Посланец Зла

Глеб Лютаев, 2021

Российская глубинка с её размеренным образом жизни. Несгибаемый русский дух с его раздольем и безмятежностью. Насколько устойчивы эти понятия, когда в привычный мир ворвётся ОН? Рассказ.

Блогеры…

Все эти долбаные блогеры.

Новое или не новое, а всё же весьма значительное веяние общества в мире, беспрепятственно несущемся к погибели на собственных ногах.

Когда-то я считался молодым и даже весьма успешным блогером. Кажется, это было тысячу лет назад, хотя на самом деле прошло совсем немного времени.

Раньше я без труда мог уложиться в пост инстаграма с его ограничением в 2000 знаков, а вот теперь не хватит и 2000 слов для самовыражения. Их просто недостаточно, чтобы поверили люди, чтобы меня действительно услышали.

Я начинал свой путь с идиотских видео на ютубе, разоблачающих тайны и загадки мистического характера. Сначала, ввиду небольшого бюджета, я объездил Московскую область, ну а позже, отдаляясь от столицы всё дальше и дальше, исследовал другие уголки нашей страны. Конечно, подобный блог может показаться не таким интересным, как, например, выставление напоказ голых задниц и груди, как это делает большинство. Тем не менее, мне, родившемуся без вышеперечисленных прелестей (я был и остаюсь мужчиной, если вдруг кто-то ещё не понял), удалось собрать приличную аудиторию, причём постоянную, с кучей комментариев и личных сообщений с предложениями о сотрудничестве.

Очень скоро число подписчиков на ютубе перевалило за сто пятьдесят тысяч, чуть позже около сотни подписалось на меня в инстаграме, где я выкладывал не только видео, но и делился фотографиями с тех мест, о которых рассказывал.

Естественно, вначале подобная деятельность представляла собой лишь хобби, которым я увлекался в студенческие годы. Однако когда посыпались первые предложения по рекламе, я стал относиться к этому более серьёзно. Теперь мне хотелось не просто выкладывать жутковатые видео, но и давать людям интригу, надежду на то, как однажды я всё-таки не разоблачу очередную городскую легенду, а наоборот, подтвержу. Если бы знать, что нечто подобное произойдёт на самом деле, я отказался бы от всех денег мира во избежание той участи, что меня постигла.

Дело было осенью. К тому времени мне давно не попадалось ничего интересного, а потому в тот злополучный сентябрь я начал искать что-нибудь загадочное в интернете: где-где, а в мировой паутине подобного всегда навалом.

Университет я уже кое-как окончил и нигде, в общем-то, не работал, зарабатывая на жизнь своим незамысловатым промыслом.

Кликнув не менее сотни ссылок, я наконец обнаружил ту, что меня заинтересовала. Речь шла о небольшом посёлке городского типа в ста километрах от Пензы, где по некоторым данным за последние пять лет бесследно исчезло не менее полутора десятка молодых людей. В подробной статье, написанной каким-то местным журналистом, рассказывалось, что люди просто пропадали и ни тела, ни каких-либо следов, указывающих на местонахождение пропавших, найти так и не удалось. Более того, журналист, написавший статью, давал кучу жирных намёков на странную, чуть ли не мистическую составляющую всех этих исчезновений.

Естественно, такая история не могла меня не заинтересовать, и я начал рыскать по всему интернету в поисках дополнительной информации. Как ни странно, но ничего внятного так и не нашёл. Об исчезновениях молчали местные власти, в пензенских газетёнках ничего о подобных случаях не говорилось.

Тогда я открыл данные о последней переписи населения и обомлел. Пять лет назад в населённом пункте, именуемом на тот момент Агафоновка, числилось 13134 человека. Однако спустя четыре с половиной года посёлок решили переименовать в Степаново — дань уважения местному герою Великой Отечественной войны. Тогда-то при пересчёте жителей выяснилось, что численность в населённом пункте сократилась на 4132 человека и остановилась на 9002. И это только по официальным данным!

Я был не на шутку заинтригован, ведь посёлок совсем не маленький, и такой стремительный отток населения меня очень удивил. В нём находилась своя школа, какой-то молодёжный клуб и даже скромный спортивный комплекс. При таком раскладе бегство людей с нажитых мест выглядело весьма подозрительным. Кроме того, меня смущало то обстоятельство, что Агафоновка находилась всего в десяти километрах от районного центра, где численность переваливала за 16000 человек. То есть, если выражаться русским языком, посёлок представлял собой не такую уж и глухомань, чтобы бежать оттуда семимильными шагами.

