S-T-I-K-S. Товарищ Резак 2

Герман Горшенев, 2021

Завершающая книга трилогии – «Изолированный стаб», «Товарищ Резак» и «Товарищ Резак 2». Первые две книги можно читать в любой последовательности, и только сейчас судьба сплела пути героев в тугой и хитрый узел, а теперь стоит и смотрит, почёсывая затылок: «И что мне с этим всем делать?». Осталось много не раскрытых линий, неизвестных персонажей, веселья и интересного. Книга призвана заполнить культурные пустоты. Вам предстоит узнать: Зачем профессору, в честь которого давно называют грозные боевые корабли, нужна палка с примотанным гвоздём? Обижаются ли собаки, когда с ними хотят поговорить по-человечески? Как увольняются добрые девочки, когда их ругают злые начальницы? Как резать скальпы на русский манер? За что благодарят объёмные датчики? Надеюсь, на все эти животрепещущие вопросы вы найдёте ответы на страницах этой книги.

Глава 5. Резак. Мастер в поисках смысла

Я был в раздумьях. Заниматься оказалось совсем нечем. Рейды по местным царькам отменились сами собой. После бунта у великого господина, затмевающего солнце, князьки сильно умерили свои потребности в извращениях, и, если им хотелось чего-то эдакого — заказывали профессионалок в свободных городах, полностью избавив быдлян от бремени полового гнёта, оставив холопам только тяжкий труд на благо рабовладельца.

Они видели в действиях животных немного другую последовательность. Вначале перебравший с властью затмевающий солнце и отрезанная голова девчонки, затем бунт, выдвижение армии Кота, прибитый гвоздями к воротам великий господин и передача власти местному самоуправлению. Хотя наша последовательность была другая, а именно — вначале прибор, потом с какого-то перепуга отрезанная голова, как следствие — бунт, гвозди, и только потом — армия животных; но князькам об этом не сообщали.

Никаких больше женщин искать не требовалось, никто не пропадал, никто никуда не уходил. У меня был творческий тупик. Я представления не имел, как искать нимфу, которая прибила сестёр — а другие задания отпали сами собой.

Я тренировался с Доберманом, находил себе развлечение, двигаясь между стабами и обходя заражённых, пытался помогать всем, кому мог, и отвечал на вопросы, что представления не имею, с чего начать. Главный конструктор понимающе кивал и разводил лапами, просил сообщить, если вдруг я что-нибудь придумаю или что-то мне будет нужно из оборудования и снаряжения.

Мы лежали с Гайкой в постели. В соседней комнате мирно сопел Одиссей. Тема моего творческого тупика давно стала привычной после телесного единения. Нам хотелось интересных приключений, но тонкая ниточка понимания постоянно ускользала. Гайка повернулась ко мне и провела пальцами по плечу:

— Я с Вождём говорила, и рассказала о Городе Развлечений. Он сильно ржал, передавал тебе привет. Предлагал посмотреть на мир как на игровой. Обычно, если в игре заходят в тупик, то занимаются всякой хренью. Надо проверить, нет ли золотого слитка с выгравированной картой в унитазе, постучать дубиной по потолку или попытаться угостить огнедышащего дракона шоколадкой вместо отрубания голов. Надо что-то такое сделать, что обычно не делают.

— Не могу я придумать ни одной шоколадки, и где дубиной постучать, не представляю — даже сраные царьки притихли, и к ним просто приехать в гости нет повода. Всю местность вдоль и поперёк исходил.

Она внимательно слушала и удивлённо смотрела на меня:

— Ты не можешь придумать никакого идиотства?

— Я не могу придумать нужного идиотства.

