Блуд из Гнилопеневки – великий богатырь. Эпический эпос

Горос

Правдивейшее жизнеописание легендарнейшего и величайшего из витязей древности Блуда из Гнилопеневки. История Руси не знала более прославленного богатыря – победителя героев и чудовищ.

© Горос, 2023

ISBN 978-5-0060-4150-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рождение героя

Глава, в которой рассказывается о том, как появился на свет великий русский богатырь и какие подвиги совершил он, будучи ребенком.

Еще ни в каком не царстве, а в древнерусском государстве жили-были старик со старухой. Обоим перевалило за тридцать. Ну да, люди в то время жили не очень-то долго. Звали старика Храбром, а старуху — Любавой. И не было у них детей. Очень печалились муж и жена: ради кого жить-поживать да добро наживать?

Храбр был еще крепок телом и тверд рукой, а потому состоял в дружине у князя Владимира Красно Солнышко. Любава хозяйничала дома. И вот однажды, пока Храбр был в очередном княжеском походе — в греческой земле осаждал Корсунь, забрел в их деревню Гнилопеневку великий волхв по имени Вранг. Что означает это имя, не знал даже сам волхв, потому что, когда его выдумывал, старался лишь, чтобы звучало таинственно и устрашающе. Известен был этот Вранг на всю Русь колдунствами всякими да чародействами. Вот и решила несчастная Любава обратиться к волхву за ворожбой.

— О великий Вранг! — упав на колени, взмолилась она. — Помоги мне в моей беде. Нет у нас с мужем наследника. Ничего не пожалею, проси чего хочешь, только сделай так, чтобы послали нам с мужем боги дитя. Очень прошу!

Посмотрев ласково на Любаву, которая, несмотря на свой преклонный возраст, выглядела еще вполне себе, сжалился великий волшебник. Приняв в качестве подношения все украшения, каковые были у Любавы, повелел ей Вранг вечером истопить баньку. Да наказал, чтобы из посторонних ни одна живая душа в ту ночь туда не заглядывала, иначе магии конец. Сам же волхв явился в баньку, едва стемнело. Принес он с собой различные травы пахучие, из которых приготовил отвар чудодейственный.

— Выпей это целебное зелье, — повелел Вранг Любаве, протянув ей глиняную чашу.

Пока она пила, волхв шептал над нею слова заветные, наговоры древние. И как только испила Любава последнюю каплю зелья заговоренного, так и упала без памяти.

— Ребенка, говоришь, хочешь? — пробормотал великий волхв Вранг, задирая ей подол. — Хм, может, и получится…

И, сделав дело, следующим же утром покинул деревню, только его и видели. Ну а какое-то время спустя Любава поняла, что беременна, и возблагодарила богов за то, что те послали ей в помощь этого доброго волшебника.

Спустя несколько месяцев вернулся из похода Храбр и весьма удивился, увидев жену с огромным животом. И, как ни пыталась Любава объяснить мужу, что все дело в ворожбе, получила она от мужа тумаков и за то, что ворожит с кем попало, пока супруг в походах кровь проливает, и за отданное ею добро, которое он годами наживал непосильным варяжским трудом.

Горевал-горевал Храбр, разбавляя свои тяжкие думы пивом и медовухой, да потом решил, что утро вечера мудренее, и лег спать, свалившись пьяным под стол. Когда же поутру проснулся с головной болью, глянул из-под стола на свою брюхатую жену и махнул рукой.

«А что, если Любава права и все дело действительно в ворожбе? — убеждал себя старый варяг. — Бывают ведь в мире чудеса! К тому же вон святой отец из Царьграда, который советовал князю Руси принять греческую веру, тоже что-то про непорочные зачатия рассказывал. Будто бы ребенок может и без отца на свет появиться. И ведь даже сам Владимир ему поверил! А князь во что попало верить не станет». Быть может, и у них с Любавой такой же случай? Да и о наследнике они давно мечтали…

В общем, смирился Храбр с этим наколдованным ребенком. Правда, когда на свет появился зачатый ворожбой мальчик, дал ему отец имя Блуд.

