Отель Дьё. Парижский Божий приют

Геннадий Киселёв

Работая в разных странах мира в качестве врача посольства автор желает поделиться с читателем рассказами о встречах с интересными людьми, Автором выпущены три книги: «Последний забег», в которой описаны его исследования по онкологии. «Жизнь врача Посольства» о работе врача в разных странах мира, «Призыв» о пройденном пути автора. Книга – Отель Дьё, как бы продолжение жизненном пути автора в его рассказах.

Акрам

Осень на Ближнем Востоке хороша своей сухой, теплой погодой. Теплая погода днём +25, ночью +18. В современных домах, без кондиционирования воздуха, довольно жарко. Местные жители в жаркий период спят на плоских крышах своих домов и используют водяное охлаждение — кулера. Перед командировкой в Ирак, немного познакомился с политической обстановкой, из газет. По информации из газет, республика Ирак процветала. В стране, набирала силу партия Баас, во главе с Саддамом Хусейном. На Ближнем Востоке периодически шли войны — казалось, в Ираке ничего не предвещало о вооруженных столкновениях. По крайней мере, журналисты писали о экономическом буме, в экономике Ираке. Там активно развивалось сельское хозяйство, из СССР и европейских стран — поставлялись комбайны, тракторы. Конечно, обыватели не могли знать, что туда поставлялась военная техника из СССР, на миллиарды долларов. Ирак продавал нефть, а земля Ирака богата нефтью. Саддам Хусейн закупал самое современное вооружение; танки, вертолеты, самолеты, заводы по производству боеприпасов. Политикам было видно, что Ирак готовится к войне, на границе с Ираном уже шли вооруженные конфликты. В 1980 году в республике Ирак работало около двенадцати тысяч, военных и гражданских специалистов — из СССР.

Прибыв в Ирак на должность врача Посольства, я оказался среди своих, буд — то и не выезжал из Москвы. Первая неделя прошла во встречах с Послом — Барковским Анатолием Александровичем, секретарём партийной организации посольства, медицинским центром ГКЭС, врачами главного госпиталя Багдада, аптеками. Меня везде представлял и со всеми знакомил — доктор Вадим Разумков, которого я менял. Доктор Разумков, работал в Ираке более четырёх лет и имел хорошие контакты; с офисами различных контрактов СССР В Ираке, Посольствами соцстран, врачами госпиталей и аптек Ирака. Самые полезные и невероятно интересные знакомства с консулом Посольства, Теревковым Александром и советником Посольства Алексеем Лобовым. Они никогда не обращались за медицинской помощью, несмотря на то — что были хроническими больными. Глядя на их багровые носы, диагноз был ясень без обследования. Консульство располагалось в одном здании с медпунктом и составляло единый комплекс, со зданием Посольства. Утром, на прием к консулу, женщины ворчат, между собой.

— Что-то Саша сегодня задерживается.

— Он сейчас пьёт чай и ровно в девять придет, успокаивает всех самая бойкая.

Саша в это время пьёт чай. Выпив пол чашки, из — под стола достает бутылку виски, добавляет в чай.

— Мариночка, вкусный у тебя чай, налей ещё пол чашечки, просит Саша.

— Саша, мне уже пора на работу ехать.

— Успеешь Марина, автобусы ходят регулярно, у тебя ещё больше часа что бы добраться до работы, а ехать всего 20 минут.

— Спасибо Мариночка за чай, вот теперь можешь идти — мужа напоила и на работу успеешь, да там жену русского консула все знают.

Такие отношения были между простыми иракцами и гражданами СССР, действительно уважали.

Жена Саши — Марина работала в Министерстве Сельского хозяйства Ирака. Здесь необходимо отметить какие доверительные отношения были между Ираком и СССР. Закончив чаепитие, Саша водрузил свое огромное тело за письменный стол в консульстве, и прокричал; по одному, заходи. С советскими гражданками он обращался довольно жестко, не стесняясь называл их проститутками, вышедшими замуж за иностранцев. Эти затравленные, в арабских семьях женщины — и в консульстве, на приёме, имели жалкий вид. Только через несколько лет, стала ясна безнаказанность поступков консула. Саша, совсем юным начал работать в МИД России, где работал Козырев, в последующем министр иностранных дел России, правда само министерство состояло из пяти человек. Там и формировался жесткий характер консула.

