Виртуальная терапия

Глеб Сафроненко, 2021

Что делать, если сознание отказывается воспринимать реальность? Есть два пути: первый – изменить реальность, второй – изменить собственное сознание, обратившись к психиатру (как вариант). Но, делая выбор из двух предложенных вариантов, мы всегда ошибаемся с выбором, причем, независимо от сделанного выбора. Правильным будет третий вариант: обратиться к психиатру, чтобы изменить свое сознание, а затем вместе с ним (психиатром) изменить и реальность.

Глава IV

Сон наяву

Следующая встреча доктора и Максима должна была состояться в пятницу тридцать первого января, Максим, как и положено человеку обязательному и исполнительному вошел в диспансер без пяти девять. Капельницы Максиму уже не ставили, седативный препараты еще действовали и на душе было спокойно и легко, при этом Максим обрел былую бодрость и энергичность, как и полагается спортсмену, пусть даже и любителю, пусть даже и не совсем юному, мягко говоря. Парень уверенно поднялся на второй этаж и также уверенно направился к кабинету Андрея Сергеевича. Не дойдя до кабинета, Максим увидел девушку, сидящую напротив двери доктора, и остановился. Не то чтобы он в первый раз в жизни увидел девушку или каждый раз видя девушку, останавливался в нерешительности. Дело было не в девушке как таковой, и ничего странного не было в том, что какая-либо девушка пришла на прием к психоневрологу, просто именно эта как две капли воды была похожа на Лили Энн. Максим впился взглядом в эту девушку, отказываясь принимать реальность, она, почувствовав на себе пристальный взгляд посмотрела в ответ на парня. Максим стал нервно шарить по карманам, делая вид что что-то забыл, развернулся и пошел обратно к лестнице, спустился на первый этаж немного постоял, пару раз тряхнул головой и снова пошел на второй этаж. Когда он поднялся девушка была там же, на том же самом месте.

— Вот вам и терапия, вот вам и душевное равновесие, — тихо сказал Максим сам себе и, сделав над собой усилие пошел к кабинету доктора.

— Здравствуйте! — учтиво сказал он девушке, оказавшись возле двери в кабинет Андрея Сергеевича.

— Здравствуйте! — ровно ответила она и перевела свой взгляд на экран телефона.

— Здорово! — услышал Максим чей-то радостный голос. — Ну что, выздоровел? Может пора тебе познакомиться с моей принцессой?

Это был тот самый человек, которого Максим встретил при своем первом посещении заведения.

— Извини, в другой раз, — ответил ему Максим.

— Ну как знаешь. Хозяин — барин, — задорно сказал человек и продолжил свой тихий разговор.

— Не обращайте на него внимания, — сказала девушка, подняв взгляд на Максима. — Он сюда почти каждый день ходит, здесь у него место свиданий с инопланетной принцессой. Где-то недели две-три подряд ходит, а потом исчезает на пару месяцев, когда «принцесса улетает по своим межпланетным делам», а потом опять сюда приходит и так далее.

— А почему именно сюда? — уточнил Максим, желая поддержать разговор и не отводя глаз от девушки. До чего же она была похожа на Лили Энн! До чего же она была красива! Описать ее детально значит испортить все впечатление — осквернить и охаять замысел божий. Прости Боже! У нее были зеленые глаза, длинные светлые волосы, собранные в хвост, на лице ее не было ни одной морщинки, за исключением очень тонкой едва заметной морщинки на лбу — мыслительной, как называл такие морщинки и морщины сам Максим. Именно эта морщинка помогла понять парню что она живая и настоящая, в отличие от Лили Энн с идеально гладким и ровным лицом манекена. В будущем Максим нашел еще много отличий от эталона и доказательств того что именно эта живая и настоящая.

— Видели там большое чистое поле, за рощей? То место, где могут погулять пациенты для успокоения нервов? Летом там очень красиво.

