Мир в пузыре. Том 3: Иллюзия свободы

Геннадий Источник, 2023

Они действительно уже здесь, совсем рядом, и всегда были. Хозяева положение, те, кто хотят перекроить всё под себя. Ассимиляторы миров ждут, выжидают своего часа.Сны Владислава начинают набирать оборот, приоткрывая завесу тайн. Теперь он знает больше и может проникнуть туда, куда не может заглянуть обычный смертный.Корпорация продолжает охоту. Жизнь героев держится на волоске. Владиславу предстоит бросить всё и найти сестру. Воссоединиться ли семья?Какие тайны скрывал отец? В чём он был замешан? Всё ближе и ближе герой приближается к разгадке прошлого. Почему так ценна эта плёнка? Почему его хотят убить из-за неё? И как в этом деле замешан человек из прошлого века? Много вопросов, и ещё множество тайн!Жизнь сильно меняется, когда убийцы приходят в дом героя. Спасая себя и сына, они отправляются в путешествие.Убийцы Корпорации наметили цель. Героям придётся бежать, спасая свои жизни. Им придётся покинуть страну. Тайна отца, в ней ли разгадка? Или во всём этом замешены высшие силы?

Глава 3. Соседка (часть 2)

— Я почему-то вспомнила наш первый день в школе, — начала женщина. — Аня, ты помнишь первое сентября первого класса?

— Ох, столько лет прошло. Но, да, Дина, помню, — сквозь ещё не угасший смех.

— А ты помнишь того мальчика, которого привёл дедушка.

— Да, — Черевко резко перестала смеяться. — Я что-то припоминаю. А что?

— Он был напуган, и не отпускал дедушку. Помнишь? Я не помню, откуда он приехал, но у них в стране война шла. Толи началась. И поэтому они сразу уехали оттуда.

— Дина, я помню его. Со временем он перестал так трястись без дедушки. Бедный ребенок. А почему ты вспомнила о нём?

— Вроде его звали Мишей. Но я не уверена. Да, точно, Михаил.

— Дина, ты лучше помнишь имена, молодец.

— Ну, Аня, ты зато уже профессор и все, потому что нужной информацией голову забила.

— Да ну, перестань.

— Ладно, — вздохнула она.

— Так, почему ты вспомнила этого Мишу?

— Да сегодня сон приснился… — вздохнула Дина. — … какой-то очень странный. Кошмар!

— Кошмар?

— Да, не важно, — отмахнулась соседка. — Ты знаешь, Аня, — вздохнула она. — Я очень рада, что столько лет мы по-прежнему соседи, — она начала говорить в нос. — Ты классная и ты мне стала родной, как сестра близнец, — потягивая носом. — Всегда поддержишь, — по её щеке пробежала слеза. — Я вообще не знаю, чтобы без тебя делала, — женщина заплакала.

— Ну, — садясь рядом, вздохнула профессор. — Перестань, — обнимая подругу.

— Да, да, — вздыхала Александровна, вновь потягивая носом.

— Мы же не похожи, — улыбалась Николаевна. — Ты намного красивее меня.

— Аня, перестань такое говорить!

— Ну, ладно, — она продолжала улыбаться.

— Мы с тобой, как разнояйцовые близнецы, — вытирая слезы, говорила Дина.

— А, в этом смысле, — засмеялась профессор. — Ну, все перестань плакать!

Щелкнул чайник.

— А, вот и кипяток, — поднимаясь к чайнику. — Тебе, как обычно — зеленый?

— Я изменю своим вкусам, буду чёрный, — шмыгнув носом, сказала Александровна. — У тебя вроде с бергамотом был. Да? Хочу его.

— Ага, сейчас. А я тоже тогда! Кстати, у меня печеньки и конфетки есть. Сегодня, как раз свежие купила. Гульнём?

— Гульнём, — сквозь улыбку сказала соседка. — Давай я тебе помогу, — поднимаясь из-за стола.

Спустя несколько минут, сладости уже покрывали весь стол. Одно узкое, но очень длинное блюдо было завалено разного рода печеньем: кокосовым, песочным и с фруктовой начинкой. На соседнем керамическом изделии, почти вплотную, стояли несколько бисквитов и медовиков. А на третьей тарелке, вперемешку, лежали шоколадные конфеты разных производителей. По центру стоял чайник, коробка с рассыпным черным крупнолистным чаем и две кружки, над которыми шёл пар.

— Аня, ты чокнутая, зачем столько набрала? Ты кого в гости ждёшь?

— Тебя.

— Перестань, нельзя столько есть. Забудь про Илью!

— Ну, ты же знаешь я не фанат сладкого. Не знаю, что на меня нашло. А причём тут Илья?

— Аня, кого ты ждёшь в гости? Это мужчина?

Она не ответила, а лишь мечтательно улыбнулась.

— Аня, а ну говори, кто это? Ты с Ильей опять встречаешься?

