Расплата

Геннадий Юрьевич Гусев

Начало 2000-х. Капитан запаса Николай Иванов закончив службу, прибыл на постоянное место жительства в Краснодар. Здесь он устраивается в крупную организацию. Через год, получив отпуск, едет на Чёрное море в город Приморск. Здесь Николай встречается с другом по Афганистану Вадимом. У него в этом городе год назад бандиты убили сына. Судебный процесс затягивается. Иванов берётся помочь товарищу наказать преступников. В это же время он знакомимся с девушкой Настей. Между ними завязывается роман…

Глава 1

Николай, измученный нестерпимой жарой, — столбик термометра в тени зашкаливал за 30 градусов, — вошёл в кабинет и блаженно, отпустив тугой, давящий горло узел галстука, упал в кресло. Прохладный ветерок, струящийся из еле слышно шелестящего сплита, приятный аромат тонких французских духов, исходящий от рядом сидящей за компьютером сотрудницы отдела, полностью расслабили его. Закрыв глаза и положив руки на мягкие подлокотники, он на минуту отключился от окружающего мира.

Больше года прошло с тех пор, как Николай оставил далёкий, холодный Колымский край и вместе с сыном перебрался в благоухающий, теплый, солнечный Краснодар.

Поначалу ему не везло с устройством на работу, но он упорно искал её, активно расширяя круг новых знакомых, оживляя родственные и дружеские связи. Его упорство и настойчивость вскоре привели к положительным результатам. Но не со стороны близких или друзей, а просто так повезло: в одной из рекламных газет он нашёл вакансию менеджера в крупной торгово-строительной компании. Заручившись рекомендацией бывших сослуживцев, не мешкая, в тот же день пошёл на приём к руководству. В отделе персонала его заставили заполнить стандартное резюме, оставить номер телефона и несколько дней подождать. И действительно, по всем параметрам он идеально вписывался в структуру, профиль компании. Короче говоря, через три дня его приняли на работу.

В торгово-строительной компании «Астра» Николай занимался работой с клиентами, контролировал составление и отслеживал исполнение договоров. Занятие так себе, немного нудное, не то что в недавней молодости. Он, выпускник Тверского СВУ, Челябинского ВТКУ (Высшего военного танкового командного училища), служил в армии, воевал в Афганистане, ликвидировал аварию на ЧАЭС, затем ещё тринадцать с половиной лет провёл на Крайнем Северо-Востоке страны. Вот тогда были времена!

— Николай Иванович, вам плохо? — с тревогой в голосе спросила Леночка, симпатичная брюнетка, сотрудница отдела.

Она была молода, красива, но, увы, за ней ухлёстывал сам шеф, к тому же девушка цену себе знала.

— Всё в полном порядке, Лена, — открыв глаза, сказал Николай. — Я просто отдыхаю от этой духоты. Наверное, после Севера ещё не акклиматизировался. Вот сесть бы сейчас за руль своей «тачки» и махнуть на море! А там…

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж…

Королева играла — в башне замка — Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Продекламировал он куплет стихов Игоря Северянина.

— А может, вы вместо королевы мне составите компанию? Я бы не отказался! — здесь он откровенно иронично посмотрел на неё.

— Да, неплохо бы, — улыбнулась Лена, на миг блеснув своими очаровательными жемчужными зубками. — А знаете, если вы меня когда-нибудь реально пригласите вместе отдохнуть, то я, возможно, и не откажусь.

— Мы это учтём, мадемуазель. Однако не пожалеете ли вы об этом? Ведь у вас такой солидный поклонник… — с наигранным пафосом сказал Николай. — Ну, ладно, немного отвлеклись, пофантазировали и будет. Теперь наляжем телом на дело. Так, кажется, говорят? От работы нас с вами шеф пока не освобождал. Сейчас придёт, как даст разгон. Какими мы тогда будем выглядеть? Правильно, бледными поганками.

Только он это сказал, как дверь резко открылась и в кабинет вошёл сам начальник — Пётр Назарович, человек крупного телосложения, лет пятидесяти пяти, с аккуратной бородкой и лысиной на голове.

— Как у вас идут дела? — спросил он. — Управляетесь с заключением договора о сотрудничестве с фирмой «Глобус»?

— Сегодня все документы будут готовы, — ответил Николай.

— Хорошо, это серьёзный поставщик, от него во многом будет зависеть дальнейшее развитие нашей компании и, в конечном итоге, личное благосостояние сотрудников.

— Мы это прекрасно понимаем, Пётр Назарович, — ответил Иванов.

— И самое главное, — обратился непосредственно к Николаю шеф, — вы, Николай Иванович, у нас отработали год. Имеете полное право на отпуск, тем более смотрите — время какое. Лето в самом разгаре. Я вам где-то даже завидую. Сегодня пятница. Если успеете закончить дела по «Глобусу», то я вас задерживать не стану. Отпускные уже начислены. А мы с вами, Леночка, в отсутствие Николая Ивановича ещё немного поработаем, не так ли? — при этом он, хитро улыбнувшись, посмотрел на девушку.

Та ответила ему глубоким вздохом и вынужденной капризной улыбкой, словно хотела сказать: «Как вы мне, Пётр

Назарович, со своими намёками надоели!»

Шеф, ещё немного потоптавшись у них в кабинете, ушёл.

— Вот и исполнилось ваше желание, Николай Иванович, — сказала Лена — Едете в отпуск. Наверное, на море?

— Конечно. Позагораю, покупаюсь. Там весело и интересно.

— И в какой городок?

— В Приморск. Знаете?

— Нет, не была, но слышала, что неплохой.

— И мне сказали, что неплохой. Вот хочу посмотреть.

— Николай Иванович, — сказала Лена, — смотрю на вас и думаю: ну никак не верится, что вы когда-то служили, воевали, были, извините, солдафоном. Это как-то не вяжется с вашим реальным образом. В армии все грубые, закомплексованные, что ли. А вам хоть сейчас на театральные подмостки. Вы так красиво и убедительно говорите.

В глазах у неё блеснули чёртики. Николай резко поднялся из-за стола, налил в тонкий стеклянный стакан прохладной, шипящей воздушными пузырьками минеральной воды, подошёл к широкому, на полкабинета окну.