— Конечно видел.

— По странному стечению обстоятельств это ближайшее от его дома место где принцесса может посадить свой межпланетный корабль, — объяснила девушка.

— Откуда вы все это знаете? — спросил Максим, по-прежнему стоя возле двери напротив девушки.

— Я и есть инопланетная принцесса, только между нами, — серьезно ответила девушка и приложила палец к губам, непроизвольно выпятив губы, точь-в-точь как Лили.

Максим немного напрягся и встряхнул головой, девушка улыбнулась.

— Да шучу я, — ответила она, — Андрей Сергеевич про него рассказывал.

Максим усмехнулся в ответ и положил ладонь на лоб, будто на него нашло озарение, так как это делал молодой лейтенант Коломбо, если он конечно когда-то был молодым.

— Конечно, — согласился он. — Вообще это странно, насколько я понял Андрей Сергеевич никогда не рассказывает о проблемах своих пациентов, так сказать соблюдает врачебную тайну.

— В данном случае нет никакой тайны, — объяснила девушка. — Про этого пациента в большей или меньшей степени и так все знают. К тому же из любого правила есть исключения, у Андрея Сергеевича особый подход к каждому.

— Да, это все объясняет, — согласился Максим. — А почему его не выгоняют отсюда? Зачем вообще пускают?

— Вы хотите, чтобы его выгнали? — с укором спросила девушка, немного нахмурилась и снова непроизвольно чуть выпятила губки.

— Нет конечно! Что вы!? — непроизвольно начал оправдываться Максим. — Странного, что персонал не обращает на него внимания — я исключительно в этом смысле объяснил Максим.

— Понятно, — снисходительно сказала девушка. — Андрей Сергеевич распорядился чтобы его не трогали.

— Ясно, — улыбнулся Максим, поняв, что девушка больше не хмурится и не сочтет его жестоким и бессердечным.

— Вы так и будете стоять? — спросила пациентка. — Присаживайтесь.

— Спасибо! — поблагодарил девушку Максим, садясь рядом с ней, потом подумал, что сел сильно близко и немного отодвинулся, потом снова подвинулся, решив, что до неприличия сильно отстранился. Пациента едва заметно улыбнулась. — А, где сам Андрей Сергеевич?

— Не знаю. Назначил мне на девять и не пришел. Очень странно, на него это не похоже. — сказала девушка и снова непроизвольно чуть выпятила губки, точь-в-точь как Лили Энн после победы над гламурным суммоистом и его другом бродячим музыкантом геем, который к тому же еще и очень хорошо дерется.

— Охренеть! Опять! — сам себе, но, все-таки, вслух сказал Максим. Причем его высказывание одновременно охарактеризовало и поразительное сходство девушки с Лили Энн и тот факт, что им обоим доктор назначил к девяти ноль-ноль.

— Что? — переспросила девушка.

— Действительно странно. На него это совсем не похоже, мне он тоже назначил на девять. Ну что делать? Будем ждать.

— Будем, — согласилась девушка.

Далее наступило неловкое молчание, неловким оно было только для Максима, но тем не менее было. Он думал о том, что если Лили Энн извлечь из виртуальной реальности, отправить на концерт премии Муз ТВ в Москву, затем сразу в психоневрологический диспансер, пешком при тридцатиградусном морозе и показать ей смартфон с выходом в интернет, то на ее лбу обязательно появится тоненькая задумчивая морщинка и получится именно эта девушка.

Девушка усмехнулась будто бы ее вызвал на бой гей подросток с розой в руке, с розой в руке и с заглавной надписью на своей заставке «my Queenie», это было то ли имя, то ли фамилия, но Максим переводил надпись как «моя корелевка» или «моя королевна». И кто его за это осудит? Разве что только подросток гей.

