Девочка и кошка. Сборник рассказов

Геннадий Дмитриев

Пилот планера, сбившись с маршрута, приземлился возле небольшого приморского посёлка. Встретившаяся ему девочка утверждала, что посёлок этот называется Каперна и расположен между Лиссом и Зурбаганом. Неужели он действительно попал в мир, придуманный Александром Грином? Так ли это и что стало с девочкой через десять лет? Все рассказы этого сборника объединяет то, что навеяны впечатлением от волшебного мира, созданного воображением любимого многими поколениями писателя.

© Геннадий Дмитриев, 2020

ISBN 978-5-4498-1270-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Девочка и кошка

Планер уверенно набирал высоту. Облако, породившее восходящий поток, висело надо мной, и с каждым витком спирали становилось всё ближе и ближе. Лёгкое, невесомое, белоснежное издали, вблизи казалось оно тяжёлым, тёмным и мрачным, накрывшим собою весь мир. Грязные, тёмно-синие космы свисали по краям. Облака образуются от термических потоков, когда тёплый влажный воздух, поднимаясь вверх, охлаждается и превращается в обыкновенный туман. Облачко, рожденное потоком, растет, развивается, и превращается в тяжёлое кучевое облако, которому больше не нужен родивший его поток. Оторвавшись от него, оно само, словно огромным насосом, всасывает в себя воздух, образуя новое, мощное восходящее течение.

Как дети, выросшие, возмужавшие и покинувшие родительский дом, гордо плывут облака над необъятными просторами, чтобы где-то там, в далёком краю, упасть проливным дождём на землю и умереть.

Планер уже под самым облаком, пора выходить из спирали и продолжать полет по маршруту, но я решил набрать ещё несколько сотен метров. В облаке восходящий поток усилился, и когда я попытался выйти из него, то уже не смог. Планер не слушался рулей, продолжая вращаться, поднимался всё выше и выше. Да и выходить из потока опасно, рядом, воздух с такой же скоростью устремляется вниз, и резкий переход из восходящего потока в нисходящий может разрушить лёгкий летательный аппарат.

Теперь меня несло вместе с облаком в неизвестном направлении. Я пожалел о своей глупости. Поздно. О полёте по маршруту нечего было и думать. Вырваться бы целым из этого потока. Меня тянуло вверх, но на трех с половиной тысячах метров поток стал ослабевать, и на четырех облако отпустило меня. Хорошо, что так всё кончилось, без кислородного прибора я мог потерять сознание, если бы затащило выше.

Облако, взявшее меня в плен, распадалось, таяло, исчезало. Под крылом лежали поля, лесополосы, узкие ниточки просёлочных дорог, вдали, в синеватой дымке, угадывался берег моря. Нужно подойти ближе, и по очертанию береговой линии восстановить потерянную ориентировку. Но пока я летел в сторону побережья, пока сличал карту с местностью, кружа над берегом и не находя знакомых ориентиров, планер потерял высоту. Связи с аэродромом не было. Напрасно пытался я зацепиться за какой-нибудь поток, воздух был тих и спокоен. Пора выбирать место для посадки. Под крылом проплыла бухта, небольшое селение, стоящий на рейде парусник да лодки у причала. Ни этой бухты, ни похожего селения, на карте я не находил.

Посадив планер в поле, недалеко от поселка, я тупо уставившись в карту, пытался определить своё местонахождение. «Нужно идти в село» — подумал я, и посмотрел в том направлении, где находился неизвестный мне населённый пункт. И вдруг увидел маленькую девочку, лет десяти, которая бежала к планеру.

— Птица! Птица! — кричала она. — Какая красивая птица!

Она подбежала к планеру, поздоровалась с ним, а потом и со мной.

— Как зовут твою птицу? — спросила девочка.

— Ее зовут «Бланик», — ответил я.

— Это некрасивое имя, придумай ей другое! У птицы должно быть красивое имя.

— Но я не могу придумать другое имя, так называется этот планер.