— А знаешь, почему об этом месте на внешке почти никто не знает? — сменила тему Гайка. — В тысяче километрах от этого места никто ничего не слышал о городе животных, о свободных городах и о том, что здесь происходит. А всё потому, что на внешку никому не надо ходить. У нас много умений, проблема заражённых практически решена, огромные города, много занятий, интересной работы и всякой загадочной фигни. Нам просто там делать нечего, и если кто-то и возвращается на внешку, то только для того, чтобы забрать семью или заблудившегося друга. Резак, единственное место, куда не придёт в голову ни одному нормальному человеку поехать — это внешка. Ты себя считал величайшим мастером ножей, и небезосновательно. Для внешки ты лучший из лучших, но здесь в одной банде Вождя найдётся пара-тройка людей, для которых ты всего лишь мальчишка.

Я смотрел на Гайку удивлённо. А действительно, я всё время искал, куда бы поехать, прикидывал рейды вглубь Пекла и далёкое путешествие на рабовладельческий юг, а оказывается, всё просто. Самое простое место, куда надо было двинуться — это обратно на внешку. Все знали туда дорогу, но просто не ходили. Там, среди бардака и летающих беспилотников, нормальному человеку нечего делать. Чтобы добить моё эго, Гайка задала следующий вопрос:

— Резак, почему ты не спросил совета у тех, кто не умный?

— Мне надо самых тупых найти?

— Резак, ты дебил?

Я улыбнулся. Меня женщины так постоянно называли, и даже в письменной форме. Гайка продолжила:

— Резак, блин, не обязательно искать тупых, можно спросить у тех, кто несерьёзный, у Кошатины например, — сообщила супруга.

— Гаечка, ты молодец!

Я вскочил и собрался было выходить из комнаты, но услышал грозное:

— Стоять! Ты куда это один собрался?

Через несколько минут, прихватив Одиссея, мы шли к центральной площади города, где обычно тренировались животные. Тотошки не было, а Кошатина была с крупным зверем. С этими делами я давно сюда не приходил. Кошка тренировалась с массивным животным, больше напоминающим прямоходящего медведя с пастью крокодила. Сложно было определить, из кого переродилось это существо: ведь помимо того, что на него сильно подействовали геномодификанты, он был квазом. Если квазы-люди становились похожими на мертвяков и выглядели вполне предсказуемо, то с животными изменения происходили совершенно случайно. Блохастый был похож на классического вервольфа из фильмов лёгких ужастиков; кваз-кабан, который изображал свинью из черепашек-ниндзя, не был похож вообще ни на кого. Ещё был Элвис — белый медведь, которого никто тут не замечал, пока носом не ткнётся. Он напоминал ночной кошмар: смесь мехового покрывала, бронированного грузовика и старого сморщенного деда, которому укуренный дантист вместо зубного протеза вкрутил комплект резцов от промышленного деревообрабатывающего станка.

Массивный спарринг-партнёр двигался стремительно, под стать Кошатине. Если Тотошку учили, и он, несмотря на то, что был покрыт массивными бронеплитами и весил втрое больше, оставался всего лишь подростком, которому далеко до настоящего мастерства кошки — то этот зверь оказался профессионалом высочайшего уровня. Раньше я его не видел, хотя это и неудивительно. Многие животные живут не в городе, а на военной базе, и сюда почти не приходят — заглядывают в город очень изредка.

Кошка прыгнула и в последний момент, отрываясь от земли, чиркнула лапой по траве, совершенно невероятным образом изменила направление прыжка и ударила по ногам своему партнёру. Зверь, уже приготовившийся ловить кошку в полёте, вывернулся от сильного удара по лапам, мгновенно вернул равновесие и, перекатившись через спину с массивным горбом, принял двойной удар передних лап Кошатины своими руками — и тут же получил в бок удар задними лапами. У пантеры всё-таки четыре боевые конечности против двух у очеловеченного медведя-крокодила. Когда животное приобретает гуманоидные формы, то часть навыков передаётся с ног на руки. Животное становится больше похоже на человека и начинает думать как человек, забывая об отличных дополнительных боевых отростках в виде задних лап, хвостов и рогов, и о роговых пластинах на горбу.