В кругу сотрудников Посольства — Александр Теревков был добрым, отзывчивым человеком, многих людей, даже небольшая власть портит, или они портят власть. Может быть — характер закладывается с детских лет, видно из жизненного пути Саддама Хусейна. Это Арабский Гитлер, жестокостью поражал весь просвещенный мир. Он правил страной 24 года и с каждым годом становился всё страшнее. Написанный Коран, его же собственной кровью, 24 литра которой он сдал для написания, заставляло задуматься о его умственном здоровье. Из его биографии не удаётся установить, кто был его отцом. Известно, что он родился в бедной семье. Его мать, пыталась избавиться от ребенка, покончив жизнь самоубийством.

Спрашивать у местных жителей — в том месте, где родился Саддам Хусейн, можно получить такую версию — что волосы встают дыбом. Местные жители говорят, а посмотрите на его портрет, не напоминает ли он Вам, вашего Сталина. А дальше начинаются выдумки, буд — то Сталин бывал на озере Тартар, не далеко от Тикрита, где познакомился с девушкой, и от этой связи родился Саддам. Да, Сталин бывал в этих местах, по дороге в Тегеран, ведь он летел на обычном кукурузнике, в Тикрите могла быть остановка. Когда местные жители узнают, что Саддам родился в 1937 году, а Сталин мог остановиться в Тикрите в 1943 году (дата рождения Саддама, долгое время от жителей Ирака скрывалась), испуганно замолкают.

Алексей Лобов, в Посольстве уже работал более двух лет. Посол, Барковский Анатолий Александрович — добрейший человек, авторитетный и опытнейший дипломат, на Алексея мало обращал внимания. Как правило, утром Алексей ожидает посла у входа в Посольство. В больших очках, заложив руки за спину, слегка пошатываясь. Я его пытаюсь уговорить — отойти от входа в Посольство, ведь сейчас приедет Посол.

— доктор, вот Вы обязаны следить за здоровьем Посла, ваша обязанность — встречать Посла, а я его хочу спросить, сколько ещё буду сидеть в Ираке без работы.

— Алексей Иванович, встречать Посла в непотребном виде — опасно, можете улететь домой.

— Доктор, Вы только что прилетели из Москвы не скажете, когда волчица, выходит на работу.

Какая волчица, Алексей Иванович? Спросил я, подумав — тяжелый случай.

Вы — что док, не знаете часы в Москве и там волчица выходит? Во сколько?

Алексей Иванович, сколько раз проезжал по садовому кольцу и не задумывался, во сколько и какая кукла выходит.

— эх доктор, и как вас заграницу оформляют, не зная историю города.

— Алексей Иванович, на фасаде здания театра Образцова — часы три метра в ширину и четыре в высоту, помню там петух в 11часов дня кричал.

— правильно, доктор, уже ближе, а за ним выходил волк с ножом для нарезки колбасы.

Я вспомнил, Алексей Иванович! Торговля спиртным в Москве начиналась в 11 часов утра и ждущие опохмелки у гастронома напротив, радовались крику петуха в 11 часов.

— запомните, доктор, наш кооператив начинает работу в 11 часов, его открывает волчица, вот там можно и забыть про партию БААС.

Алексей Иванович не успел закончить про кооператив, как подъезжает Посол.

— Анатолий Александрович спросил меня, как — доктор освоились, вопросы есть?

— Спасибо Анатолий Александрович — всё хорошо.

— У меня со здоровьем полный порядок, сказал посол и прошёл в свой кабинет.

Алексей Иванович, пытался задать Послу вопрос, но тот остановил его, слегка поморщившись.

К нам подошел консул Саша, со словами, пойдемте ко мне — в консульство, сегодня не приёмный день и мы можем побеседовать, в спокойной обстановке.

— Нет, господин консул, я поеду в кафе, выпью чашечку кофе, мрачно ответил Алексей Иванович.

— Саша, что он такой мрачный, спросил я консула?

— Консул, да ему нужен другой доктор — опохметолог.

— Видно, не зря, Алексей Иванович, мне рассказывал про час волка.