Так уж вышло, что вскоре после рождения Блуда в их деревню Гнилопеневку снова заглянул волхв Вранг, который, не имея постоянного места жительства, постоянно шатался по городам и весям, чародействами своими зарабатывая на ночлег и хлеб насущный. Услышав о его приходе, собрался на деревенской площади честной народ: кто — чтобы зелье приворотное у колдуна добыть, иные — чтоб порчу на кого навести. А бывали и такие, кто будущее хотел свое узнать: каким урожай случится, скоро ли смертушка лютая кого из родственников заберет. Девки да парни про суженых расспрашивали, ну а матери, конечно же, хотели знать будущее своих ненаглядных чад.

Волхв Вранг охотно предсказывал судьбу. Он и безо всякого ясновидения прекрасно знал: большинство карапузов, которых ему привели, не доживут и до совершеннолетия, что не удивительно, учитывая детскую смертность той эпохи. А те, кто доживет, будут, как и их родственники, пахать землю, работая как проклятые, пока их не приберут не пожар, так наводнение, не голод неурожая, так дикие звери, не болезнь, так меч иноземца, которые частенько заглядывали в гости к соседям по различным торгово-грабительским делам. Однако матерям великий волхв, конечно же, этого не говорил. Он щедро сыпал предсказаниями:

— Станет твоя дочка, мать, княжеской женой!

Или:

— Быть твоему сыну воеводой при могучем государе!

Или:

— Быть этой девочке королевной заморской!

— Ты же говорил в прошлый раз, что она будет боярыней, — возмутилась какая-то женщина.

— Так и есть, — сконфузившись, кивнул Вранг, который никогда не запоминал, кому чего пророчил в прошлые разы. — Выйдет твоя дочь за боярина. Но боярин этот… э-э-э… так прославится своими подвигами, что призовет его на службу заморский властелин. А после смерти оного герой этот займет его трон. И дочка твоя при нем королевной станет!

— Ох, дитятко мое! — захлопала в ладоши от радости женщина, с умилением рассматривая свое копошащееся в грязи крохотное чадо. И гордо глянула на своих подружек: — Видали, бабы? Заморской королевной станет! Во!

Впрочем, те тоже в накладе не остались, так как, по словам волхва, выходило, что у каждой отпрыск в будущем будет не воевода, так князь; не княгиня, так королевна. В общем, великий волхв не скупился на предсказания, за что в благодарность получал всевозможные дары, от продуктов питания до различных побрякушек: колечек, бусинок, фибул да гривен.

Пришла спросить о будущем своего Блуда и Любава. Поклонившись в ноги волхву, обратилась она к нему:

— Скажи, о великий чародей и волшебник, какое будущее ждет этого мальчика. — И протянула ему младенца.

Наклонился Вранг, чтобы получше рассмотреть завернутое в пеленку дитя, и поразился. Уж больно знакомыми показались ему эти черты. Где он мог раньше их видеть? И вдруг понял: да это же его собственное лицо! Он словно увидел самого себя, только в младенчестве.

Ужас объял Вранга. Дело в том, что пару лет назад ездил он по обмену опытом в стольный град Киев на собрание волхвов, чародеев и ворожеев. Туда же прибыл и великий прорицатель Долбослав. Услышав, как тот обильно сыплет предсказаниями, Вранг захотел узнать и свое будущее. Уж этот-то наверняка действительно умеет предсказывать судьбу! Да только напрямую спросить об этом прорицателя волхв постеснялся. Не мог же он открыто признаться, что, будучи чародеем, не видит будущее. А потому, прихватив кувшинчик медовушки, заглянул к Долбославу вечерком. Когда же прорицатель хорошенечко охмелел, Вранг аккуратно стал его расспрашивать:

— Слушай, Долбослав, а вот чисто ради любопытства, мог бы ты заглянуть в мое будущее? Нет, я, конечно же, свою судьбу прекрасно знаю! Я ж великий волхв! И все-таки мне интересно, совпадет ли твое пророчество с моим видением.

Долго молчал прорицатель Долбослав: хорошо дала ему в голову медовуха. Вот уже сомкнул он свои старческие очи…

— Эгей! Не спи! — принялся трясти его Вранг. — Прежде расскажи, какой ждет меня конец.

