Мир в пузыре. Том 2: Иллюзия памяти

Геннадий Источник, 2022

Мир изменился. Тёмное будущее уже десять лет меняет климат Земли. Ещё есть надежда, Артём готовит восстание.Владислав встретил человека из прошлого века. И, как только Андрей передал ему старую пленку, всё пошло в тартарары. Мэтью, отец Владислава, рассказчик с загадочной пленки. Тайны семьи, он последняя надежда пролить свет на то, что произошло с героем в детстве.Анна, никак не может забыть Анатолия. События, которые потрясли её, возвращают к кошмарам. Она чувствует в этом вину. Тайна прошлого продолжает давить.Крупная Корпорация берет начала из глубокого прошлого, она уже охватила весь мир. Андрей, становится единственным связующим с прошлым семьи героя.Теперь сны обретают смысл. Всё больше пазлов появляется на пути героев, и всё больше вопросов порождают их откровения. Кто основал Корпорацию „Mental“? Это вообще люди? Как это связано с Темным братством Аненербе?Цели Хозяев выходят за пределы планетарного масштаба в недалёком будущем. Их цель, энергия солнца.Кощеи уже здесь!

Глава 2. Собор (часть 5)

— „Двадцать восемь королей пристально смотрят за тобой“. Это сказал перед смертью тот человек в моем сне, — подумал Владислав и остановил проектор. — Интересно, что об этом есть в интернете. А ещё „Двадцать семь и один!“.

Включив лэптоп, Владислав начал искать все, что было связанно с этим собором. Открыв первую статью, он начал читать, бегло пробегая взглядом по экрану.

— Раз, два, три, четыре… О, двадцать восемь королей! Опоясывающая фреска собора, главного входа. Она называется, — взглядом искал Владислав в описании. — Ага, вот — „Галерея королей“. Но здесь двадцать восемь одинаковых изображений, вернее подобных друг другу. Что значит двадцать семь и один? Интересно, возможно это влияние кошмаров. Может быть он просто сумасшедший? А ну… — вновь бегая взглядом по тексту. — О, двадцать восемь королей, это двадцать восемь царей Иудейских, предков Христа. Интересно. Так, так, — вновь бегая взглядом по экрану текста. — Так же историки отмечают, что в ранние времена думали, что эти двадцать восемь царей были королями Франции. Так думали, и до революции 18 века. Ага. Понятно, что ничего не понятно. А это что за теория? — продолжая листать страницы. — Неофициальные источники заявляют, что это вообще может быть не связано с Христом. История царей может брать начала из глубокой древности. Но больше никакой информации нет. Очень странно. По сути, только потратил время.

Владислава потянула зевать. Усталость сказывалась на его слипающихся глазах и отяжелевших руках.

— История царей может брать начала из глубокой древности, — задумчиво повторяя последние строки. — Чёрт! Как же хочется спать. И интересно, что дальше на пленке. Эх! А чего это я так увлекся этим? Я то и сна толком уже не помню, лишь фрагменты. Может, я просто додумываю всё это? И в сон клонит уже, — зевая. — Так, хватит отвлекаться, — вновь садясь за проектор. — Его начали мучить кошмары. Он это сказал начальнику. „Лошади, рыцари, копья, головы на копьях“ — так он сказал? Да, — бросая взгляд на полотно. — Интересно.

В сумраке нащупав проектор, доктор включил его вновь.

— А что если эти кошмары моё наследие отца? Или здесь что-то совсем иное? Связанно ли это со снами моих подопытных? Связанно ли это с теми подопытными, которые есть у Анны? Как много вопросов и не одного ответа, — запуская мотор проектора. — Боже,… — опять зевая, — …что я несу?

Движение пленки и на экране вновь появилось изображение.

— Преподобный Морель больше мне ничего не сказал, — продолжал бородач. — Далее я направился прямиком в госпиталь, — после он сделал небольшую паузу. — Доктор Этьен, можно воды?

— Конечно можно, — с улыбкой на лице, сказал врач.

И он тут же взялся наполнять емкость водой из графина.

— Держи, — сдвигая стакан. — Дело конечно интересное. Но рассказ твой…

— Доктор! — перебил его пациент. — Доктор я уже рассказывал о твоем восприятии мира, — сделав несколько глотков.

— Так я ничего не сказал.

— Доктор Этьен, я бы отчётливее всё помнил, если бы меня не пичкали лекарствами, КАЖДЫЙ ДЕНЬ! — повысив голос, он стукнул стаканом об стол. — За этими стенами ты теряешь рассудок, — вздыхая. — И начинаешь думать о самоубийстве!

— Спокойно! — поднимая над столом руки. — Спокойно. Я твой друг. Не нужно думать о самоубийстве.

