Потерянный свет

Глеб Лошкарёв, 2022

Герман договаривается о покупке подержанного автомобиля и приезжает на осмотр. Немного смущает странное поведение пожилых хозяев, но цена слишком привлекательна, чтобы задаваться лишними вопросами. Модель именно та, что нужна, состояние отличное, можно заключать сделку и дальше заниматься своим небольшим бизнесом. Правда, бизнес этот не вполне легален, и хорошо бы не попасть под тяжелую руку закона. Однако внезапно оказывается, что заботы Германа – еще цветочки и впереди нашего героя поджидает опасность куда более страшная и не объяснимая… с позиций материального мировоззрения.Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Удачная сделка

Въезд в огороженный поселок преграждал шлагбаум. Седой охранник записал номер машины, после чего подробно объяснил, как добраться до нужного дома.

Эта информация пришлась кстати. Элитные коттеджи, построенные совсем недавно, еще не были нанесены на карты, чем вводили в ступор автомобильный навигатор, который сейчас был убежден, что находится в лесу недалеко от трассы.

Герман испытал эстетическое удовольствие от вида внутренней территории, которая сияла чистотой и новизной. Частные одноэтажные дома в едином архитектурном стиле, огороженные одинаковыми декоративными заборами, аккуратно, будто выставленные по линейке с какой-то маниакальной точностью, располагались вдоль ухоженных асфальтированных улочек.

Высокие заборы здесь были ни к чему. Приватность обеспечивали огромные участки с высаженными по периметру кустарниками и молодыми деревьями, а сами жильцы не имели привычки совать нос в чужие дела.

На некоторых участках виднелись детские качели, кое-где возле гаражей стояли машины, но самих жильцов не было заметно. По пути Герман встретил лишь одного охранника, вышагивающего по одной из прилегающих улиц, и дворника, аккуратно сметающего мелкий сор, видимый только ему.

Наверное, в такой усердной работе обслуживающего персонала и крылся секрет этой режущей глаз чистоты, которая Герману казалась чем-то нереальным и даже фантастическим.

Но все это — на фоне привычных ему видов поросшего грязью спального района, где узкие улицы меж бетонных муравейников считались чистыми, если дворник, отвечающий за территорию, утром мог пройти до магазина, не спотыкаясь о горы мусора. А подъезды мылись, только если обувь начинала прилипать к полу, и то локально, исключительно в месте прилипания. В остальных случаях уборщица обходилась сметанием грязи в углы, считая, что делает даже больше, чем стоило бы.

Таксист также не остался равнодушным к окружению — и даже внезапно начал соблюдать скоростной режим, обозначенный на въезде. Хотя до этого игнорировал все дорожные знаки, встречаемые по пути, будь то ограничение скорости или даже пешеходный переход.

Сейчас он, выставив локоть в открытое окно, с интересом рассматривал домовладения, мусоля в зубах почти докуренную сигарету, которая дотлела до основания и уже начала источать едкий синтетический запах.

— Вот почему не везде так? — с горечью произнес таксист, швыряя окурок с оплавленными фильтром в окно.

— Даже не знаю… — поморщился Герман, решив, что нет смысла указывать на одну из основных причин.

— А я тебе отвечу! — начал было таксист, но Герман его бесцеремонно прервал, хлопнув по плечу.

— Вот здесь останови, пожалуйста, — он указал пальцем на нужный дом. — Подождешь полчаса, и обратно поедем?

— Не могу, друг, — таксист расстроенно показал на потрескавшийся экран своего телефона в жирных разводах от пальцев, редко встречающихся с мылом. — Видишь, новый клиент уже ждет. Богатей местный! — довольно заурчал он. — Щас я ему по-тихому остановок в дороге нарисую, вдвое дороже заплатит!

Таксист неприятно загоготал. Герман кивнул, желая поскорее прекратить этот разговор, протянул водиле купюру, зажатую между указательным и средним пальцами, и покинул салон автомобиля. Поняв, что сдачи клиент не ждет, мужчина расплылся в счастливой улыбке, обнажив свои поросшие налетом зубы, украшенные двумя потускневшими фиксами серебряного и золотого цвета.

— Ты не переживай, сюда минут за пятнадцать тачку подадут, — обнадежил он, высунувшись в окно, когда Герман уже хлопнул дверцей.

Зачем-то посигналив два раза, таксист укатил прочь, пустив в окно очередное облако густого сигаретного дыма и миновав недовольного дворника, который уже спешил убрать окурок, выброшенный на тротуар.

Вообще то, что таксист не стал его дожидаться, было даже хорошо. За два часа дороги этот тип уже утомил Германа «потрясающими» историями про свою насыщенную жизнь.

В своем собственном мирке он был по-настоящему великим человеком, успевшим получить два высших образования в каких-то малоизвестных учебных заведениях, освоив при этом очень сложные, но, по всей видимости, невостребованные профессии.

Также водила успел поведать о многократных попытках ведения бизнеса, которые каждый раз терпели неудачу по чьей-то вине.

К слову, судя по рассказам, вмешательство извне негативно влияло на мужчину всю его жизнь.

Кто-то незримый, но очень могущественный постоянно вставлял палки ему в колеса, не желая, чтобы тот достиг успеха хоть в чем-то. Таксист не заявлял об этом прямо, но как бы намекал, оставляя небольшие подсказки в своих историях. Герман, занимающийся анализом данных профессионально, с легкостью их подмечал, превращая это в небольшую игру.

К концу поездки пассажир даже умудрился выявить определенный паттерн, которым водитель пользовался для построения своих рассказов. И хотя ценность этой информации стремилась к нулю, процесс ее получения помог скоротать время в пути и не сорваться на хамство в попытках остановить поток информационного мусора.

Раздражающая общительность таксиста оказалась даже полезна, но понять это Герман смог только сейчас, когда желтый седан скрылся из вида. Своей чрезмерной дружелюбностью водитель помог ему отвлечься от волнения, которое теперь подступило вновь.

Достав из кармана мобильный, Герман повторил последний вызов на номер, записанный как «Виктор Фролов (продает авто)». И уже не в первый раз за сегодня вместо гудков услышал монотонный голос робота, сообщающий, что абонент находится вне зоны действия сети.

Все же старые договоренности никто не отменял, да и тот факт, что объект продажи, белый кадиллак, сейчас стоит перед воротами гаража, вселял надежду, что сделка состоится. Телефон Виктора мог просто разрядиться, а когда нет надобности совершать звонки, такое можно долго не замечать.

На минуту задержавшись возле отполированной машины, Герман уверенно прошел к входной двери по узкой забетонированной тропинке и нажал кнопку звонка, который, словно охрипший соловей, заголосил внутри дома.

Через минуту изнутри дома послышались шаркающие неторопливые шаги. Хозяин явно не спешил вступать в диалог с гостем и несколько секунд просто изучал Германа в дверной глазок.

