Карамазов

Гоблин, 2023

В этом мире «Аврора» не выстрелила. Страной правят аристократия, император и Синод. Сила течет в крови избранных. Здесь царят дворцовые интриги и социальные сети, где юные наследницы семей выставляют фотографии со своих балов. Гусары болеют на футбольных трибунах, вместо запряженных лошадей по улицам снуют беспилотные автомобили. Меня зовут Алексей Карамазов, и я потомок знатного рода Империи. Завтра я получу наследство от покойного деда. Вот только кто же знал, что покойный работал на Охранное отделение и искал по миру артефакты прошлого? И теперь я должен занять его пост по праву крови.

Глава 6

Сестры

— Ух ты! — только и смогла произнести Кристина.

Она выглянула из такси, рассматривая дома жилого комплекса «Содружество». Окна выходили на Таврический сад. А через широкий проспект за кованым забором высились казармы лейб-гвардейского Преображенского полка.

Восемь невысоких домов, со своим постом охраны, двумя медицинскими центрами, сетью магазинов, мини-парком и несколькими фонтанами расположились на обширной территории. От города жилой комплекс был отгорожен высоким кованым забором, за который не было хода постороннему. Восемьсот квартир. Цена самых простых апартаментов начиналась от десяти тысяч рублей. И доходила до полумиллиона за пентхаус. Но квартиры выставлялись на продажу очень редко.

Машина высадила нас у закрытых ворот. Я подошел к металлическим кованым створкам и приложил большой палец к чип-приемнику. Ворота без скрипа распахнулись.

— Хорошо живешь, — произнесла брюнетка, обернувшись ко мне.

Я лишь равнодушно пожал плечами.

— Идем домой? Или еще прогуляемся? — уточнил я.

Смелая девушка подошла ко мне со спины и положила руки на плечи. Ногти слегка впились в кожу через ткань пиджака.

— На улице уже прохладно. А местные красоты можно посмотреть и из окна квартиры.

Я подошел к парадной и нажал на кнопку домофона. В холле послышалась трель, а затем камера, закрепленная над входом, повернулась и уставилась на нас.

Раздался щелчок — дверь приоткрылась, впуская нас внутрь.

Я потянул ручку на себя.

— Прошу.

Девушки вошли в парадную. Я же привычно оглянулся по сторонам, проверяя, не следуют ли за нами незваные гости. Но двор был пуст. Да и вряд ли охрана позволила бы кому-либо учинить здесь конфликт. Поэтому я вошел в парадную вслед за девушками. Однако внутри меня словно свернулась пружина. Что-то не давало мне быть спокойным.

Консьерж, сидевший за стойкой, смерил нас цепким взглядом, добродушно улыбнулся и вернулся к чтению вечерней газеты. Стопка печатных вестей лежала на подставке у дверей лифта. Заголовок на первой странице кричал: «Скажи „нет"западным ценностям, „нет"иностранным корпорациям».

В кабине лифта звучала тихая мелодия вальса. Кристина постукивала подушечкой пальца по сумочке, отбивая ритм. Этим она выдавала обуревающее ее беспокойство. Эмоция казалась чужеродной, хоть и не раздражала. Скорее забавляла. Девица вела себя словно на первом свидании. Когда кабина остановилась на нужном этаже, я приложил ключ-карту к электронному замку. Щелкнуло, лампочка сменила цвет на зеленый. Двери разъехались в стороны.

— Прошу, дамы. — Я галантно поклонился и потянул створку, впуская девушек в квартиру.

Сестры переглянулись и вошли внутрь просторного холла. Я последовал за ними.

Вспыхнул приглушенный свет, который за несколько секунд набрал приятную глазу мощность.

— Добро пожаловать домой, мастер Алексей, — послышался из динамика мелодичный женский голос.

— Вполне ничего, — оценила обстановку брюнетка.

Гостиная с высокими глянцевыми потолками поражала размерами. Мне нравилось большое панорамное окно без штор. Сквозь него можно было наблюдать за ночным городом. Стены были облицованы камнем под красный кирпич и на первый взгляд казались ветхими. Мало кто знал, что вмятины и подпалины на их поверхности не были декоративными. Когда-то из них была выложена стена места казни. Если бы кто-то достаточно любопытный соскреб с поверхности матовый лак, он смог найти кровь некоторых довольно известных бунтовщиков. Камни молчали о страданиях, свидетелями коих они были. Иногда мне казалось, что, касаясь стены, я ловил отголоски чужой силы. Но это не могло быть правдой, конечно же.

