Ягайло – князь Литовский

Геннадий Левицкий, 2017

Восточная Европа – 1377–1385 гг. Хронологический отрезок отличается обилием событий, имевших исключительное значение, как для Литовского государства, так и для соседей: Московского княжества, Золотой Орды, Польши, Тевтонского ордена. Междоусобные войны литовских князей после смерти Ольгерда, Куликовская битва и взятие Москвы Тохтамышем, бесконечная борьба Литвы с крестоносцами. И, наконец, история о том, как юную польскую королеву Ядвигу вырвали из объятий эрцгерцога австрийского Вильгельма и вручили, вместе с короной, литовскому князю. События невероятные, но реальные – роман написан профессиональным историком по материалам средневековых хроник и летописей.

11. Возвращение купца

Лето 1378 года прошло для Ягайлы незаметно в заботах о своем княжестве, в думах о том, как сохранить полученное от отца наследство и преумножить его. Власть оказалась не менее лакомым куском, чем пуховая постель, и Ягайло с удовольствием предался государственным делам. Лишь изредка молодой князь позволял себе развлечься охотой в бескрайних литовских лесах и пущах. Он не был страстным охотником, как его брат, Андрей Полоцкий, но так как охота считалась непременным атрибутом титула князя, то и Ягайло был вынужден соблюдать эти, неизвестно кем и когда установленные, традиции.

Тем временем наступила вторая осень его правления. Однажды, случайно взглянув в окно, Ягайло заметил, как по дороге, ведущей к Верхнему замку, с трудом преодолевая непривычный крутой подъем, движутся два всадника. Несколько поодаль тащилась повозка с привязанной сзади лошадью. Двое слуг помогали явно утомленным лошадям подниматься в гору, на вершине которой расположился величественный, гордый и неприступный Верхний замок.

Ягайло внимательнее присмотрелся к приближающимся гостям и вдруг радостно стукнул себя ладонью по затылку. Он позволил себе этот далеко не княжеский жест, когда узнал одного из путников: «Это же купец, который повез мою грамоту в Золотую Орду!» Действительно, из дальних странствий вернулся наш старый знакомый ганзейский торговец.

Ягайло перевел взгляд на второго всадника и принялся с интересом его рассматривать. А любопытство спутник купца вызывал немалое не только у великого князя. На нем был надет яркий халат, из-под распахиваемой ветром полы которого виднелись широкие шаровары, такие же необычные для Литвы, как и халат. Смуглое, с желтоватым отливом лицо и узкие глаза как бы дополняли невиданный наряд.

«Что за странное привидение? — Ягайло не мог оторвать взгляда от спутника ганзейского купца. — Интересно, кого ко мне тащит немец?»

Гости приблизились к замковым вратам, и Ягайло, наконец, покинул свой пост у окна — нужно было готовиться к встрече гостей. Он вышел из комнаты и громко крикнул:

— Войдылло!

Одна из дверей почти сразу распахнулась, и в коридоре показался тот, кого звал князь.

— Войдылло, — обратился Ягайло к фавориту, — сейчас к замку приближается немецкий купец с каким-то странным человеком. Купца немедленно проводи ко мне, а его спутника со слугами размести в комнате для гостей.

Спустя некоторое время в дверь комнаты Ягайлы вежливо постучали.

— Входи, дорогой друг, — с широкой улыбкой встретил князь немца, и сразу же забросал его вопросами. — Как съездил? Благополучен ли был путь? Выгодно ли продал товар?

— Благодаренье богу, светлый князь, поездка прошла успешно. Товар свой продал выгодно, а на вырученные деньги привез много редкостных вещей Востока, за которые надеюсь получить хорошие деньги.

— Не беспокоили тебя в пути лихие и разбойные люди?

— Бог миловал, князь. О моей безопасности на обратном пути позаботился сам великий татарский эмир Мамай. Для защиты меня и моих товаров он отправил десятка три свирепых всадников, а также выдал охранную грамоту.

С последними словами купец достал из кармана и развернул перед князем длинный и узкий лист пергамента. Вверху его пестрели какие-то непонятные знаки, а от половины, русский текст гласил:

Предвечного бога силою

великого хана благоденствием

указ наш.

Предписывается

хакимам и дарагам

и охранителям путей и перегонов

приходящим и уходящим и прочим

то, что прибытие его

дорогим и ценным считая,

по обычаю

уважение и предупредительность ему

уместные оказывая,

через участки пути и дороги,

которые опасными являются,

невредимо его проводя,

неудобств и препятствий ему

не причинять,

животных его, людей и товар

в качестве улага не захватывать,

сборщикам тамги

по поводу торгового налога

притеснений не производить,

попечение в делах его

обязательным считать,

непременным признавать.

