Бунт оплачен наличными. За каждой революцией стоит банк

Георгий Владимирович Лысенко

Революция – это ответ терроризмом на главный социальный конфликт в текущем моменте времени. И этот террор, по мнению автора, нужен отнюдь не для получения социальных свобод и гарантий, а для извлечения прибыли и расширения сфер их влияния. Автор доказывает это на примере Великой Французской Революции и предлагает читателю посмотреть под иным углом зрения на известные факты. Книга написана живым языком, в стиле задушевного разговора с ироничным собеседником, от которого невозможно оторваться.

Глава II

Варфоломеевская ночь

24 августа 1572 года — Париж за 200 лет

до Великой Французской Революции.

Эта ночь явилась знамением череды преобразований, коснувшихся не только Франции, но и повернувшей ход мировой истории. Конечно, это было далеко не начало, и не являлось концом религиозных противоречий между двумя, слегка различными, направлениями одной и той же религии.

Выбранное событие пример наибольшей кровожадности и наибольшего количества потерь человеческих жизней, людей увлеченных обманным способом в заранее приготовленную ловушку. По некоторым источникам до 10% населения Парижа было пущено под нож. И это не принимая в расчет огромного количества гостей, съехавшихся на торжества. Источники называют цифры от 30 до 50 тысяч трупов только в Париже, не говоря о волне убийств, охвативших всю страну.

Да, как упоминают некоторые источники, огромное число преступлений было совершено с целью мародерства, и чаще всего направлено в сторону своих же, но более состоятельных, собратьев по вере. Были и ответные погромы со стороны протестантов, направленные против католиков. Но факт остаётся фактом; Францию покинуло около четверти миллиона семей протестантов, перебравшихся в Англию, Нидерланды, Германию, Швейцарию и другие протестантские страны.

При этом мы знаем, что большинство бесправных и гонимых по национальным признакам, в границах враждебных государств, представителей религиозных групп, как правило, владели высококвалифицированными профессиями, переходящими по наследству, или кланово, а также системой финансового существования, позволяющей им переместиться даже из одной страны в другую, без больших материальных потерь. Этой финансовой системой являлись Банки, содержание которых было вызвано жизненной необходимостью, и участие в них было основано на доверии. Так было с финикийцами, затем с евреями, крестоносцами, протестантами и другими изгоями, вплоть до настоящего времени.

Не думается, что события ВАРФОЛОМЕЕВСКОЙ НОЧИ вскоре были забыты протестантами, да и когда — либо будут забыты. Тем более, что гонения на протестантов во Франции продолжались в течение последующих 200 лет, и носили характер не менее жестокий, чем просто физическое истребление иноверцев. Это насильственное обращение в католицизм, полное непризнание протестантских, как теперь говорится «актов гражданского состояния» — свидетельств о заключении браков, рождении и прочее.

При Французском Королевском Дворе было создано даже нечто вроде Министерства по протестантским вопросам, которое занималось не столько урегулированием «острых» вопросов и смягчением возникающих напряжений, сколько придумыванием всё более изощренных способов создания невозможных условий для нормальной жизни последователям протестантского вероисповедания. Так, после попытки насильственного католицизирования, во времена правления Людовика XIV, Францию опять покинуло порядка 200 000 протестантских семей. Преследования протестантов, или как их дразнили во Франции — ГУГЕНОТОВ, пережили принятие Конституции и времена Наполеона Бонапарта, вплоть до ХIХ века — времени правления Людовика XVIII.

С шокирующим удивлением мы можем наблюдать аналогичные проявления ненависти и стремления полного физического уничтожения, не просто представителей другой религии, но и репрезентантов слегка иной интерпретации аналогичного религиозного воззрения, вплоть до настоящего времени, и абсолютно во всех существующих религиозных доктринах и их направлениях.

Для справки: в настоящее время во Франции проживает около одного миллиона протестантов, считающих себя последователями гугенотов (что составляет около 0,66% популяции Франции). Не будем оспаривать эти цифры не только потому, что они не имеют прямого отношения к нашей работе, но и также по той причине, что например, в США очень модно заявлять себя потомками индейцев. А в России после 70 лет коммунистического террора, открываются Дворянские Собрания людьми, утверждающими, что они представители «голубой крови». И опять. Банкиры… Банки… Мы любим их не очень сильно… Но что мы можем делать без них?

