Записки доктора Тихонина. Одержимость и метаморфозы

Галина Федоровна Бек, 2021

Мелодраматическая фантазия с участием богов, ведьм и других мифических существ, включающая в себя реабилитацию древнейших, зооморфных, божественных созданий.

Благополучная жизнь семьи Сандро Конте

Амалия и дети были для Сандро истинным благословением и успокоением от угнетающих его мыслей. Он всегда был отягощен его личной ответственностью за поддержание допустимого уровня колебаний относительно положения равновесия в мире. Главной его работой был контроль качества новейших, медицинских технологий, производство эффективных, безопасных лекарств и предотвращение распространения веществ, приводящих к дегенеративным мутациям у новых поколений. Кроме того, он руководил созданием различных общественных движений, собиравших в свои ряды как крайне правых, так и, крайне левых, политически активных граждан с единственной целью, наблюдения за эволюцией их настроений. Эта неблагодарная работа выполнялась им по поручению агентов влияния высших иерархий. К тому же, ему приходилось заботиться об анонимности своего существования. Его фармацевтическая компания имела филиалы во всех уголках мира и, хотя, реальным ее владельцем был он, а затем и его дети, но по документам все активы компании принадлежали подставным акционерам. Управление осуществлялось нанятыми менеджерами, выполнявшими письменные указания совета директоров, которых никто никогда не видел. В конце двадцатого века Сандро работал в своей компании рядовым сотрудником. Его товарищам по трудовой деятельности было известно только, что он из богатой семьи. В свое время он пригласил некоторых из них на свою свадьбу, но через двадцать лет после этого, ему пришлось уволиться. Его бывшие друзья старели, а он оставался все таким же молодым.

Сандро с его багажом знаний о природе человеческих слабостей и пороков искренне любил и восхищался своей женой, Амалией. Она, в отличие от своих детей, сына Адама и дочери Анны, отказалась от обучения ее способам магической защиты и древним, оберегающим изречениям. Амалии из-за ее обостренного чувства справедливости претили подозрения во взаимной враждебности людей и всякие тайные уловки при общении с ними. Главным правилом в ее общении с людьми, в отличие от кафкианского: «был бы человек, а его вина всегда найдется», была презумпция их невиновности. Понимая, что ему не удастся убедить Амалию быть более осторожной и менее доверчивой, он предоставил ей «полную свободу» в выборе деятельности на благо общества. Амалия обладала множеством талантов: прекрасно играла на пианино, скрипке и арфе, рисовала тушью на шелке, занималась дизайном интерьеров. Сандро, когда их дети подросли, и Амалия вознамерилась найти себе работу, предложил ей руководство школой искусств, для одаренных детей. Амалия была счастлива, она сама наняла учителей и закупила все необходимое, сама вела уроки по классу игры на пианино. Детская открытость Амалии была защищена стараниями Сандро, ни один учитель или ребенок, не попадал в школу Амалии, не пройдя тщательной проверки им самим. Главное, что в результате, Амалия была довольна, а с ней была довольна вся семья. Интересно, что за их сына Адама и дочь Анну, Сандро был спокоен, так как был уверен в том, что они сумеют противостоять любым угрозам.

Адам Конте спешил в гости к своей бабушке Ангелине. Как всегда, в последнее воскресенье месяца она устраивала семейный обед. Адаму не терпелось поговорить со своей младшей сестрой Анной. Она была на два года моложе его. Они были очень дружны с самого раннего детства, и эта их дружба продолжалась до сих пор. Они учились в одной и той же закрытой школе, затем в одном и том же университете, а теперь они оба работали в фирме их отца. Анна была юристом, представляющим интересы их компании. Адам руководил лабораторией занимающейся разработкой новых лекарств и изучением всего, связанного с живой материей. Он всегда был в курсе всех новейших открытий, как в медицине, так и в смежных с ней областях знаний, таких как искусственный интеллект, нейронные сети и управление сознанием. Но сейчас, Адам хотел поделиться с Анной своим новым увлечением, он хотел ей рассказать, что больше не страдает от безответной любви к своей бывшей подружке. После обеда, когда старшее поколение удалилось обсудить насущные дела и проблемы мировой политики, Адам и Анна пошли прогуляться по саду, и Анна первой начала разговор:

— Знаешь, я, кажется, влюбилась. Я две недели улаживала дела, связанные с пропавшими поставками лекарств, в госпитале Барселоны. Там мне представили самого молодого и перспективного врача общей практики Джакобо. Жгучий брюнет с горящими глазами поговорил со мной пять минут и с безразличным видом удалился. Такой реакции мужчин я никогда не встречала. Обычно, они начинают рассыпаться передо мной в любезностях. Я даже спросила у медсестры о его ориентации, на что она, смеясь, ответила, что «большего натурала она не видела». Мы пересеклись с ним на вечеринке, там был весь персонал госпиталя. Поголовно все представители мужского пола пытались добиться моего внимания, но всякий разговор с «молодым талантом» вызывал во мне недовольство собой. Каждый раз мои жалкие попытки сказать, что-нибудь оригинальное, вызывали в нем откровенную скуку. Он с недоумением смотрел на меня своими черными, выразительными глазами, в которых ясно читалась мысль «типа, о чем говорит эта глупая курица». В общем, я, впервые в жизни, потерпела полное фиаско и мне очень обидно.

— Странно, но у меня все наоборот. Я встретил девушку, которая, в отличие от лицемерия моей бывшей, настолько искренна и непосредственна, что все ее чувства и мысли можно читать как открытую книгу. Не могу сказать, красива ли она, но в ней столько очарования и жизнерадостности, что я уже месяц, почти каждый день посещаю ее кафе, и любуюсь ею. Если мне не удается встретить ее, меня начинает мучить мысль, что я, ее больше не увижу. Сегодня я с ней познакомился, и мне показалось, что во взгляде ее честных глаз выражалась явная симпатия ко мне.

— Рада за тебя. Через два месяца я опять еду в Барселону, руководство госпиталя хотело бы, чтобы именно я представляла нашу компанию на презентации новых лекарств. Ты знаешь, какие меня терзают сомнения: с одной стороны, я хочу увидеть этого Джакобо, с другой, боюсь опять почувствовать ледяной холод его равнодушного превосходства.