов подвергали тяжким испытаниям в моральном, физическом и учебном плане. Из каждого старались сделать высокоморального, учтивого, бесстрашного, а главное покорного человека, страстно любящего свою службу и Родину, но, пожалуй, гарантом соблюдения этих пунктов всегда было материальное благополучие, что, несомненно, стимулировало кандидатов выполнять первые пункты контракта.

Престиж академии никогда не строился на одном патриотизме, а вот получить билет в жизнь ты действительно мог. Пройдя сложный путь от курсанта до участника дальнего полета, можно было надеяться на свое обеспеченное будущее, но все же не каждый человек был готов к лишениям, которые сулила учеба, а в дальнейшем и служба. Однако вполне можно сказать, что это была неплохая жизнь в сравнении с тем, что было за пределами высокого забора.

***

После вспышки эпидемии в Азии, охватившей весь мир, разразилось несколько конфликтов, которые привели к экономической войне, затем к более масштабным столкновениям, вовлекая все больше стран. Государства какое-то время жестоко враждовали друг с другом, отстаивая свой суверенитет и границы, не подпуская к себе беженцев. Вирус тем не менее постепенно распространялся, отчего больше всего страдало мирное население, ведь лидеры стран, в основном поддерживаемых тоталитарным режимом, попросту прятались за высокими ограждениями своих президентских дворцов, оставляя свои народы на произвол судьбы.

Были и те государства, которые старались всеми силами сдерживать болезнь, вводя карантин, изолируя людей в своих жилищах, но после нескольких вспыхнувших бунтов, пришлось вводить военное положение. Ситуация в мире была действительно тяжелой, и люди понятия не имели, чего ждать от завтрашнего дня.

Позже образовался Альянс, включающий в себя страны восточной и западной Европы, и вместе они смогли решить проблему пандемии, собрав под одним руководством лучший костяк из ученых. Изобретя вакцину против вируса, Альянс крепко утвердился на мировой политической арене, и со временем путем политических переговоров руководство избавило мир от локальных войн.

Однако, страны перестали существовать в привычном виде. Теперь на карте мира было несколько новых суверенных объединений, в которые входили: Альянс; Союз, включающий в себя страны азиатского мира, в главенстве которого стояла Япония; Объединение Запада, соединившее в себе США, Канаду и насильно отобранную Мексику. Помимо этих держав еще существовал Арабский мир и Австралия, расположенная слишком далеко, чтобы принимать участие в глобальных войнах. Пожалуй, ее можно назвать единственной страной, не пораженной массово опасным вирусом. С болезнью там разобрались быстро и жестоко, построив несколько карантинных центров, по своей сути напоминавшие концентрационные лагеря.

***

Полл и Вагнер спускались в подземку раскинувшегося по городу своими корнями метрополитена. Стены были обложены белой керамической плиткой, приятно поблескивающей в свете подземных ламп.

Аполло бывал в разных районах города, где стены были зашарпаны, либо исписаны безобразными граффити, на которых порой изображали политиков в форме гениталий. Так же ему встречались антигосударственные лозунги, а на некоторых из стен и вовсе никакого покрытия не было, лишь оголенный, холодный, безжизненный бетон. В сравнении с остальными частями столицы подземелье академического района сияло и благоухало.

Народу здесь всегда хватало с избытком и, большинство, в спешке не обращая внимания, летели по своим делам, даже не окидывая взглядом окружающих их вокруг людей. Сбить кого-нибудь с ног и скрыться в пролете было обычным ежедневным делом. Иногда люди бросали короткий взгляд за спину, пожимали плечами и бежали дальше, закинув язык себе на плечи.

Ниже открывался вестибюль станции «Гражданская», который был окрашен в оттенки золотого и черного цветов. По центру станции, в желтом свете фонарей, располагалась статуя политического деятеля, державшего на руках ребенка. По обе стороны от него стояли два солдата с винтовками на плечах. Статуя ребенка в руках политика обозначала будущие поколения, ради которых обязан стараться народ Альянса, но некоторые видели в этом более извращенный символ: власть отбирает детей у тех, кто не хочет идти по указке.