— Тогда я сама придумаю имя для нее, хочешь?

— Ну, что ж, придумай, — ответил я.

Пока девочка придумывала новое имя для моего планера, я спросил:

— Скажи, а как называется этот посёлок?

— Это Каперна.

— Какая Каперна? — удивился я, населённого пункта с таким названием на моей полетной карте не было.

— Та, что между Лиссом и Зурбаганом, — ответила девочка. — Разве ты не знаешь?

Я остолбенел. Боже мой! Куда я попал? В какие края занесло меня это облако? Как бы там ни было, но я не мог попасть в мир, придуманный Грином!

— А ты ничего не путаешь? Это действительно Каперна, что находится между Лиссом и Зурбаганом?

— Да, да, именно та Каперна!

Нужно пойти в посёлок, дать телеграмму в аэроклуб, чтобы выслали самолёт-буксировщик. Но куда? Куда должен вылететь буксировщик? В ту далёкую страну, существующую лишь на страницах произведений Грина? Что же это было за облако? Какое-то не такое оно было. Слишком тёмное. И поток усилился сразу, а не постепенно, как обычно. А может быть, мне это только снится? Все это сон. Нет, не похоже. Но, всё равно, нужно идти в посёлок.

— У вас есть почта, телефон, телеграф?

— Нет, — ответила девочка, ничего такого у нас нет. Ни почты, ни телеграфа.

— А что, если кому-то из жителей нужно отправить письмо?

— В бухте стоит корабль. Если хочешь отправить письмо, напиши и отдай его капитану. Завтра утром он уйдет в Зурбаган. Там есть почта.

— И часто корабли приходят в вашу бухту?

— Нет, нечасто, — вздохнула девочка, — совсем не часто, только иногда, по дороге в Лисс или в Зурбаган. А на прошлой неделе, — продолжала она, понизив голос до шепота, — к нам приходили пираты, на большом черном корабле. А за мысом, их ждал большой-пребольшой фрегат. И был бой, настоящий морской бой! Я слышала, как стреляли пушки! И пиратский корабль утонул.

— А может быть утонул другой корабль?

— Нет, — вздохнула она, — утонули пираты. Потом, на другой день, к берегу прибило обломки: кусок мачты и флаг. Такой страшный, весь чёрный с черепом и костями. Я его спрятала в своей хижине.

— Не надо было этого делать. Что сказали твои родители?

— Мне никто ничего не сказал, — вздохнула она. — Я живу одна. Мои родители утонули, их корабль разбился о скалы в проливе Кассет.

— Бедный ребёнок! Ты живешь совсем одна?

— Нет, с кошкой. У меня есть кошка, она такая ласковая, пушистая. Мы спим вместе, обнимемся, и спим. Она поёт мне песенки, а я пою её молоком.

— А где ты берешь молоко?

— Соседи приносят. Они приносят молоко мне, а я отдаю кошке.

— А что же ты ешь сама?

— Вчера мне приносили кашу, а сегодня я ела рыбу. В поселке много добрых людей.

— Мне нужно сходить в поселок, сообщить туда, откуда я прилетел, где я нахожусь. Хотя я этого и сам не знаю.

— Тогда напиши письмо, и отдай капитану корабля.

— А как называется тот корабль?

— «Бегущая по волнам». Так и скажи: «Передайте письмо капитану „Бегущей по волнам“».

— А капитана зовут Вильям Гез?

— Нет, его зовут Владимир Иванович.

— Ты его знаешь?

— Конечно! Он иногда катает меня на своем корабле.

«Что-то не так, — подумал я, — похоже, что я нахожусь где-то между реальностью и фантазией. Может быть и название корабля, и населенных пунктов взяты из произведений Грина? И все это не имеет никакого отношения ни к Фрези Грант, ни к Ассоль?»

— А ты слышала что-нибудь о Фрези Грант?

— Да, — девочка снова заговорила шепотом, — совсем недавно я видела её! Она шла по лунной дорожке, прямо по волнам!

— Тебе это не показалось?