— Не ожидал я, Леночка, что вы так плохо думаете о русском солдате и офицере, — суровая тень пробежала по лицу Иванова. — Действительно, муштры и всякой бестолковщины в нашей армии много, но скажите, где ещё, кроме неё, у нас остался мужской дух, боевое братство? Где, как не в войсках, с таким уважением и любовью относятся к своим родителям, детям, женщине? Про театральные подмостки вот вы упомянули. Действительно, пока учился шесть лет в Суворовском военном училище и Челябинском танковом, участвовал в художественной самодеятельности, как и многие мои товарищи. Да и в процессе службы приходилось. Какие прекрасные вечера организовывались в Тверском СВУ: чёрная форма с красными лампасами на брюках и околышами на фуражках. Золотой блеск натёртого паркета. Порхающие в танцевальной музыке пары. Разве это не впиталось в кровь каждого из нас? А взять, к примеру, Афганистан. Да, там было тяжело, иногда и больно терять своих товарищей. Но спроси сегодня любого, кто прошёл этот славный боевой путь: какие годы в его в жизни самые лучшие, яркие? Я уверен, что большинство ответит — те, что он провёл «за речкой». Это тоже была хорошая школа жизни. Теперь сравните с тем, что у нас творится сейчас. Выйдешь вечером во двор, пройдёшься по улице… Где они, настоящие мужики? Комплексов неполноценности как раз больше не у наших солдат и офицеров, а у тех, кто эту суровую армейскую школу не прошёл. Конечно, я не обобщаю, есть много хорошей, патриотически настроенной молодёжи.

Лена безмолвно восхищённо смотрела на Николая. Ей всё больше и больше нравился этот крепкий, целеустремлённый, с непростой судьбой человек. Он не был похож на тех, кто в последние годы находился рядом с ней, кто, «разводя пальцы веером», на блатном жаргоне разговаривал с остановившим их на дороге гибддшником или с официантом в ресторане. На тех, кто, перед тем как лечь с женщиной в постель, глотал пилюли или таблетки, чтобы поднять свою мужскую плоть, поскольку ничто в этих человекоподобных особях не возбуждало никаких чувств.

Николай, уловив на себе взгляд девушки, повернулся к ней, поднял руку вверх и, сухо щёлкнув в воздухе пальцами, мягко сказал:

— Милая Леночка, то, что я сейчас здесь говорил, это в действительности правда, но давайте по этому поводу особенно не зацикливаться. Везде и во всём будем видеть только хорошее. Так, понимаете ли, легче жить.

— Давайте, — улыбнулась девушка.

Вторая половина рабочего дня пролетела незаметно. Иванов подготовил и передал все свои документы: часть — шефу, а часть — Лене, — также успел получить отпускные. Для приличного отдыха у моря на пару недель ему вполне хватало.

Уходя домой, прощаясь с сотрудниками компании, которых он знал, Николай слышал в свой адрес доброжелательные комплименты:

— Везёт же кому-то, — говорили одни.

— Ты там давай, Николай, за всех нас хорошенько отдыхай!

— О, кей! Постараюсь и по прибытии обязательно отчитаюсь! — улыбаясь, в том же контексте отвечал он.

Выйдя на улицу из прохладного, уютного кабинета, Иванов угодил прямо в «баню», настолько нестерпимой ему показалась жара — ни ветерка, ни облачка на бесконечно синем небе. Да к тому же узкие, покрытые перегретым, расплавленным асфальтом улицы города вовсе лишали людей живительного воздуха.

«Интересно, — подумал Николай, — как здесь живут пенсионеры, инвалиды, просто граждане? Чем они здесь дышат? И главное — цены на жильё в центре всегда выше, чем на окраинах города. Хотя там и дома современные, и экология лучше. Да, наш народ трудно понять. Сами себе жизнь укорачивают».

С такими мыслями Иванов подошёл к своей машине — новенькому «Фольксваген Гольф». Он недавно приобрёл его на авторынке. Увидев белоснежный, с удачным дизайном автомобиль, Николай сразу же остановился на нём. И пока он оправдывал сделанный им выбор. Иванов сел в удобное кресло, завёл двигатель, включил кондиционер и поехал по направлению к Гидрострою.

Перед первым мостом возникла серьёзная пробка.

«Опять в конце работы час пик, а может, очередной ремонт дороги или авария», — взглянув на часы, подумал Иванов.

Но вот регулировщики ГИБДД, отчаянно жестикулируя, что-то крича и кому-то злобно грозя кулаками, всё же наладили движение в этом, казалось, навсегда замёрзшем «железном потоке».

Иванов медленно, с частыми остановками ехал по третьей полосе, плотно держась за поношенной, коптящей выхлопными газами «ВМW». На вершине моста впереди идущая машина вновь затормозила, и Николай, взглянув влево, чуть было не застыл от жуткой картины. В нескольких метрах от него между разделительными полосами стояли напротив друг друга два разбитых вдребезги «Жигулёнка» 09 и 06 модели. А перед ними лежали на асфальте два неподвижных окровавленных человеческих тела, возле которых суетились врачи скорой помощи. Но больше всего его внимание привлёк третий пострадавший. Весь израненный, в крови, он стоял на коленях перед расплющенным, искорёженным капотом белой «девятки» и посылал кому-то незримому страшные проклятия, при этом нещадно бил кулаками то себя в грудь, то по дымящим останкам автомобиля. Слёзы гнева от безысходности и непоправимости происшедшего текли из его глаз, размывая на лице спекшуюся кровь. Находящиеся рядом с ним сотрудники милиции, медперсонал не обращали никакого внимания на сходящего с ума человека.

Огромный, грохочущий железом «автоконвейер» вновь тронулся с места, невольно унося Николая всё дальше и дальше от этого страшного, кровавого места. Однако тяжёлая драматическая картина увиденного всё никак не покидала его сознание. Ничем не объяснимый, непередаваемый словами внутренний холод скользким змеем вползал в сердце. На душе стало неприятно и тоскливо. Такое бывало с Ивановым и раньше, перед грозящими ему или его близким опасными событиями.

«Вот вам и отпуск… — подумал Николай. — Что же вас, товарищ капитан запаса, в ближайшее время ждёт? — задал он себе вопрос. — Будем надеяться, как всегда, на лучшее», — ответил он на свои невольно набежавшие чёрные мысли.