— Вы к кому? — наконец раздался мужской голос из-за закрытой двери.

— Здравствуйте, меня зовут Герман. Мы договаривались о встрече сегодня. Я по поводу покупки вашего автомобиля.

Герман изобразил максимально приветливую мину, желая с ходу расположить к себе собеседника. Этим приемом он начал пользоваться совсем недавно, и дружелюбная улыбка у него была похожа больше на оскал, но он старался как мог.

— Простите, сегодня неподходящее время. Перенесем встречу на другой день, — равнодушно ответил Виктор, не удосуживаясь даже объяснить причину или хотя бы обозначить, о каком именно дне идет речь.

— Послушайте, я два часа потратил на дорогу, — неуверенно произнес Герман, не ожидавший такого приема. — Вы могли хотя бы позвонить, мы ведь договаривались!

Он просто не мог поверить в услышанное. Еще вчера эта договоренность для него выглядела настоящей удачей. Задача, которая стояла давно и уже начинала казаться невыполнимой, решилась в один день. Автомобиль нужной марки и цвета появился в продаже по очень привлекательной цене. Обычно такие объявления тут же перехватывали спекулянты, которых, похоже, было больше, чем реальных покупателей, но в этот раз Герман обновил страницу как раз в момент публикации — и тут же, не задумываясь ни секунды, набрал номер владельца. Виктор при телефонном разговоре был более приветлив и сговорчив — и даже отказался от задатка за то, что снимет объявление с продажи.

— Сегодня я не могу вас принять. Уходите! — прозвучал раздраженный голос из-за двери.

Гость перестал скалиться в глазок, приняв привычное бесстрастное выражение лица. Виктор либо подшучивает над ним, либо впал в маразм от старости, хотя оба предположения не исключали друг друга. В любом случае длительная поездка из одного конца города в другой была напрасной, говорить о чем-то дальше не имело никакого смысла. Медленно развернувшись, Герман сделал несколько шагов прочь от дома, игнорируя злые мысли о том, что неплохо бы выбить сумасбродному деду окно в его драгоценной машине. Здравый смысл же подсказывал, что делать этого нельзя хотя бы потому, что наказания за такую выходку избежать не получится.

Сделав глубокий вдох, Герман отошел от дома обратно к дороге и, уже набирая телефон диспетчерской такси, заметил силуэт женщины в окне первого этажа дома. Она наблюдала за приезжим, пока тот слушал гудки вызова, и вдруг быстро отошла от окна.

— Диспетчерская служба такси, слушаю вас, — прозвучал голос девушки-оператора из трубки.

В этот момент входная дверь дома открылась — и на порог вышел невысокий седой мужчина с круглой залысиной на макушке. Его подтянутое худое лицо было гладко выбрито и почти не тронуто морщинами. На носу, который больше смахивал на клюв, виднелись следы от постоянного ношения очков. Одет он был по-домашнему: клетчатая рубашка навыпуск, широкие штаны. В таком одеянии сложно казалось определить его телосложение, но, судя по лицу, от лишнего веса он точно не страдал. Виктор широко улыбнулся, демонстрируя белоснежные ровные зубы, которые было не стыдно разместить на рекламном буклете хорошей стоматологической клиники.

— Подождите! — старик в домашних тапках засеменил к Герману. — Простите меня за холодный прием, просто моя супруга недавно оправилась от тяжелой болезни… Ну вы сами понимаете, приходится подстраиваться… — затараторил Виктор, широко улыбаясь.

Герман же ничего не понимал… Слова хозяина для него звучали как полный бред, а резкая перемена настроения лишь подтверждала предположение о старческих проблемах с головой. В другой ситуации он не стал бы иметь дел с психом, но сейчас… Машина ему в любом случае нужна, так как предстоящую работу по перевозке груза никто не отменял, а невыполнение этой задачи сулило проблемы куда более серьезные, чем просто удар по его безупречной репутации.

— Вас не слышно! — раздался голос оператора из трубки.

Взглянув на сияющего Виктора, приветственно протягивающего руку, и на белый кадиллак у гаража, Герман медленно выдохнул и сбросил вызов на телефоне.

Уйти он успеет, а вот найти подобный автомобиль по этой же цене за короткий промежуток времени — нет.

— Все в порядке, — соврал Герман, пожимая худую ладошку пожилого мужчины. — Откроете машину? Я бы хотел ее осмотреть.

Он вновь постарался натянуть приветливую улыбку, но уже без прежнего энтузиазма.

— Она открыта, и ключи внутри, — беззаботно сообщил Виктор, жестом руки приглашая гостя начать осмотр.

Охрана здесь была не просто для галочки, под ее присмотром жильцы чувствовали свою безопасность. Герман не смог скрыть удивления. Такое положение вещей ему казалось чем-то нереальным. Дикостью, которая просто не укладывалась в голове.

Там, где жил он, даже запертые машины периодически угоняли. Да что там запертые, всего неделю назад из соседнего двора украли внедорожник, который был даже не на ходу! Какие-то умельцы посреди дня эвакуировали его на глазах у всех соседей в неизвестном направлении. О пропаже хозяин узнал вечером. Никто не стал сообщать ему о происшествии, хотя такая возможность была. Видимо, соседи имели на него зуб за то, что он занимает драгоценное парковочное место, этот дефицит являлся неотъемлемой частью двора любого старого дома. Время было упущено, и полиция лишь развела руками, объясняя, что теперь автомобиль можно найти только по частям, но доказать право собственности на них уже никак не выйдет.

Обойдя вокруг авто, Герман не обнаружил видимых изъянов. В салоне все было так же идеально. Отдельного внимания заслуживала сенсорная панель магнитолы, на которой еще с момента продажи осталась прозрачная защитная пленка, вероятно, бывшая невидимой для пожилого водителя.

Казалось, что автомобиль не использовался со времен самой покупки: выглядел он так, будто только что сошел с конвейера. Некую обжитость выдавали лишь ароматизатор, приклеенный на консоль, и массажная накладка на водительское сиденье. Такая накладка, по уверению продавцов, мистическим образом должна была исцелять больные спины, но на деле приносила лишь сильнейший дискомфорт и являлась отличным сборщиком различного мелкого сора.

— Признайтесь, в чем подвох? — прямо спросил Герман, пристально посмотрев Виктору в глаза.

— А почему тут должен быть какой-то подвох? — искренне удивился тот. Неудобный вопрос его совсем не смутил и даже заинтересовал.

Герман сделал несколько шагов к мужчине, который явно ожидал объяснения, внимательно огляделся по сторонам и вновь перевел свой взор на собеседника.

— Такие, как вы, не продают автомобили по объявлениям и не тратят свое время на десятки звонков с незнакомых номеров. Сомневаюсь, что вам срочно нужны деньги, а если бы это было так, то вы могли совершить продажу, сделав всего один звонок в любой салон с подержанными автомобилями, и получили бы даже больше той суммы, которую просите сейчас, — спокойно поведал Герман, внимательно изучая реакцию собеседника. — Если бы вы просто решили обновить машину, вы могли бы сдать старую в счет уплаты новой с еще большей выгодой, — подытожил он.