— Нет, это была она! Я точно знаю.

Всё перепуталось у меня в голове. Где же я всё-таки нахожусь? Нужно пойти в посёлок, может быть, удастся прояснить ситуацию.

— Я схожу в посёлок.

— Сходи, а я побуду с твоей птицей, можно?

— Конечно, можно.

— Мы с ней подружимся! Иди, а я пока придумаю ей имя.

Я спускался по узкой, крутой тропе. Рассматривал сверху и посёлок, и бухту, пытаясь высмотреть что-либо, указывающее на принадлежность к нашему, привычному миру. Но кроме красных черепичных крыш, корабля, стоящего на рейде, нескольких парусных и гребных лодок у причала, ничего не увидел.

Я шёл по пыльной улице мимо маленьких домиков, утопающих в зелени садов, и вдруг на одном из них увидел надпись: «Почтовое отделение Береговое».

«Село Береговое, сто пятьдесят километров на северо-восток от аэродрома. Какая, к черту, Капера?!» — пронеслось у меня в голове.

Я зашёл на почту. Всё как обычно. Телеграф, телефон, прием посылок и бандеролей. Двое посетителей: мужчина и женщина — видимо, ждут телефонные переговоры.

— Можно дать телеграмму? — спросил я девушку, работницу почтового отделения.

— Можно, вот, заполняйте, — она протянула мне бланк телеграммы.

— Это село Береговое?

— Да, Береговое.

— Слава Богу! А то я уже подумал… Тут одна девочка…

— Вы, наверное, встретили Алису? Она Вам наговорит! Бедный ребенок. Она живет в своём, выдуманном мире, и никак не может свыкнуться с реальностью.

— Конечно, — вздохнул я, — она ведь живёт одна, с кошкой.

— С кошкой? Да нет у нее никакой кошки! Родители терпеть не могут в доме животных! И живёт она не одна, у неё порядочная семья, отец — очень состоятельный человек, директор банка! Они приезжают сюда каждое лето, у них своя яхта. Настоящий двухмачтовый парусник! Видели? В бухте стоит. Девочка не совсем нормальная. По каким врачам они её только не возили! И к заграничным профессорам ездили — ничего не помогает. Она никак не может осознать реальность, живёт в сказке, которую выдумала сама. Доктора рекомендуют чаще бывать на природе, вот и ездят сюда каждое лето. Бедные, родители, как они с ней мучаются!

— Это родители у неё не совсем нормальные! — ответила женщина, ожидавшая телефонные переговоры. — Они никак не поймут, что ребёнку не нужны американские мультики, роскошные автомобили и яхта — ребёнку нужна сказка. Ей не нужны компьютерные игры, тамагочи, куклы «Барби», ей нужна кошка. Обыкновенная, живая, пушистая кошка! Дома только и разговоров, что о деньгах, о вкладах, о процентах. Вот она и выдумала себе сказку. А ребёнок вполне нормальный. Ей дарят подарки, дорогие игрушки, но никто из них не способен подарить ребенку сказку. И кошку, о которой она так мечтает.

Отослав телеграмму, я вернулся к планеру. Девочка гладила его рукой и разговаривала с ним.

— Ну что, ты придумала имя моей птице?

— Придумала! Я назвала её Ассоль. Мы с ней подружились.

— Но этим именем звали девочку, которая ждала корабль под алыми парусами, разве это имя годится для птицы?

— Ведь это красивое имя?

— Красивое.

— Ну вот, я буду звать твою птицу этим именем. Ассоль очень хотела, чтобы к ней приплыл корабль с алыми парусами, и он приплыл. Если чего-то очень, очень хочешь, то обязательно сбудется. И твоя мечта сбудется, потому, что я назвала этим именем твою птицу.

— А у тебя есть мечта?

— Есть, только это большой секрет, очень большой. Но тебе скажу. Я хочу летать, летать, как птица.

— За мной скоро прилетит самолёт. Птица эта сама не может подняться в небо, у нее нет мотора. А когда прилетит самолёт, я попытаюсь воплотить твою мечту. Подождешь?

