Орден Падшего Ангела. Второе сочинение Джузеппе ди Кава. Демоны Infernalis, или Мертвецкий лекарь

Георгий Арси, 2023

События, полные опасностей и тайн, разворачиваются в период свирепой инквизиции, безжалостно уничтожавшей жителей Европы, замеченных в инакомыслии и отступлении от веры. Главным героем книги является молодой алхимик, маг и оккультист. Он ищет старинный трактат, который позволит управлять демонами Ада и другими сущностями, населяющими мир тьмы. Этот древний гримуар, в том числе, играет особую роль в давней борьбе двух могучих тайных магических орденов: ордена Падшего Ангела и ордена Хранителей Смерти. Ради своей миссии чародей вынужден служит врагам и с риском для жизни идти к поставленной цели. Как правило, человек, получающий мистическую и сверхъестественную власть взамен отдаёт душу. Ждёт ли это героя книги?

Глава 5 Трагичная фелиномантия

«…Мы наблюдаем лишь очень редкие случаи избавления от околдования при призывании людьми помощи Божьей и святых его. Значит, околдованные могут освободиться от порчи только с помощью демонов. Но этой помощи искать не дозволено. Несмотря на это, её часто ищут. Околдованные отправляются к знахаркам и часто освобождаются там от порчи, не прибегая к знаниям священников и экзорцистов. Значит, практика подтверждает, что околдования устраняются с помощью демонов…»

Яков Шпренгер, Генрикус Инститор. Молот Ведьм. Часть II. 1487 год

Буквально двадцатью днями ранее в этой аптеке, что располагалась у Форума, произошли странные и загадочные события.

Аптекарь Уго, проживающий в инсуле, где также размещалась его фармакопейская лавка, проснулся очень рано от страшного ощущения приближения неминуемой беды. Всю ночь душераздирающие видения его собственных мучений терзали душу. Теперь он лежал с открытыми глазами и пытался забыть о ночных тревожных и пугающих кошмарах. Но ничего не получалось, все отвратительные сюжеты один за другим вновь и вновь проходили перед глазами. Давление желчи поднимало кровь, а та, в свою очередь, билась о стенки тела и вызывала боль в его большой голове. Чего только ему не снилось! Грёзы были ужасны. Тут присутствовали мерзкие чудовища, огромными жёлтыми клыками раздирающие его тело и вгрызающиеся в живую, страдающую плоть; хищные цапли, откусывающие его крючковатый толстый нос; ржавый топор палача, вначале нещадно кромсающий кисти рук, а затем отсекающий бедную усталую большую голову Уго; жирные жёлтые мухи, истекающие липкими жидкостями, капля за каплей высасывающие кровь из его вен. Но эти видения были очень краткими и почти не остались в памяти. Однако было и то, что стояло перед глазами до сих пор. Аптекарю привиделось, что неизвестные люди в чёрном с лысыми макушками раздели его дородное тело догола, затем обмазали сладким мёдом, привлекая огромных, волосатых и кричащих человеческими голосами пчёл и ос. Насекомые слетелись к нему со всего Рима, нещадно кусали и откладывали личинки, создавая на теле целые колонии-поселения мерзких зеленоватых яиц. Потом люди в чёрном насильно поили аптекаря испорченным молоком, желая вызвать диарею. Когда его живот сверх предела наполнился испорченным продуктом, а тело от свежих укусов ужасных насекомых стало напоминать сплошное красное мясо после разделки свежей туши, его заключили в бочку, оставив только одно отверстие для притока воздуха. В своём ужасном кошмаре Уго находился в бочке несколько дней. Искалеченный в младенчестве позвоночник и больные ноги несказанно страдали. Постепенно всё пространство вокруг него наполнялось собственными испражнениями, а из личинок вылупились ужасные пчёлы и осы с лицами свиней. Их становилось всё больше и больше, и они нещадно терзали его. Нестерпимо воняло, а плоть несчастного аптекаря начала гнить и слезать с костей полосками, причиняя невыносимую боль. Уго во сне постоянно кричал и неоднократно умирал в страданиях, снова и снова испытывая нечеловеческие мучения.

Теперь его измученное ночными кошмарами сердце гулко билось в груди, предупреждая своего хозяина о предстоящих угрозах устоявшемуся покою. За последние годы подобные видения были не редкостью, видимо, мозг аптекаря был поражён неизвестным заболеванием. Карлик попытался взять себя в руки, почесав заросшую курчавыми волосами седую голову и длинную бороду. Обычно его успокаивала возможность добрых ласк со старым проверенным французским другом. Уго огляделся, но того рядом не было.