— Да это его любимая тема, сыпать аллегориями. Мучается человек без работы. Он должен работать с правительственной партией БААС, а сейчас — сама партийная власть принадлежит военной верхушке кланового типа. Можно сказать этой должности в Посольстве нет, а центр не может угадать, что дальше решит Саддам Хусейн. Партия БААС подпольно действовала в Ираке с 1954 года, в этом же году к партии присоединился 17летний студент — Саддам Хусейн. Авторитет в партии, Саддам установил жестокостью и террором по отношению к прочим партиям. Так коммунистов он закатывал в асфальт катками. Не будем о грустном, закончил политинформацию Александр Васильевич. Расскажите лучше, как начался учебный год в школе?

— Школа, Александр Васильевич, укомплектована учителями полностью, учащихся 120 человек, все классы — до восьмого, приступили к занятиям, больных нет.

— Хорошо, доктор, пойдемте ко мне попьём чая.

— Не могу, Саша, сейчас ко мне приедет жена посла, привезет на осмотр ребёнка.

— Как ребёнка? Она же сама педиатр, удивленно спросил консул.

— Иногда, в медицине, в неясных случаях, нужен консилиум — ответил я.

— Ну хорошо, ждите жену Посла, а я пойду утолю жажду.

Осмотрев ребёнка — банальная диспепсия, успокоил родителей и жену Посла — педиатра, поехал знакомиться с аптекой, рекомендованную доктором Разумковым. Хозяин небольшой аптеки, он же заведующий лабораторией в центральном госпитале Багдада, прекрасно говоривший по — русски, закончивший медицинский институт в Донецке. Доктор Акрам — Курд по национальности, никогда не возмущался режимом Саддама, в то же время его соотечественники, на севере Ирака, в открытую выступали против режима. Господин Акрам, рассказал, что он женился на студентке лечебного факультета донецкого медицинского института, у них есть 15летний сын, который то же хочет стать врачом. Проживают они на вилле — в Зеленой зоне Багдада, жена работает гинекологом. Надо отметить, что женщина гинеколог — в мусульманских странах всегда очень успешна и почитаема. Я сразу понял, что это очень хорошее знакомство, взаимовыгодное. Много женщин работало в различных офисах; Торгпредства, Посольстве, Аэрофлоте и различных контрактах. Причём доктор Лариса принимала соотечественниц безотказно — в любое время суток и ей не нужен был переводчик. У доктора Посольства оставалось больше свободного времени для приёма больных и оказания своевременной помощи.

Курды, положительно отличались от арабов; своей мужественностью, порядочностью, какой — то наследственной дружелюбностью. В их манерах общения не было наигранной хитрости, бросалась в глаза надежность в движениях и мыслях. На мой вопрос — кто такие курды? Доктор Акрам рассказывал, это народы ведущие кочевой образ жизни. Раньше слово «Курд» называли все народы, живущие на окраинах; Ирака, Ирана, Сирии и Турции. В двадцатом веке Курды несколько раз поднимали мятежи — с целью получения независимости, но жестоко подавлялись арабами и турками. Саддам Хусейн, был не первым, кто массово убивал Курдов. В 1930 году, англичане использовали авиацию и артиллерию против курдов. Курды, хорошо вооруженное население в 1966 году нанесли поражение регулярной иракской армии. Саддам Хусейн, всячески подавлял малейшие выступления курдов и шиитов. К 1980 году в Ираке было (60% населения) шииты и (20% населения) курды, поэтому основная масса населения была настроена против жестокого режима, страх перед арабским Гитлером не позволял даже мыслить о противлении режиму. У Саддама только личная охрана насчитывала более 150000 тысяч человек. Самое страшное подразделение режима Саддама — Мухабарат (главное управление разведки, ГУР), её комплектовали выходцами из Тикрита. Американцы всячески способствовали и поощряли племенную принадлежность власти Саддама.