Пол покрывали палубные доски малоизвестного в широких кругах судна с красивым именем «Аврора», выбеленные ветрами и солью. В углу стоял синтезатор, а на стене на бронзовых крюках висело несколько гитар. Из мебели в комнате находились диван с кожаной обивкой, пара кресел, низкий стол из спила аметиста глубокого фиолетового оттенка, на котором стояла початая бутылка виски. Здоровенный телевизор на стене радовал глаз ничуть не меньше, чем камин, перед которым расположилась кованая решетка. Стоило огню вспыхнуть внутри портала, как на полу и стенах принимались покачиваться тени изящных танцовщиц далекой Индии.

Барная стойка из мрамора упиралась в небольшой, на две бутылки шампанского, холодильник с прозрачной дверцей. Названный напиток в нем ждал своего часа. Над самой стойкой висел ряд хрустальных фужеров.

Не разуваясь, брюнетка прошла в комнату. Она с любопытством оглядывала обстановку, пока я привалился плечом к арке и лениво наблюдал за гостьями.

Вид был просто великолепным. Темноволосая оказалась у окна и выглянула наружу. Ей нравился пейзаж. Тут было красиво. Особенно вечером, когда парк пустел. Горящие фонари освещали ряды аккуратно подстриженных кустов, обрамляющих газон, тянущихся вдоль дорожек лавочек. Чуть дальше за изгородью блестела черная лента реки.

Эту квартиру купили мне приемные родители. Они никогда особо не интересовались делами неродного сына. Поэтому в четырнадцать лет я стал очень беспокойным подростком. Из тех, кого называют проблемными. В меня словно вселился дух насилия, тяга к пьянству, погромам и бесчинствам, что всосали меня в бесконечный круговорот проблем. Поэтому, чтобы побыстрее отделаться от дитяти, родители купили квартиру, едва мне стукнуло пятнадцать. На этом их воспитание подрастающего поколения и закончилось.

Грызть гранит науки не вышло. Сия горная порода оказалась очень твердой, и я обломал себе зубы на втором курсе, когда меня вышибли из Высшей Императорской Академии. От родителей приходило неплохое пособие, так что и с работой я особо не заморачивался. Мои увлечения музыкой приносили какой-то доход. А затем появился лейбл. И началась вольготная красивая жизнь, позволившая не экономить на окружающих меня вещах и удовольствиях.

Брюнетка стояла на фоне окна и, кажется, не догадывалась, насколько соблазнительно смотрится в учебной форме. Ее сестра же заметила мой голодный взгляд и недовольно фыркнула. Я криво усмехнулся, решив, что мне нравится ее ревность.

Цокая каблуками, брюнетка прошла к стойке. Взяла бутылку шампанского из холодного шкафа.

— Виноградники Маю, — вслух прочитала она название с этикетки. — Урожай тысяча девятьсот семнадцатого года. Хорошо подойдет для завершения прекрасного вечера.

— Мадам желает напиться? — удивленно подняла бровь Кристина.

— Разумеется. — Казалось, брюнетка даже удивилась подобному вопросу. Вскрыла бутылку и разлила шампанское по бокалам. — Возможно, до такого состояния, что захочет опозорить Семью.

Кристина поджала губы, но промолчала. Покачивая задницей, брюнетка подошла ко мне и протянула один из бокалов.

— Надеюсь, сударыня пошутила о позоре? — уточнил я, принимая фужер из ее руки. — Не хотелось бы мне быть причиной падения великой Семьи.

Таким образом я пытался выяснить, с кем имею дело, но в ответ девушка лишь хитро подмигнула.

— Кто знает. Возможно, вам сегодня повезет.

— Кстати, — Кристина открыла раздвижную дверь и заглянула в комнату, — здесь есть хорошая спальня. С широкой кроватью.

— А мы поместимся там втроем? — уточнила брюнетка и отпила вино. — Нехорошо будет оставлять хозяина квартиры спать на полу.

Кристина строго нахмурилась. А затем ее щеки залились краской, и она стыдливо опустила глаза. Видимо, младшая сестра тоже была не против, как выразилась брюнетка, «опозорить Семью». Но оковы смущения не позволяли ей этого признать.

Темноволосая девушка лишь пожала плечами.

— Не все ли равно? Я акула. А акуле…

— Плевать на нормы, традиции, законы и право, — закончил я известную фразу.