Перед тем как поставить машину в гараж, Иванов заправил и проверил её техническое состояние. Выехать на море решил рано утром, когда не так жарко и трасса ещё не перегружена.

Двухкомнатная квартира, в которой они жили втроём: его мать, сын и он, находилась в Карасунском районе. Так получилось, что после девятнадцати лет супружества в его семье возникли серьёзные разногласия, и она распалась. Сын уехал с ним в Краснодар, поступил в институт, а дочь осталась на Севере с матерью. Сложная экономическая обстановка в стране не позволила Иванову сразу по прибытии на Юг приобрести готовую квартиру, однако в строящееся жильё он пусть и с риском, но вложиться успел. Стеснённые же условия жизни особенно не обременяли его, к тому же у них за городом была своя дача, где при необходимости всегда можно было неплохо отдохнуть.

Вечером за ужином Николай оповестил мать и сына, что намерен съездить на море в Приморск, снять там номер в гостинице на пару недель, покупаться и позагорать. Он предложил и сыну поехать с ним, но тот, устроившись в период летних каникул на работу, отказался.

Ровно в пять утра Иванов вышел из дома. Лёгкая летняя одежда, в руке — походная сумка, на плече — фотоаппарат. Всё это немного напомнило ему недавнее прошлое, когда он с десантным рюкзаком (РД) на спине и автоматом на плече уезжал на очередную боевую.

«Сколько лет прошло, а годы, проведённые в армии, особенно в Афгане, никак не отступают, — подумал он, — всё в голову лезут какие-то сравнения». Особенно первое время, когда вернулся оттуда. Весь был на взводе. Недоверие к окружающим, мерещились засады, возможность внезапного обстрела. Короче говоря, со стороны вёл себя обычно, но на самом деле глаза всё что-то или кого-то выискивали. Однако со временем, в мирной жизни, с решением различных проблем уже другого плана это постепенно проходит. А если нет, то лучше снова иди воюй, иначе тебе прямая дорога в психушку.

Николай выгнал из гаража машину, загрузил вещи, добавив к ним подводное ружьё с маской, ластами, и отправился в путь.

В дороге никаких происшествий не случилось. Трасса хоть и не была пуста, но движению скоростных автомобилей никто не препятствовал. Работников ГИБДД тоже не было видно. Они только ещё готовились к очередному жаркому деньку, приносящему в конце неплохие дивиденды.

Часа через три с половиной Николай подъехал к Приморску.

Остановившись возле газетного ларька, спросил:

— Как проехать к гостинице «Прибой»?

Её посоветовали друзья, отдыхавшие в ней прошлым летом.

Ему подробно объяснили. И вскоре, минуя несколько перекрёстков и узеньких улиц, он упёрся в закрытый шлагбаум. За ним и крепким металлическим забором виднелись небольшая стоянка для техники, аккуратно подстриженный газонный кустарник, цветочные клумбы, закрытые навесом качели для взрослых и детей, а вдали, возле кирпичной стены, — большой мангал с приличным столом и деревянными скамьями по бокам. Само новое здание гостиницы в четыре этажа своими стеклянными окнами и дверьми, словно многогранный алмаз, излучало отражённые солнечные блики.

«Неплохо, неплохо, — подумал Николай, — хорошо, если так будет и внутри».

Не выходя из автомобиля, он просигналил. Тут же вышел служащий заведения. Он спросил, по какому поводу подъехала машина. Узнав, что это очередной клиент, указал место, где можно припарковаться, после чего попросил подойти к администратору, чтобы оформить документы.

Иванов всё так и сделал. В отеле не было свободных одноместных номеров, и ему предложили двухместный. Там проживал, как ему сказали, бывший военный. Николай подумал, что им будет легче найти взаимопонимание, всё-таки они люди одной закалки, из одной среды. Хотя всякое бывает.

Он вспомнил, как много лет назад, когда ещё служил в армии, поехал по санаторной путёвке в Алушту. Подходил к концу апрель — красивая, нежная весенняя пора.

Поселили его, как и сейчас, в двухместный номер. Первое время он жил один. Но через несколько дней прибыл самолёт с ракетчиками откуда-то из Сибири на недельный отдых. С их приездом спокойствие, установленный санаторный режим разом были нарушены. Нет, прибывшие ребята не бегали в город по кабакам, не приводили в номера девиц лёгкого поведения. Они просто привезли с собой несколько канистр спирта и, чередуя его с пивом, почти каждую ночь пили, пели, орали, короче, по-своему сбрасывали стресс, или, иначе говоря, синдром накопившейся усталости. Днём же отсыпались, а вечером начиналось всё заново. Понятно, офицерам-ракетчикам, находясь месяцами в глуши, в подземных сооружениях, буквально сидя в обнимку с ядерными баллистическими ракетами, приходилось несладко, это понятно всем. Но ведь и в положение других отдыхающих надо войти. Люди приехали сюда, чтобы восстановить своё здоровье, а тут такое! Пациенты ходили жаловаться администрации санатория, на что те лишь пожимали плечами и просили немного потерпеть. Для руководства учреждения было понятно, что такие прилёты, словно неизбежные для дальневосточного региона муссоны или пассаты, ставшие обыденным явлением, необходимо было просто переждать. Ведь это отдыхал боевой персонал ядерного щита нашей Родины!

Так вот из всей этой прибывшей команды к Иванову подселили майора. Он оказался чрезвычайно замкнутым человеком. В первый же день заселения сбегал в город и притащил пятилитровую канистру пива с вяленой рыбой. С этого момента данная ёмкость никогда не пустовала. Чётко, по-военному, строго в определённое время майор заполнял её хмельным напитком и приносил в номер. А каждый вечер перед сном он ставил её рядом с кроватью. По несколько раз ночью Иванов вынужденно просыпался от постороннего шума отвинчивающейся крышки, булькающего, хлюпающего протекания жидкости по глотательным органам внутрь бездонного желудка майора и, как следствие этого, многократного посещения туалета. Да, это ещё тот был кадр!

«Не попал бы мне в этот раз подобный сосед, „весело“ тогда будет!» — подумал Иванов.

