Российское время

Георгий Панкратов (2019)

Свобода, любовь и ревность. Митинги, секты, войны и революции. Завал, ущерб, повышение. Пиво, глинтвейн, отвёртка. Кошка, кошечка и принцесса. Уэлен, ВДНХ, БДСМ. Ёлки, подарки, снеговики, снежинки. Желание жить в тот самый момент.

Уэлен

Я работаю журналистом. Моё рабочее место — крохотный стол, компьютер и стульчик. Они стоят в огромном зале, в одном из десятков рядов. По десять рабочих мест в каждом. Здесь очень душно и темно, на каждом столе лампа. Всё это называется словом опенспейс. Журналисты любят опенспейс. Добродетель журналистики — у человека не должно быть личного пространства. Я не настоящий журналист.

На моём столе — чашка чая, я пью его маленькими глотками, принимаю таблетку. Мне прописали антидепрессанты, дважды в день.

За спиной — люди, которых я не знаю. Они здороваются друг с другом. Со мной не здоровается никто. Коллеги из моего подразделения приходят позже. Их рабочие места — впереди и рядом со мной. Я прихожу раньше всех, чтобы меньше их видеть и побыстрее уйти домой.

Люди обсуждают, что лучше: брать жильё в ипотеку или снимать?

— Деньги те же самые, — говорит за моей спиной девочка. — Только ты платишь за своё.

— А мне и так нормально, — говорит за моей спиной мальчик.

— Это сейчас. А когда будут дети? — говорит за моей спиной девочка.

— У меня их не будет, — говорит за моей спиной мальчик.

— Почему? — говорит за моей спиной девочка.

— Не хочу, — говорит за моей спиной мальчик.

Я ищу фактаж по рыболовству. Фотограф сделал хорошие снимки, но текста к ним нет. Нахожу интервью с руководителем рыбхоза. Он говорит о состоянии дел в отрасли, в хозяйстве, а затем слово берёт местный житель. Между делом житель говорит, мол, водятся здесь такие птицы, которые выхватывают рыбу из воды. И за их отстрел ввели награду: столько-то рублей за штуку. А в доказательство нужно приносить клювы — сколько принёс, столько получил денег.

«Так местные охотники, — рассказывает он, — не стали убивать птиц, а просто поотшибали им верхние части клювов. Живым. И так оставили. Пожалели, — говорит местный житель. — А птица только с нижней частью клюва, как она сможет схватить рыбёшку? Никак. Но всё равно пожалели. Живой-то лучше, чем мёртвой. Иду как-то мимо воды, — продолжает житель, — и вижу: одна птица, у которой осталась нижняя часть клювика, сидит, а другая туда ей, значит, кладёт рыбку. Ловит, разжёвывает и кладёт. Кормит».

Я закрываю лицо руками и долго так сижу. За моей спиной — хлопки в ладоши и радостные возгласы.

— В начале мая в Нижнем Новгороде состоится необычная брачная церемония, — зачитывает за моей спиной девочка. — В храме Летающего макаронного монстра впервые состоится венчание двух прихожан. Как узнал корреспондент у представителя местной епархии пастафарианства, в брак вступают молодые люди в возрасте 20–25 лет. «Они узнали о пастафарианстве и решили оформить свои отношения в соответствии с этой религией», — пояснил он.

За моей спиной — смех и радость. За моей спиной — счастье.

— На главную, — говорит за моей спиной старший новостной редактор.

— Всё-таки они крутые, — говорит за моей спиной, отсмеявшись, девочка.

Как я мог позабыть! У меня в разработке репортаж — про постового, который проработал сорок лет на одном перекрёстке. А когда его уволили — слёг, заболел и умер. Весь город его знал и любил, а теперь вот поставили памятник. Читаю комментарий: «Он был очень добрым по отношению ко всем. Его отличали любовь и уважение к человеку. Будь то нарушитель или не нарушитель, он здоровался как с родным человеком».

Я иду в туалет. Мою руки, долго вытираю разовым бумажным полотенцем. Возвращаюсь в опенспейс. Перехожу по новой ссылке.

«Уэлен — самый восточный посёлок России. Он расположен недалеко от мыса Дежнева в Чукотском автономном округе. Учеными доказано, что люди начали жить в этих местах ещё около двух тысяч лет назад. Уэлен находится на стыке Берингова пролива и Северного Ледовитого океана на галечной косе. C начала двадцатого века он являлся административным, торговым и культурным центром Чукотского полуострова».

Ищу в гугле фото из Уэлена. Их немного. Судя по ним, весь поселок — это две улицы, расположенные на косе. А рядом — залив, небольшая, но очень красивая бухточка.

На одной фотографии — лето, красивый жёлтый цветок. Я представляю, каким мог быть счастливым, родись я и проживи свою жизнь в Уэлене. Сидел бы, смотрел на воду. С какой-нибудь девушкой. Или один.

Правда, они там моржей ловят. А я вряд ли стал бы ловить моржей. Мне тридцать пять лет. Я работаю журналистом. Моё рабочее место — крохотный стол.