С утра, 22 сентября, армия Ирака вторглась на территорию Ирана, все это передавалось по телевиденью. Воинственные марши, колонны танковых войск, налеты на пригород Тегерана — бомбардировщиками ТУ-22. В ответ, в этот же день налёт фантомов на Багдад, так началась война. Война самая настоящая, с применением современных танков, самолетов, ракет. Наше Посольство, в тот же день эвакуировало всех женщин и детей СССР — через Сирию, в порт Латакия, на теплоходе Тарас Шевченко — на Родину. Началась страшная война с использованием современного вооружения. Доктор Акрам и его жена обратились ко мне, помочь с поступлением сына в Московскую медицинскую академию. Сына, с началом войны они отправили в Донецк, боявшись, что сына могут отправить на фронт. Они мне рассказали; как неделю назад детей такого возраста, около тысячи, отправили на фронт и пустили для разминирования танковых проходов, на передовой. Рано утром, всем ребятам выдали новые кроссовки, помолились Аллаху и отправили вперед, на границу с Ираном. Более 50% детей от 17 до 20 лет погибли на передовой, на минах. Страшная война продолжалась и казалось не будет ей конца. В средствах массовой информации утверждалось, что это просто конфликт. Люди понимали — это наглая ложь, танковые войска перебрасывались быстро на трейлерах с южного Фронта на северный и наоборот, что — бы добиться численного перевеса на отдельных участках. Не зря командующие войсками заканчивали военные академии в СССР, Европе и США. Страна, с населением 14млн. человек в Ираке, против 45,5млн человек в Иране, смогла успешно вести войну. Конечно все понимали — итог будет печальный.

Экономика Ирака, переведенная на войну, стала быстро истощаться. Если перед войной, можно было видеть быстро строящиеся элеваторы для зерна, то уже в первые два года войны, на полях стояли бездействующие советские комбайны С — 4. Однажды, меня попросили посмотреть больного из подразделения мухабарат. Посмотрев больного и назначив лечение, в дружеской обстановке прочел им своё стихотворение «это война»

Огонь зениток был не строен,

Снаряды гасли на лету.

Фантомы налетали строй за строем.

Лишь дым, да пыл взметались в высоту.

Казалось, это просто игры.

Казалось, это не война.

Шутя сигнал тревоги сыгран.

Но затаилась вся страна.

После сирен замолкли птицы

За те коротких семь минут.

Когда локаторы с границы

Иранский самолет ведут.

На трассах нет машин —

Движение закрыто.

Лишь резкие свистки.

Шуршанье полицейских шин

Да голос патруля сердитый.

В убежище, окопы, щели

Полиция народ зовет.

Но люди не идут — ведь все при деле,

А может быть еще и пронесёт

Какая тишина, какое небо!

Инверсии следы плывут.

Зенитчики пошли за хлебом,

Ведь цель то одиночную ведут.

Ракеты молча следят за ней,

Казалось, и птицам не пролететь.

Всё продумано до мелочей

Осталось пить чай, да в локатор глядеть.

Но вдруг тишину над городом южным

Взорвал залаявший пулемёт.

Скрытно, над Тигром — пилотам послушно

Звено фантомов на город идёт.

Заквакала поздно зенитная пушка,

Они уж зашли на аэродром.

Теперь фантом не возьмёшь на мушку

Секунда и рушится за домом дом.

И улетели, оставив руины,

Сгоревшей нефти столбы,

Трупы людей, убитых невинно

От взорванных бомб — пыли грибы.

Поняли люди — это не игры

Правда сурова: это война.

Эту войну никто не выиграл

Ни та, ни другая страна.

Опять тишина, лишь небо в разрывах.

Но ветер и эту гарь унесёт.

Плачет земля в военных нарывах.

Когда же мир на планету придет?!

Я, довольный, что стихами объяснил, чем отличается конфликт от войны, подумал — как они это до сих пор не поймут. Старший офицер, подошёл ко мне и прошептал, мы должны вас расстрелять. Только за то, что вы спасли офицера — великой армии Саддама Хусейна, не будем приводить приговор в исполнение. Как, уже приговор, спросил я. Да, в период обострения отношений с персами у нас указание, расстреливать на месте паникёров и агитаторов — против власти, иностранцев особенно. Пожалуйста, мой Вам совет, на территории Ирака это стихотворение, больше никому не читайте. Напишите лучше о Генералиссимусе Саддаме Хусейне. Я никому не рассказывал это стихотворение. Тем более ожидали приезда нового офицера безопасности Посольства.