— Космо, Космо, ты где? Ах, озорник, ах, шалун! Куда ты провалился? — тихо позвал Уго.

Однако приятеля, развлекавшего его и делившего с ним кров, стол и постель уже около десяти лет, нигде не было. Карлик встал и зажёг большую свечу. Тут же мрак частично отступил от него, а тени заиграли по стенам, добавляя в спальню неестественной жути и тем самым пугая и расстраивая аптекаря. Он поставил свечу на столик у кровати, поменял ночное платье на обычную одежду и осмотрелся в помещении. Отражения молчаливо и неутомимо плясали по стенам, создавая причудливые фигуры и фантомы знакомых силуэтов. Уго присмотрелся, тут было множество очертаний, напоминающих лица и фигуры его давно погибших друзей. Медленно качался на грубой виселице весельчак Балдассаре. Истекал кровью бесшумно кричащий от пыток в застенках инквизиции учёный муж Пио. Тонул, неумолимо идя ко дну, мудрец Амадео с большим камнем на шее. Захлёбывался от собственной еды и желудочных соков нагло отравленный Дино. Их имена, особые знания и умения не спасли от насильственной смерти за ересь и колдовство.¹⁴ Все они и многие другие погибли лет двадцать назад от рук инквизиции.

Аптекарь вздохнул, отогнал назойливые и неприятные видения, проведя рукой по лицу. Глаза из-под густых седых ресниц тщательно оценили каждый тёмный угол спальни, каждый предмет незамысловатой мебели. Он искал своего друга. Казалось, что даже крупный нос этого человека, шумно втягивающий и выпускающий воздух, занят поиском животного. Уго вновь потрогал длинную ухоженную седую бороду, почесал мочку уха и, не найдя своего приятеля, начал тщательно обходить помещение далее. Он заглянул под шкаф, под кровать, посмотрел во всех тайных местах. Однако поиски не увенчались успехом: его любимый друг не отзывался и не находился. По причине этой досадной неприятности беспокойство не отступало, а только нарастало.

Аптекарь, тяжело ступая кривыми, больными ногами, спустился вниз. Последнее время беспокоили суставы, да и лестница не была приспособлена под него. Рост карлика был всего в три локтя с небольшим, и эти упражнения в ходьбе по высоким ступеням всегда доставляли ему неудобство. Он прошёл в аптеку и опять позвал животное, поискал, но и там потерпел неудачу. Тогда карлик переместился на кухню. Бегло её осмотрев и не найдя объект поиска, перебрался в небольшую лабораторию для приготовления снадобий.

— Где ты можешь прятаться, Космо? Вот и отпускай тебя прогуляться по ночному дому. Ты же знаешь, что наш бывший папа Иннокентий VIII, почивший в бозе, развязал самую настоящую войну против твоего рода, он просто терпеть не может всех подобных тебе.¹⁵ Это ему принадлежат слова, что кошка — самое любимое животное дьявола и идол всех ведьм, что существуют на Земле. Скоро открывать аптеку, а ты прячешься. Это опасно и для тебя, и для меня, — с некоторым огорчением заявил Уго, осматриваясь в поисках любимца. Он начал заглядывать за шкафы, шарить под ними и искать среди других вещей, способных укрыть животное.

— Да и другие умники тоже не промолчали. Самый нечестивый и уродливый душой Генрикус Инститор, он же приор Генрих Крамер, в своём гнусном сочинении «Молот Ведьм» назвал вас сосудами для нечестивых духов, искушающих людей, — причитал карлик, продолжая поиски своего животного.¹⁶

Уго знал, что очень рисковал. Домашние чёрные коты и кошки были в обществе не в почёте. Горожанин, держащий подобное животное, мог навлечь на себя донос в инквизицию. Само по себе обвинение в колдовстве с помощью кошки значило немного и не являлось смертельно опасным. Однако при желании могло стать началом расследования с окончанием дела на костре инквизиции. Бездомных кошек в городе тоже было в достатке. Они жили на помойках, питались отбросами, крысами и мышами, обитали в старых подземельях и тайных заброшенных ходах города, проживали на чердаках, в развалинах домов и на конюшнях. Специальные люди по приказу инквизиции периодически отлавливали несчастных животных на улицах Рима и живьём в мешках зарывали в землю или топили в Тибре. Несмотря на это, их никак не удавалось полностью уничтожить.