Собеседница взглянула на меня из-под полуопущенных ресниц. И мне показалось, что в ее взгляде проявилось что-то отдаленно напоминающее уважение.

— За классиков!

Она подняла бокал. И я последовал ее примеру.

Кристина только удивленно приоткрыла рот, когда брюнетка осушила первый бокал и тут же налила себе второй. Младшая едва пригубила игристое вино и оторопело смотрела, как мы опустошаем первую бутылку.

Я включил музыку, под которую гибкая девица принялась танцевать. Она сбросила обувь и закрыла глаза. Но все равно прекрасно ориентировалась в пространстве, не задевая предметов. Я любовался ее фигурой и движениями.

Младшая подошла ко мне, присев на подлокотник дивана. Она рассеянно покачивала туфелькой на носке стопы и не решалась продолжить разговор. Я взялся помочь малышке и мягко обхватил изящную лодыжку, чтобы снять обувь. Девушка вздрогнула, но позволила мне погладить ее кожу снова, как уже не возражала против этого в такси. Не отводя взгляда от ее светлых и слегка настороженных глаз, я провел пальцами по бедру и коснулся края ее белья. Кристина гулко сглотнула и сжала колени, захватив в плен мое запястье. Я не был против, вмяв ребро ладони в ее горячую кожу. На этот маневр девица отреагировала рваным выдохом. Вскочив, она отошла к стойке бара и плеснула себе еще вина. Горлышко бутылки отбивало дробь о край бокала — руки гостьи дрожали. На мгновенье мне почудилось, что от нее пахнуло Силой.

Старшая сестра начала приходить в себя, лишь когда первая бутылка подошла к концу. На ее щеках появился румянец, а в глазах зажглись знакомые озорные искры. Она то и дело переглядывалась со мной, загадочно улыбалась и поправляла волосы. После не пойми какого по счету бокала она взяла с полочки колоду карт.

— Как насчет партии в преферанс? — Она ловко перетасовывала карточки.

— Хм… — Я поставил бокал на стол и полез в карман. — Сейчас.

Но вытащенная пачка денег была воспринята в штыки. Брюнетка только поджала губы и фыркнула.

— Играть на деньги с девушкой! Фи, какой позор.

— А на что? — скрывая предвкушение, уточнил я.

Девушка подняла глаза к потолку.

— Какой же ты непонимающий! Можно на интерес. Ну, или на раздевание, в конце концов. — Она потянула наверх подол юбочки.

— Все! — решительно прервала разговор Кристина. — Ты уже пьяна и не отдаешь отчета своим действиям. Нам пора домой.

— Вы и впрямь можете занять хозяйскую спальню, — предложил я, надеясь, что все не завершится так скучно. — Даю слово аристократа, что не стану ломиться в нее и посягать на вашу честь.

— Какая же ты нудная, сестренка. — Брюнетка одним глотком допила вино и поставила бокал на стол. Встала, взяла с собой бутылку. — Снотворное, — пояснила она сестре. — Боюсь, без него я не смогу заснуть.

Кристина скривилась, но брюнетка проигнорировала этот жест. Покачивая бедрами, подошла к двери. На пороге остановилась и помахала мне рукой.

— Доброй ночи, мастер Алексей. Хороших снов.

— Спокойных снов, — сухо попрощалась Кристина, но я успел заметить голод в ее глазах. Она грубовато втолкнула сестру в комнату и закрыла дверь.

Из-за стены послышались приглушенные голоса. Сестры о чем-то ожесточенно спорили. Скорее всего, Кристине не понравилось такое поведение брюнетки. И судя по тону, старшая с доводами младшей была категорически не согласна. Впрочем, это уже не мое дело. В этом море много рыбы и свет клином не сошелся на паре миловидных аристократок. Нравы в нашем обществе царили не самые строгие. И при желании мы вполне могли бы провести время к взаимному удовольствию. Я даже облизнулся, представив… как ни странно, скромницу Кристину, которая могла оказаться на редкость горячей штучкой.

Я снял пиджак, бросил его на спинку кресла и разложил диван. Вытащил из ящика комплект постельного белья. Быстро разделся и завалился на белую простыню. В соседней комнате послышался звук открывающейся дверцы шкафа. Представив девушек в своих рубашках, я глухо выругался. Все же стоило выпроводить на такси домой.

Нашарил лежавший на столе пульт и включил телевизор.