Оставалось последнее: проверить самый надёжный источник информации всех времён — социальные сети. Кому как не мне было знать, что уж там наши граждане ничего не скрывают. Общественность может сколько угодно говорить о конфиденциальности информации, но люди есть люди, и сейчас они как никогда раньше выставляют свою жизнь напоказ. Сами!

В общем, именно в тот момент я впервые почувствовал неладное.

Мало того, что интернет выдал просто смехотворное количество молодёжи, так ещё все как один не особо активно вели жизнь в социальных сетях. Причём большинство зарегистрированных в Агафоновке (то есть в Степаново) на самом деле оттуда переехало.

Полистав страницы подростков, я не нашёл ничего интересного, за исключением видеозаписи одного парня. На ней он, постоянно оглядываясь по сторонам, стоя где-то возле леса, невнятно вёл речь о каком-то проклятье, наложенном на их посёлок. Едва держась на ногах, вусмерть пьяный, он чуть ли не со слезами на глазах кричал в камеру своего телефона о том, что его сестру увезли в психушку, но её до сих пор числят пропавшей без вести.

Я решил проверить и обнаружил, что в пятидесяти километрах от Степаново, ближе к Пензе, находилась единственная на район психиатрическая лечебница. Однако про сестру того парня я ничего не нашёл, и мой интерес к лечебнице на этом закончился. Проверил ещё парочку подобных заведений, результаты оказались аналогичными.

Вы спросите, откуда я мог знать наверняка? Справедливо, но я же этим жил, и копаться в пространствах мировой сети было моим постоянным времяпрепровождением, если объективно — моим хлебом.

Решив, что тема таинственных исчезновений в захолустье самая что ни на есть моя, я предпринял попытку связаться с тем самым журналистом, на статью которого наткнулся изначально. Мне хотелось закрепить за собой уверенность, что не зря потрачу время. Зайдя на сайт газеты и не обнаружив контактной информации того парня, я посчитал нужным позвонить главному редактору. По роду своей деятельности мне известно, как общаться с подобными людьми и чем их заинтересовать. Видя неподдельный интерес к статьям своего печатного детища, они, как правило, могут быть вполне дружелюбны.

Посмотрев на часы, я обнаружил, что стрелки перевалили за полночь, и звонить, конечно, не стал, оставив дело до утра. Помню, как долго не мог уснуть, раздумывая над тем, почему и с какой целью пропажи полутора десятка людей скрывались, и ничего конкретного о них нигде не говорилось. Почему столь неактивна местная молодёжь в соцсетях, а те, кто активен, сбежали. Кроме того, оставались родственники: родители, братья и сёстры — все те, кто должен был объявить тревогу. Однако все молчали, и это настораживало. Со всеми этим мыслями я уснул только под утро.

Проснулся я с посвежевшей головой, и всё, казавшееся загадочным ещё вчера, теперь, как обычно бывает при дневном свете, уже не казалось таким странным. По своему собственному опыту я знал, что подобные истории всегда имели логичное объяснение, где были замешаны либо преступные элементы, либо, что гораздо чаще, какие-нибудь сумасшедшие секты. Выпив кофе и, дождавшись десяти часов утра, я всё-таки решил позвонить главному редактору газеты, в которой работал Олег Скворцов. Так звали журналиста.

После двух неудачных попыток трубку наконец подняли и грубым мужским голосом начали разговор весьма необычно:

— С кем имею дело?

Я был немного растерян, но продлилось это не более нескольких секунд. Быстренько взяв себя в руки, я представился и объяснил причину своего звонка с просьбой дать мне контактную информацию Скворцова.

— Он у нас больше не работает, — ответил всё тот же грубый голос главного редактора.

— А вы не могли бы…

— Не мог, — перебил меня мужчина, знавший наперед, о чём я спрошу. — Олег больше нигде не работает. Он повесился три недели назад и ведёт свой репортаж разве что из преисподней. Если не хочешь закончить также, советую не лезть ни в ту чёртову деревню, ни к людям, что там ещё остались.

Он бросил трубку, и короткие гудки эхом отозвались у меня в ухе. Я продолжал стоять в кухне, глупо уставившись на экран мобильника. По спине пробежал холодок, и было непонятно, что именно вызвало у меня подобные чувства. Я знал, перезванивать ему и требовать объяснений смысла нет, также как понимал то, что не хочу этого делать. Нечто необъяснимое меня насторожило и, теперь, спустя время могу себе признаться, НАПУГАЛО.