И вот, в Посольстве сменился офицер безопасности, приехал мой тёска Геннадий — сосед по гаражному кооперативу в Москве, и привез новость. А знаешь ли доктор, на севере Ирака в Киркуке — работает Николай Тихонович Коноваленко — то же из нашего гаражного кооператива. Пока вы были на вызове, Тихонович привез мешок картошки из Киркука, там с продуктами гораздо лучше, Курды хорошие хозяева. Выслушав Геннадия, я ему предложил зайти в кооператив Посольства, как раз наступил час волка. Ещё утром консул Саша сказал, что пришла фура из Москвы с водкой и стратегическим запасом консервов 1955 года. Закупив продукты, пошли ко мне на квартиру, на первом этаже жилого здания Посольства. Через 20 минут приходит Николай Тихонович и приносит огромный мешок картошки.

Вот Вам, голодающим — Курды прислали.

За обедом обменялись новостями. По слухам, Багдад здорово бомбили, но разрушений я не видел, спросил Николай.

— Геннадий, офицер безопасности — очень мощная у Саддама противоракетная оборона.

— Да, наши постарались, по дороге из Киркука видел замаскированные «Шилки» — восхищенно произнёс Николай.

— А как там, на севере — спросил Геннадий.

— Николай, строим элеваторы, нефтяники бурят новые скважины, В случае продолжения войны, придется всё свернуть. Спасибо Вам за гостепреимство, мне пора выезжать — военное положение, с наступлением сумерек, стреляют без предупреждения, начал прощаться Николай Мы, с офицером безопасности вышли за ворота Посольства, проводить Николая Тихоновича, обнялись на прощание — увидимся ли еще. Николай на «Ниве» покатил на север Ирака и потом, через год мы встретились с ним в гараже.

С началом войны, стал ощущаться продовольственный кризис. Закрылись все гипермаркеты и мелкие магазины, все продукты нужно было покупать на рынках. Для женщин, было крайне опасно долго — находится в торговых рядах, цвет кожи выдавал наших женщин, как бы они не укрывались. Местные ребята из дудок, обстреливали шариками открытые участки тела, взрослые мужчины — назойливо старались оказывать знаки внимания, молодые ребята гуляли — держась за руки, одаривали улыбками, торопящихся — скорее закончить покупки, европейских женщин. Местные девушки, укрытые в черные одежды — старались не привлекать к себе внимания, за то ближе к вечеру — вызывали такси, в такси переодевались и шли гулять по центральным улицам, или сидели в кафе. Всё это было в мирной жизни и в первые два года войны. Вся свободная жизнь закончилось с началом войны.

Мне, надо было закупать лекарства, перевязочный материал для медпункта, я поехал в аптеку к доктору Акраму. Акрам, после ночного дежурства, рассказал о ужасах в госпитале. После ампутации конечностей, раненых сразу забирает автобус и отвозят на острова, в район болот Месопотамии, поэтому инвалидов в Багдаде не видно. Я, слышал о болотных арабах, они действительно живут на болотах, в районе реки Шат эль араб — слияние Тигра и Ефрата. Жители, домашний скот; коровы, гуси и другая живность имеют многовековую историю жизни на не больших, плавающих островках. Доктор Акрам рассказал о тех местах; о городе эл Курна — по дороге в Басру и Кувейт. Мы договорились, когда ни будь съездить туда, где Саддам построил свою, Вавилонскую башню — по рисункам, не сохранившейся, Вавилонской башни. Но сейчас у меня к Вам просьба, озадачил я его.

— Доктор Акрам — нужна ваша помощь, в центральном госпитале Багдада, в реанимации — лежит сотрудник нашего Торгпредства, Алексей Вавилов. Вчера, по пути из Кувейта, ночью — он врезался в бензовоз, получил гематому мозга — нужен хороший нейрохирург и информация о больном. Меня сегодня не пропустили в реанимацию.

Уважаемый доктор, я сейчас закрываю аптеку, и мы едем в госпиталь, там всё и узнаем, сказал Акрам. Через 20 минут мы были в реанимационном блоке, у больного. Больной, на аппарате искусственного дыхания, был без сознания. Собрав консилиум — из лучших нейрохирургов и реаниматоров, мы провели весь день в госпитале. За это время трижды объявляли воздушную тревогу, рядом с госпиталем раздавались взрывы ракет, отключался свет, запускался госпитальный дизель, больной был в прежнем состоянии. Доктор Акрам, обещал приложить все усилия для организации надлежащего лечения и ухода за больным.