— Значит, Мамай хорошо тебя принял? — то ли спросил, то ли подвел итог Ягайло. — Ну, а ответное послание он мне не передавал?

— Эмир вместе со мной прислал человека. Прикажи позвать его, и ты узнаешь все, что передал Мамай.

— Э нет, подожди, купец. Прежде чем принять посла Мамая, я хочу побеседовать с тобой о том, что ты слышал, видел в Золотой Орде, каково ее положение. Понимаешь, купец, я боюсь, как бы не проторговаться.

— Положение Орды неважное, князь. Ханы дерутся между собой, эмиры отдельных областей хотят отделиться от Золотой Орды. Народы, покоренные Чингисханом и Батыем, отказываются платить дань, или дают ее в меньших размерах. Вдобавок ко всему, военачальник Мамая Бегич 11 августа сего года потерпел сокрушительное поражение на реке Воже от войск Дмитрия Ивановича московского. Кстати, в битве участвовал и твой брат — Андрей Ольгердович.

— Старательно служит братец новому господину, — процедил сквозь зубы Ягайло. — Расскажи мне, купец, все, что знаешь об этой битве.

— С каждым годом слабеет власть Орды над русскими землями, а в ответ на грабительские набеги золотоордынцев русичи совершают походы на их территорию. Так, зимою 1377 года воевода московского князя Дмитрий Волынский-Боброк отправился в поход на Булгар, где разбил войско мамаевых эмиров Асана и Мухаммед Султана. Мамай понял, что если он не разгромит непокорную Русь, то навсегда потеряет власть над ней. И вот он, дабы наказать мятежный улус, посылает против Дмитрия Ивановича лучшего военачальника ― мурзу Бегича ― во главе пяти туменов.

— Тумен — это что такое? — спросил Ягайло.

— Так называется часть войска, состоящая из десяти тысяч воинов, — пояснил купец, и продолжил рассказ. — Едва Дмитрий Иванович узнал о продвижении рати Бегича, наспех собрал войско и двинулся ему навстречу. Почти одновременно подошли к Воже полки московского князя и тумены Бегича. Подошли, и остановились по разные стороны реки, не решаясь напасть друг на друга. Стояние это продолжалось несколько дней, а затем русские полки развернулись и принялись неторопливо отступать от реки.

Увидев, что противник отходит, Бегич отдал приказ своим темникам переправиться через реку и напасть на бегущего врага. Однако, едва первые два тумена оказались на другом берегу Вожи, как русские полки прекратили отступление и, в мгновенье ока, построились в боевые порядки. Такой оборот дела очень не понравился многоопытному Бегичу. На миг он заколебался: не повернуть ли переправившиеся тумены назад? Но было поздно. Русские, несомненно, напали бы на отступающие тумены и уничтожили их. После недолгих колебаний татарский военачальник бросил навстречу русским остальные войска.

Вот они со стремительной быстротой переправляются через Вожу и тут же разбираются на десятки, сотни, тысячи… Русские же, терпеливо ждут, пока противник подготовится к бою. Наконец тумены построились для атаки и застыли в ожидании приказа Бегича. А старый татарский военачальник тем временем занимался осмотром русских порядков. То, что он увидел, потрясло и испугало. Он понял, что излюбленный со времен Чингисхана фланговый обхват противника не удастся. С одной стороны русские полки прикрывала река, с другой густой лес. Возможен был лишь лобовой удар, но навстречу рати Бегича стоял непоколебимый строй пеших воинов. Закованный в железо, закрытый длинными щитами и ощетинившийся копьями, этот строй был не поражаем для татарских стрел и не досягаем для легкой конницы. «Это конец», — сказал старый татарский военачальник, правда, его подчиненные не поняли роковой смысл двух слов и отнесли их на счет русских. Лишь один Бегич видел всю безвыходность положения.

Единственным спасением было: разломить живую железную стену русичей. И Бегич решился на этот шаг, бросив на прорыв лучшие войска. Однако, всадники, еще не приблизившись на полет стрелы, сотнями полегли под ударами тяжелых стрел, выпущенных из арбалетов, или самострелов, как их называли на Руси. Те смельчаки, которые прорвались к русскому строю, пали вместе с лошадьми пронзенные копьями, не причинив ни малейшего вреда русским. Первая атака захлебнулась, вторую лавину воинов повел сам разъяренный Бегич.

Их постигла та же участь. Затем русские, все тем же сомкнутым строем, перешли в наступление и сбросили татар в реку. Жалкие остатки их спаслись бегством, на поле боя остался лежать Бегич и все пять темников. В руки Дмитрия Ивановича попал татарский лагерь вместе с обозом.

— А каковы потери русских? — спросил Ягайло.

— Очень малые. Я слышал имена двух знатных воинов в числе павших. Это белоозерский князь Дмитрий Монастырев и рязанский боярин Назар Кучков.