Весь оставшийся день я провёл в поисках полезной информации о том месте, куда незамедлительно собирался ехать. Первоначальный шок после «содержательной» беседы с главредом газеты прошёл, и теперь хотелось продолжения. Я уже успел заинтриговать подписчиков коротким видео, а также информацией о предстоящей поездке, но ни словом не обмолвился о названии населённого пункта. Не хотел, чтобы они что-то пронюхали раньше, чем попал бы туда их любимый блогер.

К исходу дня сборы были закончены. Я прикинул, что преодолею путь от Москвы до точки назначения часов за восемь, и решил выехать на следующее утро, дабы к вечеру быть где нужно. Первое видео с места я рассчитывал выложить в сумерках, так просмотров и лайков всегда набиралось больше, а затем в планах было отправиться в небольшую гостиницу в райцентре, где мной был забронирован номер.

Вечером я сделал пару звонков друзьям, выложил пост-анонс в инстаграме и лёг спать. Уснул быстрее, чем прошлой ночью, но странные тревожные мысли меня не отпускали, как бы я ни хотел от них избавиться.

Утро выдалось холодным, но солнечным. Я посчитал это хорошим знаком и, выпив крепкого кофе, отправился в путь, надеясь позавтракать где-нибудь на заправочной станции. Мне всегда нравились хот-доги, что там продавали, да и видео о поездке можно выложить.

Всё так и произошло, и в Пензенскую область я въехал в семнадцать часов. До пункта назначения оставалось совсем ничего, когда я остановился заправить машину. Мой туксон судорожно просил топлива, и отказывать ему не имело смысла, особенно учитывая тот факт, что мне безумно хотелось в туалет (видимо, хот-дог, которым я позавтракал, оказался не таким уж свежим).

В общем, наполнив бак машины и опустошив свой, я взял банку энергетика, сникерс и присел на неуместной лавочке, находившейся на пустоши совсем рядом с заправкой. На небе сгущались тучи, смеркалось, но мне хотелось побыть на свежем воздухе, пока не прибыл в нужное место. После девяти часов в машине деревянная лавочка почему-то казалась очень удобной.

Пожёвывая шоколадку, выковыривая из промежутков между зубами орехи и попивая Red Bull, размышляя над предстоящей работой, я даже не заметил, как ко мне подсел молодой человек с банкой пива в руках. Он громко отхлёбывал содержимое тары, будто нарочно привлекая внимание. Я знаю, что в таких глухих местах приезжие всегда вызывают интерес, а он, в своей поношенной куртке и грязных истёртых кроссовках, явно был местным. Мне не хотелось с ним общаться, но, с другой стороны, таким образом я мог прощупать почву, поэтому всё-таки начал беседу:

— Похоже, дождь будет.

Парень ответил незамедлительно. Ещё бы, ведь он только этого и ждал.

— Не просто дождь, сейчас такой ливень шарахнет, что ты в своём хундае и дорогу-то не увидишь. Так что рекомендую скорее двигать дальше и найти ночлег, а то придётся ночевать в машине. Ехать в такую погоду себе дороже.

Мне стало забавно оттого, как он назвал машину, и голос оказался довольно приятным, несмотря на неопрятный внешний вид собеседника.

— А что, здесь есть где заночевать? — спросил я для продолжения разговора.

Парень сделал глоток, негромко рыгнул и со странной ухмылкой ответил:

— Через десять километров будет Агафоновка, там ночлег вряд ли найдёшь, да я бы и не советовал. А ещё через десять от Агафоновки будет Полеево — наш районный центр, там есть типа гостиница, где ночуют в основном дальнобойщики. Сам я там не был, но говорят терпимо. Есть душ и еда.

Душ и еда неплохо, странно, если бы они отсутствовали.

— Ты сказал Агафоновка, но я видел только знак Степаново? — Я знал о переименовании, однако надо было продолжить общение, отчасти из вежливости, отчасти ради получения какой-нибудь любопытной информации.

— Недавно переименовали в честь какого-то давнишнего героя войны, о котором никто и не слыхивал раньше. Мы просто по-старому называем, так привычнее. От названия ведь ничего не поменялось, только бабло, наверное, отмыли, чиновники сраные.

— А почему ты сказал, что не советуешь там оставаться?

Парень посмотрел на меня с таким видом, как будто в чём-то меня заподозрил.

— Да потому что там чертовщина всякая происходит и нехер тебе там делать.