Мы наблюдали за тренировкой ещё минут двадцать. Бой длился доли секунды, и зевак не было. Когда тренировали Тотошку, всё было гораздо зрелищней, и когда массивная бронированная туша пса летела кубарем и, визжа, пыталась вскочить под расчётливыми ударами кошки — желающих понаблюдать хватало. Для простого человеческого глаза сейчас зацепиться было не за что. Я с удовольствием наблюдал за этой парочкой. Хотя я и считаю себя мастером ножей, но по самой нижней планке — а Кошатина и вот этот неизвестный мне зверь были мастерами клыков и когтей. Не берусь сказать, где заканчивается уровень мастера с верхней стороны, но думаю, они были хорошо в верхней половине этого великого звания.

Замечательная схватка! Гайка вряд ли что-то рассмотрела, и только благодаря моим умениям я смог уловить происходящее. Для постороннего это выглядело как мгновенные прыжки массивных животных друг на друга, а потом — долгое и вежливое благодарение своего партнёра за отличный спарринг.

Мы ждали. Кошка, закончив тренировку, распрощалась с медведе-крокодилом и подошла:

— Здравствуйте, товарищ Кошатина, — вежливо поздоровался я.

Мне в ответ по-дружески оскалились:

— Резак, ну что за «вы»? Для тебя на «ты» и просто Кошатина, без «товарищей», а то я себя на партсобрании ощущаю, как будто хотят на вид ставить.

Гайка выпустила Одиссея на травку: он протопал до Кошатины и с полным энтузиазмом вцепился ей в хвост, который вначале повалил малого на траву и вырвался, а потом был пойман моим детёнышем и пленён.

— А где Тотошка? Я его давно не видел, — поинтересовался я у пантеры.

— Ты не знаешь? — удивилась кошка.

Я пожал в ответ плечами.

— Резак, ты что? Тотошка ушёл в рейд. Сбежал наш подросток. Наслушался каких-то глупых сказок, и решил, что будет легенды Стикса разгадывать и неизвестные зоны открывать. Вбил себе в голову, что каждая сказка Стикса — это правдивая история, и только нужно до сути докопаться и первоисточник найти. Оставил записку и ушёл. Подростковый максимализм. Но это ничего, он мальчик крупный, умный, о себе позаботиться сможет, да и мы с Блохастым его основательно учили — думаю, что всё хорошо будет. Так чего пришли?

Мы кратко рассказали суть своей проблемы.

— Вот давайте к игрокам сходим и все записи покажем. Они большие специалисты по таким штукам, — сразу предложила Кошатина. — И я с вами, мне тоже интересно.

Пока мы быстро сплавляли Одиссея на содержание соседям, Кошатина договорилась о транспорте, и через час с небольшим мы подъезжали к месту обитания реконструкторов. Стаб игроков просто не мог быть сделан иначе, чем крепость, но они её обустроили не в средневековом стиле, а в античном: с колоннами и украшениями. Железобетон совсем не портил общего впечатления. Современных средств обороны тоже хватало, но доты, стволы орудий и бронетехника, мирно стоящая в капонирах, вполне вписывались в антураж и инородно не выглядели.

Нас прекрасно знали и сразу провели к цитадели сквозь разномастную толпу снующих повсюду людей и животных, изображавших воинов всех времён и народов. Животных было немало, хотя людей — на порядок больше. Многих до глубины души зацепила тема, что Стикс — игровой мир, и если ты в это веришь, то тебе эта вера щедро вознаграждается.

Вождя мы нашли в просторном зале. В одном из углов, куда падал яркий луч света, стоял стол, грубо сколоченный из массивных слегка обтёсанных брёвен. Вокруг стола расхаживал человек в доспехе из пластин бронежилетов и шкур. За столом сидел молодой парень, сгорбившись в три погибели на неудобной табуретке. Перед ним лежала толстенная огромная книга, а перо скрипело, выводя буквы на желтоватых листах. Викинг расхаживал и диктовал:

— Всё началось с появления этого человека. Зло скрывалось по глухим углам, ощетинившись оружием и закрывшись непроходимыми дорогами.