— Я спокоен! От этих лекарств у меня расшаталась психика. Но, думаю я не о своём самоубийстве. А о самоубийстве НАДЗЕРАТЕЛЕЙ! — он опять ударил стакан об стол.

— Мы уже давно ничего не даём тебе. Успокойся.

— Тогда думал. Не сейчас. Я спокоен!

— Вот и прекрасно, Мэтью.

— И это радует. Ясность в уме появилась, — сквозь улыбку.

— Я слушаю, продолжай. Пожалуйста.

— Ай, — махнул пациент рукой. — Толку говорить об этом, — вновь натягивая улыбку на свое лицо.

Доктор нечего не ответил, молча пожав плечами. Перек продолжал держать улыбку на своем лице, уставившись в лицо Этьена. Между ними возникла пауза. Пауза, которая могла надолго затянуться. Бородач смотрел на него, а доктор в ответ, повторял его действия. Они молчаливо наблюдали друг за другом. Стало очень тихо, раздался скрип стула и какой-то топот, видимо идущий из-за дверей белой комнаты. Они продолжали смотреть друг на друга.

— Быть может, расскажешь, что было дальше? — сказал врач.

— Дабы разрядить обстановку, доктор Этьен, наконец, решился. Он попросил пациента поведать ему продолжение сказки, — после чего Перек засмеялся.

— Ты опять издеваешься? — с возмущением на лице. — Зачем?

— Ну, мне же нужно как-то развлекаться. Я же псих! Да? Поэтому вы меня здесь и держите?

— Я такого не говорил. Может быть, мы вернемся к нашему разговору, Перек?

— Конечно. Но у вашей Корпорации другие цели держать меня здесь. Я ведь сорвал их эксперимент!

— Мэтью!

— Что Мэтью? Они ставили опыты на студентах! А может еще и на детях? Дети лучше восприимчивы к психокоррекции! Вы думаете, я не знаю, чем они там занимались? В годы второй мировой войны не только во Франции были подобные эксперименты. И проводили их…

— Нацисты! — оборвал его врач. — Ты об этом уже говорил. Тебе уже давали выступить.

— Перед кем? Перед такими, как ты? — указывая на доктора. — Вы все держите меня за психа. А что я могу сделать? Ничего! Меня слушать никто не хочет! Как и ты! УРОД! Вы меня держите, против моей воли.

— По воле суда.

— Ладно, — вздыхая, Перек поправил волосы. — Нужно успокоиться. Только настроение себе испорчу.

— Это хорошо, что ты это понимаешь.

— Я не ребёнок! Хватит со мной сюсюкаться! Я прекрасно понимаю, что этот разговор ни к чему хорошему не приведёт.

— Приведёт, ты помнишь, чем закончился подобный разговор?

— Да, — вздыхая.

— Ты поднял голос, начал буянить. Стулом разбил окно.

— Да, помню.

— Ты кричал и пытался всем что-то доказать.

— Да, я помню. Был не прав.

— Пришлось тебе заломить руки за спиной и отвести в процедурную.

— Хватит уже. Я понял тебя, док. Ладно.

— И тебе провели инсулинокоматозную терапию¹¹. Ты помнишь это?

— Не хочу вспоминать, — опуская голову. — Я понял.

— А раньше, попади ты в такую больницу, получил бы дозу электрошока. Но мы гуманно поступили, цени это.

— Времена меняются, а подход и способы усмирения остаются всё те же! — зубы пациента стучали.

— Успокойся. Я готов терпеть твои выходки.

— Доктор, может я эмоциональный человек!

— Прошу, просто меньше эксцессов. Хорошо?

— Хорошо, — вздыхая.

— Вернемся к разговору.

— Конечно, вернемся. Комментировать только не нужно. Я лишь попросил воды.

— Вот и славно, — сквозь улыбку выдохнул доктор Этьен. — Попей воды и продолжай рассказ.

— Конечно, тебе это будет интересно, — улыбался пациент. — Я раньше никому это не рассказывал. А раз такое дело, может быть, ты мне ещё тортик принесёшь? Небольшой такой, — показывая пальцами размер в два сантиметра.

— Что? Торт? — растерялся врач.

— Ай, — взмахнув рукой. — Опять ты не понял иронии. Так вот, — на выдохе. — Подъехав к центральному госпиталю я, не упуская времени, направился в приёмную. Меня быстро скоординировали и направили на третий этаж пятого корпуса, к палате под очень интересным номером 1188. Далее, было ещё интересней, — продолжал бородач.

Примечания

11

Сокращенно ИКТ, или инсулиношоковая терапия (ИШТ), в среде психиатров иногда просто «инсулинотерапия» — один из методов интенсивной биологической терапии в психиатрии, заключающийся в искусственном вызывании гипогликемической комы с помощью введения больших доз инсулина.