Он так неожиданно поменял тон, что я немного растерялся. Задавать ещё какие-то вопросы было неуместно, да и собеседник не собирался больше задерживаться. Парень встал и, оставив пустую бутылку на лавке, молча проследовал к белой проржавевшей девятке, стоявшей на заправке. С третьей попытки поворота ключа зажигания колымага всё-таки завелась, и он уехал в том направлении, откуда прибыл я.

После такого странного разговора хорошее настроение как рукой смело, тем не менее я снял короткое видео, где поведал подписчикам о своём местонахождении и, судя по просмотрам, они с нетерпением ждали продолжения. Ещё бы, ведь вчерашний мой анонс собрал более 30 000 просмотров за первый час. Такое, может, когда-то и было, но вспомнить подобного я не мог. Видимо, мне удалось заинтересовать публику подробностями о таинственном месте, где бесследно исчезают люди и об этом молчат СМИ. Нам всегда интересны события с бесследными пропажами себе подобных.

Увлёкшись съёмкой, я и не заметил, как начал капать дождь. Быстренько попрощавшись с любимой аудиторией, я прыгнул в машину и завёл двигатель. Печка мигом прогрела салон, но мне никак не удавалось согреться, и тогда ко мне пришло осознание того, что меня что-то тревожит. Я не мог в это поверить, а скорее не хотел верить, ведь причин для беспокойства не было (ведь не было, правда?). И всё же беспокоился, причём по непонятным мне самому причинам.

Я тронулся в путь, и примерно через десять километров, когда дождь ещё не превратился в ливень, остановился на перекрёстке. Степаново, оно же Агафоновка, судя по указателю, находилось в пяти километрах от главной дороги, однако навигатор показывал восемь. Я никак не мог решиться, ехать мне туда или сначала переночевать в гостинице.

Немного поразмыслив, я прикинул: погода стоит подходящая, самое то, чтобы выложить видео, нагнать, как говорится, жути. К тому же на дворе была пятница, а это означало, если в Степаново мне удастся найти какой-нибудь бар, а я твёрдо верил, что он там есть, то в нём наверняка можно разговорить местных старожилов, решивших пропустить рюмку-другую. Ну а на следующий день, в субботу, можно пообщаться и с молодёжью. В субботу вечером даже самые заядлые домоседы выбираются из своих нор, всем известный факт.

Именно такие рассуждения привели меня к самой большой ошибке в жизни. Я повернул туда, куда поворачивать не следовало.

Сказать, что дорога была никудышная — ничего не сказать. Мне пришлось пробираться сквозь напрочь разбитый асфальт с бесчисленным количеством выбоин, обильно наполненных дождевой водой. В какой-то момент я даже стал переживать за подвеску автомобиля, не говоря уже о колёсах. Очень не хотелось наткнуться на яму и просидеть на обочине со спущенными шинами в ожидании добродетелей, что решат мне помочь. В итоге столь короткий путь я преодолел минут за двадцать, а когда осветил первые дома, с облегчением выдохнул.

В то же время что-то в том месте с первого взгляда показалось мне странным. Сначала я не понял, но, глянув на часы, осознал: времени было всего-то шесть вечера, стемнело, а в большинстве домов почему-то не горел свет. Проехав ещё около километра, я заметил несколько многоэтажек. Точнее, они казались таковыми среди множества частных домов, раскинутых по обе стороны от дороги. Там огней в окнах светило значительно больше, и это меня успокоило. Я посмеялся над своими мыслями, после чего замедлил скорость в поисках сам не знаю чего.

Увидев небольшой ларёк, я остановился и вышел из машины. Внутри вагончика горел свет, а стекло было почти полностью закрыто «богатым» выбором предлагаемых товаров. Рассмотреть то, что находилось внутри, представлялось возможным только через маленькое окошко для продажи, да и то, если очень захотеть. Но ведь я же хотел, потому и припёрся туда.

Раздался громкий женский голос, и лишь темнота скрыла, как я тогда испугался. Не то чтобы очень, но всё же вздрогнул от неожиданности.

— Добрый вечер, — приветливо поздоровался я с типичной для таких случаев улыбкой на губах, — оранжевых стиков у вас не будет?

Непомерно толстая женщина, возраст которой мог быть как сорок, так и все шестьдесят лет, посмотрела на меня таким взглядом, будто я школьник, просящий её продать мне спиртное.

— У нас лицензии на них нет, — сухо ответила она.

Я замешкался, но быстро сориентировался, и когда уже хотел спросить, где мне найти магазин с лицензией на продажу табачных изделий, услышал прокуренный мужской голос откуда-то из глубины ларька:

Конец ознакомительного фрагмента.