— Подожду, мне ведь некуда спешить.

В ожидании самолёта я рассказывал девочке о полетах на планере, о восходящих и нисходящих потоках, облаках, объяснял действие рулей. А она рассказывала о море, о пиратах, о девушке, бегущей по волнам, и корабле под алыми парусами.

Самолёт прилетел через два часа. Жора, пилот Як-12-го, подошел к нам:

— Как тебя сюда занесло? Давай, подкатим планер поближе, подцепим фал.

— Погоди Жора. У меня просьба. Сделаем круг, прокатим девочку на планере.

— Времени нет! Скоро вечер, что, садиться потом в сумерках будем?

— Да, успеем мы до вечера. Поднимешь меня на триста метров, сделаю круг и сяду, потом полетим.

Жора посмотрел на часы.

— Ладно, успеем, давай подкатим планер.

Мы подкатили планер поближе к хвосту самолёта, и прицепили буксирный фал. Я подошёл к девочке.

— Я могу исполнить твою мечту. Хочешь полетать со мной на этой птице? Сама будешь ей управлять.

— Я?! Ты возьмёшь меня?! Конечно! Конечно, хочу!

— Тогда садись в первую кабину. Когда взлетим, возьмёшь штурвал, поставишь ноги на педали, будешь повторять движения за мной. Понятно?

— Понятно!

— Ну, тогда полетели.

Мы уселись в кабину, я подал Жоре знак, что к взлету готов. Самолёт медленно продвигался вперёд, выбирая слабину фала. Когда он натянулся, Жора увеличил мощность двигателя до взлётной, и мы начали разбег. Планер уже оторвался от земли, а самолёт всё ещё бежал, поднимая пыльный след. Наконец этот след оборвался, и самолет пошел вверх, увлекая нас за собой. Мы набрали высоту. Жора помахал крыльями, подавая знак, что я могу отцепить планер от самолета. Я потянул ручку отцепки, освобождаясь от буксира.

Мы летели над бухтой, над посёлком с красными черепичными крышами, над стоящим на рейде парусником и лодками на причале. Девочка держалась за управление, повторяя мои движения, и с замиранием сердца смотрела на великолепный мир, плывущий под крылом. Нас окружала тишина, и только ветер свистел в крыльях. Душу наполняло ощущение полёта, свободы, лёгкости и безмятежного счастья. Ребёнок, впервые поднявшись в воздух на легком безмоторном аппарате, ощутил себя птицей в бескрайней синеве неба.

Когда мы приземлились, она бросилась мне на шею и прошептала:

— Спасибо тебе. Ты исполнил мою мечту. Теперь я тоже умею летать, как эта птица!

Жора уже прицепил к планеру фал, и я сказал девочке:

— А теперь, прощай. Мне нужно улетать.

— А ты вернешься когда-нибудь?

— Да, я вернусь, я непременно вернусь, сюда, в Каперну, что между Лиссом и Зурбаганом.

Со стороны посёлка поднялся столб пыли, он приближался. К нам на большой скорости мчался джип. Он подъехал и остановился возле планера. Мужчина и женщина выскочили из него, и бросились у девочке.

— Алиса! Опять ты сбежала из дома! — строго сказал мужчина. — Быстро садись в машину! Снова ты морочишь людям голову своими бреднями! Сколько раз тебе говорить, чтоб без разрешения родителей ты не смела выходить из поселка?!

Девочка посмотрела на меня, на глазах ее выступили слезы.

— Прощай, не верь им! Это все неправда, я живу одна. Одна, с кошкой!

Она сложила руки, будто прижимала к груди маленького зверька, повернулась и побежала к машине.

— Простите её, — сказал мужчина, — она всегда рассказывает людям разные глупости. Не обращайте внимания.

— За что же я должен простить её? — ответил я. — Ведь это не глупости, и не бредни. Это мечта.

Геннадий Дмитриев Одесса — 2010