— Извините, — обратился Максим к девушке, дождавшись пока ее лицо снова станет серьезным дабы не испортить ей настроение и не омрачить, и не опошлить только что прочитанную ею шутку. — Вы не подумайте, что я как-то там… подкатываю или что-то наподобие, но… мы нигде раньше не встречались?

— Вы тоже извините. Ваши жесты и ваша мимика не позволяют допустить самой мысли о том, что вы как-то подкатываете, — ответила девушка и улыбнулась. — Но вот ваш взгляд…? Все может быть.

Максим виновато улыбнулся в ответ и немного нахмурился. Причем улыбнулся скорее механически, зато нахмурился искренне. Однако решил: «Была не была! Когда, если не сейчас?». На самом деле он не был до конца уверен, что эта девушка есть в действительности, поэтому «была не была» — это правильная постановка вопроса, это абсолютная и справедливая оценка окружающей действительности, особенно если испытываешь легкое головокружение от ощущения того, что реальность дает сбои, сливаясь с собственным воображением, теша подсознание.

— Максим, — твердо и решительно сказал он, будто бы кто ставил это утверждение под сомнение.

— Аня, — ответила девушка, сдержав подступающий смех. — А вы забавный.

— Это да, еще какой, — грустно сказал Максим, Ане опять, почему-то, стало смешно. Максиму захотелось обидеться, но не получилось — ее улыбка была такой милой, а радость такой искренней и наивной, что обидеться было просто невозможно. Хотя это была не совсем радость — это было что-то среднее между радостью и насмешкой, Максим, не будь он в обществе на его первый взгляд приличной девушки, и не будь он ей зачарован, назвал бы это безобидной насмешкой или «милыми смешочками» (мягко говоря), в зависимости от его собственного настроения и личной интерпретации — это, конечно, легко могли быть и «соблазнительные…хаханьки».

Снова повисла неловкая пауза. Максим задумался о том, что сейчас в действительности на втором этаже психоневрологического диспансера сидят два безобидных дурачка и разговаривают, но не между собой, а каждый с какой-то воображаемой девушкой. Причем если у товарища по несчастью отношения уже давние и находятся в стадии развития, скорее даже они зашли в тупик, и он усиленно ищет выход, то у самого Максима знакомство с обаятельной шизой только начинается. Но если это была и шиза, то, все-таки, она была очень милой и притягательной. С такой не грех, было и начать отношения. Впрочем, об отношениях пока и речи не было, пока что только шло неуверенное знакомство.

— Очень приятно, — ответил Максим после неуместно долгой паузы. — И, все-таки, раньше мы с вами не встречались?

— Вряд ли. Я бы вас запомнила.

— Спасибо! — довольно ответил Максим.

— Нет. Вы ничего такого не подумайте. Просто вы очень необычный, не знаю в каком именно смысле, потому что не знаю вас… Ну, вот, — прервала Аня сама себя, — теперь я уже оправдываюсь. Называйте меня просто Аня и давайте на «ты».

— Значит я видел тебя во сне, Аня, — решился и сказал Максим.

— Это здорово, хоть кому-то снятся нормальные и приятные, я надеюсь, сны. А то лично мне всякая гадость снится.

— Очень приятные снятся сны. Редко правда. В основном тоже не очень.

— Слушай, — загадочно и задумчиво начала девушка, мило улыбаясь, — А давай мы с тобой….

Максим немного напрягся, ожидая предложения — все только что произнесенные девушкой слова показались ему прекрасными, хотя по сути своей и не были таковыми, но «давай мы с тобой» в устах красивой девушки это не просто слова — это поэзия. Наверное, что-то предложить должен был он. «Опять, опять я начинаю тупить» — подумал Максим. С другой стороны, они только что встретились — первый раз в жизни встретились, только что познакомились. Это было плохим оправданием, хотя и было оправданием, ведь если «тупить», то второй встречи может уже никогда и не быть. «Значит не судьба» — так подумал Максим.

