Глава 7
— Слушаю вас, Феликс Эдуардович! — ответил голос Павла после первого же сигнала вызова.
— Приветствую, — сказал Феликс и без лишних предисловий озвучил цель своего звонка: — Одному из моих сотрудников сегодня ни с того ни с сего стало плохо в машине — внезапная сильная головная боль. В обычную больницу необычного человека отвозить не стоит, решил с вами проконсультироваться. По его описанию боль — «как будто что-то взрывается в мозгах».
— Такую боль многое может дать. Тот же разрыв аневризмы головного мозга.
— Я думал об этом. Но он бы умер уже, а так выпил снотворное и спит.
— А кто он и какими способностями обладает?
— Сабуркин Валентин, бывший десантник, давняя контузия. По сути, человек-магнит: способен не только управлять металлическими предметами, но и менять агрегатное состояние металла — твёрдое делает мягким, гибким. Ещё взаимодействует с огнестрельным оружием: на расстоянии может делать небоеспособным, умеет останавливать пули. Ещё может взрывать невзрывоопасные органические материалы: стекло, керамику.
— Однако… — произнёс Павел и после небольшой паузы сказал: — Сейчас в погоде прямо аномалия какая-то — частые грозы. Сегодня тоже весь день молнии, всё собирается — никак не соберётся. Атмосфера переполнена электричеством, возможно, оно и подействовало на вашего человека-магнита. Давайте так поступим: уколите ему палец чем-нибудь острым, промокните кровь бинтом или чистым листом бумаги и привезите нам. Достаточно одной капли.
— Понял.
— Вы сами как себя чувствуете?
— С переменным успехом. Приеду — поговорим.
— Когда сможете подъехать?
— Не знаю пока, посмотрю по состоянию Валентина. Скорее всего, или ночью сегодня, или под утро.
— Договорились. Позвоните перед выездом.
Отключившись со связи, Феликс посмотрел по сторонам в поисках подходящей ткани или бумаги. Затем заглянул в ящик кухонного стола, где Сабуркин хранил лекарства с градусником, и в глубине обнаружил моток марли в упаковке. Отрезав кусок, он соорудил из бумажной упаковки подобие треугольного конверта и пошёл в комнату.
Сабуркин спал всё в той же позе, только полотенце съехало набок. Склонившись над кроватью, Феликс коснулся его запястья и перевернул кисть ладонью вверх. Крепко спящий человек не шелохнулся. Резким движением Феликс сжал пальцы правой руки в кулак, и из массивного золотого перстня с красным камнем и вензелем в виде буквы «F» с тугим щелчком выскочил золотой «коготь». Приподняв ладонь Сабуркина, он молниеносно ударил острием «когтя» в центр большого пальца. Удар был настолько филигранным, что острие не пробило палец, а лишь прокололо кожу, чего Валя даже не почувствовал. Выступила крупная капля крови. Промокнув её марлей, Феликс положил ткань в бумажный пакет и убрал в карман пиджака. После поправил полотенце на лбу Валентина, отошёл от кровати и сел в кресло, где и замер с неподвижностью скульптуры.
За окном стемнело, погрузилась в темноту и комната. Частые вспышки молний с запаздывающими громовыми раскатами освещали разноцветные стены и шпили картонных замков, придавая им вид печальный, отчего-то даже зловещий.
Во втором часу ночи Валентин заворочался, отбросил полотенце со лба и приподнялся.
— Как ты, Валя? — донёсся из угла голос Феликса.
— Ох, ты здесь, не уехал?
— Не уехал. Как голова?
— Да вроде отпустило. Так, стоит тупая боль где-то в глубине мозгов — терпимо. Тошнит только, мутит.
— Это от снотворного. Хочешь чего-нибудь?
— Воды бы попить, холодной.
— Есть в холодильнике?
— Да просто из крана сгодится.
Сходив на кухню, Феликс принёс ему кружку воды и спросил, надо ли ещё намочить полотенце.
— Нет, нормально я уже. — Залпом осушив кружку, Сабуркин протянул её обратно Феликсу и упал на подушку. — Спасибо, что побыл со мной.
— Вообще-то я собираюсь продолжать быть.
— Не надо. — Очередная вспышка молнии осветила его лицо — Валентин улыбался. — Сейчас вырублюсь до утра, встану — как огурец буду. Правда, езжай.
— Пообещай, что позвонишь, если снова станет плохо. В любое время ночи.
— Клянусь.
Подобрав с пола полотенце, Феликс повесил его на спинку стула у кровати и вышел из комнаты.
На улице снова стояла водяная взвесь в воздухе, дышащая промозглой сыростью. Природа казалась притихшей и угрюмой, словно ожидала грозы как избавления от этого зыбкого состояния. Сев за руль, Феликс достал телефон. Когда Павел ответил, он сказал:
— Еду к вам.
— Ждём.
Подъезжая к трёхэтажному жёлто-белому особняку, Феликс заметил одинокую фигуру под фонарём. Какой-то парень стоял рядом с входом в здание и покачивался из стороны в сторону, словно в такт музыке. Припарковавшись, Феликс вышел из машины и направился к особняку.
— Вот это удача! — воскликнул вдруг парень. Отскочив от фонаря, он бросился навстречу мужчине, на ходу вынимая наушники. — Здравствуйте! Вы меня помните?
Феликс замедлил шаг и посмотрел на него. Среднего роста худощавый шатен лет двадцати пяти, неприметное лицо с ровными чертами и глазами цвета бамбука.
— Ты Евген, бармен из «Олимпуса»?
— Именно! — Парень улыбнулся узкой лисьей улыбкой. — Вы ещё знатную драку устроили в нашем заведении. До сих пор приятно вспомнить!
— И что тебе надо?
— Вы дали мне контакты этой конторы, — острым подбородком Евген указал на жёлто-белый особняк, — сказали, что они могут найти мне какое-нибудь занятие. Но дозвониться, достучаться, внутрь попасть, хоть с кем-то поговорить у меня так и не вышло. В здании даже свет никогда не горит. Тут точно кто-то есть, или офис съехал?
— Значит, съехал. — Феликс посмотрел на фасад. Ни одного окна и впрямь не светилось, горела только лампочка при входе. — А какое занятие ты себе ищешь?
Парень прищурился и произнёс многозначительно:
— Что-нибудь особенное. Уверен, где-то рядом, очень близко кипит совсем другая жизнь, жизнь иного мира. Всё это, — он развёл руками, — лишь фасад, верхушка айсберга. А я не хочу на верхушке, мне тут скучно. Хочу туда, в глубину, где всё самое интересное происходит.
— Так ищи его, ищи свой мир. Мне нечего тебе предложить.
— Сейчас туда зайдёте, да? — с усмешкой парень кивнул на вход в особняк.
— Евген, я бы не советовал тебе…
— Ясно, ясно, всё я понял, — снова усмехнулся он. — Мне пора, рад был повидаться.
Выждав паузу в движении машин, парень перебежал через дорогу и скрылся из вида. Посмотрев ему вслед, Феликс подошёл ко входу в особняк и взялся за ручку двери с металлической табличкой «Представительство компании “Gnosis”». Дверь открылась. В вестибюле горел свет, лестница также была освещена, хотя с улицы этого света по-прежнему не было видно.
— Поднимайтесь, Феликс Эдуардович! — донёсся откуда-то сверху голос Павла.