Однако, к счастью, всё оказалось наоборот. Военный, он же подполковник запаса Владимир Захарович, принадлежал к категории никогда не унывающих людей, у которых в любой обстановке находилось правильное решение и веский, подкрепляющий его аргумент. Нередко он имел форму хорошо подобранного анекдота.

Николай постучал в дверь. Ему открыли. По тому, как выглядел Владимир Захарович — стоял в трусах, обёрнутый в поясе полотенцем, с пеной для бритья на лице, — можно было догадаться, что человек только что встал и совершает утренний туалет. Иванов вежливо поздоровался и сказал, что его поселили сюда. Подполковник расплылся в улыбке, предложил пройти в номер и устраиваться, пока он заканчивает свой моцион.

Николай вошёл, огляделся по сторонам. Помещение было просторное, светлое, с огромным панорамным окном. Двери выводили на большую лоджию с видом на горы, захватывая кусочек моря. В остальном номер выглядел обычно: с холодильником, кондиционером, телевизором на тумбочке и прочими атрибутами. Завтрак тоже входил в оплачиваемую стоимость. А вот насчёт обеда и ужина надо было надеяться на себя. Всё это вполне устраивало Николая. Он приехал сюда не для того, чтобы сидеть в номере, а наслаждаться природой, морем, отвлечься от дел, короче, хорошенько активно отдохнуть.

Пока Иванов вынимал из сумки и раскладывал свои вещи, закончил утренний моцион Владимир Захарович. Наконец настало время поближе познакомиться. Николай коротко рассказал о себе, а его сосед поведал свою историю.

Подполковник давно закончил службу, что хорошо просматривалось по его обличью и несколько нестандартным формам. А в данный момент работал каким-то хозяйственным или военным консультантом на «Мосфильме». Он лично знал многих режиссёров, артистов и готов был рассказывать об этом бесконечные весёлые истории. Так они проболтали с полчаса и чуть было не опоздали на завтрак. Вспомнил об этом Владимир Захарович. И они не мешкая поспешили в столовую отеля.

— Ты пока, Коля, тут осмотрись, позагорай, а вечерком по шашлычку на нашем балконе с винцом, пивцом или в кабачок заглянем. Короче говоря, как будет настроение. Так? — сказал подполковник, обращаясь к Иванову.

— Хорошо, договорились, — ответил Николай.

Они плотно позавтракали, затем зашли в свой номер. Иванов, сложив в пакет необходимые для плавания и загара вещи, отправился на пляж, а его сосед остался, собираясь позже пойти на какую-то встречу.

Часы показывали около десяти. В июле, особенно в выходной день, к этому времени всё Черноморское побережье становилось похожим на лежбище морских котиков, что на Командорских островах. Самого пляжного песка или гальки вовсе не было видно. Кругом лежали, сидели, стояли, а в воде барахтались тысячи людей. На освобождаемое место тут же претендовало несколько человек.

«Да, похоже, здесь лежак надо с вечера занимать, — подумал Николай. — Но что делать… Попробуем как-нибудь втиснуться в эти плотные ряды».

Пройдя полсотни метров, аккуратно перешагивая через лежащие кругом тела, Иванов нашёл-таки никем не занятый островок. Всё, теперь можно было никуда не спешить, полностью расслабиться и целиком погрузиться в беззаботный отпускной отдых. Сбросив с себя лёгкую одежду, он тут же направился к морю.

Миновав прибрежную мутную полосу с барахтающимися и визжащими от восторга детьми, их родителями и теми, кто боится глубины или просто не умеет плавать, Николай оказался метрах в ста пятидесяти от берега в чистой воде

Погода стояла великолепная. Лёгкие волны зеркально отражали миллионы солнечных лучей. Невдалеке от Иванова плавали катамараны, а дальше, рассекая водную гладь, один за другим ходили катера с отдыхающими. Они забирали людей с пирса, совершали экскурсии по исторически интересным и красивым местам Черноморского побережья или просто вывозили их в открытое море для купания и ловли рыбы.

Иванов далеко отплыл от берега. Перевернувшись на спину, широко расставив руки, он закрыл глаза и, соблюдая правильное дыхание, с наслаждением застыл на водной поверхности. Так прошло несколько минут, но вот он рядом с собой услышал лёгкий всплеск приближающегося пловца. Николай, вернувшись в исходное положение, посмотрел в его сторону. Это оказалась симпатичная молодая девушка.

— Не боитесь одна так далеко от берега отплывать? — спросил её Иванов.

— Да нет, не боюсь, — ответила она. — Ведь я не одна, здесь же вы!

— А вдруг я приставать начну? — пошутил Николай.

— Но ведь не пристаёте, — улыбнувшись, легко парировала она.

— С вами, девушка, становится интересно. Может, проплывём вдоль бухты вон до того дальнего буйка? — предложил он.

— Согласна, — ответила она.

Пока они плавали, успели познакомиться. Николай узнал, что её зовут Катя, приехала она сюда с подругой из Белоруссии. Обеим по двадцать восемь лет. Живут недалеко от него, в соседней гостинице. Она преподаватель английского языка. А он коротко рассказал о себе: мол, офицер запаса, ему 42 года, холост, сегодня приехал, остановился в гостинице «Прибой». С этими познаниями друг о друге они подплыли к берегу. Девушка предложила, если ему, конечно, скучно, перебраться к ним под навес.

Действительно, солнце стало нестерпимо жгучим, и, чтобы не обгореть, следовало срочно искать от него защиту.

«Так недалеко и до ожога», — подумал Николай и с удовольствием принял предложение.

С девчонками он быстро нашёл общий язык, несмотря на то, что разница в возрасте между ними была довольно приличной. Николай многое в жизни повидал, долгое время работал в молодёжной среде, всё это располагало к нему и интересовало окружающих.

Девушки же были очень красивы. Точёные фигуры, густые волосы: у одной — тёмные, у другой — светлые. И они совершенно не зазнавались. Играя с Ивановым в дурака, проигрывая или, наоборот, выигрывая, смеялись, подкалывали друг друга, хлопали Николая по плечу. Всем было весело. Блондинка Олеся плавала не очень хорошо. Она на несколько минут заходила в воду и тут же возвращалась назад, лишь смочив тело. А Николай с Катей, любители водной стихии, с каждым разом всё дальше отплывали от берега.