— Давай мы с тобой сходим в регистратуру, — закончила девушка и иронично усмехнулась, Максим как будто бы тоже хихикнул. — Ну, извини! Просто мне, кажется, Андрея Сергеевича сегодня уже не будет.

— Давай, сходим, — согласился Максим.

Обращение в регистратуру помогло выяснить два важных обстоятельства. Первое — Андрей Сергеевич заболел и действительно не придет на работу. Второе — Аня, все-таки, существует, она реальный человек, а ни какая-нибудь обаятельная шиза. По крайней мере даже если Аня и шиза, то другие люди ее тоже видят и слышат, но для Максима это совсем не должно было означать то, что он совершенно здоров, это могло означать и то, что болен не только он, а еще и все вокруг нездоровы.

Максим и Аня вышли на улицу, во дворе диспансера было достаточно людно и суетно. Довольный восприятием окружающей действительности и внешними факторами нервного возбуждения и раздражения, Максим предложил, как умел, Ане обменяться номерами телефонов, и они обменялись, договорились созвониться и встретиться. Они шли по двору диспансера о непринужденно беседовали о какой-то ерунде.

— Тебя подвезти до дома? — добродушно предложил Максим, когда они вышли к стоянке автомобилей.

— Нет, — сухо ответила Анна и напряглась, улыбка сошла с ее лица, девушка занервничала и ничего не хотела больше говорить, она продолжала идти дальше.

— Вот и она немного задвигает, — подумал Максим. — Что с тобой? — вслух поинтересовался он.

— Нет, все нормально. Извини, — объяснила Анна. — Мне пешком лучше.

— Я что-то не то сказал или, не то сделал? — спросил парень.

— Нет, — снова сухо ответила Анна.

— Может тогда тебя проводить? — спросил Максим, разведя руками от непонимания.

— Нет. Спасибо!

— Ладно, понял, не буду надоедать, — легко и быстро сдался парень, но тут же реабилитировался. — Но я тебя позвоню, как договаривались?

— Конечно, позвони, — ответила девушка, собралась с силами, преодолевая какое-то странное собственное неприятие происходящего, остановилась и посмотрела на Максима. — Извини мне что-то нехорошо, надо побыть наедине с собой, у меня так бывает. Не переживай, я здесь недалеко живу и плохого ты ничего не сказал.

— Понятно, я меня тоже бывает что-то подобное, — признался парень и улыбнулся.

— Ну да, не зря мы ходим к одному и тому же врачу, — улыбнулась девушка в ответ. — Все хорошо. До встречи. Буду ждать звонка.

— До свидания! — сказал Максим. — Я обязательно позвоню.