В потоке людей, спешащих на утреннее построение, можно было вполне и убиться. Стоило лишь только оступиться, потерять равновесие, и толпа задавила бы тебя, даже не обратив внимание. Если только местный наряд полиции не успеет вытащить тебя из-под чужих копыт, размахивая резиновыми дубинками. В общем, следовало ступать осторожнее, когда эскалатор проглатывал последнюю из ступеней лестницы, выводя тебя на платформу.

Тысячи разных людей по внешности, нации, цвету комбинезона спускались в недра земли, чтобы занять свое место в вагонах, доставляющих их в свою ячейку гигантского столичного муравейника. Государственных людей было отличить проще всего, особенно из академии, ведь у каждого из них был свой цвет одежды, определяющий человеку призвание.

Оранжевый для пожарных, белый для врачей, черный для «бдителей» порядка и так далее. Палитра красок была полна, и каждому механизму в большой системе было уготовано особое значение. Наличие многонациональности обуславливалось тем, что старые границы между государствами были стерты, отчего народ потоком рвался в самые преуспевающие города, одним из которых и была столица.

«Человечество было близко к установлению мира на Земле» — так вещало СМИ. На самом же деле сформировались более могущественные группировки, поделившие территории и установившие свои порядки.

Земле было еще далеко до рая, во все эпохи жизни здесь все равно были уголки, где буйствовала война, занимались торговлей детьми и каннибализмом. Каждый был волен выбирать себе свой путь в этой нелегкой жизни. Кому-то нужен был новый дом, а кто-то хотел начать новую жизнь. После объединения стран стены академии были открыты для каждого гражданина, готового пройти отбор на поступление, но не всем это было по силам.

Однако, покидать столичные места и возвращаться в провинцию никто не желал, уж слишком худо все было за пределами большого города. Каждый выкручивался как мог, чтобы снова не вернуться в свое старое болото, да и не все хотели служить новому политическому строю. По этой причине людей в форме не сильно любили в народе, считая их отдельной, привилегированной кастой.

Поллу, ловившему на себе косые взгляды, казалось, что трудяги на заводах или какие-нибудь торговцы краденым золотом считают, что закон для людей в форме не писан. Будто он распространяется только для них. А, может, это было действительно так. Альянс сложно назвать правовым государством, нежели полицейским. По крайней мере, он точно видел, как за окнами его 17 этажа, черные комбинезоны гоняют людей дубинками по улице.

Никто из людей не выбирал, в каких условиях он родился, и кем были его родные. В будущем генетика все еще оставалась неподвластной человеку. Закон естественного отбора присутствовал в каждом аспекте жизни. Каждый из людей был винтиком механизма одной гигантской машины, которая направила свой взор к звездам, но не каждому был дан шанс оказаться среди них. Кому-то выпадала доля рабочего, который пашет по две смены на заводе за такие мечты.

Заняв место в вагоне, Полл и Вагнер погрузились в тишину, веки стали тяжелеть. Двери плавно закрылись, и поезд бесшумно тронулся по магнитным рельсам, унося их в длинный тоннель. По утрам народ не особо общителен, атмосфера царит сонная и даже немного удручающая.

Перед Поллом встал грузный мужчина, почти упиравшийся в его лицо огромным животом. Полл слегка подтолкнул его вперед, давая понять, что ему не нравится рассматривать его брюхо. Тот опомнился и, извинившись, отошел немного в сторону.

Рядом с ним в белом комбинезоне стояла девушка в наушниках и что-то тихо напевала себе под нос. Казалось, что давящее столпотворение в вагоне никак не напрягало ее до того момента, пока рядом не появился парень в черной форме, прижавшийся к ней вплотную. Полицейский хищно и вызывающе улыбнулся девушке. Она холодно посмотрела на него оценивающим взглядом, хмыкнула и отвернулась. Маленькую сцену прервал седой старик, наблюдавший за ними, сказав: «Ох и молодежь нынче пошла! Совсем совесть потеряли!». Сквозь толпу протиснулся парень в синем комбинезоне.

