Проверка. Книга первая

Геннадий Владимирович Ищенко, 2015

Миров с разумными обитателями, за которыми не присматривают боги, очень мало. Один из них – это мир нашей Земли. Его человечество не способно оценивать долговременные последствия своих поступков. Люди слишком жадны, эгоистичны и живут только сегодняшним днём, что часто приводит их миры к катастрофам. Близок к таким катастрофам и наш мир. Бог-странник Арман находит Землю и дарит её своей подруге. Богине Вероне давно приелся собственный мир, но она не спешит принять подарок. Спасение человечества – это тяжёлая и во многом неприятная работа. Достойно ли оно её трудов? На этот вопрос должна ответить выбранная наугад девочка, которую вырывают из родного мира и бросают в чужой. Три подарка богини, шорты и шлёпанцы – это всё, что есть у тринадцатилетней Насти, заброшенный в обжитый людоедами лес…

Глава 3

— Здесь и будешь ждать, — сказал орк, показав лапой на небольшой, поросший мхом холмик. — Иди сюда, с твоей стороны не видно.

Оказалось, что свой схрон Чупча сделал, воспользовавшись выворотнем. Рухнувшее дерево вырвало из земли свои корни, образовав порядочных размеров яму. Орк уложил сверху жерди, набросал на них ветки и засыпал землёй, которую, наверное, взял из той же ямы, сделав её больше. Со временем это сооружение поросло мхом и теперь не сильно бросалось в глаза.

— Ты видела, где ручей, — продолжил поучать Чупча. — Это место далеко от города. Наших здесь не будет, но иногда встречаются звери, которым ты ничего не сделаешь своим луком, поэтому старайся сидеть тихо и не шастать. Лезь в яму и прикрой вход ветками. Два дня посидишь, а потом я прибегу.

Он ушёл, а девочка забралась в землянку, оставила в ней сумки с золотом и лук и в несколько приёмов наносила листьев. Внутри была большая куча сухих веток, которыми она прикрыла вход. Конечно, ветки не преграда для тех хищников, о которых говорил зелёный, но с ними было как-то спокойнее.

«Что думаешь делать?» — спросил паладин.

«Как что? — не поняла Настя. — Ждать, конечно».

«Это понятно, но я имел в виду другое. Ты хотела прожить с орком год, и я считал это правильным: слишком уж ты мала».

«А теперь так не считаешь? — спросила девочка. — Это из-за золота? Так сам же мне его предложил!»

«Я всего лишь дух человека, который жил тысячу лет назад, и думал, что ты заберёшь золото позже. Ты поспешила, а я не знал, во что превратилась столица, и пошёл у тебя на поводу. Сейчас все людоеды знают, что твой орк снюхался с человеческой девчонкой и захапал что-то ценное. Два дня, которые ты здесь отсидишь, не дадут безопасности. Это твой зелёный приятель из-за простоты может так думать, ты должна быть умней. К его пещере в любой момент может кто-нибудь припереться. Один раз тебе повезло, что орк был один и старый. Ты готова и дальше постоянно рисковать своей жизнью?»

«Меня не надо уговаривать уйти к людям, — сказала она. — Я готова сделать это хоть сейчас! Главное — где-нибудь устроиться, чтобы можно было продолжать тренировки».

«Если уведёшь с собой орка, хотя бы сразу не убьют и не ограбят», — сказал Лор.

«Наоборот, могут убить, испугавшись людоеда, — возразила Элла. — Это раньше орки служили людям, теперь они их едят! Я предлагаю поступить проще. Нужно прийти в какой-нибудь город, перед этим спрятав золото, и представиться жрицей. Я кое-чему научу да и потом смогу многое подсказать или что-то сделать магией пояса. В каждом городе должны быть храмы. Не знаю, как с этим сейчас, но раньше любой из жриц должны были оказывать помощь».

«А это ничего, что жрице тринадцать лет? — спросила Настя. — И вид у меня такой, что даже орк сказал, что могут выдрать плетьми».

«А что не так с видом?» — не поняла жрица.

«На мне только рубашка без рукавов и очень короткие штаны, — объяснила девочка. — Не знаю, как с этим в вашем мире, а в нашем женщины в старину носили длинные платья».