Виктор внимательно следил за ходом мыслей собеседника. Вопрос его ничуть не смутил, даже несмотря на хамоватые нотки в голосе гостя.

— И какие ваши предположения о возможных причинах? — с интересом спросил он, улыбнувшись.

— Их нет, — пожал плечами Герман. — Поэтому я и спрашиваю…

— Кажется, тут вы недоговариваете, — хитро прищурился старик. — Если бы не было хоть каких-то предположений, не возник бы и сам вопрос.

Как и большинство пожилых людей, Виктор определенно любил поболтать и с радостью поддерживал беседы на любые темы, получая от этого удовольствие. Начинать дискуссию о причинно-следственных связях Герману сейчас совсем не хотелось, но учитывая, что он сам стал ее инициатором, другого выхода не было. К тому же расположить к себе продавца беседой после такой странной встречи казалось нелишним и могло положительно повлиять на итог сделки.

— Они, конечно, были, но при ближайшем рассмотрении не потребовали опровержений, — улыбнулся Герман. — А значит, и озвучивать их не имеет смысла.

— Скажу вам, что это далеко не первый автомобиль, который я продаю лично, но до сего дня еще никто не пытался уличить меня в обмане. И ведь ваше рассуждение показывает, что повод для этого был…

— Не хотел вас как-то обидеть… — поспешил оправдаться Герман.

— Никаких обид! По-настоящему оскорбляет, когда тебя считают дураком, не знающим цену своему имуществу и пытающимся получить еще большую выгоду, — рассмеялся Виктор в ответ. — Причина же, по которой я продаю автомобиль самостоятельно, кроется в сентиментальности моей драгоценной супруги. Она склонна одушевлять многие вещи и очень беспокоится за их судьбу. Так что смена автомобиля для нее — это определенный ритуал. Старый друг должен быть пристроен в хорошие руки, а контролировать этот процесс приходится мне, — он снова рассмеялся, причуды жены его, похоже, умиляли. — Ну а касательно цены, так чем она выше, тем дольше процесс продажи. Сейчас тратить время на это мне совершенно не хочется…

Герман с пониманием кивнул и поспешил вернуться к машине. Насчет технического состояния у него не осталось сомнений, но вот конструктивные особенности стоило увидеть своими глазами.

Организация подкапотного пространства, которое прежде он видел только на фотографиях, должна соответствовать его ожиданиям. Все остальное Германа интересовало мало. Транспортное средство он не планировал эксплуатировать на регулярной основе. Но техническое состояние превзошло все ожидания. Похоже, автомобиль был практически новым.

— И часто ваша жена меняет машины? — повернул он голову к Виктору, который все это время с любопытством наблюдал за действиями потенциального покупателя.

— Обычно не чаще чем раз в пять лет…

— Но ведь эта машина почти новая. С момента выпуска прошло всего два года, а ездили на ней и того меньше. Я, конечно, не специалист в автомобилях, но могу предположить, что в ней даже масло не меняли, — любопытство в сочетании с паранойей, которая давно не покидала Германа, не позволяли оставить эти вопросы неозвученными.

— Почему вы сделали такой вывод? — спросил хозяин, открыто симпатизирующий пытливости гостя. Он подошел ближе и устремил взор на внутренние агрегаты автомобиля, пытаясь разглядеть то же, что увидел Герман.

Тот, в свою очередь, на секунду растерялся, увидев такую реакцию, но быстро понял, что пожилой мужчина попросту рад общению с новым знакомым, и впервые искренне улыбнулся.

— Посмотрите, — Герман указал пальцем на двигатель. — Крышка маслоприемника абсолютно чистая, хотя даже разовая замена масла неизбежно оставляет след на ободке, автомеханики во время планового обслуживания не бывают такими аккуратными. К тому же пространство вокруг щупа без единого потека, значит, проверку уровня во время замены тут тоже не делали, — он на секунду прервался, переведя взгляд на Виктора, который его внимательно слушал. — Ну и общая чистота. По нашим разбитым дорогам она точно не ездила, тут, конечно, уже совсем притянутая догадка, но, судя по легкому налету пыли, автомобиль большую часть времени провел или в салоне, или здесь — в пределах границ вашего поселка.

— Очень любопытно… — старик скрестил руки на груди, пару секунд посмотрел на двигатель, а затем вновь перевел взгляд на Германа. — Думаю, вы и пробег можете предположить? — прищурившись, спросил он.

Гость, принимая эту игру, потер свою бритую макушку, словно студент на экзамене, пытаясь откопать в голове хоть какую-то информацию, которая позволила бы выдвинуть предположение, опираясь на полученные данные.

— Думаю, около десяти тысяч… — неуверенно произнес он, вспомнив, как часто данную процедуру проводил его отец в своем автомобиле. — Плюс-минус… Хотя эти данные применимы к более старым машинам, здесь ведь о замене предупреждает компьютер…

— Давайте проверим! — улыбнулся Виктор, жестом указывая на водительскую дверь. — Вы ведь еще не запускали двигатель, а сам я этих цифр, честно, не знаю.

Герман почувствовал азарт и уже даже забыл первоначальную цель своего визита. Хозяин напомнил ему его родного деда, который умер несколько лет назад, и будто ненадолго вернул гостя в те далекие времена, когда все было интересно, жизнь казалась легкой, а каждый новый знакомый не вызывал подозрений и чувства нарастающей тревоги. Сев за руль, он повернул ключ, почувствовав на мгновение приятно екающее в груди волнение. Виктор оперся рукой на крышу и тоже с интересом смотрел на приборную панель.

— Не угадал, двадцать две тысячи, — хмыкнул Герман, повернувшись к собеседнику.

— Но ошиблись вы только в пробеге, — тот кивнул на панель, где мигала надпись, предупреждающая о необходимости сменить масло. — Надя всегда была невнимательна к подобным вещам… Легко улавливала красоту дрожащих от ветра листьев на деревьях, но большая оранжевая строка на приборной панели для нее оставалась невидимой… — последнюю фразу Виктор произнес с едва заметной тоской в голосе.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич! — раздался голос со стороны дороги.

Старик развернулся, а Герман поднял взгляд на зеркало заднего вида, в отражении которого увидел высокого худого парня в форме охранника, не спеша шагающего по тротуару вдоль домов. Именно его он видел некоторое время назад.

— Здравствуйте, Константин! — радостно поздоровался Виктор. — Вы что, опять сегодня на дежурстве?

— Нет, напарника подменяю на пару часов, вот обход провожу. Сами знаете, какая неразбериха сейчас, всего две смены сформировано…

— Неужели до сих пор никого не нашли?