Мелькнул логотип казанского завода, и на широком экране началось какое-то журналистское расследование. Мужчина в пиджаке рассказывал о теневом бизнесе одной из высокопоставленных семей. Я зевнул. Скучно. Очередной срыв покровов. Интересно, кто и сколько заплатил за это журналистам? Веки словно сами собой закрывались. Накатила жуткая усталость. День выдался тяжелым, и я был уверен, что завтрашний будет ничуть не легче. Уже засыпая, я услышал, как открылась межкомнатная дверь. По полу зашлепали босые ноги. И кто-то сел на край дивана. Я повернулся, лениво приоткрыл один глаз.

На противоположной стороне дивана сидела темноволосая девушка. И из одежды на брюнетке была только футболка, которая едва прикрывала ягодицы.

— Заблудилась? — вежливо поинтересовался я, делая вид, что не заметил соскользнувшей с бедра простыни. Стесняться мне было нечего.

Девушка загадочно усмехнулась и прилегла рядом со мной на диван. Ее кожа приятно холодила после принятого душа.

— Нет. Пришла именно туда, куда и собиралась, — тихо ответила она. — В тебе чувствуется Сила. Очень хочу попробовать твою энергию на вкус.

— Не могу пустить в свою постель девушку, которая не представилась, — ответил я. — Таков мой принцип.

Брюнетка улыбнулась, став похожей на нимфу, и поправила прядь волос.

— Ольга. — Она провела ладонью по моей груди. — Меня зовут Ольга Михайловна Юсупова.

Острые ноготки едва царапали кожу, отчего меня бросило в жар. Девушка заметила мою реакцию, но это ее не остановило. Она опустила ладонь под простыню. На щеках девушки выступил легкий румянец, а дыхание ее стало тяжелым.

Ольга повернулась ко мне спиной. Прогнулась, и короткая футболка задралась, обнажая ягодицы.

— А как же… — Я мягко взял ее за тонкое запястье и попытался было остановить внезапный любовный порыв девушки. Но не тут-то было. Рука Ольги ловко выскользнула из моей ладони.

— Необязательно посягать на честь девушки, чтобы нам было хорошо, — ласково произнесла она, обернувшись ко мне. — Не торопись. Я сама.

Резкий порыв ветра подтолкнул меня в спину, прижимая к девушке. Я потянулся к нему, чувствуя, как Сила в Ольге превращается в вихрь. Кожу начало покалывать от эйфории, и я едва сдержался, чтобы не нырнуть в этот омут. Открылся, чувствуя, как ветер с легкой примесью колдовской тени смешивается с моим дымом.

Меня окутала прохлада, словно я стоял на горном утесе, и холодный, но приятный ветер ласкал кожу, разгоняя кровь. А затем пришла эйфория, словно бы я летел по трассе на большой скорости. Стал одним целым со стихией, растворился в ней.

С губ Ольги сорвался тихий, едва слышный стон. Она вздрогнула, вскрикнула, замерла на секунду. А затем высвободилась из моих объятий. Толкнула на спину и взобралась поверх бедер. Юсупова уселась на меня, впуская в себя. Как завороженный, я наблюдал за искусной любовницей, которая достанется своему супругу невинной в определенном месте.

Глаза девушки закатились. Она застонала и начала двигаться быстрее.

— Тише. Иначе разбудишь сестру, — кусая губы, попросил я.

— А я и не сплю, — раздался строгий голос.

Ольга вскрикнула и выгнулась.

— Как… же… ты… не вовремя… сестренка…

Я обернулся. Кристина стояла в дверях. И в ее взгляде плясало темное пламя ярости. И мучений, которые она устроит своей сестре. Ольга же обессиленно перевернулась и легла на спину, не замечая собственной наготы. Она хотела казаться равнодушной, но я заметил, как колени девушки подрагивают.

— Вкусно, — протянула она, прикрыв глаза. Облизнула губы. — Что это? Будто сладковатый дым.

— Сила эненра, — ответил я.

Кристина простонала что-то неразборчивое. Я обернулся к ней и только сейчас увидел, что щеки девушки раскраснелись. Она чувствовала сладкие, манящие отголоски Силы от того вихря, который мы устроили. Мне показалось, что моя рубашка неплохо смотрится на ее хрупкой фигурке.

— Такая вкусная. — Ольга снова облизнула губы. И вдруг села на кровати, поманив Кристину к себе: — Ну же, иди к нам. — В этот момент ее голос казался густым и липким, словно горячая карамель.