Так и закончилось знакомство двух пациентов одного врача. Главное, что оба они показались друг другу приятными и привлекательными (Да что там привлекательными? Максим счел Аню красивой и обаятельной и даже больше того) и договорились созвониться. Сам факт, что они о чем-то договорились, Максим воспринял как определенное достижение и дабы получить душевное удовлетворение от достигнутого, не потерять и не разрушить того что уже есть, хотя еще ничего и не было решил не звонить Ане в этот же вечер, а созвониться с ней через пару дней. Это было и правильно с точки зрения парня, ведь до того момента пока он ей не позвонит, остается сама возможность сделать это. Между тем важно было и не упустить время, ведь не известно, когда ожидала звонка сама Аня и ожидала ли, вообще. Но как минимум, в списке контактов в телефоне Максима стало на одну девушку больше, к тому же на одну очень красивую девушку, с очень красивой фотографией профиля в вотс аппе. На фотографии, на первый взгляд, не было самой девушки в длинном белоснежном сарафане с венком из полевых цветов на голове, там была лишь небольшая березовая роща, которая еще не выгорела в период режима ЧС и бессонной работы членов КЧС и ее председателя. Но присмотревшись, но увеличив фото, где-то в глубине самой рощи, Максим увидел и саму девушку посреди берез. Волосы ее были распущены и на лице совершенно не было косметики. Она не смотрела с вожделением с фотографии, глаза не были масляными, не было во взгляде ненасытной жажды и похотливой хитринки, она даже не выпятила губы на манер утиного клюва. В общем все на фотографии было очень гармонично и просто — бледное голубое небо, белые березы, белое платье, светлая кожа, зеленые листья и трава, зеленые глаза. Зеленые глаза, при многократном увеличении Максим не мог точно разглядеть самих глазах, но он точно знал какие они, так уже смотрел в эти в глаза. Фотографию в вотс аппе Максим изучал уже дома, его не клонило в сон, так как капельницы ему уже не ставили, и живая девушка, в живом сознании вызывала у него живой интерес. Для чего парень тщательно изучал фотографию Ани? Исключительно для того, чтобы проанализировать полученную информацию, безо всяких задних и прочих нехороших мыслей. Ему хотелось понять, что это за девушка и стоит ли, вообще, с ней созваниваться и видеться. Имеющейся информации для каких-либо выводов было недостаточно. Невинная фотография профиля совершенно ничего не означала, а напротив только запутывала, также, как и притягательность девушки в процессе общения, спокойная размеренная речь, невинная улыбка и чистый открытый взгляд тоже ничего не означали. Ну и что что на фотографии на первом плане березы и трава, затем небо и только потом сама девушка? Может быть это была такая хитрость?

Максим давно заметил, что притягательностью в равной степени обладают два типа симпатичных (иногда даже и не очень) девушек — порочные и непорочные (ну или почти непорочные). Собственно, никакого откровения в этом и не было — одни притягивали доступностью, другие чистотой и невинностью. А уж в какой храм человеческой души войти — в тот куда всех пускают и где уже много наследили и небрежно накапали воском, но зато настоятель там гораздо более опытный, открытый для общения и искушенный в мирской мудрости, или в тот храм где ждет единственного прихожанина юный и добрый семинарист, не приемлющий двусмысленности и формальной фарисейской мудрости — это каждому решать самому. Казалось бы, все просто, но храмы человеческой души с большой пропускной способностью и готовностью принимать не только правоверных, но и разного рода басурман, научились маскировать под другие — под те где все еще ждут того самого заблудившегося путника и прихожанина. Иначе говоря, порочные научились притворяться непорочными и мало того, что научились притворяться, но еще и сами уверовали в то что они чисты и непорочны, живя согласно с строгою моралью, той которая на сегодня есть. И вот это уже запрещенный прием, так как блудница, притворившись монашкой получает двойную силу и притягательность. И тогда заблудившийся путник, ошибившись дверью, перепутав жертвенник с алтарем и невнимательно выслушав проповедь становится жертвой не только обмана, но и самообмана. И даже в минуты прозрения продолжает обманывать и истязать самого себя. Бывало нечто подобное и с Максимом. Проанализировав всю имеющуюся информацию об Ане Максим понял, что он ничего не понял. И в очередной раз пришел к выводу что было бы неплохо если бы на каждую девушку и женщину было что-то вроде ПТС с записями обо всех предыдущих пользователях, или единый государственный реестр выписку из которого мог бы получить любой желающий, оплатив государственную пошлину, разумеется, ну или на крайний случай электронный справочник отображающий все входящие, в том числе пропущенные.