Парень поднял голову:

— Вождь, а зачем мы это всё пишем? Можно распечатать, я это за полчаса на компе сделаю.

— У каждого клана должна быть своя летопись. Ещё чего не хватало — на принтере печатать! Где ты видел летописи на принтере? Хочешь умение? Качай каллиграфию. Я для тебя у животных ксера выпросил. Отрабатывай, и старательно!

Парень пожал плечами и снова склонился над книгой, вернувшись к своему занятию.

Наша банда подошла к викингу, занятому сохранением истории.

— Привет, Вождь! Мне опять задание на поиск женщин дали, одно — Кот и ещё одно само прилипло.

Писарь захихикал. Викинг хмыкнул:

— Что качаешь, то и липнет. Как, не решил, что этот мир игровой, или всё по-прежнему настоящий?

— Уже и не знаю, но очень не хочется думать, что мой ребёнок выдуманный, поэтому пока оставлю настоящим.

— Ну, как знаешь. Рассказывай, чего притопали.

Я достал ноутбук и включил запись. Просмотр затянулся, как и положено, до самой глубокой ночи. К нам присоединился Апачи и тот рыцарь, который ходил в чёрном воронёном доспехе. Вождь хмыкал и качал головой.

— Я слышал про древнего человека с собачьей упряжкой. Об этом Кота и Блохастого надо расспросить. Это их история. Отморозок, что собаке белую жемчужину скормил — так это только на внешке может быть. Здесь каждая собака знает, — он посмотрел на пантеру, — и кошки, и двуногие, что если вдруг обзавёлся белой жемчужиной, то первое, что нужно делать, если сам не сожрал — топать в город животных. За белую жемчужину они отгружают четыре комплекта умений на выбор. Всё равно с белой жемчужины такого не получишь. Хочешь — ксером становись, хочешь — бойцом, а хочешь — время останавливай. Смысла нет пробовать белую жемчужину, если только не для ребёнка; а сразу получить четыре гарантированных комплекта — есть смысл. Это не афишируется, но те, к кому такие штуки попадают, информацию узнаю́т, и это не сложно. Историй о больных на голову вроде кладбищенского сторожа Харона — везде хватает, что правда, а что нет, понять просто невозможно.

— Вождь, я квадрат сам видел, а у Кота куб есть.

— А вот о древнем драконе механическом — это всё, что угодно, может быть. Тут полно разных артефактов. Бывает, такие штуки находят, что потом еле ноги уносят, или целые кластеры погибают, когда какой-нибудь баран старинные предметы запускать пытается. Так и ждёшь перезагрузки, чтобы озеро кислоты сошло или земля гореть перестала.

Вождь обвёл взглядом зал и тоном мудрого дедушки, как он любил это делать, продолжил:

— Знаешь, Резак, тебе поведали далеко не все истории, но хотели что-то нужное рассказать. Думаю, тебе тепловой квадрат специально перед носом положили, а ты его проигнорировал. Вот его и забрали от греха подальше. Наверняка есть и дракон. Можно в эту сторону рыть; я бы так и поступил, но, скорее всего, ничего не найду, потому что тебе для всего нужны женщины. У тебя необъятное поле для экспериментов, — и вождь очередной раз начал лыбиться.

— Я и так это понимаю.

— А, ничего ты не понимаешь, и никто пока не понимает. Тут всё в кучу намешано: и девки, и артефакты, и драконы. Самое простое, что девка через артефакт драконом управляет, но как тебя в эту компанию присунуть, не пойму. Ты тут точно не нужен и про дракона не знаешь, значит — бесполезен, а древняя штуковина у неё и так есть.

После разговора с Вождём мы неслись к Блохастому. Пантера уже рассказала в общих чертах о приключениях танка, и она знала эту историю, но важны были подробности. Истории раскрывались, как книга шифровальщика — пока не ткнут носом, никогда не поймёшь написанного.