— Вагнер! Не спи! Будет у тебя еще время подремать десяток лет. — Этот голос ни с чем не спутать. Вечный оптимист, именно так можно было охарактеризовать Свена. Белоснежная улыбка, игривый взгляд, гладко выбритые виски оставляли небольшую шапку темных волос на макушке. Норвежец представлял собой образ молодого варяга из скандинавских легенд. Образу не хватало разве что бороды.

— Здорово! — Они обменялись рукопожатиями. — Твой настрой сегодня как нельзя кстати. Как спалось? — Спросил Полл.

— Думаю так же, как и всем суркам в этом поезде. Никак! — громко вскрикнул он, нарушив томную тишину вагона, и снова растянулся в улыбке.

Несколько людей недовольно подняли на него свой взгляд, удостоив своим презрением. Свен же вообще не обратил никакого внимания. В целом, норвег был отличным парнем, который всегда придет на выручку, когда это будет необходимо, и поддержит в нужный момент, но иногда он смущал людей излишним оптимизмом, рвавшим его изнутри. Возможно за вечной улыбкой крылось что-то личное, то, что периодически он любил топить в стакане вечерами в баре.

— Нас ждет долгий путь, и кто знает, что будет за пределами млечного пути. Как же далеко нас заведет судьба? — задумчиво проговорил Полл.

— Надеюсь, что планета, покрытая золотом. Судьбу мы строим сами. Нет ничего предначертанного, философ. — Включился в разговор Вагнер, отошедший от сна.

— Не забудь свою кирку, — вставил Свен. — Не то руками долбить породу будешь. А судьбу твою будет решать наш капитан. — Он снова улыбался.

— Работой нас точно не обделят. Главное добраться до цели, собрать данные, вернуться на Землю, а потом уже и о материальном думать. Не хотелось бы застрять в наших мечтах и надеждах, — сказал Полл.

— Давайте уже на выход, приехали, — закончил Вагнер.

Вагон покинуло несколько сотен людей, расталкивающих друг друга. За ними было еще с десяток таких же. Полл отметил про себя, что вагоны заполнены наглыми и напористыми обывателями.

Уверен, что водители электрокаров ведут себя более дружелюбно, мирно передвигаясь по дорожной развязке. Никому бы не пожелал встретиться с пенсионеркой в проходе вагона. Такие обычно прут словно танки.

Им становилось тесно, но, сбившись в маленькую группу, они стали направляться к выходу, попутно встречая своих сослуживцев. Через толпу всегда было пробираться легче одним звеном, нежели поодиночке. В природе так завелось, чем ты больше, тем опаснее. Их группа стала наглядным примером, и народу вокруг стало меньше. Клином они пробирались через биомассу на их пути, и лишь один доходяга с напыщенным лицом хотел пролезть напролом, но Свен резко оттолкнул его в сторону, и тот, растерянно упав, злобно глянул в ответ, но промолчал.

Эскалатор быстро доставил всех на поверхность, и скорым шагом они направились в сторону штаба, где ожидал последний инструктаж перед вылетом. Начальство хотело огласить список участников и провести очередную лекцию. Чувства причастных были странные, почему-то именно сейчас Полл начал задаваться вопросами.

А стоит ли оно того? Сейчас закончится инструктаж, нам дадут сутки на сборы, и следующей ночью мы уже займем свои места на борту судна в космодроме. Кто знает, когда мы вернемся на Землю вновь? Что здесь изменится? Будут ли о нас вспоминать?

От раздумий его отвлек Вагнер.

— Давайте ускоримся, до инструктажа остается десять минут!

— А ну-ка налегли на весла! — вскрикнул Свен.

Команда дальнего полета, бежала сквозь зимнюю вьюгу к своим последним словам напутствия, не обращая внимания на толпу, морозную стужу и страх перед грядущим будущим.