— Ты не боишься (они давно перешли на «ты»), что мы с тобой попадём в зону берегового течения, и оно унесёт нас в открытое море? — спросил Николай.

— Нет, не боюсь. С тобой нестрашно, — улыбаясь, ответила она.

— Ах, так, — сказал Иванов, — проверим, какая ты смелая.

И он, набрав полные лёгкие воздуха, поднырнул под неё. Вода вдали от берега была чиста и прозрачна. Николай видел, как девушка пытается отплыть в сторону, но это у неё не получилось. Он аккуратно обхватил её за талию, на несколько секунд с головой погрузил на глубину, притянул к себе, поцеловал и тут же вытолкнул на поверхность, а за ней вынырнул сам. Катя ладошкой брызнула воду в его сторону.

— Так нечестно! — возмутилась она, в то же время её глаза говорили об обратном.

— Ну, если нечестно, то поплыли к берегу, — рассмеялся Николай.

Между ними начинали пробуждаться взаимные, вызывающие обоюдный интерес отношения. Они оба почувствовали это. Глаза их всё чаще встречались, и с каждым разом дольше, глубже становился этот взгляд.

Через некоторое время у всех проснулся зверский аппетит, и троица, собрав вещи, пошла искать уютное кафе, где можно было бы хорошо покушать и насладиться прохладой.

Таких заведений в сезон на Черноморском побережье открывалось немыслимое количество. Хоть говорят: «Солнце, воздух и вода — наша главная еда», — но это сказано, скорей всего, для марсиан. Наши же отдыхающие пользуются в жизни другим понятием: «Чем круче отдыхаешь — тем больше потребляешь». И, как следовало ожидать, многие хозяева бесконечных кафе, ресторанов, баров, столовых на этом делали хорошие деньги. В общем-то, неплохо, если учесть, что с ростом конкуренции должна снижаться стоимость товаров и повышаться качество услуг.

Найдя приличное, недорогое кафе, они зашли в него. За обедом девчонки сказали Николаю, что после этого пойдут в отель немного отдохнуть.

Иванов не хотел их терять, поэтому спросил:

— А какие у вас, девушки, планы на вечер? Может, проведём его весело вместе в каком-нибудь кафе, баре? — спросил Николай.

— Почему бы и нет, — ответила Катя. — Заходи к нам в восемь вечера, — она назвала адрес и номер, где они остановились, — там и решим.

— Хорошо, принято, — довольно улыбнулся Иванов.

«Да, как-то странно мне в первый же день отдыха так подфартило, — подумал Николай, когда, попрощавшись с девушками, шёл по узким, тенистым улочкам городка. — И сосед попался неплохой мужик, и Катя с Олесей классные девчонки.

Интересно, что ждёт меня дальше?»

Придя в свой номер, Николай встретил Владимира Захаровича. По нему было видно, что он только что принял освежающий душ и теперь сидел в кресле, попивал прохладное, в затуманенной бутылке пивко и смотрел какой-то военный сериал.

— А, капитан! — обрадовался Владимир Захарович приходу Николая. — Я тебя уже давно жду. У меня есть деловое предложение на вечер.

— Извините, но сегодня я не могу… — попытался отказаться Иванов.

— Вот так и знал: нельзя вас, пацанов, ни на минуту оставлять одних, сразу кто-нибудь прицепится! — возмутился Владимир Захарович.

— Во-первых, я уже давно не пацан, а во-вторых, я приехал сюда отдыхать так, как мне хочется, а не как мне будут навязывать, — жёстко ответил Николай.

— Ладно, извини меня, старика, — смягчил тон сосед. — Мы с тобой ещё утром договорились, что вечерком посидим, поговорим. Ты согласился. Я за это время всё порешал, и вдруг — отказ! Так офицеры не поступают. Понимаю. Может, познакомился с симпатичной подругой, их тут сейчас много. Пускай подождёт, от неё не убудет. И ещё, раскрою небольшую тайну: у нас планируется интересный пикничок в гостях у моего знакомого — абхаза. Задача поставлена. Всё к этому готовится. Отказы не принимаются. Время сбора — 19.00!

— Хорошо, — подумав, сказал Николай.

После этого разговора он тоже принял прохладный душ, часок вздремнул, затем решил сходить предупредить девчонок, что провести сегодня вечер в кафе у них не получится. Жаль, что телефонами они не обменялись.

Он быстро нашёл гостиницу, где жили девушки. Однако администратор ему сказал, что их в номере в настоящее время нет.

— Возможно, — предположил он, — что они с группой отдыхающих уехали на экскурсию и вернутся только к вечеру.

— Тогда передайте, пожалуйста, записку им в номер, — попросил Иванов.

— Да, конечно, — ответил служащий.

Николай быстро написал несколько строк: «Извините, сегодня вечером прийти не могу. Давайте наше мероприятие перенесём на завтра. Николай».

Всё складывалось неплохо. Предстоящий вечер обещал быть необычным, интересным, а перспектива развития дальнейших отношений с молодыми, привлекательными белорусскими девчонками была неоднозначна и туманна. И Иванов окончательно решил принять предложение своего соседа по номеру.

Прогулявшись по городку, заглянув на местный рынок, Николай приобрёл там кое-какие необходимые для пляжа вещицы и загрузил пакет фруктами и напитками.

«Теперь этого „боекомплекта“ мне на два-три дня хватит», — подумал он и направился в сторону своей гостиницы.

— Я уж подумал, что ты бросил меня, капитан, — показывая на часы, встретил Николая Владимир Захарович. — Час остался, а нам надо ещё всех собрать, добраться до места! — взволнованно проговорил он.

— Кого — всех? — переспросил Иванов. — Вы же говорили, просто пойдём в гости.

— Ну, это ещё одна моя маленькая тайна, — сказал подполковник.

— Много же их у вас, этих тайн… — с недоверием посмотрел на соседа Николай.

— Давай, давай, быстрее собирайся и пойдём, — засуетился Владимир Захарович. — Всё будет тип-топ. Обещаю, как офицер офицеру, ни о чём не пожалеешь.

Выходя из гостиницы, Иванов обратил внимание на двух симпатичных женщин, сидящих на скамейке в тени широколистного платана. Одной на вид было лет пятьдесят, другой — примерно тридцать три.