— Кошатина, надо видео Блохастому показать, он большой специалист. Почему мне Доберман ничего не сказал? Он же мог прекрасно узнать эту историю!

Пантера, сидевшая за спиной, промурлыкала:

— Понимаешь, Резак, Доберман командовал группой по освобождению заложников, и он лучший специалист, если нужно кого-то отловить или освободить, но вот это — не его специализация. Мозги у него работают по-другому. Его задачей было освобождать людей от больных на всю голову придурков. Он никогда не смотрел на мир с открытыми глазами: ему просто нельзя, иначе можно пропустить что-то очень нехорошее. Твой учитель такой подозрительный, потому что насмотрелся на всяких уродов, которые хитрые бомбы на себя вешают и заложников изображают. Террористом мог оказаться кто угодно, от дедушки до перепуганной женщины, держащей в руках младенца и таскающей пояс со взрывчаткой. Такая, не раздумывая, подорвёт себя и своего ребёнка, и при малейшем подозрении ей надо в голову стрелять. Вот в таких условиях он и работал. Он и сейчас подозрительный, злобный, быстрый, и порода для него — самое то.

— Это точно, как для него выводили. Я пока не знаю, что мне делать, но хоть что-то нарыли.

Наш броневик внёсся в город животных и подрулил к дому, в котором жили Кошатина, Блохастый и профессор Пятачок. Других жильцов давно отселили, а бо́льшая часть здания была отдана под склады запахов. Как мне пояснили, Коту было проще новый дом построить и отселить людей, чем этот отмывать. Вылезая из машины, пантера высоко подпрыгнула и приземлилась с пойманной в полёте вороной. Мы с Гайкой заулыбались. Кошка часто ловила в полёте ничего не подозревающих ворон, прыгая на невероятную высоту, и относила добычу Блохастому. Его это страшно раздражало — и дико веселило Кошатину. Наверное, в этом был тайный смысл. После поимки пернатой добычи банда любознательных вломилась в лабораторию. Блохастый немного поругался на повторяющиеся шутки, которые были совсем, по его мнению, не смешными; но положил ворону в один из холодильников с весьма похожими экспонатами. После краткого рассказа Блохастому о сути нашего приезда старший научный сотрудник начал рыться в ворохе бумаг и клацать когтями по клавиатуре ноутбука, совсем забыв о глупой выходке пантеры:

— Есть очень высокоразвитая цивилизация — Новые люди. Мы их называем «нео». Это настоящие нолды, но себя они ими не считают, и называются «Новыми людьми». Мы по сравнению с ними — дети. Они уже тысячи лет воюют где-то в космосе, захватывают целые куски галактики, имеют двигатели пространственного перемещения и прочие технологии за пределами даже нашей научной фантастики. Это вторая часть истории, а первая часть история началась как раз с нашим уважаемым товарищем Командиром, мной, Доберманом и Алёшей. Мы добыли некие свидетельства, подтверждающие теорию Хранителей.

Я, наверное, сделал самое глупое лицо, или Блохастый просто меня выбрал объектом приложения замечательной лекции:

— Резак, я тебе сейчас попробую объяснить. Существует некая теория «Хранителей». В этом мире хищники живут вечно и, чисто теоретически, ограничений не имеют. Если в нашем мире вершиной эволюционной цепочки является старость, болезни, увечья, размер, заложенный генетическим кодом — то здесь этого нет. Хищник будет расти и жить вечно, превратившись в суперхищника, заняв навсегда вершину пищевой цепи. Даже если останется один, то это конец многообразию экосистемы: суперхищник просто всё выжрет. Вечная вершина пищевой цепи, очевидно, не устраивала хозяев Стикса, и тогда они ввели новый вид — Хранителей.

Блохастый достал лист бумаги и, ловко зацепив карандаш между двумя пальцами лапы, словно указательным и средним без большого, нарисовал схему с квадратиками — «новички», «неразвитые», «среднеразвитые», «развитые», «элита», «скребберы».