Каждый день, мы вместе с доктором Акрамом, навещали больного, но состояние его не улучшалось, гематома — обнаруженная у больного не рассасывалась, Я понимал, что нужна операция, но в госпитале — никто не решался оперировать больного. На совещание, Посол Анатолий Александрович задал один вопрос — больной транспортабелен. Трудно определить, перевозка на большой высоте, да ещё с гематомой мозга — всё может быть, гарантии дать невозможно, объяснил Я. Госпиталь выписывает нашего больного, им раненых некуда госпитализировать. Анатолий Александрович — доктор выписывайте больного и транспортируйте его в Москву, заодно семью навестите. Поехав в госпиталь, я дал разрешение на выписку; в Аэрофлоте заказал три места для носилочного больного, в институте Склифосовского заказали место для госпитализации в нейрохирургию и скорую помощь к борту самолета. При выписке, я встретил доктора Акрама, сказал ему большое спасибо — от нашего Посольства. Акрам, стесняясь попросил меня — Миша будет сдавать экзамены в 1 МОЛМИ им. Сеченова, не мог бы я там поговорить, что бы приняли документы. А вторая просьба, не мог ли я взять Шарп — 555 — Миша в Донецке у бабушки, сидят без денег. В те годы, японская техника стоила баснословно дорого, на японский видеомагнитофон можно было приобрести Жигули. Не проблема — у больного не оказалось никаких вещей, может быть я отвезу — этот Шарп, в Донецк. Вы с Ларисой так много помогаете нашим больным, я то — же готов выполнить вашу просьбу.

В аэропорту, нести носилки помогали сотрудники Посольства, Посол передал ящик виски, через атташе со словами, может быть понадобится врачей поблагодарить. Вот такие бывают Послы, я знал двух — таких умных и добрых: вечная им память — Соколов Геннадий Дмитриевич и Барковский Анатолий Александрович. Через пять часов полета, с заправкой в Минеральных Водах, в пять часов вечера, приземлились в Шереметьево. Скорая Помощь помчалась в Склиф, но на Садовом кольце, у НИИ Скорой Помощи им. Склифосовского наша машина, совершая левый поворот, столкнулась со встречной машиной. Больше всего пострадал ящик виски, больной и Шарп Акрама остались целы, я отделался травмой левой кисти. Запах виски стоял над садовым кольцом, все бутылки в ящике разбились. Нас подхватила другая скорая и через час, после аварии, больной лежал в реанимации. В этот же вечер, была назначена дата операции, которая должна состояться через три дня. Поздно вечером прибыл домой.

Господи, живой и здоровый. Жена и дочь плакали от радости. Дочка, в следующем году заканчивает школу, надо подумывать о возвращении, что — бы присутствовать на выпускном вечере. А пока — я еще в командировке; надо присутствовать на операции, зайти В МИД — к референту, заказать обратные билеты и выполнить просьбу доктора Акрама. Завтра, утром — выезжаем в Донбасс, сказал я Валентине. Валентина — с тобой в огонь и в воду. Утром пошёл в гараж, помыл от пыли «жигулёнка» заехал за Валентиной и погнали в Донецк — по дороге на Рязань. Российские дороги, это чудо — что бы о них не говорили. Душа наполнялась радостью; зелень травы, сосновых, березовых лесов, поля с налившимся колосом. С ужасом вспоминаю дорогу из Аммана в Багдад, за ночь нужно было проскочить 900 километров, по разбитой танковозами дороге, что — бы с наступлением рассвета не попасть под обстрел фантомов. На зубах скрипел песок, глаза пересохли от жары и песка, да еще — под утро налетела песчаная буря. Ехать по России — комфортно, особенно ночью. Ехали без всяких путеводителей — по дорожным указателям, под утро были в Донецке. В саду частного дома — огромная груша с необыкновенно сладкими плодами. Пили чай с Бабушкой Миши, узнали у неё — он сдает экзамен в 1 МОЛМИ им И.М.Сеченова — хочет быть хирургом. Побыв в Донецке не более двух часов, передав бабушке подарки из Ирака, тронулись в обратный путь.