— Нашли, целую очередь. Только вот проверяют их тщательно. Никто не хочет, чтобы как с предыдущими получилось, — развел руками охранник. — Но мы не жалуемся, деньги ни для кого не лишние.

— Как и здоровье, — со знанием дела подметил Виктор. — Заходите сегодня на чай, как освободитесь. Мы сейчас поздно ложимся, будем рады пообщаться! Давно вы нас не навещали.

— Я просто думал, время сейчас не самое подходящее, — растерянно ответил Костя, притормозив на секунду. — Но обязательно зайду, Виктор Сергеевич. Рад, что вы сегодня в хорошем расположении духа! — добавил он, следуя дальше по своему маршруту.

— Необычные у вас отношения с охраной, — заметил Герман, выходя из машины.

— Это не просто охранник, — объяснил Виктор. — Он, можно сказать, друг семьи. Очень отзывчивый молодой человек… — Хозяин вдруг потупил взгляд и задумался о чем-то.

— Вы так и не ответили, почему решили продать авто, — напомнил Герман, возвращая разговор в прежнее русло.

Старик ответил не сразу, отвлеченный своими мыслями, он будто забыл, что кто-то сейчас находится рядом с ним.

— Оно ассоциируется с трудным жизненным периодом, — опомнившись, ответил Виктор.

Такой ответ Германа вполне устроил, и от дальнейших расспросов он отказался. К тому же сумерки уже начинали уступать место темноте, сигнализируя о том, что осмотр пора заканчивать, а встрече подвести какой-то итог.

— Похоже, я узнал все, что хотел, — произнес Герман, закуривая сигарету. — И, если вы не против, я с радостью избавлю вас от этого автомобиля, — добавил он, улыбнувшись и выпуская облако дыма.

— Даже торговаться не будете? — шутливо уточнил Виктор.

— Похоже на проверку, — смекнул покупатель, усмехнувшись. — Если вам будет удобно, я могу приехать завтра с договором и деньгами. Свои данные можете переслать мне в электронном варианте на почту, адрес я вам сейчас отправлю, — добавил он, протягивая руку.

— Договорились! — хозяин принял рукопожатие.

Герман достал телефон из кармана, собираясь вызвать такси, но Виктор вдруг остановил его.

— А может, вы зайдете на чай? — предложил он. — Сразу запишете данные и такси дождетесь в тепле, вечером все еще прохладно, ни к чему мерзнуть. Это бы облегчило мне задачу, так как я с современными технологиями на «вы».

— Почему бы и нет, — согласился его собеседник. Виктор умел расположить к себе, и Герман уже даже позабыл, как началась их встреча.

— Тогда пока отложите телефон, такси здесь обычно подают быстро, — распорядился старик, жестом приглашая гостя последовать за ним. — Надя будет рада вам.

Сделав несколько быстрых затяжек, Герман второпях чуть не швырнул окурок на дорогу, но, вовремя опомнившись, затушил его о подошву и положил в карман.

К счастью, Виктор не заметил этого, иначе остаток вечера покупатель бы попросту сгорал от стыда. Выросший в не самых благоприятных местах, он с детства впитал кучу маргинальных привычек, вред которых осознал, будучи уже взрослым человеком, и теперь с ними упорно боролся.

Борьба шла с переменным успехом. То, что впитано с малых лет, искоренить очень сложно, но Герман был очень настойчив.

Дом внутри оказался еще больше, чем выглядел снаружи. Холл, замощенный очень непрактичным, с точки зрения Германа, белым мрамором, занимал четверть ширины фасада и имел выходы в гостиную зону, которая была совмещена с кухней-столовой, а также в крыло, уходящее на задний двор, где, предположительно, находились жилые комнаты.

Эта семья определенно привыкла жить на широкую ногу и ни в чем себя не стесняла. А судя по тому, как Виктор беспечно отдавал машину за бесценок, руководствуясь лишь желанием побыстрее от нее избавиться, они вполне могли себе это позволить.

— Не вздумайте разуваться! — распорядился Виктор, заметив, как Герман, зажав пятку носком, стягивает кроссовку. — Наша домработница приболела, а своими силами должной чистоты мы в силу возраста добиться все равно не можем.

— Вы здесь вдвоем живете? — спросил гость, с трудом натягивая зашнурованную обувь обратно.

— Это частый вопрос новых посетителей, — рассмеялся Виктор. — Пусть вас не обманывает обилие помещений, каждое из них функционально. В этой части располагается спальня, мой кабинет, мастерская Надежды и гостевая спальня, — начал перечислять он. — Хотя с гостевой мы, конечно, прогадали, рассчитывали, что там смогут останавливаться наши дети, но они покинули страну — и возвращаться не намерены. Знай я об этом заранее, ее бы тут не было.

— Дом строился специально по вашему проекту?

— Да, как и весь этот поселок, — подтвердил старик. — Я архитектор.

— Это сильно! — только и смог произнести Герман, осознав масштаб проделанной работы. — Если вас не затруднит, дайте знать, когда будете работать над следующим поселком.

— Боюсь, это последний подобный проект в моем исполнении, — Виктор развел руками. — Но мне очень приятно, что вы оценили его! И раз уж зашел разговор, скажите, что вам показалось наиболее привлекательным здесь? — спросил он с интересом.

— Затрудняюсь ответить с ходу, после пересечения пропускного пункта меня не покидает ощущение, будто я попал в другую страну, — задумчиво потирая подбородок, ответил Герман. — И первое, что привлекает внимание, это большие участки и открытое пространство… — добавил он, наконец сформировав мысль.

— Совершенно верно! Это и есть ключевая особенность данного места, на которую я полагался. У нас по абсолютно не понятным мне причинам люди предпочитают строить огромные дома на маленьких клочочках земли, теснясь и убивая главное преимущество частного домовладения — приватность. Посмотрите на современные поселки, они зачастую выглядят так, будто многоэтажное здание положили на бок. Это ведь просто смешно! И ладно, если бы земля была в дефиците, но территория нашего государства даже на треть не освоена.

Виктор, ухватившись за интересную для себя тему, взахлеб излагал свои мысли, напрочь позабыв, что Герман не просто в гости зашел.

— Боюсь спросить: что вы думаете о таунхаусах?! — хмыкнул тот, увлеченный беседой.

— В наших городах мест для этого вида строительства нет. А строить подобные сооружения в десяти километрах от города… — заканчивать хозяин не стал, так как не смог подобрать приличных слов, описывающих это явление, ну или наконец вспомнил, что держит гостя буквально на пороге. — Что-то я увлекся, давайте пройдем в гостиную! — улыбнувшись, предложил он, жестом приглашая следовать за собой.

За окном уже совсем стемнело, и гостиная погрузилась во мрак, освещаясь лишь зажженным камином, расположенным напротив входа. Тусклый свет выхватывал небольшую часть помещения, оставляя прочее в почти непроглядной темноте.

Виктор, шагающий первым, голосовой командой включил свет, что не могло ускользнуть от гостя.