Младшая колебалась совсем недолго. Сила лишала Юсупову возможности размышлять здраво.

— Нет, — пробормотала она, словно зомби, делая неуверенные шаги в нашу сторону. — Я не…

Ольга схватила ее за руку, посадила на диван и мягко обняла за плечи. И девушка вздрогнула, словно ее ударило током.

— Ну же, — зашептала брюнетка сестре на ухо. — Тебе понравится.

Кристина неуверенно обернулась и затравленно посмотрела на меня. Ольга же потянула в стороны полы моей рубашки. Оторванные пуговицы звонко зацокали по полу. Юсупова запоздало попыталась прикрыться руками, стесняясь наготы.

Я провел по спине младшей сестры сбитыми ранее костяшками пальцев. Кристина выгнулась. А меня окатило волной чего-то мягкого. Но Сила была бесцветной. Серьезно? Что же, это будет интересно.

Ольга отстранилась от девушки и настойчиво толкнула Кристину в мои объятья.

— Ваша очередь, — лукаво произнесла она. — А я побуду наблюдающей. Ты же подсматривала, сестренка.

Вместо ответа девушка опустила голову. Волосы закрыли ее лицо, хотя я все равно смог различить пылающие щеки. А затем она кротко кивнула.

Кристина застыла в моих объятьях. И я чувствовал, как малышка дрожит. Юсупова прижалась ко мне, и я вновь почувствовал манящие отголоски Силы.

— Откройся, — едва слышно прошептала она. — Я хочу попробовать.

И я повиновался. Ведь меня просила об этом еще неиспорченная, юная дева. Поток моей Силы вырвался из-под кожи. Кристина вскрикнула и прогнулась в спине. Начала медленно двигаться мне навстречу. А мне показалось, будто ее бледная кожа светится. Мерцает в темноте. Сила манила меня, и я потянулся к источнику, щедро отдавая свою энергию и создавая вихрь. Свет окутал меня, я будто оказался в комнате, лишенной звуков. На меня накатило такое блаженство, словно я обрел равновесие и достиг гармонии. Познал дзен. Кристина застонала, но звуки доносились до меня словно через плотный слой ваты. Голова закружилась, и я завертелся в ярком, слепящем вихре, отдавая всего себя. Свет проникал в каждую клетку тела, наполняя необъяснимым счастьем.

Разрядка оторвала ноги от пола. Я воспарил в ослепительном сиянии. Раскинул руки и зажмурился, словно кот, который объелся сметаны. А затем луч погас. И я провалился в бездонную яму. Мягкую и очень уютную.

— Ты как?

Я с трудом открыл глаза. Во рту пересохло, а десны заледенели. Губы покалывало.

— Вкусно, — прохрипел я.

Кристина лежала рядом, тяжело дыша. Испарина покрывала ее светлую без плебейского загара кожу. И судя по виду, она осталась довольна. Или мне хотелось так думать. Да и Ольга сидела очень уж расслабленной. Скорее всего, она тоже времени даром не теряла. Она перевела дух и промурлыкала:

— Девочка открылась.

Старшая потянулась и, уже не сдерживая страсти, поцеловала сестру. Та тотчас ответила, обхватив девушку за затылок, а затем облизала губы острым язычком.

— Свет, — пробормотала Ольга. — Странный… выбор силы.

Я недоверчиво посмотрел на Кристину. На ее губах растеклась новая порочная улыбка, которая Юсуповой на удивление шла.

Сила получает цвет во время сильного эмоционального шторма, который приходит внезапно. Сотни семей пробовали осознанно подстроить выброс для отпрысков, чтобы они получили силу в более раннем возрасте. Но ни у кого не получилось. Словно само провидение распоряжалось этим явлением и решало, когда и в какой цвет окрасится Сила. И вот Кристина открылась.

— Вот такая у меня была скучная жизнь, — пробормотала она, поднимаясь и позволяя любоваться своим обнаженным телом.

Былой скромности уже и след простыл. Девушка изменилась всего за полчаса. И я довольно улыбнулся: вот ты помог человеку обрести путь, Карамазов. Хотя я, возможно, и буду сожалеть, что у меня не получилось подольше поиграть с младшей сестрой до того, как она перестала быть зажатой.

— Передохнем, — строгим тоном учительницы сказала она. — И повторим. Мне интересно, какой вихрь смогут создать три человека. Я точно хочу попробовать это на вкус.