— Ты рассказал весь ход битвы так, как будто сам участвовал в ней.

— Битва меня заинтересовала, я беседовал со многими ее участниками, и поэтому так хорошо осведомлен. Из этого сражения можно сделать вывод, что Дмитрий Иванович московский достойный противник и отменный полководец. Тем более, многие утверждают, что русских на Воже было гораздо меньше татар.

— Ну что ж, купец, благодарю за оказанные мне услуги. Я их никогда не забуду и постараюсь отплатить тем же. Отныне, ты будешь беспошлинно торговать во всех городах Великого княжества Литовского, и получишь грамоту вроде той, что дал тебе Мамай. Вот теперь можно побеседовать с татарским послом.

— Благодарю, князь, за доброту твою, — поклонился немец. — Я рад, что оказался тебе полезным.

— Войдылло! — позвал князь и, когда тот явился, приказал. — Проводишь дорогого гостя в трапезную, а ко мне доставишь его смуглолицего спутника.

Спустя некоторое время, шаркая пестрыми сафьяновыми сапогами, в комнату вошел татарский посол. Поклонившись князю, он тут же начал свою речь.

— Великий эмир Золотой Орды Мамай шлет тебе, своему брату, приветствия и желает счастливо царствовать много лет. Позволь моим слугам внести дары высокочтимого эмира.

Ягайло утвердительно кивнул головой, и татарин два раза хлопнул ладонями. Дверь распахнулась, и четверо слуг внесли серебряные подносы, на которых лежали золотые перстни, жемчуг, дамасский меч, тончайшие, прозрачные шелковые ткани и прочие дары. Поставив все это на ковер, слуги удалились.

— Хорошие вещи, — произнес Ягайло. — Поблагодари от меня эмира.

— Это еще не все. Главный подарок ожидает тебя во дворе. Будь добр, подойди к окну, князь.

Ягайло выполнил просьбу посла. Во дворе, нетерпеливо перебирая ногами и грызя удила, стоял резвый пятнистый жеребец. Конюх, ожидая приказаний, держал его за поводья с золотыми бляшками. Конь был действительно хорош.

— На какой же земле вырастили такого красавца? — спросил восхищенный Ягайло.

— Путь этого коня долог. Он родился в песках далекой Аравии и, в числе прочих, прислан нашему повелителю египетским султаном, — ответил посол и тут же добавил. — На этом коне, князь, никто не сможет тебя догнать.

— Я не заяц, чтобы от кого-то бегать.

— В таком случае, на этом коне ты настигнешь всех своих врагов, — поправился посол.

— Что ж, благодарю тебя и за коня, — сказал Ягайло. — Мы уже довольно долго беседуем, а ты, посол, так и не назвал своего имени.

— Меня зовут Джувейни, — представился, наконец, посол. — Я рад, что тебе, князь, понравились дары.

— А теперь, Джувейни, перейдем к главному. Ведь ты приехал не только за тем, чтобы вручить мне чудесные восточные вещи.

— Ты прав, князь, — согласился посол, — великий эмир желает иметь в твоем лице друга и союзника. Ты наверно знаешь о нашем поражении на Воже. (Ягайло утвердительно кивнул головой.) Так вот, эмир уверен, что подобная участь ждет и тебя. Москва с каждым годом становится сильнее, расширяя свою территорию за счет слабых соседей. И, если мы не объединимся, она поглотит и твое княжество, и Золотую Орду.

— Что предлагает твой эмир?

— Объединить войска Золотой Орды и Великого княжества Литовского и вместе ударить по Москве. На нашей стороне выступит один русский князь, возможно, присоединятся и другие.

— Кто же он? — заинтересовался Ягайло.

— Его имя ты узнаешь после того, как дашь свое согласие.

— Что я буду иметь от совместного похода в случае победы? — задал Ягайло вопрос, который больше всего волновал.

— Ты получишь Смоленск, можешь забрать себе Новгород и Псков. Думаю, лишившись поддержки Москвы, они признают твою власть.

— Но я хочу Москву.

— Кто же, князь, будет платить нам дань, если ты заберешь Москву. Золотая Орда лишится и того, что имела. Эмир не пойдет на такие условия.

— А если я не соглашусь на твои условия?

— Тогда Золотая Орда разделит Московию с присоединившимися к ней русскими князьями без твоего участия.

— Хорошо, Джувейни, я принимаю твои предложения, — сказал Ягайло, некоторое время подумав. Слишком велика была его ненависть к Москве, чтобы отказываться даже от таких довольно скромных предложений. — Когда Мамай собирается выступать?

— О сроках нашего похода мы сообщим позже, возможно, через нашего общего союзника. Его имя Олег — князь Рязани.