«Почему ты об этом не сказал?» — спросила Элла паладина.

«Я сам не знал, — ответил Лор. — Даже её глазами смотрел на дома, а не на ноги! Может, набить кроликов и сшить юбку из их шкур?»

«Вы ещё предложите сварганить наряд из индюшиных перьев на манер индейских! — рассердилась девочка. — Как я буду что-то шить без иголки и ниток?»

«Не шуми и слушай старших! — тоже рассердился паладин. — У тебя есть кинжал, которым можно кроить шкуры и делать в них дырки, а через них можно сшивать сухожилиями. Лучше быть похожей на пугало, чем бесстыдно сверкать голыми ногами!»

«Лор прав, — поддержала его Элла. — Возьмёшь с собой несколько монет и закажешь нормальную одежду. Пусть лучше на тебя будут удивлённо таращить глаза или посмеются над юбкой, но не накажут за бесстыдство».

«Бедные кролики, — вздохнула Настя. — Уговорили, сошью я себе наряд Робинзона Крузо, возьму пригоршню монет, а остальные спрячу. Дальше-то что делать?»

«Говори понятно, — отчитал её паладин. — Дальше можно поступить по-разному. Можно так, как советовала Элла, а можно попробовать найти доверенного человека. Дашь немного золота и пообещаешь дать больше, после того как принесёт тебе клятву именем великой богини. Ты всё равно не обойдёшься без кого-нибудь из взрослых».

«А меня не пошлют с этой клятвой? — спросила девочка. — Заберут золото и перережут горло. Может, ваша богиня потом их накажет, только мне от этого будет не холодно и не жарко!»

«Не должны, — не очень уверенно сказал Лор. — Раньше клятва именем богини была нерушимой. Надо было только следить, чтобы клянущийся не оставил себе лазейку. Сейчас… наверное, в этом ничего не изменилось. Я понимаю, почему ты сомневаешься. Вы выдумали себе богов и легко нарушаете клятвы, а наша богиня такое не прощает».

«А почему ты думаешь, что наши боги выдуманы?» — спросила Настя.

«Из твоей памяти, — ответил он. — Ты в них не веришь и считаешь выдумкой».

«Я и в Верону не верила, — вздохнула девочка, — так что уже и с нашими богами ни в чём не уверена. Если есть одна богиня, почему не быть кому-то ещё? И вовсе необязательно, что они будут так же следить за поступками людей. В нашей вере грешников наказывают после смерти».

«Надо подумать, как тебе назваться, — сказала Элла. — Мы ничего не знаем о теперешнем мире, даже то, империя здесь сейчас или какие-то королевства. В мои последние дни в столице было трудно выжить, так что вряд ли уцелел кто-нибудь из родни. Можешь взять имя моей младшей сестры Нальды. Так и назовёшься: жрица Нальда Рожди. Считай, что я ввела тебя в семью. Да, девочек принимали в жрицы с пятилетнего возраста. Конечно, в полную силу они входили годам к двадцати, но для тебя главное, что твой возраст ни у кого не вызовет удивления, а жриц боятся задевать. Вряд ли в этом что-нибудь изменилось. Где те знаки, которые ты сняла с мёртвых?»

«В кармане шорт», — ответила Настя. Она достала из кармана оба шнурка с тусклыми в полумраке землянки пластинками и убрала ветки от входа. Намного светлее не стало, но уже можно было рассмотреть, что у неё на ладони лежат амулеты Вероны, как две капли воды похожие на печать царя Соломона.

«Из чего они? — спросила девочка, рассматривая вложенные друг в друга треугольники. — Из стекла?»

«Они сделаны из алмаза, — ответил Лор. — Такое нельзя сделать человеческими руками. Тысяча золотых семей империи получила эти амулеты от слуг богини, всем остальным их делали из золота, даже крестьянам. Потом посмотришь на солнце, они очень красиво сверкают. Надень один себе на шею. Раньше за отсутствие амулета могли строго наказать. Плохо, что нашему опыту тысяча лет, но обычаи меняются мало, а люди не меняются совсем».