Приоткрыл Долбослав отяжелевшие веки, глянул на волхва туманным взглядом из-под седых бровей.

— Ну? Скажи, что ты видишь! — торопил прорицателя волхв, пока тот окончательно не уснул.

— Что я вижу? — заплетающимся языком переспросил Долбослав. — Рожу твою вижу!

После чего великий прорицатель окончательно вырубился.

«Рожу мою! — повторил озадаченный Вранг. — Что это может значить?.. А, видимо, смерть мне грозит от моей собственной руки! Выходит, я покончу с собой?..»

И вот теперь, два года спустя, когда великий волхв увидел перед собой ребенка, в точности похожего на него, припомнилось ему пророчество старого Долбослава.

— Кто ты, женщина? — подозрительно глянул Вранг на Любаву. — Мы с тобой раньше не встречались?

— Конечно же, встречались! — был ответ.

И, упав на колени, она принялась целовать волхву ноги и благодарить за то, что год назад Вранг своей ворожбой помог ей обрести сына.

Задумался колдун и вспомнил события прошлого года. А он уж успел и позабыть, какой именно магией был произведен на свет этот ребенок. И ужаснулся великий волхв Вранг. Стало ясно ему, что неверно он истолковал пророчество Долбослава о собственной гибели. Вот почему прорицатель увидел его собственное лицо! Не сам Вранг станет причиной своего конца, а сын грозит ему смертью!

— Ну так чего? — вывела волхва из задумчивости Любава. — Кем станет мой сыночек-то?

— Вижу я, что быть этому мальчику великим героем — богатырем, каких свет не видывал, — изрек Вранг первое, что пришло в голову. Правда, о том, что богатырю этому суждено прикончить его самого, умолчал.

Следующей ночью, едва стемнело, заскользила по деревне Гнилопеневке черная тень: от кустика к канавке, от канавки к стенке избушки, от стенки к деревцу… Это великий волхв Вранг, закутавшись в черный плащ и накинув на голову капюшон-худ, пробирался к дому Храбра и Любавы. Изба их заметно выделялась на фоне убогих полуземлянок большинства жителей деревни. Это были настоящие хоромы — деревянный сруб размером метра три на три! Добравшись до этого дворца и воровато оглядевшись, не заметил ли кто, волхв приоткрыл дверь и прошмыгнул в избу. В тусклом лунном свете, вливающемся в жилище через крохотное оконце, он разглядел каменную печку, а рядом с ней широкую лавку, на которой, обнявшись, похрапывал Храбр и тонко посвистывала Любава. В центре же избы, подвешенная к потолочной балке, висела выдолбленная из цельного бревна люлька. Вранг на цыпочках приблизился к ней, заглянул внутрь.

Увидев посапывающего в люльке малыша, великий волхв кровожадно ухмыльнулся и потянул из ножен болтающийся на поясе нож. Он мог в тот же миг полоснуть острым лезвием по горлу ребенка, тем самым разрушив пророчество и изменив свою судьбу. Однако подумал вдруг:

«Что ж я, тать какой или ушкуйник, который вот так просто, без лишних слов, способен в постели зарезать человека? О нет! Я не могу так поступить! Я же великий волхв!»

И тогда, выпрямившись и глядя на дитя с высоты своего огромного — метр семьдесят — роста, он произнес пафосную речь:

— Вот ты, значит, какая — смерть моя! Вот кто грозил мне погибелью лютой! Так не бывать этому! Сейчас ты умрешь сам, маленькое отродье!

И, занеся над шеей младенца острое жало клинка, великий волхв Вранг кровожадно захохотал.

Да только, услышав этот смех, пробудился ото сна маленький Блуд и, увидев перед собой страшного бородатого хохочущего дядьку, завопил во всю свою богатырскую глотку. В тот же миг позади волхва раздался шум. Обернувшись, Вранг остолбенел: посреди избы стоял Храбр, в тусклом свете поблескивал занесенный для удара меч. Конечно же, переживший множество опасных походов варяг всегда держал у кровати наготове оружие.

— Не губи меня, о славный витязь! — упав на колени и воздев руки, взмолился волхв. — Это же я, великий волхв Вранг!