Оставив тщетные попытки анализа информации и оценки возможных перспектив общения Максим стал собираться на тренировку, как и большинство спортсменов любителей Максим был достаточно универсальным спортсменом и занимался различными видами спорта. В итоге его универсальность сводилась к тому, что он мог средне пробежать, средне толкнуть или метнуть, мог побороться, мог спаринговать, обладал хорошей растяжкой, мог неплохо поднять, и совсем средне мог отыграть в футбол или баскетбол. В общем, он был уверенным середнячком одновременно в нескольких видах спорта и как следствие мог неплохо набить лицо, но очень не любил драк, зато зная основы, а в некоторых видах и нюансы мог с интересом и пониманием смотреть соревнования по многим видам спорта и даже периодически делал ставки на спорт, не всегда успешно так как предсказать исход спортивных соревнований оказывается гораздо сложнее чем предвидеть исход выборов, например. В зимний период он регулярно посещал тренажерный зал, во-первых, зимой в небольшом городке не так уж и много альтернатив тренажерному залу, а, во-вторых, силовой спорт — то что он любил больше всего и то, что лучше всего у него получалось. В раннем детстве его занятия спортом начались с лыж или, если сказать точнее, с лыжных гонок, затем было самбо, а после под впечатлением от огромных непобедимых героев боевиков с хорошим рельефом и ярко выраженной мышечной сепарацией, он решил стать культуристом, но скоро понял, что по каким-то причинам даже при хорошем питании мышцы не имеют свойства существенно увеличиваться в объеме, а при наборе даже относительно небольшой мышечной массы теряется рельеф. В итоге устав от этого оксюморона, занялся силовым спортом, продолжая работать с боксерской грушей и иногда спаринговал с боксерами, которые иногда посещали тренажерный зал.

Вечером того же дня перед сном по привычке Максим играл в видео игру на своей игровой приставке, все в ту же игру, все тем же персонажем. Лили Энн стала еще более загадочной и обаятельной, хотя, как это было возможно — сложно понять, ведь это компьютерная игра, в которой все манеры, слова, мимика и движения заранее прописаны и их вариации ограничены и каждый раз в одной и той же ситуации они совершенно идентичны. Но Лили Энн не знала этого и почему-то менялась, на самом же деле, скорее всего, изменилось восприятие ее Максимом, который не мог не думать о поразительном ее сходстве с Аней. Парень успокоил себя таким объяснением, но Лили Энн, все равно, вела себя странно, ее жесты были изящнее обычного, голос нежнее, а взгляд стал более глубоким и притягательным. Пару раз она даже выполнила необычные приемы — двойные сальто с ударами на выходе и изящным приземлением на спину поверженного соперника, которых в принципе не было в ее арсенале. Она явно заигрывала и флиртовала с Максимом, оставаясь при этом совершенно недосягаемой и невинной.

— Кто же она? Какова ее истинная суть? — задавал Максим вопросы самому себе и немного запутался. Как-то все это не вписывалось в его собственную градацию женских сущностей и возможных манер поведения. Он пришел к выводу что Лили Энн чистая и открытая девушка, зачем-то ведущая себя как особь вполне доступная, но ведь она вела себя так именно с ним, а не с кем-то другим и не со всеми подряд. Вывод напрашивался сам собой — она захотела обладать для парня двойной притягательностью. Как же это здорово! Но почему-то с ним не было такого в реальной жизни, блудниц притворявшихся невинными Максим повидал и не мало, но с чем-то противоположным он не сталкивался никогда. И главное — она ведь не притворялась, в своем недвусмысленном интересе к Максиму и выражении своей женской сущности, намекая на свою доступность для него, именно для него. Закончился очередной бой.

— Get ready for the next fight! — сказал закадровый голос. Максим не смотрел на экран, было уже поздно и погруженный в собственные мысли он задремал перед телевизором с контроллером в руках. Он спал, он ехал в поезде и слышал стук колес в его руках не было, перед ним не было телевизора, однако парень отчетливо услышал стук исходящий от телевизора. Лили Энн, наклонилась вперед, пристально посмотрела на него освещая взглядом полутьму его комнаты и вагона поезда, затем еще раз постучала с обратной стороны экрана нарушая ритм стука колес поезда, не смотря на то что телевизор был жидкокристаллическим стук был такой будто постучали по кинескопу советского лампового телевизора.

— А! — вскрикнул проснувшийся Максим, глядя в ее светящиеся зеленые глаза.