Отъехав от Донецка километров пятьдесят — на трассе, увидели семью Анатолия и Любы Птиц, вот такая фамилия была у третьего секретаря Посольства в Ираке — Птицы. — Вы что, за нами следите, полушутя произнёс Анатолий. Он не знал, что я в командировке и был крайне удивлён, встретив Меня так далеко от Москвы. Не смотря — на то, что мы с птицами дружили, я не стал открывать причину посещения Донбасса. До Москвы добирались вместе, они свернули в Ясенево, мы на Балаклавский проспект. После дальней дороги, надо было поспать немного, на завтра предстоял насыщенный день. Позвонив Мише, узнал — вступительные экзамены он сдал на отлично, ни одной четверки, но в списках зачисленных его нет. Как же так? Характеристику — рекомендацию писали от ГКЭС и торгпредства, почему же не включен в списки? На следующий день посетил приемную комиссию 1 МОЛМИ им. Сеченова, институт, который сам окончил. Председатель комиссии отправил меня в 1 отдел со словами — это они его не пропускают, а парень отличник. В 1 отделе — поджарый (до изнеможения) чиновник сразу же сказал — не пропустим, не смотря на всякие ходатайства. Я пытался объяснять — в Ираке война, его родители врачи, помогают лечить наших людей в условиях войны. Не пропустим, повторил чиновник и я ушёл, не солоно хлебавши. В МИДе получил разрешение на возвращение к месту работы и поехал в НИИ им. Склифосовского, где уже прооперировали больного и перевели в реанимацию.

До отъезда, я еще три раза навещал больного — он ещё был на искусственной вентиляции легких. Я пытался с ним поговорить, но он был в глубоком сне. Родственники то же не могли вступить с ним в контакт. Через два дня меня уже встречали сотрудники консульства в Иордании — Аммане, объяснили ситуацию на дороге Амман — Багдад. Дорога очень сложная, проехать, относительно — безопасно можно, с 18—00, до 6—00 утра, если не успеете, иранские фантомы охотятся за машинами — по солнечным бликам, от лобового стекла. Вам нужно выехать завтра, до 18—00, есть информация, у вашего Посла пневмония. А пока есть время, сказал встречавший меня атташе — Александр Петрович Еськов, я вам покажу исторические места Иордании. Сегодня и завтра, наш посол просил уделить Вам внимание. В Иордании много исторических мест, которые еще создавались людьми — до Римской империи, но и римляне достаточно здесь настроили. Давайте начнём с Амфитеатра, где и до сегодняшнего дня устраивают массовые мероприятия. Я был потрясён увиденным — Амфитеатр был построен во время правителя Антония Пия (138 — 161 гг. н.э.) он высечен в скале. От него глубоко прорытый тайный ход, соединяет античный амфитеатр с цитаделью. По этому ходу правители могли безопасно покидать Амфитеатр. А теперь поедем в Некрополь, где пещера спящих — Асхаб Аль — Кахф, смотреть «те, кто в пещере» Александр начал рассказывать — молодые юноши, которые спрятались в пещере вместе с собакой от преследования, что — бы сохранить веру в единого бога. Господь, защитил отроков от гонений за веру, усыпив их на несколько столетий в пещере, а пробудил во время расцвета христианства. Мы смотрели на вырубленную в скале комнату, с саркофагами и нишами — по разные стороны от входа. В одной нише есть маленькое, застеклённое окошко, сквозь которое видны семь черепов, кости отроков и останки собаки. Александр продолжал рассказывать о тысячелетних исторических местах Иордании, не увидев, не поверишь. Среди скал, раскаленного песка есть бальнеологический курорт, существующий тысячи лет. Всё Саша, больше не могу, столько впечатлений — устал, возвращаемся в Посольство. Ехали, обменивались увиденным и восхищались, как могли — сохраниться на этой земле все эпохи; от каменного века до древнегреческих, древнеримских, византийских и исламских эпох. Александр, я хотел Вам еще показать огромный дворец, построенный в 1 веке до нашей эры. Саша, может быть представится счастливый случай основательно и подробно осмотреть все памятники древности Иордании

