Гризли

Галина Чередий, 2020

Эгоистичная бессердечная зараза с языком, как бритва, не щадящим никого. На первый взгляд. Мрачный грубиян и тупой качок, готовый жестко осадить любого, кто сунется в его жизнь. На первый взгляд. Что между ними? Старый дом «на два хозяина». Внезапно. Взаимная лютая страсть без всякой логики. Сейчас. Созвучная боль. В прошлом. Есть ли любовь и исцеление в будущем? Содержит нецензурную брань.

Глава 9

Ублюдочный гризли не слишком-то торопился сползать с меня, и я со злостью двинула ему в бок локтем, поторапливая, хотя у самой вряд ли сейчас хватило бы сил подняться. А вот анализировать факт нашего спонтанного жесткого секс-столкновения и пробовать не буду. Хотя бы потому, что было в этой жесткости что-то неправильное. В том, что грубые рывки его во мне сопровождали невесомые прикосновения губ к моим щеке и затылку. А прорычав мне «дрянь», он мгновенно сорвался на задыхающийся шепот, едва слышный, в котором сквозь сплошную пелену хлещущего по моему разуму запредельного возбуждения расслышала «девочка моя», «погремушка сладкая». Обломайся, не девочка давно и уж точно не сладкая. Об такую конфетку язык свой в кровь порежешь.

Комар, так и лежавший поломанной тряпичной куклой у стены, застонал, дернувшись, и только тогда горячая тяжесть свалилась с меня. Его до конца еще не опавший член с пошлым хлюпаньем выскользнул из меня, между ног стало мокро и противно. Вот скот, он меня еще и неупакованным трахнул? Хотя куда уж там было. Сама ему и шанса на это не оставила.

Даже не заморачиваясь застегнуть ширинку, псих сосед схватил с пола куртку и рубашку моего неудавшегося любовника в одну руку, другой вздернул парня за волосы с пола и потащил к выходу.

— Я тебе, бл*дь, не ясно сказал рядом с ней не появляться? — сопровождал он это действо по выдворению вопросом на удивление спокойным тоном. — Еще раз увижу — потеряешься навсегда.

Прогрохотало по ступенькам крыльца, и входная дверь захлопнулась. Я, морщась от легкого жжения внутри и болезненности в мышцах, села, привалившись к дивану и раздвинув широко липкие от спермы бедра.

Вспыхнул верхний свет, и в комнату вернулся спровоцированный мною секс-агрессор. Уж в том, что я привела Комара, чтобы целенаправленно его выбесить, я себе отчет прекрасно отдавала. Ожидала ли я такой его реакции? Скорее нет, хотя, если бы пошевелила мозгами после утренних зажимательств у стены, могла и предугадать. И если бы хотела избежать таких последствий, то не звала бы почти ни за что пострадавшего парня к себе. Хотя он сам нарвался тоже.

Обнаружив, после того, как медведина укатил на своей бэхе в неизвестном направлении, что у меня всего-то пара сигарет осталась, я злорадно ухмыльнулась, вспомнив его «Не смей курить!», и поперлась в ближайший ларек за куревом. Вот на обратной дороге и столкнулась с налетевшими стаей Комаром с дружками. Он что-то там начал мне задвигать про динамо и мужа с любовником. Такая я сякая, сука неверная, гулящая и все такое. Я аж чуть не заржала ему в лицо, послав с его детскими предъявами. Но осознав, что это мой соседушка, оказывается, назвался моим мужем и стращал Комара, велев держаться подальше, сразу решила, что просто так это спускать нельзя. Мало того что эта вражина злобная на меня кидается, так он еще и народ вокруг меня будет распугивать. Сегодня Комара, на которого мне тупо пофиг, а завтра что, на Длинного попрет буром, и я буду вынуждена в собственном доме жить, как в осажденном, бля, замке? Да не охренел ли ты в корень, гризли тупой?

В общем, театральные подмостки по мне обрыдались, с таким я надрывом и мощным посылом преподнесла «правду» о моей нелегкой судьбинушке лопуху Комару и его толпе малолетних недобайкеров. Жестокий деспотина, супостат и насильник держит меня в секс-рабстве, жизни не дает, измывается над беззащитной сироткой, и некому, ой некому прикрыть меня, бедолажечку, от его посягательств. А вот если бы было кому, то я бы с Комаром аж бегом встречаться стала.

Подленько и ни грамма истины? Да плевать мне. Зато вставший на мою защиту весь из себя герой-спаситель обиженной девы Комар наверняка доведет психа соседа до нервного тика. А мне что ни гадость ему, то все на сердце радость. А подручные средства, они же расходный материал… да кому до них дело есть? Уж не мне точно.

Вот только финал сей трагикомедии что-то вышел совсем не в моем вкусе. Нет, как раз настолько в моем вкусе, что теперь сколько рот и мозг ни полощи, от него не избавишься.

Мой незваный гость пересек комнату и присел на корточки передо мной. Нахмурившись так, что весь лоб пошел складками, он уставился мне между ног.

— Не порвал?

Ой, ну мать его ети, мы теперь забеспокоились! А когда заваливал да в пол вколачивал, что-то не переживал.