— Ага! — передразнила его Лили. — Ты так вскрикнул будто проснулся в одной постели с заместителем главы района. Немного даже обидно. — сказала Лили Энн, отвела взгляд чуть в сторону, приосанилась, прогнулась в пояснице, выставила правую ногу вперед, слегка согнув ее в колене, положила левую руку на талию, мотнула головой растрепав волосы и гордо подняла взгляд, обретя свойственный ей игровой образ. — Посмотрим кто ты есть на самом деле, — сказала она и зажмурила глазки как кошка, вальяжно разлегшаяся на оцинкованной крыше в жаркий летний день.

— Ха! — нервно усмехнулся Максим, который уже не был ни в своей комнате, ни в поезде, а был где-то еще. Началась игра и парень находился внутри самой этой игры, в которой многое сильно изменилось. Волшебная фантасмагория виртуальной реальности смешавшись с прозой провинциальной жизни стала совсем эфемерной и поначалу тяжелой для восприятия. Что именно происходило Максим не мог понять, он хотел уточнить у Лили Энн, но та уже приняла боевую стойку, не обращая внимания ни на что и ни на кого кроме соперников. Максим встал рядом.

— Ты за базар отвечаешь? Че ты тут сейчас из себя строишь? Ты че, вообще, базаришь на? — сказал один из двух соперников, обращаясь то ли к Максиму, то ли к Лили. Оба персонажа, оба соперника, были похожи на героев игры — один толстяк, другой на вид несимпатичный гей. Геи, конечно, все несимпатичные, но хотя бы стараются таковыми быть, а этот даже и не старался, этот был какой-то неопрятный, но по образу будто бы гей, но неопрятный прямо вот не гей, а педрила какой-то.

— Да ну не может такого быть, — выразил сомнение Максим, присмотревшись к окружавшему его пространству. Все вокруг выглядело так будто сначала сделали фотографию гаражного кооператива на окраине, разваливающегося, в рамках стратегии экономического развития на период до две тысячи двадцать четвертого года, города с двумя выпивающими членами этого кооператива, а затем раскрасили эту фотографию яркими красками. Толстяк был одет в легкую не по сезону кожаную куртку, в сползающие джинсы, а на самое темя была надета высокая тканевая шапка, сложно сказать в чем смысл такого ношения шапки, но эта манера уже много лет в моде у определенного контингента граждан. Дрищ был одет примерно также, как и толстяк. На вид этим персонажам было лет по двадцать пять. В общем-то это были обычные небрежные тунеядцы и последовательные алкоголики, живущие на деньги родителей и пребывающие в постоянном отдыхе и угаре. Только кто-то добавил в их облик что-то еще более нелепое — на щеках толстяка были нарисованы красные круги, а за спиной висел самурайский меч. У дрища была странная прическа с засаленными волосами и косой мелированной челкой, его губы были накрашены именно поэтому он выглядел как гей, а за спиной висел глушитель от отечественного автомобиля. Все вокруг было очень странно и необычно, но Максима мало заинтересовал глушитель на спине полугея, также, как и меч за спиной толстяка. Максим сделал шаг назад и заинтересовался спиной Лили Энн, которая — Лили Энн была одета в облегающее платье с глубоким вырезом на спине, белые колготки в крупную сетку (может это были и не колготки, а гетры) и туфли на высоком каблуке.

— Будь так добр, вернись на место, — сказала Лили Максиму.

— Round one! Fight! — скомандовал бодрый голос из ниоткуда, Максим посмотрел по сторонам, пытаясь понять откуда доносится голос.

Лили сделала сальто назад уронив побежавшего на нее толстяка. Максим, обернувшись к Лили, подставил подножку убегающему гею. Затем последовали добивания от девушки и следовали они до тех пор, пока не прозвучало «K.O» и в воздухе не повисла светящаяся ярким пламенем надпись: «perfect».