Проснувшаяся испуганная Любава запалила лучину. Убедившись, что перед ним и правда известный чародей, Храбр опустил клинок, причем вовсе не на голову нарушителя покоя, как хотел мгновение назад.

— Ты чего тут делаешь? — спросил он, подозрительно рассматривая колдуна.

— Сегодня я предсказал этому ребенку, что станет он великим героем, — ответил Вранг, поспешно спрятав нож под плащ. — Однако у меня возникли сомнения, верно ли пророчество. Вот я и пришел убедиться, так ли это.

— И как, убедился?

— О да, это действительно будущий герой! Вам очень повезло, этот мальчик прославит ваш род в веках!

— Ну тогда проваливай из моего дома, — рявкнул Храбр. И напоследок хищно пообещал: — Только гляди, колдун, если ты обманул и чего худого задумал… Попомни мое слово: коли что-то с моим сыном случится, не сносить тебе головы! Из-под земли достану!

Вранг быстро закивал и поспешно покинул хоромы княжьего дружинника.

«Что же делать? — размышлял волхв, прохаживаясь по избе вдовушки, у которой остановился на ночлег. — Как же избавиться от маленького мерзавца?»

То, что Храбр исполнит свое обещание, волхв не сомневался, так что снова пробираться в дом княжьего дружинника ему расхотелось, как и подкарауливать дитя где-нибудь в темном переулке. Выходит, просто так прикончить этого карапуза нельзя.

До утра не мог уснуть великий волхв Вранг, придумывая план, как изменить собственную коварную судьбу. И на рассвете понял, что нужно сделать. Да, сам он не может убить мальчишку, однако способен сделать это чужими руками! И тут же в голову ему пришла такая коварная идея, что он злорадно захохотал. Еще бы, ведь он избрал в палачи для этого ребенка… его собственную мать!

— И чего тебе не спится, дурень? — пробормотала разбуженная вдова. — Всю ночь спать не давал, а теперь еще и хохочет ни свет ни заря! Уймись ужо!

Когда рассвело, разыскал Вранг Любаву. Та с другими бабами полоскала белье на реке. Волхв отозвал ее в сторону.

— Выслушай меня, мамаша, — стараясь говорить как можно более таинственно и монотонно, изрек волхв. — Как ты знаешь, ребенок у тебя не простой, а наколдованный. Да только забыл я тебя предупредить, что и обращаться с таким дитем нужно по-особому. Вот скажи, чем ты его кормишь?

— Ясное дело чем… — пожала плечами Любава. — Грудью!

— То-то и оно! Это все я, дуралей, забыл тебе рассказать, как правильно нужно делать. — Вранг стукнул себя кулаком по лбу. — Детей, рожденных магией, нужно вскармливать не молоком, как всех, а лишь колдовскими зельями!

— Где же я их возьму? — спохватилась Любава.

— Так я тебе сейчас расскажу!

Волхв раскрыл ладонь, и Любава увидела на ней черную ягодку.

— Слушай внимательно и запоминай. Завтра пойдешь в лес…

И Вранг подробно объяснил ей, какую именно ягоду там нужно собрать и как из нее приготовить зелье магическое. А чтобы не забыла, даже рецепт на бумажке записал.

— Вот этим зельем ты и должна вскармливать свое дитя.

— А это не опасно? — засомневалась Любава, разглядывая ядовитую ягоду, лежащую на ладони у волхва.

— Для обычных детей да. Но твой-то ребенок не простой, волшебный! Если сделаешь так, как я объяснил, он вырастет и станет могучим воином. Если же нет — без зелья магического угаснет в нем жизнь.

И видя, что Любава все еще сомневается, Вранг тревожно поинтересовался:

— Вот скажи, ребенок твой часто плачет?

— Ну, бывает, — кивнула Любава.

— Вот видишь! — поднял к небу палец колдун. — Это из него магическая сила уходит! А подпитать ее можно лишь зельем чудодейственным!

— Так и у других баб дети плачут, — заметила та.