Во дворе Консульства стоит Шевроле, берите его и поезжайте, 900 км. до Багдада — за ночь постарайтесь проскочить, охрану Иордания не даёт, машина заправлена, талоны на бензин в бардачке. Спасибо огромное Вам — Александр Петрович, за встречу, что познакомили с Иорданией. Дорогу я знаю, однажды по ней ехали на двух машинах. На этом и расстались — пожав друг другу руки. Придя в гостиничный номер — в консульстве, немного перекусил и завалился спать. На следующий день погулял около Посольства, меня поразило вековое лавровое дерево. Неужели листья дерева это та самая Лаврушка, что продают в магазинах? Оказалось, действительно — листья этого дерева обладают особым ароматом и используются в кулинарии. Так мне сказала одна женщина — собирающая листья с дерева. А время быстро приближалось к 18 часам, собрав дорожную сумку, пообедав, в 17—30 выехал из Аммана. На Ближнем Востоке ночь наступает быстро, в 18 часов уже темнеет. В пустыне, с фарами — лучше следовать за стопами, впереди идущей машины. До самой границы с Ираком проскочил быстро по отличному шоссе А-1, границу прошел без осмотра, где — то вдалеке стоял один часовой. Мне, показалось что это и не граница, ехал и думал, когда же будет настоящая граница, может быть из — за плохой освещенности не заметил постов? Но, продвигаясь дальше понял, что действительно с королевством у Ирака такая граница, Саддаму нужно было гнать танки скрытно. Через 400 км. на трассе А-1 — асфальтированная дорога, превратилась в глубочайшую колею от танковозов. Скорость сразу упала до 60км., машина днищем цеплялась за асфальт, в зеркало заднего вида — в ночной темноте, были видны огненные вспышки от ударов глушителя о асфальт. Закралось сомнение что с такой скоростью — не доехать до наступления рассвета. Прибавив скорость, не обращая внимания на огненные искры остающиеся за автомобиле продолжал продвигаться вперед. До Багдада оставалось не боле 100 км. как вдруг налетел сильней ветер с мелким песком, закрыв обзор на дороге. Вновь пришлось снизить скорость, хамсин — иногда по двое суток покрывает песком всё вокруг. Медленно продвигаясь к 8 утра добрался до Посольства. Дежурный по Посольству предупредил, что Посол ждет в резиденции не раньше десяти. Хватило времени; помыться, побриться, попить кофе и в 10 утра в резиденции меня встречает жена Посла — Ангелина Владимировна. Анатолий Александрович, только Вам доверяет и провела меня к Послу. Посмотрев и послушав Посла не нашёл у него пневмонии — обычная простуда, от кондиционера, назначил лечение и поехал по делам. Заехал в медицинский центр ГКЭС к Главному врачу Вилору, названному в честь Владимира Ильича Ленина, Октябрьской революции. Руководил он центром спокойно, революционных поступков не совершал, поэтому в центре проблем не было. Затем заехал в аптеку к доктору Акраму, рассказал ему о поездке в Донбасс и о попытке помочь его сыну. Доктор Акрам, он уже поступил в медицинский институт Донбасса, это даже лучше — будет жить у бабушки. Акрам рассказал сколько и с каким диагнозами лежат больные в Центральном госпитале Багдада. Через два дня мы с ним решили поехать в госпиталь навестить больных, как только я выполню накопившиеся вызовы к больным. Акрам рассказал о волнениях в Курдистане и что Саддам направляет туда армию. А война с Ираном всё продолжалась и мы с доктором Акрамом не раз еще навещали больных и раненых в госпитале. Через год, в отпуске, в магазине Березка, ко мне по Фамилии Имени и отчеству обратился молодой человек. Обернувшись я увидел хорошо знакомое лицо и стал лихорадочно вспоминать. Не может быть, подумал я и растерялся боясь назвать его имя. Он поняв мое замешательство представился — Алексей Вавилов. Как же так; в реанимации в Багдаде он не реагировал на речь, в самолете был совершенно без сознания, в реанимации — в Склифе так же никак не показывал, что реагирует на мою речь и как он мог знать — как моя фамилия и даже отчество? Да, это я — разбившийся на машине о бензовоз, в глубоком сне слышал, как Вас называли, вот у меня и осталось — видно на всю жизнь. Спасибо Вам — за спасённую мою жизнь, закончил Алексей и мы расстались. Я мог объяснить чудесное воскрешение человека — после удаления гематомы мозга, но что бы в медикаментозном сне, с сотрясением мозга запомнить, а потом через год это воспроизвести — не поддается пониманию. Вот Вам одна из величайших загадок мозга.