«Не похоже, что он с техникой на «вы», — тут же мелькнула мысль у того в голове. — Хотя это и так было очевидно: объявление в Сети он размещал сам, а раз не было проблем с регистрацией на сайте, то и с почтой быть не должно».

Зацепиться за эту мысль не получилось, так как внимание Германа было переключено на другую странность.

Супруга Виктора, как оказалось, все это время находилась в помещении, в той его части, где начиналась зона столовой. Она сидела за обеденным столом с чашечкой чая в руках. Прищурившись от внезапно включенного освещения, женщина приветливо улыбнулась гостю.

— Почему ты в темноте сидишь? — удивился Виктор. Как и Герман, увидеть тут свою супругу он явно не ожидал.

— Ты же знаешь, как у меня бывает, задумалась, даже не заметила, что стемнело, — объяснила Надежда.

Голос ее звучал негромко, но в тишине загородного дома каждое слово прозвучало отчетливо.

— Надя, познакомься — это Герман, — представил гостя хозяин дома. — Завтра твоя машина перейдет в его собственность, так что, если ты намерена продолжать водить, советую поторопиться с выбором новой.

— Обещаю, что буду о ней заботиться, — заверил Герман хозяйку, дружелюбно улыбаясь.

Сейчас он нагло врал. Заботиться об этом транспорте в его планы совсем не входило, как и оформлять в собственность. Всего через неделю это роскошное авто будет модифицировано при помощи обычной болгарки и сварочного аппарата на станции, принадлежащей двум рукастым азербайджанцам.

Они сначала облегчат транспорт, а затем добавят необходимый балласт для соответствия заявленному в характеристиках весу, заварят образовавшиеся дыры и уберут все следы вмешательства.

— Наденька, сделай чай для гостя. Я пока найду документы, — распорядился Виктор.

— А вы, — обратился он к спутнику, — чувствуйте себя как дома.

С этими словами хозяин покинул гостиную, оставив Германа в компании своей жены, которая с любопытством разглядывала гостя.

Надежда выглядела моложе супруга, и, хотя время уже забирало свое, выглядела она по-прежнему хорошо. Можно было даже с уверенностью сказать, что каких-то десять лет назад хозяйка была настоящей красавицей. Утонченные черты лица, светлые, почти белые прямые волосы ниже плеч.

Сделав еще глоток из чашки, она встала из-за стола и легкой поступью двинулась в кухонную зону, чтобы налить чай гостю.

Женщина притягивала к себе внимание: ее движения были грациозными, походка уверенной.

Слова Виктора о тяжелой болезни просто не клеились с реальностью. Она не просто казалась, а буквально светилась здоровьем. Не было даже намека на истощение, отчего поведение хозяина при встрече вызывало еще больше вопросов.

Герман поймал себя на том, что слишком внимательно разглядывает хозяйку, — и, пока она этого не заметила, поспешил перевести внимание на интерьер дома.

Внутренняя отделка выделялась лишь своей простотой на фоне изысканной мебели и элементов декора.

Дорогие резные шкафы из цельного массива, огромный кожаный диван, пара кресел возле камина — все имело какой-то едва ощутимый налет старины, смотрясь при этом дорого и даже роскошно.

Отдельного внимания заслуживала люстра, представляющая собой огромное деревянное колесо, украшенное бронзовыми ветвями, которые скрывали под собой элементы освещения.

Герман хмыкнул, представив, что, решись он разместить подобное сооружение, к примеру, у себя на кухне, ему бы пришлось не только избавиться ото всей мебели, но и демонтировать стену в единственную спальню, которая по совместительству выполняла роль гостиной, а иногда и столовой.

На первый взгляд элементы убранства дома абсолютно не сочетались между собой, но создавали при этом какую-то особую атмосферу. Пустых стен в помещении практически не имелось, так как почти все свободное пространство их украшали картины.

Картин было по-настоящему много, некоторые даже без рам, поэтому Герман предположил, что упомянутую Виктором мастерскую Надежда использует для живописи.

Чтобы не стоять как истукан, он сперва двинулся к кожаному дивану, но почему-то не решился сесть.

При ближайшем осмотре мебель выглядела действительно старой, можно сказать, музейной. Тут не хватало только веревочного ограждения с табличкой «Не садиться» и хмурой старушки-смотрительницы на деревянном табурете рядом.

Герман ощутил странное, незнакомое до этого момента чувство: будто он грязный бродяга, которого пустили во дворец к знатным особам и за любое неправильное движение прямо сейчас вышвырнут на улицу. Чувствовать себя как дома он тут определенно не мог. В его доме и обычного-то дивана никогда не было, вместо него в углу лежал матрас, приобретенный несколько лет назад, сразу после покупки квартиры, и используемый как для сна, так и для посиделок возле телевизора с банкой пива.

— Присаживайтесь, именно для этого он здесь и стоит, — раздался спокойный голос у Германа за спиной.

Он неожиданности гость вздрогнул и резко развернулся. Надежда стояла в двух шагах, держа в одной руке чашку с горячим чаем на блюдце, а в другой — вазочку, наполненную конфетами в разноцветных обертках.

Твердости ее руки можно было позавидовать, содержимое чашки выглядело неподвижным, словно та стояла на столе.

— Да я понимаю… — он попытался изобразить улыбку, но вышло отвратительно, а подступившая к лицу кровь выдала его смущение.

Герман неуклюже присел на край дивана, который оказался мягче, чем выглядел, и тут же провалился в сиденье.

— Поверьте, вы не первый, кто опасается, что эта мебель развалится от одного прикосновения, — приободрила его Надежда. — Мы и сами поначалу использовали ее с осторожностью. Скажу по секрету, — добавила она шепотом, — я бы никогда добровольно не притащила эту рухлядь домой, но мой супруг обожает разное старинное барахло.

Она поставила блюдце и вазочку на кофейный столик перед Германом, а затем вернулась на кухню, чтобы захватить чашку для себя.

Проводив хозяйку взглядом, гость отметил крайне неудачное расположение дивана, большая часть которого находилась напротив панорамного окна с видом на улицу. Телевизор, так необходимый, по мнению Германа, тут тоже присутствовал, но стоял чуть правее, на аккуратном комоде, и своими размерами не впечатлял.

Сумерки окончательно уступили место темноте, за окном уже загорелись фонари, ярко освещающие тротуар и проезжую часть. Для Германа здесь было непривычно тихо, самым громким шумом сейчас являлся треск горящего камина, и казалось, что он остался абсолютно один в этом помещении.

Но ощущение это продлилось недолго. Как и в прошлый раз, Надежда неожиданно появилась рядом с чашкой чая в руках. Она удобно расположилась в мягком кресле, стоящем ближе к выходу, и сейчас внимательно смотрела на Германа, который хотя бы не вздрогнул в этот раз.

— Тихо у вас тут, — произнес он, делая глоток.