Настя не стала убирать крестик, просто добавила к нему знак Вероны, укоротив шнурок, чтобы грани треугольников не царапали грудь. Второй знак она решила положить в мешочек с драгоценностями, а перед этим сняла майку и высыпала на неё всё, что в нём было. Красные, зелёные и голубоватые камни не заинтересовали, кольца с камнями были слишком велики, а вот броши и серьги подверглись тщательному изучению. Уши она себе проколола, поэтому серьги было куда вешать.

«Элла, — побеспокоила она жрицу. — Не скажешь, что вам можно было носить из драгоценностей?»

«В моё время можно было носить всё, — ответила она, — а тебе пока нельзя ничего. Что подумают люди, если увидят девчонку твоего возраста, одетую в шкуру и с бриллиантовыми серьгами в ушах? Могут оторвать их вместе с ушами раньше, чем ты им что-нибудь объяснишь. Отбери то, что понравилось, а остальное спрячешь вместе с золотом. Когда у тебя будет хоть какое-то положение в обществе, тогда и будешь себя украшать. Сейчас от этого будут одни неприятности».

«А что подумают люди, если я стану расплачиваться монетами тысячелетней давности? — спросила девочка, запуская руку в одну из сумок с золотом. — Вон они какие новенькие, как будто только что отчеканили. Чья это голова?»

«На наших монетах чеканили профиль императора, — ответил Лор. — Ты права, сейчас наверняка другие монеты. Но должны быть менялы, которые обменяют твои деньги на местные. Золото у нас было очень чистое. Медь добавляли для прочности, но совсем немного».

«Ты вспомнила хоть что-нибудь из того, что я вложила по магии?» — спросила Элла.

«Вроде ничего не вспоминается, — неуверенно ответила Настя. — Я ещё не думала…»

«Ладно, время ещё есть, — сказала жрица, и девочке показалось, что она при этом тяжело вздохнула. — Ты не будешь прыгать в этой яме с мечом, поэтому начнём учить магию. Так быстрее её вспомнишь. Запомни, что на тебя не действует только несущая вред магия. Я не смогла с помощью пояса тебя подчинить, но он убавляет тебе вес. Тут есть сложности. Файербол не повредит, а вот пожар, который он вызовет, может сжечь. Поняла? Сама магия не вредит, но могут повредить её последствия. Но и это не всё. Ты сможешь определить яд, но не сонное зелье, потому что сам сон не причинит вред. Вот только проснуться можешь в кандалах в каком-нибудь подвале. Не знаю, подействует ли на тебя заклинание сна, но можешь и заснуть. Но это не очень опасно, если знать заклинание, которое не позволит погрузить в сон. Никто не засыпает мгновенно, а оно очень короткое. Если будешь настороже, выкрутишься. Твоя беда — это очень малая магическая сила, поэтому и использовать сможешь только то, для чего её нужно немного. Это кое-что из магии иллюзий, ментальной, ну и лечение. Боевая магия не для тебя. Не так сложно кого-нибудь вылечить, а проще других — себя. Но у тебя не хватит сил для того, чтобы остановить у кого-нибудь сердце. Ответь, что нужно сделать, чтобы запустить любое заклинание».

«Прежде всего его нужно знать, — ответила Настя. — Слова — это только основа. Главное — представить рисунок и дать ему силы. Кажется, я вспомнила, как это делать».

«Представь какой-нибудь цветок, — дала задание Элла. — Запах пока не нужен, достаточно внешнего вида. Впиши его в формулу силы!»

На ладони у девочки появилась большая алая роза. Через несколько ударов сердца в землянке сильно запахло розами.

«Красивый цветок, — оценила Элла. — А главное — это то, что ты быстро уловила суть. Вот мы и продолжим сегодня с магией иллюзий. Надолго тебя не хватит, но до полудня продержишься».

Настю хватило на два десятка иллюзий. Ей долго не давалась иллюзия прикосновения, но в конце занятия создаваемые образы уже можно было потрогать.

«Завтра займёмся ментальной магией, — сказала Элла. — Для тебя она полезнее всего остального. Целительство изучим немного. Большинство магов знает только несколько общих заклинаний, улучшающих состояние и позволяющих быстрее зарастить рану или вылечить болезнь. Вот их мы и изучим, остальное слишком сложно и не для твоих сил. Самыми последними будут несколько полезных магических хитростей и работа с поясом. Только учти, что всё это не сделает тебя магом, и не сильно распускай хвост. Страх для тебя полезней самоуверенности».