То были приблудные кошки, ничейные. А вот содержание домашнего животного впрямую говорило о двух вещах: о пренебрежении мнением папы Иннокентия VIII вместе с могучей инквизицией и о попытке установить связь с правителем Ада, Люцифером.

— Наконец-то я нашёл! О, Космо, ты расстраиваешь меня, — продолжал причитать карлик, доставая из-под пустых тряпичных мешков огромного чёрного кота шартреза.

Он взял его под брюхо и вновь, тяжело переставляя ноги по ступенькам лестницы, направился на второй этаж, в спальню.

— Больше не сбегай, ты напрасно создаёшь нам опасность, мой милый Космо. Это раньше твои предки жили при монастырях и боролись с грызунами, но всё давно изменилось. Не хватало, чтобы тебя поймали на улице и закопали в землю или чтобы меня сожгли из-за дружбы с тобой, — ласково приговаривал аптекарь, поднимаясь по лестнице.

Войдя в комнату, карлик закрыл за собой дверь и выпустил кота на пол. Шартрез лениво встряхнул чёрной шерстью, посмотрел ярко-медными глазами и дружелюбно потянулся, играя мускулами. Это был довольно крупный кот, имевший вместо общепринятой голубой шерсти необычно густую чёрную, с синим отливом.

Уго налил ему вчерашнего молока из кувшина в специальную посудку, стоящую в углу спальни. Кот вальяжно подошёл к хозяину и начал тереться о ноги. Но вдруг что-то поменялось в поведении животного, кот молниеносно ударил лапой по посуде. Подскочив на пол-локтя от поверхности пола, тарелочка перевернулась, и молоко разлилось, смешавшись с пылью. Животное брезгливо понюхало жижу и фыркнуло, отойдя в сторону.

— Что с тобой, Космо? Плохое молоко? Что, испорченное? Опять молоко, как в моём ночном кошмаре! Ужасно! А может, всё дело в нашем будущем? Что-то у меня с утра сердце шалит. Разлитое молоко — это неприятности, хлопоты и неудачи. Ну пойдём, посмотрим, что ты желаешь мне сказать, — задумчиво промолвил аптекарь.

Карлик вновь взял кота в руки, погладил его, затем положил на свою низенькую кровать. Достал из специальной шкатулки, стоящей на столе, тринадцать заранее заготовленных бумажных шариков и, покрутив рукой, бросил их на пол. Скрученные бумажки разлетелись по комнате. Немного прокатились по полу, лениво передвигаясь, и остановились каждый на своём месте.

Космо внимательно сопровождал своими большими глазами цвета меди руку хозяина. Как только бумажные шарики оказались на полу, он соскочил с кровати и начал играть с ними. Два комочка больше всех заинтересовали животное. Кот перевалился на спину и высоко подбросил оба шарика над своим брюхом. Они подлетели и упали возле него, но он не стал их более тормошить. Космо лениво перевалился на другой бок и внимательно оглядел своего хозяина.

— Спасибо тебе, друг, надеюсь, нас ждёт хорошее, — заявил Уго, почесав затылок.

Карлик подошёл, поднял с пола бумажные шарики, развернул и прочёл. На мятом листе одного из них было написано: «Думай о подвохе — не останешься в расплохе».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

14

Балдассаре — «тот, кого защитит Бог». Пио — «набожный». Амадео — «любящий Бога». Дино — «верующий».

15

Иннокентий VIII (Джанбаттиста Чибо) — папа римский с 1484 по 1492 год. В 1484 году после увещеваний Генриха Крамера, автора «Молота ведьм», издал известную буллу Summis desiderantes affectibus («Всеми силами души»), направленную против ведьм, которая стала причиной многих процессов инквизиции в странах христианской Европы. По инициативе Иннокентия VIII рядом с Ватиканским был построен дворец Бельведер, который служил местом проведения празднеств и развлечений папского двора. Плодом его бурной жизни являлись восемь мальчиков и восемь девочек. Благодаря этому появилась поговорка: «наконец появился папа, имеющий право именоваться отцом Рима, так как улицы столицы мира кишат его детьми, и он продолжает усердно заселять землю».

16

Генрих Крамер — один из главных германских и европейских теоретиков инквизиции. Известен под латинизированным именем Генрикус и фамилией Инститор. Перевод «Крамер» и «Инститор» на русский язык имеет одно и то же значение — «лавочник, торговец мелочью».