Протестантские Банкиры, особенно осевшие в Женеве, давали постоянные ссуды Французскому Королевству. В это время Женева являлась независимой Республикой. Взамен Женевские Банки получали на откуп различные промыслы и сборы налогов по всей Франции. Но этого им было мало.

Джон Ло

John Law of Lauriston

Родился 21 августа 1671 года в Эдинбурге, умер 21 марта 1729 года в Венеции.

Джон родился в протестантской семье. Его отец был очень состоятельный ювелир и успешный ростовщик, то есть давал деньги в долг под проценты. С 14 лет Джон начал принимать активное участие в семейном бизнесе, так как с раннего детства проявлял большие способности в различных математических дисциплинах. После смерти отца в 1688 году, Джону досталось большое наследство. Он получал образование в Эдинбурге, но через несколько лет после смерти отца, бросил всё и эмигрировал в Лондон, где наделал множество долгов, ибо увлекся азартными играми (карты, кости). Чтобы рассчитаться с долгами, Джон был вынужден продать все права на наследство своей матери, которая сохранила поместье для семьи.

9 апреля 1694 года, в возрасте 22 лет, Джон дрался на дуэли (дуэлянты выбрали шпаги) с Эдвардом Уилсоном («cherche la femme» — её имя было Елизавета Виллерс). Первым же выпадом он убил оппонента (не везет в любви — повезет в картах). Джон был арестован, судим и признан виновным в убийстве. Выпущенный под залог, на время прошения о пересмотре дела, Джон, при помощи брата, бежал в протестантский Амстердам.

Отсюда начинаются его странствования по игорным столицам Европы. Джон использует свои математические способности и добивается огромных успехов за карточным столом, прославившийся своими победами при всех Королевских Дворах и во всех Великосветских обществах.

К этому времени, очевидно, относится знакомство Джона с историей Голланской Тюльпаноманией 1636—1637 годов (Dutch Tulipmania) и осознание того, что за карточным столом заработанные деньги — это капля в море. Настоящие и огромные деньги добываются иными средствами.

К этому времени относится начало разработки Джоном различных финансовых проектов. Их было столь много, и они были столь разнообразны, вычурны и требовали больших знаний в экономических вопросах, а не только опыта побед за игорными столами. Таким образом, напрашивается мысль о множественности авторов пресловутых проектов. Эти проекты касались реорганизаций финансовых структур и систем целых государств. Иногда Джона выслушивали даже представители высших государственных институтов тех или иных стран, а иногда и короли.

Король Сицилии, царь России Петр и другие, приглашали Джона взять под свой контроль финансы их государств. Но для Джона слабые неразвитые и малообъемные финансовые системы не представляли, очевидно, интереса. Да и появившиеся к этому времени партнёры, (ибо абсолютно разорившийся беженец вряд — ли смог бы, без посторонней помощи, начать строить свой образ успешного денежного воротилы), наверняка имели более серьезные планы для своих инвестиций, чем захудалые царства на окраине цивилизованного мира.

Джон совершает беспрерывные наезды в Париж, постоянно привлекая к себе внимание всё новыми и новыми супер проектами, один фантастичнее другого, касающиеся реорганизации и изменения финансового положения Франции, которое в то время, из-за череды неудачных военных компаний, находилось в весьма плачевном состоянии.

Постоянными победами за карточным столом, создав о себе представление, как о человеке, делающем деньги из воздуха, Джон постепенно, по лестнице протекций и знакомств, оказывается, представлен Графу Орлеанскому, которому, как человеку в финансах непрофессиональному, умудряется забить голову своими сказочными, фиктивно — финансовыми историями. Эти проекты, представленные на рассмотрение консулам государственного совета, конечно, оказываются категорично отвергнутыми. Но Джон находит возможность воплощения одного из подготовленных проектов. Он организует МИССИСИПСКУЮ СХЕМУ или МИССИСИПСКИЙ ПРОЕКТ.