Когда девочка проголодалась, она пообедала захваченными из пещеры орехами и двумя плодами, напоминавшими по вкусу кислые яблоки. После еды потянуло в сон, и она решила поспать. Неизвестно, получится или нет выспаться ночью. Когда проснулась, уже начало смеркаться. Настя разобрала баррикаду у входа и выбралась облегчиться. Далеко уходить не стала и, быстро сделав все дела, поспешила вернуться в землянку. Девочка не столько боялась за Чупчу, хоть и успела к нему привязаться, сколько за себя. Было страшно остаться одной в этом лесу людоедов, вдали от людей. Она и людей боялась, прекрасно понимая, что никому не нужна в этом мире. Прочитанные о средневековье книги давали понятие о том, что могло ждать в будущем. Чтобы надежды на счастье не остались только надеждами, всего придётся добиваться самой. Её духи могут только дать совет, да и то его ценность будет под вопросом, учитывая то, сколько веков прошло с момента их кончины. Как бы мало ни менялись люди, но тысяча лет — это очень много!

Ночь прошла на удивление спокойно. Изредка перекликались какие-то ночные птицы, а под утро прошёл короткий и не очень сильный дождь. Было тепло, поэтому Настя подождала, пока высохнет листва, и пробежалась к ручью умыться и попить воду. Возвращалась шагом и на прогалине вытащила из майки знак Вероны. Минут пять любовалась переливами голубого искрящегося света. Амулет словно впитывал лучи солнца, а потом светился собственным светом. Смотреть на него можно было долго. Убрав алмазное чудо обратно в майку, она поспешила укрыться в землянке. Сегодня на завтрак были одни орехи, которые уже надоели, как и всё остальное, что приходилось здесь есть. После завтрака за Настю взялась жрица. Ментальную магию прошли быстро, потому что доступных заклинаний было совсем мало и их не на ком было пробовать.

«Быстро закончили, — подвела итог Элла. — Пока отдыхай, а во второй половине дня займёмся остальным. Не будем откладывать обучение, потому что нам нужно дать тебе много знаний по этому миру. Пусть они устарели, но лучше знать хоть что-то, чем не знать ничего. Ты сейчас даже не сможешь нормально поесть за столом. Я имею в виду не кабак, а еду в приличном обществе. Кое-что мы сбросим в твою память, а остальное будешь учить сама. На одних подсказках не проживёшь, ты можешь не успеть ими воспользоваться».

Обедать было нечем, поэтому Настя опять сделала вылазку к ручью, напилась воды и по лиане забралась на одно из деревьев со съедобными плодами. Разогнав плюющихся обезьян, сбросила вниз десяток похожих на баклажаны плодов. Вкусом они, как и большинство местных фруктов, напоминали яблоки. Собрав добычу, она опять укрылась в землянке, пообедала и занялась изучением магии. Последним в их программе был пояс, который жрицы использовали на манер волшебной палочки. К сожалению, для управления нужно было много сил, поэтому Настя научилась только светить и согреваться.

Вечером Чупча не появился, поэтому пришлось ночевать здесь второй раз. Первая половина ночи прошла спокойно, но потом её чуть не сожрали. Разбудили низкий рык и звук шагов возле входа.

«Не надо использовать свет, — подсказала Элла. — Его им не отпугнёшь, а сама ослепнешь. Используй заклинание ночного глаза!»

Для магии надо было успокоиться, а как это сделать, если какая-то тварь уже лезет в лаз! Куча веток с треском разлеталась во все стороны под ударами чьих-то лап. Закричав от страха, девочка ударила мечом, целя в то место, где было больше шума. От страшного рёва она не выдержала и замочила трусы и шорты. В отверстие просунулось что-то большое, и тут Элла сама засветила пояс. Света было немного, но Настя увидела оскалившуюся башку какого-то зверя, очень похожего на тигра. Подвывая от страха, она изо всех сил нанесла мечом колющий удар в раскрытую пасть, после чего, не выпуская рукоять, отшатнулась к дальней стене землянки. Раздался уже не рёв, а визг, словно железом царапали по стеклу, но с такой силой, что Настя на какое-то время оглохла. Руки тряслись и были не в силах удержать меч, который упал к ногам. Что-то кричал паладин, но девочка ничего не слушала. Обхватив руками колени и уткнувшись в них головой, она ждала удара, моля, чтобы всё закончилось сразу. Визг перешёл в вой и стал отдаляться, пока вообще не стих. После этого прошло минут десять, пока Настя поняла, что зубастый ужас ушёл. Она и до того плакала, а теперь тихие всхлипывания перешли в рёв.