— Смотрите, иммунных здесь нет, потому что мы — десерт. В общем питании наша часть составляет сотые доли процента. Теперь немного вернусь. Если скребберы жрут элиту, значит, кто-то должен жрать скребберов? Но тогда в чём смысл? Какая разница, где будет вершина пищевой цепи? Тут возникает парадокс, и мы вводим понятие Хранителя. Он должен отвечать двум требованиям! Первым будет возможность питания высшим звеном хищников, не затрагивая низшие звенья, а вторым — возможность уничтожения Хранителя низшими формами пищевой цепи. Только тогда круг будет замкнут, и лучшими кандидатами на должность Хранителей в Стиксе оказываются именно иммунные. Напомню, иммунные здесь именно десерт. Заражённые не питаются иммунными, заражённые питаются друг другом, и основа их жизни — каннибализм. Никакому элитнику не хватит иммунных для питания и развития. Численность Хранителей контролируют низшие формы заражённых, а Хранители контролируют вершину пищевой цепи. Такая форма экосистемы нужна только в Стиксе, где полностью исключён фактор старения и болезней. Смотрите, — и Блохастый, открыв ноутбук, показал несколько фотографий.

Я смотрел на картинку, где жирный ушастик целился в громадное чудовище из лука. Пылающая стрела указывала в пасть огромному уродливом монстру. С первого взгляда было понятно, что через мгновение чудовище падёт под стрелой ушастого толстяка, и длинноухие беременные женщины и мужики с солидными пивными брюшками взвоют от радости. Блохастый пощёлкал ещё десяток фото обсидианового старинного города, чтобы я понял антураж.

— По нашему мнению, мы видим именно Хранителя. Это второе подтверждение, а первое мы получили от Новых людей. Однако они вначале нам легко передали сведения, а потом неожиданно отказались от своих слов, сказав, что такого быть не может, это ошибка, и закрыли тему. Нео — военные коммунисты, и многие вещи, которые у нас практикуются в общении между обычными людьми, у них просто не существуют. Это первый случай, когда они отказались от своих слов и косят под дурачка. Обычно они прямолинейные, как революционный бронепоезд. У нас информации совсем немного: что Хранитель находится где-то недалеко от Пекла, и обрывки информации, что есть секретные проходы, а доступ к Хранителю обычным смертным открывается раз в двадцать лет.

— Как в легенде про мужика, который сидит за чернотой и дразнит всех разговорами по телефону, а раз в десять лет выбирается беспредел устраивать?

— Очень похоже, но два рыцаря с топорами, сторожащие древнюю избу — это перебор. Вот за эту историю Тотошка и зацепился.

— И пошёл наш подросток искать Хранителя Стикса?

— Разумеется. Он же подросток! Он не может просто пойти и нарвать в лесу грибов или принести какую-нибудь полезную деталь, и меньше, чем на Хранителя Стикса, детвора не согласна. Это потому, что более достойной цели пока не подвернулось, — и Блохастый оскалился во всю пасть. — Подростковый максимализм! Если тебя обидели в ЖЭКе, когда пошёл относить квитанцию оплаты за свет, то лучшим способом смены хамского отношения будет революция в стране.

Немного посмотрев карты местности, мы решили, что найти следы Тотошки будет совсем несложно. Через выступ Пекла на внешку шли четыре основные дороги. Две временные, которые открывались с перезагрузками кластеров на пару недель, почти без тварей и с отличными многополосными шоссе. Их постоянно ждали караваны, и эти дороги были круглые сутки оживлёнными и хорошо патрулируемыми. Они ровные, скорость большая, по ним часто ездила бронированная техника с конвоем и многие другие желающие. Были и две постоянные дороги. Извилистые, кривые, ведущие хитрыми изгибами. О них все знали, но пользовались ими крайне редко. Местами там нужно было ползти на брюхе и проверять каждый шаг, а иногда в тех местах случались массовые переходы заражённых с одного кластера на другой. Можно было сильно попасть, оказавшись на пути миграции тварей, и проще было подождать караванные дороги.