— Однако, господа офицеры, вы заставляете себя ждать, — с лёгкой иронией сказала та, что старше.

— Извините, это моя вина, — чуть склонив голову, сказал Владимир Захарович, — забыл предупредить капитана о нашей встрече. Поскольку времени у нас с вами в обрез, давайте быстро знакомиться. Меня все знают, а это мой сосед по номеру — настоящий боевой офицер Николай Иванов. Вторая половина, — здесь он повернулся в сторону дам, — наши прекрасные девушки Настя, — он посмотрел на ту, что моложе, — и Нина. Всё. Более подробно — потом.

И Владимир Захарович, подгоняя всю новоиспечённую группу, поспешил к стоявшему невдалеке, заранее вызванному такси. Перебросившись парой слов с водителем, он показал компании жестом садиться в машину.

Николаю досталось место на заднем сиденье с женщинами. Пока пробирались по улицам городка, густо заполненным автомобилями и отдыхающими, Иванов в основном молчал, лишь время от времени отвечая на обращённые к нему вопросы. В отличие от него, Владимир Захарович находился в словесном ударе. Он успевал одновременно говорить и с водителем, и с женщинами, постоянно вращаясь своей тучной фигурой на переднем сиденье. В принципе, слушать его было интересно. Но Николай почему-то не мог расслабиться и вести себя так же непринуждённо, как его весёлый сосед. Однако Настина прохладная рука, время от времени касающаяся его руки при очередном повороте автомобиля, заставляла Иванова обратить внимание на эту девушку. Она была высокой, стройной, спортивной, с длинными русыми волосами. Одета просто: лёгкая короткая блузка, потёртые джинсы, на ногах — плетёнки. От льющихся из уст Владимира Захаровича анекдотов её приятное лицо озаряла красивая, притягивающая улыбка. Иванов понимал, что в предстоящий вечер ему отведена роль кавалера этой девушки, и, в общем-то, он не имел ничего против, но найти способ, как войти в неё, в эту роль, пока не знал. Да и Настя, прекрасно понимая это, скромно и сдержанно вела себя по отношению к Николаю.

Нина, в отличие от своей подруги, была заводной, шумной женщиной. Она «взрывала» автомобиль своим хохотом, когда Владимир Захарович ставил точку в своём очередном анекдоте:

— Мужик мужику говорит, — рассказывал он: — «Прикинь, приехал вчера домой, а рубашка в помаде!» — «Да-а? Теперь от жены покоя нет, наверное?» — «Не то слово! Всё время кричит: — Хочу такую же!» А, девчонки, у вас такое тоже было? — хохотнул он.

— Да ну тебя, Володька, — шлёпнула легко ладошкой по его плечу Нина. — Я уже смеяться не могу. Тебе на «Мосфильме» надо комедийные роли играть, а не хозяйственными вопросами заниматься. Такого актёра страна теряет!

Тем временем, сделав ещё один поворот, машина остановилась возле больших глухих металлических ворот, за которыми виднелась крыша двухэтажного кирпичного дома.

— Всё, друзья, приехали, — сказал Владимир Захарович.

Пока высаживались из такси, осматривались, навстречу им из открывшихся дверей вышел хозяин дома. На вид ему было лет сорок пять, по национальности то ли грузин, то ли абхазец.

— Здравствуй, Давид! — широко улыбаясь, шагнул навстречу ему Владимир Захарович. — Вот привёз к тебе гостей. Не возражаешь?

— Для меня любой гость всё равно что друг, брат или сестра. Этому учили наши предки. Так что не стесняйтесь, проходите, чувствуйте себя как дома, — показал он рукой на открытую дверь.

Все приехавшие последовали его совету и через минуту оказались в уютном палисаднике. Площадка от ворот до дома была выложена плиткой, по обеим сторонам стояли красивые лавочки, и всё это с боков и сверху было увито виноградной лозой. Далее в дом вели несколько широких ступеней, укрытых от дождя широким кованым навесом с жестяной крышей. Справа виднелась бетонная дорожка, разделяющая приличный земельный участок на сад и огород. В воздухе витал аромат готовившегося на виноградной лозе шашлыка.

— Уважаемые, — обратился Давид к гостям, — где вы хотите организовать стол: в доме, в саду или здесь, на площадке?

— Нет, нет… Только не в доме! — быстро отозвалась Нина.

— Смотрите, какая погода, какой воздух! Я за то, чтобы на природе!

— Я поддерживаю, — добавил Владимир Захарович, — предлагаю прямо здесь.

— Хорошо, — сказал Давид, — тогда гости пусть немного подождут, а мы тем временем всё подготовим.

Из дома вынесли большой раскладной стол, стулья. Жена хозяина Замира, невысокая, чуть полноватая женщина в длинном платье, набросив сверху скатерть, позвала дочь в помощь накрывать уже заранее подготовленные и сервированные блюда, состоящие из абыста (мамалыги), запечённых баклажан с аджикой, сыра сулугуни, хачапури и большого количества зелени и пряностей. Давид тем временем выставил на улице две мощные акустические колонки, включил приятную музыку, похожую на льющуюся, сверкающую в горном ручье воду. Ещё немного — и к предстоящему приятному вечеру всё было готово. И вот наступил момент занимать места за красиво обставленным столом.

Когда все расселись, со стороны сада появился никем ранее не замеченный мужчина. В руках он нёс большую закрытую крышкой посудину из толстого металла. Как оказалось, там находился снятый с шампуров горячий шашлык.

— Разрешите представить вам моего родственника Мурата, приехавшего из столицы солнечной Абхазии — Сухума! — источая радостную улыбку, произнёс Давид. — А это мои дорогие гости, — показал он рукой на прибывших. — Я думаю, вечер у нас длинный и мы успеем хорошо друг о друге узнать. Предлагаю всем налить вина и поднять первый бокал за знакомство, дружбу и взаимопонимание!

С одной стороны, от Иванова сидел Владимир Захарович, с другой — Настя. Соблюдая этикет, мужчины разлили вино.

— О, великолепный аромат и очень приятное на вкус! — сказала Нина, испробовав вино. — Мне очень понравилось.

Все, кто находился за столом, дружно подтвердили.