Чай показался ему отвратительным, слишком терпким и даже горьким. К тому же он был непривычной для Германа температуры и не обжигал пищевод.

— Чаще всего, — коротко ответила хозяйка, продолжая сканировать гостя взглядом. — Многие используют эти дома как загородные резиденции, приезжая в теплые летние месяцы, — добавила она после короткой паузы: — Но даже тогда соседей заметить сложно.

— Могу вам только позавидовать, для меня тишина и спокойствие — это пока недостижимая мечта, — произнес Герман, вспоминая многоэтажку, в которой проживал.

Тишины в многоквартирных домах не бывает никогда. Гудение труб там сменяется криками соседей, эстафету от которых принимают лающие собаки, скучающие в бетонных коробках, скачущие дети, грохочущая музыка и включенные на полную громкость телевизоры.

— Так ли ваша мечта недостижима? — удивилась Надежда.

— Позволить себе такой дом, как у вас, я сейчас не могу, — без стеснения ответил Герман. — А те, что могу позволить, к сожалению, не гарантируют тишины, — улыбнулся он.

— Тишину можно получить в любом месте. Вы ведь можете самостоятельно лишить себя слуха и до конца своих дней пребывать в прекрасной звенящей тишине, — гость растерянно посмотрел на женщину, не понимая, как реагировать на это предложение.

Надежда, похоже, имела специфическое чувство юмора или попросту была не в себе. Возможно, тяжелая болезнь, о которой говорил Виктор, затрагивала не тело, а разум. Какова бы ни была причина, в этот момент впечатление о милейшей хозяйке у Германа изменилось. Улыбка, которую он интерпретировал как дружелюбную, сейчас выглядела самодовольной, а заинтересованность во взгляде теперь казалась презрительной.

Реагировать на эти слова можно было по-разному, но внутренний голос подсказывал, что в данной ситуации достаточно просто улыбнуться, воспринимая все как шутку. Долго терпеть подобное ему не нужно, запишет данные — и минут через двадцать уже направится домой, слушая истории очередного таксиста.

— Решение, конечно, интересное, но я все же поищу другой путь, — ответил Герман с натянутой улыбкой.

— Стоит ли ваше время результатов этого поиска?

— Честно, я не понимаю, что вы пытаетесь донести, — признался мужчина, прилагая все большие усилия, чтобы держать улыбку на лице.

— Лишь то, что люди, ищущие тишины и уединения, на деле желают просто почувствовать себя в безопасности. Но тишина и одиночество этого ощущения не приносят, а иногда даже усиливают тревогу и попросту сводят с ума. Пробыв в абсолютной тишине достаточно долго, вы в какой-то момент поймете, что голос у вас в голове, ведущий бесконечный монолог, пока вы молчите, принадлежит не вам. И даже не кому-то определенному. Это бессчетное количество голосов, слитых воедино, которые пытаются перекричать друг друга.

Герман кивнул в ответ, стараясь не продолжать эту тему, и украдкой посмотрел на дисплей телефона, который сам не заметил как достал из кармана. Виктор слишком долго искал документы, а общение с его женой начало ощутимо напрягать.

— Простите, я вас утомила? — озабоченно спросила хозяйка, заметив действия гостя. Она переменилась в лице и, казалось, даже расстроилась.

— Нет, просто время уже позднее, — соврал Герман.

— Вижу, что утомила! — засмеялась Надежда. — Не стесняйтесь об этом говорить. Навык общения я, похоже, совсем растеряла.

— Что-то долго вашего мужа нет, — напомнил мужчина, стараясь сменить тему.

— Наверняка сейчас роется в огромной стопке документов, — беззаботно махнув рукой, рассмеялась собеседница. — Сложно поверить, что человек его профессии может быть столь неорганизованным. Документы он обычно разделяет всего по двум категориям — это его чертежи и все остальное. Помню, раньше меня это жутко раздражало. Например, свидетельство о рождении нашего сына могло лежать между гарантийным талоном на холодильник и просроченной страховкой авто. Хотя оно и сейчас наверняка там.

Надежда звонко засмеялась, но Герман уже даже из вежливости не пытался улыбнуться в ответ. Ему вдруг стало очень некомфортно, он словно почувствовал себя заложником в этом доме. Виктор будто испарился, и тревога начинала нарастать. Зачем он вообще согласился зайти? Внутренний голос уже не просто подсказывал, он требовал, чтобы Герман немедленно покинул этот дом. Но тот по непонятным даже для себя причинам этого не делал.

Женщина больше ничего не говорила и лишь с любопытством наблюдала за гостем. Так продолжалось секунд десять, и наконец, когда Герман уже был готов вскочить с дивана, в гостиную снова вошел Виктор. На его переносице появились очки, а лицо немного покраснело от активного поиска.

— Я уже все перерыл, куда я мог их положить? — возмущенно воскликнул он. — Герман, простите, что заставил ждать, похоже, у меня начинается старческий маразм… — виновато обратился хозяин к гостю.

— Не говори ерунды! — возмутилась Надежда. — Ты еще слишком молод, чтобы иметь подобные заболевания. К тому же люди, которые с этим сталкиваются, не в состоянии осознать проблему, — заверила она. — Где ты их видел последний раз? Вспоминай, я пока сварю кофе гостю, надо было сразу предложить.

Она вновь переключилась на Германа:

— У вас очень уставший вид, а вам еще до дома добираться, — и заботливо добавила: — Вам покрепче?

— Да, спасибо большое, — с искренней благодарностью ответил Герман, испытав облегчение.

Тревога испарилась, и он уже в мыслях отчитывал себя за то, что снова не распознал паническую атаку и даже не попытался взять ситуацию под контроль.

Приступов не было уже очень давно, и казалось, что этот недуг удалось побороть. Даже последний курс транквилизаторов он допил не до конца, так как был уверен, что проблема полностью решена. Но, похоже, нарастающее напряжение и волнение за предстоящую операцию вновь пошатнули его психическое здоровье.

Он снова взглянул на Надежду, которая гремела посудой, извлекая из ящика кухонного гарнитура блестящую турку, что-то напевая себе под нос. И не смог ответить на вопрос, как эта очаровательная женщина могла вызвать у него такие переживания. Да, она определенно со странностями, но ведь это свойственно творческим людям… В любом случае враждебности или опасности от этой хрупкой женщины точно не исходило, а значит, Герману и правда пора отдохнуть.

— И мне, пожалуйста, — попросил Виктор, но супруга кокетливо погрозила ему пальцем, и он согласился: — Тогда зеленый чай.

Хозяин задумчиво осмотрелся по сторонам, переживая ту стадию поиска, когда уже даже самые абсурдные места начинают казаться возможными.

Так бывает, когда, например, не можешь долго найти ключи — и в какой-то момент вопреки здравому смыслу начинаешь выворачивать карманы висящих в шкафу курточек, которые последний раз надевал еще в прошлом сезоне. Или заглядываешь в закутки, где эти ключи физически не способны поместиться.