Удобные временные дороги я исключил сразу. Не будет подросток ходить, где безопасно и комфортно — тем более, если каждый знакомый будет останавливаться, спрашивать, как дела, узнавать, что он тут делает, и предлагать довезти. Выбрать первую для проверки дорогу тоже труда не составляло: достаточно было глянуть на карту и ткнуть в ту, которая была ближе всего к Пеклу.

В броневик жены, похожий на миникупер из танковой брони и с колёсами от крупного трактора, набилась любознательная банда. Блохастый, услышав о наших изысканиях, отказался покидать группу затейников. Пришлось выкрутить заднее сиденье. Кошатина была размером с две обычные пантеры — так странно на неё подействовали генмодификанты — да и Блохастый был вовсе не маленький. Мы с Гайкой застолбили передние места, а животные заняли весь объём, предназначенный для заднего сиденья, и почти полностью — багажник.

Снаряжения было немного. Я взял только самое необходимое, что могу таскать на себе. Броневик оставили на блокпосте. Проход на внешку был довольно широким и представлял собой подобие длинной бельевой верёвки, на которую грязными тряпками разной формы были присоединены кластеры. Иногда открывалась сама чернота, впуская тварей из Пекла, но ненадолго. Сам проход заражённых интересовал мало, пока они паслись на кластерах, подъедая новичков и самих себя. Основная опасность была именно в момент открытия черноты, но бывало это редко, а к небольшому количеству заражённых тут все давно приспособились.

Видимость с блокпоста всю ширину прохода не перекрывала, да и задачи блокировать дорогу не стояло. Это укрепление задумывалось как пункт охраны, и Тотошку никто не видел. Оставив броневик под присмотром блокпоста, мы пошли вдоль прохода, делая зигзаги, чтобы перехватить всю ширину дороги. Через два часа прогулки нашли нескольких тварей, жрущих довольно крупного заражённого. Кошка сорвалась с места и в несколько прыжков подбежала к группе, состоявшей из лотерейщика и нескольких бегунов. Наверное, я один заметил, как она их убила, столь быстро это случилось. Мы подошли к трупам, а Кошатина промурлыкала:

— Резак, тебе не надо пачкаться. У тебя очень долгая дорога. Взгляни.

Ничего другого искать было не надо. Кто-то большой и массивный, раза в два тяжелее руббера, свалил его на траву, вбил голову в землю, вывернув практически на спину, поломал хребет и разрубил сразу четырьмя клинками грудную клетку от плеча до самой брюшины. Тотошка тоже не стал мудрить с выбором дороги и, конечно, выбрал ту, которая самая опасная и лежит ближе к Пеклу. Разумеется, зачем искать Великого Хранителя Стикса где-нибудь около внешки, где даже новички могут самостоятельно выживать, прикрываясь беспилотниками, выбивающими крупных тварей.

Пришло время прощаться. Кошатина промурлыкала, чтобы я обязательно пользовался услугами агентов. У животных по всей внешке была целая сеть людей, которые в случае чего готовы были пополнить снаряжение, предоставить отдых, рассказать накопившиеся сплетни. Раз уж я туда отправился, то агентуру следовало обязательно взбодрить и просмотреть, как они работают — потому что им очень хорошо платят.

Блохастый повторил вежливую просьбу, что если я вдруг найду чего-нибудь эдакое, то обязательно сразу к нему, а он потом уже сам позовёт всех кого надо. Гайка повторила слова предыдущих двух ораторов, чтобы я себя берёг, чтобы не брезговал комфортом и не ночевал под открытым небом, когда это можно сделать, и обязательно рассказал потом обо всём интересном. Разумеется, вначале я должен буду рассказать любимой жене, и только потом отправиться ко всем остальным.

След был взят, и я спокойно потопал по широкому извилистому проходу, пересекающему выступ Пекла.