— Сволочь! — кричала она, забыв об осторожности и о том, что говорил орк. — Верни меня обратно! Ну что тебе стоит? Зачем тебе ребёнок? Мамочка, как я хочу домой!

Наконец эти крики и рыдания стихли. Вход был свободен от веток, которые зверюга разбросала по всей землянке, и было видно, как быстро начало светать.

«Успокоилась? — спросил Настю паладин. — С тобой уже можно говорить?»

«Идите вы все! — непонятно ответила девочка. — Я не останусь здесь и минуты. Сейчас же всё на себя цепляю и иду в нашу пещеру. Лучше резать орков, чем ещё раз вот так…»

Она передёрнула плечами и принялась привязывать к поясу сумки и колчан.

«Я тоже хотел предложить уйти, — сказал Лор. — Настя, послушай… Не бери сейчас сумки с золотом. У твоего орка вчера закончилась еда, и он обещал прийти вечером, а если не появился, скорее всего, с ним приключилась беда. Если это так, тебе нельзя оставаться одной в пещере, а уходить к людям будешь в эту сторону. Так зачем же таскать туда-сюда лишний груз? Оставь пока я яме и присыпь листвой. Если твой орк жив, он потом сбегает и принесёт».

«Да, рыба должна закончиться, — согласилась Настя, — а его почему-то нет. Ты прав, сейчас закопаю здесь. Тогда быстрее доберёмся до пещеры. Скажи, почему ты не снял мне страх?»

«Я испугался за тебя, — ответил Лор. — Была уверенность в том, что орк не придёт, а если бы тебя разорвал этот сарпан… Боюсь, что мой меч здесь и сгнил бы. Это укрытие должно промокать в сильный дождь. А без меча моя душа истаяла бы без следа».

«Так бы и говорил, что перепугался из-за себя, — сказала девочка. — Больно я вам нужна!»

Она зарыла в листву сумки с золотом, сунув перед этим в карман шорт горсть монет, и налегке побежала в сторону пещеры. Пробежка длилась меньше часа и вывела к реке.

«Здесь она немного шире, — сказал Лор. — Нужно идти против течения».

«А ты всё ещё видишь моими глазами?» — спросила девочка, поворачивая влево.

«Ты не отменяла своего разрешения, — ответил он. — Я тебе не мешаю и смогу вовремя дать совет».

«А я? — подала голос Элла. — Разреши и мне смотреть и слушать, иначе толку от меня будет чуть. Если не захочешь, чтобы мы что-нибудь видели или слышали, всегда сможешь отменить своё разрешение на время или совсем».

«Ладно, можете смотреть и слушать, — согласилась Настя, — но больше ничего!»

Через десять минут она была уже в том лесу, где охотилась на индюков, и вскоре вышла к пещере. В нескольких шагах от входа лежал орк, точнее то, что от него осталось. У Чупчи было надорвано правое ухо, и у лежавшего орка оно было таким же. Кто-то отрубил ему руки и ноги и вырезал внутренности. Вся поляна была залита запёкшейся кровью.

«Он тоже хотел меня сожрать, только испугался богини, — сказала девочка, — а потом привык и оценил полезность. Он спасал меня, чтобы не остаться без мяса, но мне его жаль».

«Отсюда нужно быстрей уходить», — посоветовала Элла.

«Сначала постираю одежду, а потом попробую кое-что забрать, — ответила ей Настя. — У меня не хватит сил, но можно попробовать убрать камень рычагом. Палки у нас были».

