Попутчик. Внутренности и внешности Бразилии

Георгий Стенкин

Когда я ещё смогу стать попутчиком своему папе? ЛЕС созидал. Творил обыкновенные нагромождения деревьев, от мелких, совсем юных побегов на пустотах, до гигантских ограждений от солнца, взглядов и случайных проникновений в свой мир. Вылеплял фантасмагории переплетений лиан, кустов и прочей ползучей мозаики своего живого холста. Что-то было лишь фоном, грунтовкой, что-то становилось задним планом, какие-то части уходили в перспективу или расплывались в своей странности отсутствием резкости.

Карарауку

*Бразильцы, индейцы, туземцы, тупи…

*Звучат мотивы ландума, фанданго. Чередуются изображения страстных индейских танцев…

Хозяином главного дома был тапуйо Кабардосу, а его жена — худощавая и крепкая старая индианка, составляла ему прекрасную пару. Они очень удачно командовали всем тем разношёрстным людом, который собрался в это время в Карарауку.

Карарауку — славилось своими гигантскими пластами глиняных полей. В некоторых местах глина выходила на поверхность, делая воды протекающих рек совсем кровавыми, а иногда на глину наносились слои песка, растительности, и в конце концов — буйно зацветал Лес.

Я насчитал 10—15 семей индейцев, 3 семьи мамелуку, и несколько семей первобытных индейцев с соседних рек, среди которых выделялось семейство шуман. Татуировка вокруг рта, с иссиня черноватым тоном, окаймляла губы и с обеих сторон тянулась по щеке к уху. Довольно впечатляющее зрелище.

У них была дочь, молодая девушка лет 17, настоящая красавица. Цвет ее кожи приближался к смугловатому оттенку женщин-мамелуку, фигура была почти идеальна, а синий рот не обезображивал, но придавал какую-то прелестную законченность ее облику. Шея, запястья и лодыжки были украшены нитками синих бус. Но она была крайне застенчива, никогда не решалась взглянуть в лицо постороннему и ни разу не отходила надолго от отца и матери.

Все они между собой говорили на языке тупи. По всему, видимо — все были совершенно из разных мест Бразилии.

Все какие-то разные. Высокие и маленькие. С совершенно нетипичными для индейцев физиономиями, с острыми подбородками и узким высоким носом, приплюснутые и круглолицые, с огромными ртами, с всевозможными проколами щёк, ноздрей, губ, ушей. Некоторые вставляли в эти проколы различные вещи…

Зрелище было ужасным.

Два десятка хижин, полуземлянок, полушалашей. Внутри — ужасная антисанитария. Когда женщины занимались приготовлением пищи, то внутренности приготовляемой на огне рыбы — валялись на полу, среди остальных женщин и детей. Дети были голые, на женщинах — только грубые юбки. Никакой мебели и посуды. В углах — несколько гамаков для мужчин.

Никаких обычных культурных деревьев и растений. Какой-то — лагерь для беженцев.

…

Праздник был в честь зачатия божьей матери.

Спели литанию, все собрались на ужин вокруг большой циновки, разостланной на ровной площадке вроде террасы перед главным домом.

Ужин:

На первое — большая вареная пирарука, которую специально убили острогой утром.

Конец ознакомительного фрагмента.