— Ну хорошо, поступай, как знаешь, — махнул рукой великий волхв и обиженно повернулся, якобы собираясь уйти. И через плечо добавил: — Но коли с твоим малышом беда случиться, если не доживет он до весны — не обессудь. Пеняй тогда на себя!

— Постой, — остановила волхва Любава. — Хорошо. Я все сделаю так, как ты велишь.

И все-таки приняв у волхва рецепт, сунула в поясной мешочек эту бумажку с непонятными закорючками: читать она не умела.

— Главное, чтобы было все точно так, как я сказал!

И тем же днем великий волхв Вранг покинул деревню Гнилопеневку, не сомневаясь, что наивная Любава в точности последует его совету. А если так, то вскормленный этим ядом Блуд медленно угаснет в течение полугода. Любава решит: она что-то сделала не так и магия покинула тело наколдованного ребенка. Да и Храбр не удивится, ведь дети часто не доживают до совершеннолетия.

Пять лет не заходил в Гнилопеневку великий волхв Вранг. Если же встречалось это селение на его пути во время скитаний, опасливо обходил его стороной. Побаивался, что Храбр все-таки может заподозрить причастность волхва к гибели мальчишки и в сердцах пустит в ход свой смертоносный тесак. Но любопытство все-таки взяло верх, и спустя пять лет волхв решился снова заглянуть в это селение, решив, что та история давно позабылась.

Миновав невысокий бревенчатый частокол, Вранг направился к центру деревни. За пять лет тут мало что изменилось, разве только добавилась еще парочка полуземлянок. Когда же он проходил мимо копошащихся в грязной луже детишек, которые пускали по рыжей водной глади сделанные из палочек ладейки, так и остолбенел, увидев среди этой мелюзги до боли знакомое лицо.

— Ты чьих будешь? — поинтересовался Вранг у мальчишки. — Кто твои родители?

Тот посмотрел на волхва мутным туманным взглядом и, икнув, изрек:

— Храбр мой батя, великий воин. А мамка моя Любава. — И мальчишка кивнул на избу княжьего дружинника.

В этот момент из дома действительно вышла Любава и прокричала:

— Блуд! Ступай-ка сюда!

Мальчишка поднялся и, слегка пошатываясь, зашагал к избе. Там мамаша вручила ему глиняный кувшинчик, и Блуд, усевшись на бревно, стал неторопливо пить. И при виде того, как мальчишка прихлебывает из кувшина, зародилось у волхва подозрение.

— Добрый мальчик, — снова обратился он к маленькому Блуду, — замучила меня жажда. Можно мне испить из твоего сосуда?

— Не-а, — мотнул тот головой. — Мне-то не жалко. Но мамка говорит, что этот напиток только для меня. Что это — зелье магическое, которое мне сил придает. А для других же оно — смерть.

Впрочем, Врангу даже пить оттуда не потребовалось: он уже по запаху, тянущемуся из кувшина, понял, что там. То ли Любава перепутала рецепт зелья, то ли собирала в лесу не те ягоды, да только получилась у нее в итоге ягодная брага. Ею и поила она все эти годы своего ребенка. Конечно, на пользу Блуду такое вскармливание не пошло. К пяти годам тот уже обзавелся приличного размера пивным животиком, был постоянно навеселе и мог глушить брагу, медовуху и пиво наравне с мужиками. В общем, такой рацион, несмотря на желание волхва, мальчишку не прикончил и проблемы Вранга не решил.

Всю ночь не спал великий волхв, прохаживаясь по избушке вдовы, которая, как обычно, дала ему приют. Все думал, думал, думал, как извести ненавистного мальчишку. И к рассвету пришел ему в голову такой коварный план, что он злорадно захохотал.

— Эй! — прервал его смех возмущенный возглас и запущенный в волхва ботинок. — Еще петухи не пропели, а он гогочет! Уймись ужо!

Утром пошел Вранг навестить Любаву.

— Господи, счастье-то какое! — радостно всплеснула та руками, увидев знаменитого волхва. — Благодетель ты наш! Входи, входи, дорогой гость!

Вранг вошел в избу, осмотрелся. На лавке храпел пьяный пятилетний Блуд. Храбра дома не оказалось. К великой радости волхва, Любава объяснила ему, что еще по весне уехал муж вместе с князем воевать печенегов.