— Ну вот куда я мог спрятать здоровенный кожаный портфель? — злился на себя Виктор, всматриваясь зачем-то в щель между кухонным гарнитуром и потолком.

И хотя вопрос определенно был риторическим, Герман неожиданно смог дать на него ответ.

— Случайно не вот этот? — он пальцем показал на полку под кофейным столиком перед собой, где лежал черный кожаный портфель с блестящей пряжкой-замком.

Хозяин сделал пару торопливых шагов, заглядывая под стол, и растекся в радостной улыбке.

— Надя, вот же он! — и хлопнул себя по лбу.

— Где? — не поняла Надежда, возвращаясь с чашкой чая для супруга.

— Он все это время был у вас под носом!

Надежда снова залилась смехом, обзор из кресла, где она сидела, перегораживала столешница, поэтому облегчить задачу поиска она не имела возможности.

— Только не говори, что это я туда его положила, — предупредила он мужа.

Виктор расположился в кресле, где прежде сидела его супруга, и начал очень неторопливо рыться, рассматривая каждую бумагу сквозь толстые линзы своих очков.

Герман же теперь терялся в догадках, что именно спровоцировало его панику. Как вообще эта милая пара могла вызвать негативные эмоции? Он почувствовал себя полным дураком. Сейчас даже разговоры хозяйки не казались такими уж странными.

— Это ведь ваша картина, Надежда? — спросил Герман, стараясь хоть как-то исправить впечатление о себе.

— Вижу, мой муж в свойственной ему манере успел рассказать многое о нашей семье, — подтвердила она, не отвлекаясь от варки кофе.

— Я не рассказывал, — возразил Виктор. — Хотя… — он перевел взгляд на Германа, — Я говорил о мастерской… Просто наш гость умеет подмечать детали. Но обязательно бы рассказал, не успел просто, — хмыкнул он, возвращаясь к толстенной стопке бумаг.

Документы хозяин по мере просмотра складывал перед собой на столе. Делал все это он очень неторопливо, будто не знал, что необходимая бумага имеет цвет, отличный от белого.

— Надо бы тут порядок навести, — проворчал Виктор. — Страховки от трех предыдущих машин нашел. И гарантию на моющий пылесос… Надя, разве у нас есть моющий пылесос?

— Был лет пять назад, — ответила та с улыбкой, на секунду бросив взгляд на гостя.

Герман же, полностью успокоившись и заинтересовавшись самой крупной картиной, подошел к камину, над которым она висела.

Надежда рисовала действительно хорошо, с большой долей реализма, но не без особенностей. На полотне, которым гость заинтересовался, был изображен корабль, терпящий крушение в бушующем море. Издалека изображение судна казалось упрощенным, но вблизи открывалась куча мелких деталей.

Быстро утратив интерес к живописи, Герман переключился на декор камина.

Здесь имелось о много безделушек. Каменные статуэтки собак двух разных пород, фото неизвестных людей в рамках ручной работы, черная блестящая ваза с крышкой, старинный подсвечник со слегка обгоревшими свечами и небольшие настольные часы в корпусе из дерева.

Часы были действительно старыми, механическими. Их следовало заводить ключом, который сейчас лежал рядом, покрытый слоем пыли.

— Как вам картина? — послышался голос Надежды позади.

Герман обернулся, шагов хозяйки он не услышал, как и раньше, но в этот раз ее перемещение не было столь неожиданным.

На столике уже исходила паром маленькая чашка кофе, аромат которого только сейчас стал различим. Надежда же заняла место на другом крае дивана, ближе к мужу, и сейчас все с той же счастливой улыбкой ожидала оценки своей работы.

— Очень красиво! — ответил Герман. — Здесь такие интересные… — он замялся, желание аргументированно похвалить работу загнало его в тупик. Язык начал произносить комплимент намного раньше, чем мозг его сформулировал.

— Красота не требует объяснения, достаточно, что вам просто нравится, — поддержала Германа хозяйка, чутко распознавшая заминку в его речи.

Но мужчина не мог позволить себе опять выглядеть глупо, поэтому упорно пытался сформулировать уже начатое и слишком затянувшиеся утверждение.

Ему на помощь неожиданно пришел Виктор, который, наконец, среди кучи бумаг нашел голубоватый паспорт на транспортное средство.

— Вот они, документы! — торжественно воскликнул старик. — Документы на машину.

— Отлично, тогда, думаю, мне пора вызывать такси, — обрадовался Герман.

Наконец-то эта встреча, полная неловкостей и переживаний, подходила к концу.

— Вы хоть кофе выпейте, я старалась, — напомнила Надежда.

— Тем более что с минуты на минуту зайдет Константин, — дополнил Виктор. — Его дольше, чем на чашку чая, все равно не задержишь, наверняка он будет не против подвезти вас.

— Ты не говорил, что зайдет Костя! — Надежда моментально изменилась в лице, улыбка испарилась, а в глазах появился злобный огонек. — Что с тобой, тебе ведь нравится Костя? Он помогал столько, когда ты болела…

Герману стало вновь не по себе, он торопливо отвернулся к картине, чтобы не быть свидетелем вспыхнувшей на пустом месте семейной ссоры. И торопливо полез за телефоном в карман, но понял, что, похоже, оставил его на диване, когда смотрел время.

— В этом и дело, старый ты идиот, — уже почти прорычала Надежда. — Я не хочу забирать и его!

Германа охватил животный ужас, слова женщины пробрали его до костей. Нелепая ваза с крышкой блеснула маленькой железной табличкой у самого основания.

— Фролова Надежда Михайловна, — зачем-то прочитал он вслух.

Мозг отказывался верить в происходящее. Герман медленно повернулся к хозяевам, встретив растерянный взгляд Виктора, который, без сомнения, слышал его слова.

Надежда уже была на ногах. Словно хищник на охоте, она замерла в несвойственной для человека позе, широко расставив ноги.

Руки, разведенные чуть в стороны, были слегка согнуты в локтях, пальцы перебирали воздух.

Наступила зловещая тишина, такая, что гость мог услышать учащающееся биение своего сердца.

— Мы ведь кремировали тебя… — тихо обратился хозяин к супруге.

В эту секунду Герман всего на мгновение потерял фокус, а когда четкость зрения вернулась, перед ним стояло существо, лишь своими очертаниями напоминающее человека.

Пепельно-серая лоснящаяся кожа обтягивала тело чудовища, глаза были залиты черным и словно состояли из одного огромного зрачка, пальцы, жадно перебирающие воздух, заканчивались острыми когтями, а вместо белоснежной улыбки, которой Надежда красовалась весь вечер, виднелись два ряда заостренных, словно наконечники стрел, зубов, расположенных внахлест.

Кровь запульсировала в висках. Герман понял, что в это мгновение, прямо сейчас, существо набросится на него.