— Нет, с ним нет.

— Тогда кто это?

— Ну, есть один, — улыбнулась героиня. — Интересный человек. Может и в гости придёт.

— О, это интересно, — делая глоток чая. — Кто он, рассказывай?

— Да, мы с ним познакомились на конференции, кстати, ты звонила мне когда, я как раз с ним знакомилась.

— Анька, прости. Я смотрела конференцию, но я думала, раз эфир закончился, я могу тебя набрать.

— Да перестань. Всё нормально.

— Ну, и?

— Он весь такой в делах своих, — вздыхала она. — Он преподаватель. Психолог. Поляк.

— О, иностранец. Ну, так, так. А женат ли?

— Нет. Вдовец, у него есть сын.

— О, мужчина вдовец, который воспитывает сына. Интересный мужчина. Хороший будет отец твоих… — резко замолчала соседка. — Аня, солнышко, прости, — вздыхая.

— Да ладно тебе. Дина, перестань, мы просто общались. А сегодня впервые говорили по телефону. Как-то странно, но он напросился в гости.

— Ну, так это прекрасно. И?

— И все, у него там какая-то семейная пленка, которую нужно восстановить, а у нас как раз здесь живет Пенкин.

— Чего? — с удивлением на лице. — Ты к Пенкину его поведёшь? — усмехнувшись. — Он же псих!

— Перестань, Дина. Кстати, он к тебе не ровно дышит. Почему ты считаешь Васю психом?

— Я как-то была у него.

— Ты, была у него? — Черевко выпучила глаза от удивления. — Ты мне не рассказывала.

— Я просто зашла, мне нужно было спросить про то, кто у него устанавливал газовую колонку. И всё.

— И?

— У нас ничего не было, перестань. У него там музей, а не жилье. Жуть.

— Ну, может быть ему нужна женская рука.

— Ай, не знаю, мужик симпатичный, но не знаю. С тараканами в голове!

— И не просто женская рука, но и…

— Аня, хватит. Так что там твой иностранец?

— А это все. Он по этому поводу и думает приехать.

— Ну, ясно, — улыбнулась соседка. — Это лишь предлог, я тебе скажу. И давай, я с тобой буду откровенна. Хватит! — ударив кулаком по столу. — Я тебе говорю, хватит избегать мужиков! Плевать на твоего бывшего. Илюша хрен собачий! Он просто груда мусора, которая осталась позади. Ты его перешагнула. Ты красивая, сексуальная и желанная. Ты ему понравишься. Я про твоего поляка.

— Дина, перестань или мне про Пенкина продолжить?

— Ладно, Пенкин ничего так, но я не знаю. А давай не о мужиках говорить. Хорошо?

— Дина, конечно. А о чём. Или о ком?

— Нет! Я сегодня вспоминала того мальчика неспроста. Постоянно терзает меня этот сон.

— Кошмар? — делая глоток чая, спросила профессор.

— Да. Он мне сегодня приснился, — делая глоток. — И вот что странно, — вздохнула соседка и снова сделала глоток. — Сам сон выглядел настолько реальным, что я долго помнила его детали. И сейчас готова рассказать всё до мелочей. Мурашки по телу бегали так, будто я себе все отлежала. Да к тому же я ещё и мокрая проснулась, думала что описалась. Вот как было страшно. Я до сих пор помню все мелочи, такого раньше не было.

— Расскажи, — спросила Николаевна и стала разворачивать шоколадную конфету.

— Ты же не любишь их? — улыбнулась Дина.

— Ты меня разволновала. Давай, колись!

— Может меня и отпустит, — вздрагивая.

— Давай, — надкусывая сладость, улыбнулась Черевко.

— Этот Миша, вроде так его звали, — продолжала Александровна. — Он у нас проучился только в первом классе. Вроде потом родители перевели его в другую школу.

— Я тоже, что-то припоминаю, да, — и Анна сделала глоток чая. — Не помню, как его звали, может и действительно, это Миша был.

— Это был очень странный сон, — делая ещё глоток. — И этот мальчик был там. В этом сне.

— Расскажи о нем, давай отвлечемся от того, что было сегодня.

— В этом сне, я была тобой.

— В смысле?

— Ну, или может я не была тобой, может просто наблюдала за тобой. Но ты, Аня, была в этом сне центральной фигурой.

— Ты маньяком была?

— Да, нет. Перестань. В этом сне… — она вздохнула. — Давай лучше расскажу с самого начала.

— Ну, давай, — сказала профессор, и сделал ещё глоток горячего чая, хрустя конфетой.

— Вначале я увидела море, — вздохнув, стала рассказывать Дина. — Помню, как на берегу стоял тот самый мальчик. Но он не просто стоял, он дрожал, будто что-то увидел. Страх был неописуем, он с легкостью замечался в его глазах. Как и дрожь, которая сковало тело ребенка. И он постоянно плакал.