Девочка не знала, для чего Чупче жерди, которые он принёс из лесу. При ней он ими не пользовался. Первым делом она сбегала к реке и постирала трусы и шорты, а потом положила их на горячие камни. Стараясь не смотреть на то, что осталось от хозяина пещеры, вошла в неё и осмотрела четыре камня, служившие тайниками. Орки их не двигали, поэтому можно было надеяться, что клады Чупчи лежат на своих местах. Настя выбрала крепкую жердь не из самых тяжёлых и после получасового труда сдвинула тот камень, за которым лежала сумка с кинжалами.

«Хорошее оружие, и дорого стоят, — сказал Лор, — только тебе далеко идти, а это лишний вес, который пояс полностью не уберёт. Если не считать стоимости камней, эти кинжалы потянут только на пять золотых, а с камнями — на полсотни. Стоит ли возиться?»

«Я не хочу идти к жрецам, — сказала девочка, — по крайней мере, пока не узнаю, можно это делать или нет. Тысяча лет — это очень много! И с твоим золотом светиться… Не знаю я, чем это может кончиться, и вы этого не знаете!»

«Хочешь продать кинжал?» — спросил паладин.

«Конечно! На нём не написано, что ему тысяча лет, просто дорогая вещь. И с одеждой не буду ждать до города. Сами стреляйте своих кроликов! Я не пошью из них юбку. Ты знаешь, как выделывать шкуры? Вот и я не знаю! Вроде бы их очищают, а потом замачивают в моче. Где и когда я буду этим заниматься? А если просто высушить, они будут слишком жёсткие. Возле каждого города должны быть деревни. Увеличу себе иллюзией возраст, представлю какое-нибудь платье и продам один такой нож в дом побогаче. Пусть мне не дадут его цены, но будут хоть какие-то деньги, и можно разжиться одеждой, а остальное уже без спешки сделать в городе».

«Можно и так, — сказала Элла. — Непонятно только, почему ты боишься обменять золото».

«Боюсь, потому что ничего у вас не знаю, — ответила Настя. — Откуда мне знать, может быть, запрещено ходить в вашу столицу, или вообще нельзя заниматься раскопками. Может, это право короля, а тут появляюсь я и начинаю сорить новенькими монетами, выпущенными во времена империи. Подождём. Я думаю, что будет нетрудно об этом узнать. Жаль, что сюда не ходят гробокопатели. Можно было бы нанять одного или двух».

«С такими опасно связываться, — сказал Лор. — Это должен быть совершенно безбашенный народ. Ты долго будешь здесь сидеть? Бери кинжалы и пойдём, а то досидишься до возвращения орков. Они сразу поймут, что здесь кто-то был. Ты от них не уйдёшь».

«Я отдыхала. Сейчас проверю тот камень, за которым лежал пояс. Может, там есть что-нибудь ценное. За третьим камнем лежит книга, а есть ли что-нибудь за четвёртым, я не знаю. Но это и не важно, потому что у меня хватит сил только на один камень».

На этот раз она, несмотря на усталость, справилась быстрее. За отодвинутым камнем лежал стеклянный шар диаметром сантиметров десять, в котором клубился дым.

«Джинн… — растерянно сказал паладин. — Даже не знаю, повезло тебе или нет».

«Забирай и быстрее уходи, — поторопила Элла, — а то действительно кто-нибудь заявиться и придётся пробовать этого джинна. Только лучше бы его на всякий случай во что-нибудь завернуть. Шары просто так не бьются, но всё равно…»

«Не во что мне его заворачивать, — сказала Настя. — Понесу в руке. Не объясните, что в этом шаре? А то не все слова в переводе означают то же, что у нас».

«Если коротко, то это довольно сильное оружие, — объяснил Лор. — Джинн — это стихийный дух. Шар сделан так, что его трудно разбить случайно, но он легко разбивается, если кинуть в противника. Дух огня сожжёт всё, до чего сможет дотянуться, пока не потратит свои силы. Дух воздуха уничтожит смерчем, ну а духов воды применяют в морях и больших реках, чтобы топить вражеские корабли. Ловить стихийных духов и заключать их в шары — это сложная и опасная работа, поэтому они дорого стоили. Я не знаю, как с этим сейчас. Для тебя они так же опасны, как и для других, потому что бьют не магией, а стихийными силами».

«Ладно, немного отдохнула, так что теперь дойду, — сказала девочка. — Хоть и не хочется ночевать в схроне Чупчи, но одну ночь придётся это сделать. Если выйти сегодня, я далеко не уйду, и нужно будет спать в том же самом лесу, только под деревьями и без укрытия».