— Это вино привёз Мурат. Называется оно «Абсны», что означает — «Страна души». Абхазцы считают, если человек хочет узнать символ абхазского застолья, то должен обязательно выпить его, — прокомментировал Давид. — Если кто-то желает более крепких напитков, то не стесняйтесь, они у нас тоже есть.

— Не стоит, всё и так прекрасно! — отозвались гости.

— Уважаемые, разрешите мне открыть одну небольшую тайну, почему мы здесь собрались, — поднялся Владимир Захарович с вновь наполненным бокалом. — Во-первых, с хозяином этого прекрасного семейства Давидом мы знакомы давно, и я был очень рад, когда он пригласил меня и моих друзей на это замечательное застолье. Во-вторых, завтра заканчивается мой отпуск. И, в-третьих, я хотел провести этот вечер в тёплой компании с хорошими людьми, которыми вы все и являетесь. Представляю вам моих спутников: Николай — бывший боевой офицер, афганец, из Краснодара. Настя и Нина — два преподавателя, прекрасные женщины, из Волгограда. Меня все знают. А теперь прошу поднять очередной бокал за хозяина этого гостеприимного дома, за благополучие его семьи, за здоровье, радость и счастье его детей и родственников!

После второго бокала разговор пошёл веселее. Сердце Иванова растопила лёгкая, непринуждённая обстановка, красивая молодая женщина, сидящая рядом. Музыка вместе с общим застольем становилась громче. Из колонок звучали песни на русском и кавказских языках. Их чередование, словно смесь фруктового южного вина, добавляло своеобразный аромат рано наступившему черноморскому вечеру.

— Настя, тебе здесь нравится? — решил сразу перейти с ней на «ты» Николай.

— Классно! — улыбнувшись, она просто и весело посмотрела ему в глаза.

Похоже, что этот быстрый переход на «ты» нисколько её не смутил. Вызов был принят. И они тут же без дальнейших стеснений заговорили между собой, словно давно знакомые люди.

С каждой новой минутой застолье набирало силу. За очередным анекдотом Владимира Захаровича из колонок грянула лезгинка. И все гости вместе с хозяевами вышли на площадку танцевать. Особенно в танце выделялся Мурат. Он двигался легко, как по воздух: взад-вперёд, по кругу, резко жестикулируя руками, подзадоривая всех мужчин, участников этого языческого пляса. Быстрота, темперамент, требующие большой силы и ловкости от мужчин, в лезгинке контрастировали с женской плавностью движений, изяществом тела.

Мужчины орлами кружили возле своих грациозных «лебедей». Взгляды их становились горячими, жгучими, притягивающими. Эх, разгулялась нынче кровушка, застучала в седеющих висках!

Закончился танец. Хозяин вновь пригласил всех к столу. Настя взяла Николая за руку и попросила много не наливать, мол, вино и танцы ей уже достаточно вскружили голову.

— Разрешите сказать тост, — поднялся Мурат. — У нас сегодня действительно собралась прекрасная компания. В связи с этим предлагаю выпить, друзья, за то, чтобы любовь у каждого из нас была велика, как Кавказские горы, чтобы счастье сверкало, как река, что течет с их вершин, и здоровье было крепкое, как деревья, растущие рядом с ними!

— Ура! Браво! — под звон бокалов взорвались радостные возгласы.

Ещё долго продолжался этот великолепный вечер. Уже на бездонно чёрном небосводе горели яркие звёзды, а расходиться никто не собирался. Всё так же гремела музыка, танцы сменялись тостами, анекдотами, смехом. Николай легко, свободно общался и танцевал с Настей, всё чаще и чаще соприкасаясь с ней. И, что интересно, им обоим это нравилось. Но вот Владимир Захарович взглянул на свои «командирские» часы и произнёс:

— Спасибо, дорогие хозяева, за оказанное гостеприимство, но, как сказал бы Антон Павлович Чехов, пора и честь знать. Кто будет в Москве, прошу ко мне в гости.

И, несмотря на уговоры Давида ещё немного посидеть, гости стали подниматься из-за стола и вежливо прощаться.

— Постойте, друзья, — вдруг неожиданно сказал Мурат, — предлагаю послезавтра съездить в горы. Не волнуйтесь, отсюда недалеко. Побывать на Чёрном море и не увидеть кавказской природы — это наполовину проведённый отпуск.

Владимир Захарович с Давидом поддержали:

— Да, обязательно съездите. Покупаетесь в горной речке. Шашлык на природе — красота!

— Только я, — сказал Давид, — не смогу с вами поехать. Лето, сами знаете, у нас самое трудовое время года. Каждый день год кормит! Так у русских говорят?

— Я не против, — ответил Николай.

Женщины, переглянувшись между собой, улыбнулись и тоже согласились.

Иванов спросил, чем он может помочь в организации поездки. Мурат ответил, что если есть желание, то пусть приходит завтра к десяти часам на Центральный рынок. Там они выберут продукты. На том и расстались.

За забором просигналило вызванное такси. Гости ещё раз поблагодарили хозяев и, сев в машину, поехали в свою гостиницу.

— Как всё было прекрасно! Вы нам, Владимир Захарович, подарили просто незабываемый вечер! — погладила по плечу сидящего впереди подполковника Нина. — Какой кавказский колорит! Какие прекрасные люди, зажигательные песни, танцы!

— Конечно, это не сравнишь с вашими городскими тусовками, — обернувшись, с усмешкой ответил Владимир Захарович. — Вот, к примеру, анекдот на эту тему: «Встречаются на следующий день после вечеринки две подружки, и одна другой говорит: — Понимаешь, Светка, ненавижу, когда после тусовки я просыпаюсь с кем-то в постели и не могу вспомнить его имя, как мы встретились и почему он мёртв!»

Мужики дружно засмеялись, а женщины застучали кулаками по широкой спине Захаровича.

— Ай-я-яй, ну вы и хулиган! — покачала головой Настя.

— Виноват, исправлюсь, — хохотнул Владимир Захарович.

В такой весёлой обстановке они доехали до своей гостиницы.

— Наверное, наши боевые подруги устали? Пора спать. По номерам! — скомандовал Захарович.

— Да, действительно я немного устала, сейчас под контрастный душ и на боковую, — согласилась Нина.