— Round two! Fight! — снова скомандовал бодрый голос.

— Пожалуйста, прекратите! — попросил толстяк.

Но в ответ снова сногсшибательные удары — эффектная и изящная вертушка от Лили Энн и увесистый, но неказистый апперкот от Максима, а затем добивание обоих соперников от девушки. Максим достал из пространства зажженную сигарету и сделав пару затяжек, склонился над одним из поверженных соперников, наступил ему на запястье, а затем потушил в раскрытой ладони толстяка сигарету. Толстяк противоестественно завизжал, а Максим засмеялся. Снова «K.O», «You win» и «perfect». Или в другом порядке, не важно.

— Finish`em! — безапелляционно распорядился закадровый голос.

— Странно, ведь это совсем из другой игры, — поразмыслил Максим.

Лили Энн не раздумывая нанесла каждому из поверженных соперников по три удара ногой в область паха.

— Fatality! — отметил жестокость Лили Энн закадровый голос. — Вам положен приз — бонусная игра: нанесите автомобилю противников как можно больше повреждений за тридцать секунд, если желаете.

В воздухе появилась стрелка и указала на черный «Land cruiser prado» относительно свежего года выпуска и в очень неплохом косметическом состоянии, стоявший недалеко от гаража.

— Go! — скомандовал голос и начался обратный отсчет.

— Такие задроты и такая приличная машина, — сказала Лили Энн, поднимая глушитель от отечественного авто, который в начале боя каким-то образом держался за спиной у дрища.

— Да, — согласился Максим, вздохнув, глядя как Лили Энн поднимает глушитель, — такая машина.

— Присоединяйся, — сказала она.

— Да, да, — сказал Максим, подобрав с земли какаю-то корягу.

Лили Энн разбила заднее и лобовое стекла, Максим нанес несколько несильных ударов по кузову, оставивших едва заметные царапины. Любил парень технику, любую технику в принципе и не смог нанести значительных повреждений, пока он боролся с собой и собирался с духом чтобы все-таки нанести серьезный удар время вышло.

— Да, ну что это такое?! — раздосадовано сказала Лили Энн. — Трудно будет получить с тобой настоящее удовольствие.

— Ну, — виновато развел руками Максим и совсем расстроенно добавил, — меньше всего хотелось бы слышать подобное от тебя.

— Надо же! Ты пошутил, — улыбнулась Лили Энн.

— Вообще-то, нет, — с еще большей скорбью в голосе ответил парень. Лили Энн усмехнулась.

— Да ладно, не расстраивайся, ты просто не был готов — для первого раза пойдет, но в следующий раз будь активнее и веселее. Что это были за удары? Здесь ты можешь выполнить совершенно любой удар, любой прыжок или кувырок — тебе стоит только представить их себе.

— Где здесь? — спросил парень, но в это время сменились декорации, что означало конец поединка. Лили Энн сделала два сальто вперед оказавшись на переднем плане, Максим неуклюже и суетясь подбежал к ней, она рассмеялась.

— You win! — повторил закадровый голос.

— Ты очень красивая, — сказал Максим. Лили Энн, как и всегда было в игре — повернулась к нему спиной, гордо вскинув голову и ушла, Максим хотел пойти за ней, но девушка исчезла в пространстве, а следом за ней исчезло и само пространство, остались лишь сознание и пустота. И сознание в пустоте пришло к выводу что Максим спит, чтобы это доказать сознание дало команду проснуться. Снова послышался стук колес поезда и Максим проснулся в кресле перед телевизором, в комнате было темно, в его руках был контроллер, а на экране телевизора он видел уходящую Лили Энн.

— Надо же какая ерунда приснилась. С другой стороны, если я спал, то как я только что выиграл бой? Иначе бы она никак не могла уходить в данный момент. А черт с ней, при всем уважении к ней как к женщине, разумеется. Пусть идет.