Странное, неизвестное до этого чувство, будто говорящее о том, что произойдет через секунду, пришло с пониманием: он в этот короткий миг не успеет сделать ничего.

— Беги!!! — что есть сил заорал Виктор, хватая со спины тварь, которая еще минуту назад была его женой.

Существо, несмотря на ощутимо меньшие размеры, без труда высвободилось из мужниной хватки. Ей хватило бы всего одного взмаха когтистой лапы, чтобы лишить Виктора жизни, но вместо этого тварь лишь оттолкнула того предплечьем.

Однако сила, таящаяся в этих тонких обтянутых серой кожей руках, была нечеловеческой. Виктор буквально оторвался от пола и пролетел не меньше двух метров, потеряв в полете тапок и приземлившись головой на острый край ступени, компенсирующей перепад высоты пола между гостиной и прихожей.

Послышался хруст проломленного черепа, на пол хлынула кровь. Агония длилась всего пару секунд, несколько коротких конвульсий заставили тело несвязно дернуться, после чего жизнь в глазах пожилого человека погасла навсегда.

Существо замешкалось, прожигая взглядом безжизненное тело, пространство пронзил оглушающий стрекот, похожий на хруст ломающихся прутьев.

Герман, наконец вышедший из оцепенения, понял, что это его последний шанс. Путь к главному выходу был отрезан, поэтому он бросился к стеклянной двери, ведущей на задний двор.

Всего десяток метров отделял его от спасительной двери, выброс адреналина заставил сердце работать с удвоенной силой, но не успел он проделать и половину пути, как существо преградило ему дорогу.

Герман не видел и не слышал, как оно передвигалось. Тварь будто появилась из воздуха прямо перед ним так близко, что он ощутил ее дыхание.

— Прости, Герман, ты не должен был испугаться, — произнесло существо голосом Надежды.

— Всего мгновение — и все тревоги уйдут, ты наконец получишь вечную тишину, как и мечтал, — добавило оно тихо, будто пытаясь успокоить свою жертву.

Герман попятился, его ноги подкосились, он рухнул на пол, и, не смея пошевелиться, обреченно зажмурился. Вот она, смерть, пришла за ним, когда он меньше всего этого ожидал, в том виде, которого он не мог даже представить. Никаких воспоминаний о прошлом, никаких сожалений, только желание, чтобы все закончилось быстро.

Мужчина затаил дыхание, ожидая удара или укуса, но в этот момент кто-то вломился в дом через главный вход.

Незапертая дверь с грохотом ударила о стену, затем — тяжелый топот, неразборчивый крик и звук разбитого стекла где-то впереди.

Герман открыл глаза: стеклянная дверь на задний двор, в которой он видел свое спасение, осыпалась осколками.

В помещение вбежали двое вооруженных мужчин в спортивных костюмах. Головы их были скрыты под капюшонами, а лица они закрывали вытянутыми из-под олимпиек футболками, придерживая их руками.

— Парень, отвернись, — скомандовал хриплый голос, принадлежащий человеку, шедшему вторым. — На нас не смотреть, на пол, живо! Лицом вниз!

Герман беспрекословно подчинился. Последнее, что он успел увидеть, была пара грязных кроссовок, мелькнувших у него под носом. После обзор оказался ограничен его собственными руками, которыми и он подпер лоб, чтобы не упереться носом в пол.

Рассмотреть своих спасителей у него не имелось возможности, поэтому он мог лишь предположить, что обладатель хриплого голоса был постарше, это также подтверждало, что именно он руководил действиями напарника.

— Какого хрена он побежал? — спросил более молодой голос со стороны разбитой двери.

— Это приживала, темные появляются в нашем мире в облике недавно умершего человека. Он еще не осознает свою силу, поэтому осторожничает, — ответил хриплый, задернув шторы позади Германа с характерным лязганьем гардины.

— Ты раньше уже видел их? — заинтересовался молодой.

— Нет, таких наводок обычно не дают. Лишь один из наших предшественников встречался с приживалой…

— Значит, нам повезло! — засмеялся его спутник. — Войдем в историю!

— Повезет нам, если он не вернется… — возразил старший, приближаясь к Герману.

Остановившись возле его головы, он несколько секунд молча разглядывал то ли Германа, то ли помещение в целом.

— Так, подведем итог… Темный ушел, один труп, один выжил, — наконец произнес он.

— Мужик точно мертв? Может, проверить?

— Ты дурак, что ли? — раздраженно рявкнул старший. — У него мозги на ступеньку вытекли.

— Я же пошутил… Дэн.

— Сколько раз повторять, перестань коверкать мое имя и не называй его на задании! Тебе действительно кажется, что смерть человека — это смешно? — возмутился хриплый.

— Горевать по каждому — крыша поедет… — огрызнулся молодой, но от дальнейших рассуждений воздержался.

— Горевать не нужно, нужно к работе относиться серьезно, а к мертвым — с уважением. Если меня завтра уволят, ты и недели не протянешь, — хриплый обошел Германа вокруг и вновь остановился возле его головы. — Сейчас вопрос, что делать дальше. Для подобной ситуации у нас инструкции нет.

— Звони в зачистку. Какие еще варианты?

— Твари мертвой нет… — хриплый присел на корточки рядом с лежащим. — Как тебя зовут, парень? Только голову не поднимай.

— Герман.

— Кем тебе приходится убитый?

— Никем, мы не были толком знакомы. Я сюда…

— Подробностей не надо, — прервал его Дэн. — Ситуация такова, что помочь дальше мы тебе не сможем. Сейчас мы уйдем, а ты медленно досчитаешь до ста, а после вызовешь полицию. Главное, запомни, что нас с напарником, как и черноглазки с когтями, тут не было… Ты лица наши сумел разглядеть?

— Нет… — торопливо ответил Герман.

— Зато имена слышал, — напомнил молодой.

Герман не понял, шутит ли тот, но в этот момент он вдруг буквально физически почувствовал огнестрельное оружие в непосредственной близости от своей головы.

— Помолчи ты уже, — рявкнул Дэн. — Не слушай его, мы не убиваем людей… Без необходимости, — уточнил он. — Ты ведь не станешь для нас проблемой?

— Нет, я тут один был. Виктора толкнул случайно, он голову и проломил, — выпалил Герман поспешно. — Тут никого не было больше!

— Актерище! Так и продолжай! — подбодрил молодой. — Только над историей поработай, видно, что ты стараешься, но я не верю почему-то.

— Сделаешь все правильно, еще сможешь прожить счастливую жизнь… Насколько это возможно, — продолжал старший. — Бежать я тебе не советую, здесь камеры по всей территории. В тюрьме же тебе даже побезопасней будет. Эти твари редко возвращаются, так что когда выйдешь, для тебя произошедшее станет страшным сном. Ну все, считай…

С этими словами Дэн с напарником покинули дом через разбитую дверь, оставив Германа лежать на сквозняке и считать до ста…