— А я, напротив, с удовольствием бы прогулялась. Хочется подышать свежим воздухом, взглянуть на лунный след в море, — сказала Настя, посмотрев при этом вопросительно на Николая.

— Правильно, ребята, вы ещё молодые, не теряйте времени, наслаждайтесь природой и самими собой, — сказал Владимир Захарович. — А мы с Ниной — в отель.

Черноморская природа, климат, само состояние людей, приехавших сюда отдохнуть, сбросить на время устоявшиеся в обществе определённые табу, а где-то и предрассудки, подталкивают женщин и мужчин без оглядки на прошлую и настоящую жизнь, окружающих окунуться с головой в страстные любовные романы. Ночь в этом случае здесь является высшим помутнением разума, когда человек начинает действовать согласно заложенным в него инстинктам, эмоциям, особенно когда чувствует то же отношение к себе с противоположной стороны.

Пройдя по слабо освещённой аллее, узким улочкам мимо ещё не успокоившихся ресторанов, баров, дискотек, Николай с Настей вышли к морю. Оно было действительно бесконечно чёрным. Возможно, поэтому его так и назвали. Лёгкий береговой бриз раскачивал в волнах отражение луны и звёзд. Где-то далеко у горизонта светящийся небосвод соединялся с таким же светящимся морем.

— Красиво, не правда ли? — спросил Иванов.

— Да, великолепно, — ответила Настя. — Давай где-нибудь присядем. Полюбуемся ночным пейзажем, подышим морским воздухом.

Пройдя по галечному пляжу, они нашли стационарные стеллажи под крышей. Днём за каждый из них с отдыхающих брали плату, а ночью они пустовали.

— Тебе не холодно? — спросил Николай.

— Немного, — передёрнула плечами Настя.

— Тогда давай под моё крыло, согрею, — бережно правой рукой он обнял девушку. Она не сопротивлялась.

— У тебя на руке обручальное кольцо. Ты замужем? Есть дети? — осторожно спросил Иванов.

— Да, пока замужем, есть сын, — глубоко вздохнув, ответила она. Потом, немного подумав, сказала: — Понимаешь, вот любишь человека, доверяешь ему, а он тебя легко предаёт. Это как?

— Возможно, тебе попался человек, который не любил или со временем разлюбил тебя. Может, он женился на тебе с определёнными эгоистическими намерениями, которые сейчас не редкость, — сказал Николай.

— Не знаю. Вначале всё было хорошо. Мы долго дружили. Он из состоятельной семьи. По окончании института его отец помог ему устроиться работать в администрацию области. Он красиво ухаживал за мной. Все подруги завидовали — такой жених! И вот свадьба. Опять же, его родители подарили нам двухкомнатную квартиру. Затем родился ребёнок. Казалось, что жизнь у нас складывается отлично. Однако со временем муж всё чаще стал выезжать в командировки. Между нами появилась какая-то отчуждённость, прохладность. Однажды я пришла с работы раньше времени и застала дома Олега, только что вернувшегося с очередной командировки. Он в это время мылся в ванной комнате. Его вещи, как всегда, были разбросаны по квартире. Мне одной приходилось постоянно следить за порядком, поскольку он с детства в своей семье не был к этому приучен. Пиджак и брюки он бросил на стул в зале. Я их взяла, чтобы повесить в прихожую в шкаф. И вдруг из внутреннего кармана пиджака выпадает конверт с фотографиями. Я подобрала его и, прежде чем положить назад, решила всё-таки посмотреть, что там. Понимаешь, мною овладело чисто женское любопытство, хотя я осуждаю тех, кто делает это. Но вот так в тот раз всё случилось. И что я увидела? Это были фотографии, как он и его друзья из «золотой молодёжи» развлекаются с проститутками. Понимаешь, в то время, когда я ждала его из «командировок», он гулял и развратничал! Кто он после этого? Разве не подлец?! Как с ним жить дальше?! Нет, всё кончено!

Николай почувствовал, как горячие слёзы закапали на его футболку. Он бережно погладил волосы Насти и поцеловал её солёную щёку. Она вся потянулась к нему, и губы их встретились… Возможно, всё дальнейшее между ними могло бы произойти здесь, на жёстких стеллажах, на берегу моря, под звёздами, но внезапно до них донёсся приглушённый расстоянием разговор и хруст гальки, издаваемый грубой обувью. Это был милицейский патруль. Лейтенант и двое его подчинённых подошли к Насте с Николаем, посветив ручным фонарём им в лицо.

— Кого-то ищете, лейтенант? — жмурясь от яркого света, спросил Иванов.

— Шли бы вы лучше отдыхать, а не искали по ночам приключений, — грубо ответил офицер.

— Что, у вас здесь всё так опасно, криминально, некому за порядком смотреть? — съязвил Иванов.

— Я вас предупредил, а там делайте что хотите, — сказал лейтенант. И патруль, оставив их, пошёл дальше по побережью.

— Действительно, уже очень поздно, и пора возвращаться в отель, — сказала Настя и потянула за собой Николая.

— У меня к тебе есть один вопрос, — обратился к девушке Иванов. — Завтра, а вернее, уже сегодня, уезжает Владимир Захарович. Если ты захочешь, то я выкуплю весь номер, и мы будем жить вместе оставшиеся дни.

— Честно говоря, я очень хочу этого, — ответила Настя, прильнув к Николаю. — Но подумай, стоит ли нам завязывать серьёзный роман, ведь мы с подругой скоро уезжаем.

— Знаешь, как Вилли Токарев поёт: «А жизнь — она всегда прекрасна… И не проходят в ней напрасно ни день, ни ночь, ни все года», — процитировал Иванов. — Нас с тобой судьба свела здесь не случайно. Несколько часов назад я сам не хотел ехать на эту вечеринку. Но сейчас об этом нисколько не жалею. Понимаешь, жизнь редко дарит нам дни, минуты радости, и не воспользоваться ими было бы глупо. Я не знаю, как у тебя или у меня в дальнейшем всё сложится, но если нас сейчас ничего не держит, мы никому ничем не обязаны, то почему бы не насладиться этими мгновениями. Мы ведь уже взрослые люди, — при этих словах он крепко прижал её к себе и поцеловал.

— Хорошо, делай как знаешь, — задохнувшись от глубокого поцелуя, сказала Настя.