«Не беспокойся, сегодня гостей не будет, — успокоил паладин. — Ты смертельно ранила сарпана и возле входа всё забрызгано его кровью. Запах будет держаться несколько дней, забивая твой. Никто не подойдёт к твоей землянке».

После орков в пещере не осталось ничего съестного, а на охоту или лазанье по деревьям не было сил, поэтому обедала и ужинала водой из ручья. Лор немного успокоил насчёт здешних тигров, но Настя всё-таки запасла два хороших кола, которые весь вечер заостряла кинжалом. Ночь прошла спокойно, хотя она раз десять просыпалась и хваталась за колья. Утром обвешалась сумками и оружием и, стараясь уберечь от них ноги, зашагала прочь от развалин столицы бывшей империи. До самого вечера пришлось идти голодной. Птицы в лесу были, и можно было остановиться и поохотиться, но не было огня. Это Чупча с его медвежьей силой легко добывал огонь трением, у неё ничего не получилось бы. Плодами можно было насытиться, но от такой еды не прибывало сил, а орешник не попался. Спасение пришло в виде небольшой лесной реки, в которой Настя искупалась. Когда мылась, увидела на песчаном дне много раковин. Не слишком вкусная и питательная пища, но девочку она поддержала и позволила на время заглушить голод. Незадолго до ночлега она услышала в отдалении рёв сарпана, поэтому решила ночевать на дереве. Нашла упавший ствол и подсунула под него сумки. Зарывать в листья не хотелось из-за обезьян. Они редко спускались с ветвей, но могли испортить её вещи и разбросать золото. Освободившись от сумок, Настя вскарабкалась на большое дерево, плоды которого можно было есть, и там заночевала, привязав себя к одной из веток. Спала она очень недолго и беспокойно, но всё-таки смогла отдохнуть. Перед тем как спуститься, позавтракала небольшими сладкими плодами. Обеда опять не было, но удалось к концу дня выйти к выложенной плитами дороге. Они потрескались и во многих местах были покрыты почвой. Кое-где прямо посреди дороги росли деревья.

«Её долго предохраняла магия, — сказал Лор. — Если бы не она, здесь вообще ничего не сохранилось бы. Дорога — это хорошо, потому что она наверняка идёт к одному из окружавших столицу городов. Вряд ли все они были разрушены. Это здесь ею никто не пользуется, а дальше может быть иначе».

Лес возле дороги был ниже того, где жили орки, и в нём водилось меньше живности, поэтому Настя рискнула переночевать прямо под деревьями, положив под руку меч. Спала очень плохо из-за ежей. Этих зверьков оказалось много, и они почему-то не боялись девочку. Один даже пробежал по ней, заставив закричать от испуга.

«Надо было разжечь костёр», — нравоучительно сказала жрица.

«Где я возьму огонь? — обиделась Настя. — Я не дура и сама знаю, что с костром лучше. Я и охоту забросила из-за того, что не на чем зажарить мясо».

«Надо было сказать, и я разожгла бы огонь с помощью пояса, — ответила Элла. — Мне трудно часто использовать магию огня, но раз в день могу что-нибудь зажечь».

После её слов девочка обиделась ещё сильнее. Она голодает, а ей не помогли даже с огнём! Она не стала разжигать костёр ночью. В такую темень трудно собрать дрова, да и место для костра нужно готовить заранее, чтобы не устроить пожар. Утром пришла к выводу, что виновата сама. Духи паладина и жрицы только напоминали людей, и поведение у них отличалось от человеческого. Если их о чём-то попросить, они пытались помочь, но сами редко проявляли инициативу. Молчит она о своих проблемах, значит, для них этих проблем нет. Это следовало учесть на будущее.

Настя поохотилась и сбила стрелами несколько куропаток. Много времени потратила на готовку, зато поела настоящую пищу и мяса должно было хватить на весь день. Хорошо идти по дороге сытой! Настроение у девочки было приподнятое, чем сразу воспользовалась Элла, напомнившая, что пора изучать этот мир. Настя не возражала, но долго учиться не получилось, потому что через час неожиданно встретились с людьми.