Наклонившись вперед, я уставилась ему прямо в глаза.

— У тебя что, возрастные проблемы со слухом уже? Я тебе сказала — пошел на хрен отсюда!

Хоть бы один мускул на морде, кирпича просящей, дрогнул. Руку мне протянул и поднялся.

— Пойдем в душ свожу.

— А над горшком не подержишь?

— Слушай… — Он опять присел и осторожно коснулся моего колена. — Ну раз уж такая херня вышла… ну давай попробуем обсудить это по-людски.

Все ничего, но это его прикосновение… бережное, что ли, вдруг ужалило меня, будто было укусом какой-то ядовитой гадины, и, мгновенно полыхнув от ярости, я его что есть силы пнула пяткой в колено и зашипела от пронзительной боли.

— Отвали от меня! Вон пошел!

— Роксана…

Я взвилась с места, шаря вокруг глазами. Схватила пустую пивную бутылку и развернувшись, замахнулась на него.

— Пошел! Вон!

— Не дури, ненормальная! — повысил он на меня голос и не собираясь, похоже, отступать. — Успокоилась, сказал! Никуда я не пойду до завтра!

— Я ментов сейчас вызову, и еще как пойдешь.

— Вызывай, время зря потратишь — они все там мои друзья-знакомые.

— А, то есть хочешь сказать, что заяву об изнасиловании твои кореша у меня тоже не примут?

— А я тебя насиловал? Реально? Ты от этого кончила?

— Я тебя не приглашала и переспать со мной не предлагала. Так что по факту — изнасилование.

— По факту — секс по сомнительному согласию.

— Х*й тебе, а не согласие!

— Завязывай ругаться и хамить мне!

— А ты свали из моего дома, и не будет ни того, ни другого.

— Нет. — Его внезапный выпад я даже заметить не успела, но спустя мгновение была скручена и прижата к его медвежьей груди.

Бутылка упала на пол, разбиваясь, меня же больной на голову сосед поволок в душ. Открутил воду, сунул сначала под холодную, пока я орала, крыла его по-всякому и отплевывалась. Добавил теплой, содрал с меня футболку, встал под душ со мной и продолжил держать там, пока я не выдохлась. Невозмутимо наблюдал, как иссякает мой истерический припадок. Когда я уже только и могла, что рвано дышать, охрипнув и вымотавшись, закрутил краны и, сдернув с держателя полотенце, потрепал по волосам, лишь слегка промакивая их по сути, прошелся по всему телу, обсушивая, и повел на этот раз в спальню.

— К стене ложись, — кивнул на бабкину совсем не широкую полуторку и стал стягивать промокшую одежду с себя.

— Я с тобой спать не буду, гризли тупой, — попыталась я вяло взбрыкнуть.

— А я с тобой буду, Роксана. — Он надавил мне на плечи, заставляя сесть на матрас, передвинул, как плюшевую игрушку, к стене и вытянулся рядом, заваливая меня и придавливая тяжеленными ручищей и бедром к месту. — И меня зовут Ярослав.

— Типа мне не по хрен, — огрызнулась, постаравшись спихнуть его с себя.

— Завязывай ругаться. Я серьезно. — Сдвинуть его не удалось и на сантиметр.

Из чего делают этих гадских гризли? Из кожаных мешков, набитых камнями?

— Или что?

— Ты и сама знаешь. — Он толкнулся в мое бедро твердеющим членом.

— О, ну надо же, ты меня прямо напугал! За сердечко не боишься? Я слышала, дядечкам за сорок беречься в этом смысле надо.

— Мне тридцать два.

— Вообще не интересно. Убери с меня свои… конечности. — Черт, у меня уже и обидных слов на него не находится. — Все причем.

Сосед приподнялся на локте и уставился мне в лицо. Но мало этого, он стал так же, как днем, обводить большим пальцем контур губ, задевая штангу.

— Почему это? Зачем ты постоянно нарываешься?

— Не твое медвежачье дело! — фыркнула и, не справившись с новым приливом злости, цапнула его за палец.

Вместо того чтобы отдернуть руку, Ярослав стремительно навалился на меня, проталкивая свой палец дальше между моих зубов, и погладил сталь в языке, сжав второй рукой мои волосы в кулаке.

— Хочу язык твой ядовитый, — пробормотал он. — Укусишь — трахну!

И принялся буквально пожирать мой рот, проталкивая свой язык в наглую к моему. Конечно я укусила. А как не смогла бы?

— Гадость такая! — прошипел гризли и стянул мои несчастные крашеные пряди еще сильнее, запрокидывая мне голову, открывая для себя горло.

Целовал кожу шеи, плеч легкими касаниями, беся меня этим, за что я и полоснула его ногтями по спине.

— Кончай с этим дерьмом сопливым! — рявкнула на него, отчаянно начав задыхаться, будто он этими своими проклятыми нежными поцелуями надел на меня огненный ошейник, что теперь душил нещадно. — Мужик ты или где? Сказал, трахну — ну так трахни. Хотя тоже мне трах — тридцать секунд и все дела. Старость не радость, преждевременная эякуляция и призрак импотенции на горизонте?

Конец ознакомительного фрагмента.