Любава между тем усадила дорогого гостя на лавку да накрыла стол богатый. Чего на нем только не было: репа тертая, репа пареная, реповая каша, хлеб с солью, хлеб без соли. Ну и достала кувшинчик медовушки.

— Вот видишь, мать, — сказал Вранг, поднимая рог, — твой сын все еще жив! А все почему? Правильно, благодаря мне! Вот если бы не послушалась меня, давно бы схоронила сыночка своего.

Любава кивала и сердечно благодарила спасителя своего чада, щедро подливая ему в рог хмельного напитка. Наконец великий волхв перешел к главной причине своего визита.

— Помнишь ли ты, Любавушка, о пророчестве, которое изрек я пять лет тому назад, что суждено твоему Блуду стать героем великим? Так вот, пришло время сбыться этому предсказанию. А что делает героя героем? Конечно же, подвиги! И чем раньше он начнет их совершать, тем больше прославит свое имя в веках. А потому вот что ты должна сделать…

И рассказал ей великий волхв о том, что пришла пора маленькому герою отправиться в лес дремучий и вступить в схватку со зверем лютым. Причем одолеть его Блуд должен непременно голыми руками.

— Так он же дите еще! — испугалась Любава. — Он ведь погибнет там!

— Обычный ребенок — да, непременно бы погиб, — ответил Вранг. — Но твой ведь — герой!

И видя, что та все еще сомневается, обиженно сказал:

— Неужто после всего, что я для тебя сделал, ты мне не веришь?

Делать нечего. В тот же день собрала Любава сыну узелок, вручила полуторалитровый кожаный бурдючок с магическим зельем, перекрестила да проводила до деревенских ворот. После чего великий волхв Вранг лично отвел мальчишку поглубже в лес да оставил, наказав не возвращаться домой до той поры, пока зверя лютого не победит. И долго еще несся по чаще злорадный смех колдуна, который, покидая эти края, радостно приплясывал оттого, что смог, наконец, изменить свою судьбу.

Минуло еще пять лет, и все эти годы Вранг не решался зайти в Гнилопеневку. Любава ведь наверняка рассказала вернувшемуся из похода супругу, что стало причиной гибели их Блуда. Но вот однажды дошел до волхва слух, что не вернулся могучий Храбр из очередного похода: пал от рук печенегов. Обычный конец для дружинника, которые редко умирали не насильственной смертью. А потому великий волхв Вранг смог безбоязненно прийти в Гнилопеневку. И каково же было его удивление, когда прямо за воротами частокола он нос к носу столкнулся с мальчишкой, как две капли воды похожим на него. Даже темными волосами и глазами тот выдался в отца, и вовсе не в княжьего дружинника.

«Быть может, это другой пацан? — с надеждой подумал Вранг. — Мало ли кому еще я детей ворожил?»

Однако, когда он поинтересовался у встречных тридцатилетних старух, чей это мальчуган, одна из них подтвердила его опасения:

— Это Любавкин сын, Блуд.

— Ага, это — наш герой! — гордо прибавила вторая. И рассказала вот что.

Оказывается, пять лет назад ушел маленький Блуд в лес дремучий, чтобы сразиться со зверем лютым. День минул, а за ним и ночка — не возвращался маленький герой. Немало слез пролила Любава, дожидаясь сына. Слыша вдали вой волков, решила уже она, что сгинул ее ненаглядный сыночек. А поутру ушли в лес охотники. И каково же было их удивление, когда на опушке леса они обнаружили мирно спящего мальчика, а вокруг — целую стаю мертвых волков!

Впрочем, о том, как именно одолел Блуд зверей лютых, знал только он сам. После того как колдун оставил его в лесу, мальчишка сел и горько заплакал, не особенно понимая, на кой ляд его притащили в эту чащу и бросили. Он хотел даже, наплевав на подвиги, вернуться домой и непременно б это сделал, если бы знал, в какой стороне находится его деревня. Блуд ведь впервые оказался не то что в лесу, а вообще за пределами родной Гнилопеневки.

До сумерек блуждал мальчишка по чаще, плакал, звал на помощь. И его зов был услышан… вот только не людьми. Едва сгустились сумерки, сначала раздался протяжный леденящий кровь вой, а потом маленький Блуд стал замечать, как мелькают во тьме яркие желтые точки глаз. Волчья стая окружала его со всех сторон. Попятился Блуд — да уперся спиной в ствол огромного дерева. От ужаса руки у него задрожали, пальцы разжались, выронил он мамин узелок, а следом за ним и бурдючок. Магическое зелье пролилось прямо на заботливо собранные для него матерью припасы.

«А что там внутри?» — подумал Блуд и, развязав узелок, обнаружил нарезанные тонкими ломтиками куски мяса. Вспомнил он, как деревенские мужики подкармливали своих собак. Так, быть может, и волки предпочтут мясо и не станут поедать маленького Блуда? Стал мальчишка швырять мясные куски в сторону светящихся глаз. Вот один волк приблизился, понюхал брошенный кусок и, видимо, оставшись довольным, проглотил угощение. Вот второй волк последовал его примеру. Бросался Блуд в волков мясом до тех пор, пока не опустел его узелок. Но, видимо, так и не насытившиеся этим скудным провиантом волки снова окружили его. Блуд их хорошо видел в свете выглянувшей из-за облаков полной луны.

Когда же первый из волков, самый огромный — похоже, вожак, — приблизился к Блуду, скаля огромные клыки, вдруг зашатался он, присел на задние лапы, а потом повалился на бок. Затем рухнул второй волк, третий, четвертый… Мясо ведь оказалось пропитано пролившейся на него крепкой брагой. Вот волки и не сдюжили — повалились пьяные.

Увидев, что опасность миновала, а больше от страха, допил Блуд из бурдюка остатки зелья, захмелел да тоже уснул. Ну а поутру его обнаружили деревенские мужики-охотники — окруженного, как они решили, мертвыми волками. С почестями отвели они домой маленького победителя целой волчьей стаи. С той поры стал весь честной народ смотреть на мальчишку с большим уважением. Поверили люди, что и правда великий герой среди них подрастает.

Опечалился великий волхв Вранг. До утра сам не свой бродил по избе вдовы, у которой, как всегда, нашел приют. Все не мог он сообразить, чего бы такого выдумать, чтобы теперь наверняка извести ненавистного мальчишку. И к утру возник у него очередной коварный план. Да такой хороший, что великий волхв Вранг злорадно захохотал.

— Как же ты надоел, старый дурень! И чего тебе не спится? — набросилась на него спросонья вдова. — В следующий раз пойдешь себе другой ночлег искать!

Только рассвело, поспешил волхв к Любаве.

— Вот видишь, мать, твой Блуд и правда великим героем растет. Теперь-то ты мне веришь?

— Да, теперь верю, — согласилась вдова княжьего дружинника.

— Ну а коли веришь, то есть для нашего героя еще одно испытание. Должен совершить он еще один подвиг, а именно — пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что!

— Как же он это сделает? — поразилась Любава.

— Согласен, обычному человеку такое не под силу, — кивнул Вранг. — Но он-то — герой!

Не стала спорить с мудрым волхвом Любава. В тот же день снарядила она своего десятилетнего сына в дорогу, дала ему узелок и бурдючок магического зелья да проводила до ворот, строго наказав домой не возвращаться, пока не выполнит он наказ волхва:

— Ступай туда, не знаю куда, да принеси то, не знаю что. И без этого домой не возвращайся!

«Ну, с таким-то поручением теперь он точно домой не воротится», — обрадовался Вранг и покинул Гнилопеневку еще на пять лет.

Конечно же, великий волхв понимал, что выполнить его последнее задание никому не по силам, будь он хоть трижды героем. И все же возвращался он в эту деревню с опаской. Словно само провидение было против него и воплощалось жестокое пророчество. «Да наверняка этот ненавистный мальчишка давно сгинул если не в лесной чащобе, так сорвавшись со скалы или утонув в реке, — успокаивал себя маг. — А если каким-то чудом и выжил, так до сих пор блуждает по миру, ища неизвестно что и неизвестно где».

Конец ознакомительного фрагмента.