Жених секонд-хенд

Галина Куликова, 2011

Миловидная и умненькая Анжела без мужского внимания не оставалась. Но надолго удержать его не могла. Ее друзья уже на вторые браки нацелились, а она все одна-одинешенька. В чем причина, девушка не понимала. Как-то раз муж ее самой близкой подруги согласился выяснить, где собака зарыта. Устроил он Анжеле тестирование и вынес беспощадный вердикт: так себя с мужчинами не ведут! Что же делать – меняться самой или довольствоваться скоротечными романами? Или, может быть, нацелиться на мужчин, пострадавших в семейной жизни?

Глава 2

Приехав в аэропорт, Анжела с Лёвой сразу же прошли регистрацию, сдали багаж и отправились к паспортному контролю. Разумеется, здесь была очередь, а в очереди обнаружилась супружеская пара, которая немедленно обратила на себя Лёвино внимание, заставив его вспомнить о собственных горестях.

— Нет, ты только послушай, как она его отделывает, — прошептал он, больно толкнув Анжелу локтем под ребро. — Как повар отбивную. Невероятно.

Маленькая сухощавая блондинка лет тридцати с прямой спиной и непреклонно вздернутым подбородком действительно упорно шпыняла мужа, который жевал резинку и стрелял глазами по сторонам.

— Что ты вертишься, как будто тебе пять лет? — спрашивала она негромко, но властно.

— Я не верчусь.

— А что с твоим паспортом?! Господи, я же просила тебя не класть его в карман штанов. Он принял форму твоей задницы — посмотри, какой круглый! Еще и за границу не пустят.

— Да все будет нормально, Лен.

— А жвачку ты специально для полета приберег? Знаешь ведь, как я ненавижу, когда ты челюстями клацаешь! Вот просто специально берешь и засовываешь в рот эту дрянь, как только мы вместе куда-нибудь едем. Еще и чавкаешь.

— Я не чавкаю.

Лёва прислушивался к диалогу с веселым ужасом.

— Да это же просто моя история! — шепнул он Анжеле на ухо. — Неужели я выглядел так же жалко?

— Мужчина в такой ситуации не вызывает жалости. Если не грубишь в ответ, не ссоришься с женой на глазах у всех, тебя, наоборот, уважают за благородство натуры. Сразу становится понятно, что ты любишь свою жену и во всем ей потакаешь. Ты ангел!

— Даже у ангелов есть терпение, которое однажды заканчивается. Боже мой, на что я растратил собственную молодость?!

— На Катерину, — жестко ответила Анжела. — Ты любил ее, помнишь?

— Да, действительно, — растерянно признал Лёва.

Несмотря на потрясения последних дней, выглядел он хорошо — подтянутый, в светло-голубых джинсах и белой футболке, чисто выбритый и оживленный. Вероятно, это была истерическая оживленность — он на ходу приспосабливался к новому образу жизни. В этой жизни не было жены, вокруг которой полагалось вращаться, как спутнику вокруг светила. По инерции Лёва делал попытки вращаться вокруг Анжелы.

— Скажи, а если бы я даже не был знаком с Катериной, — спросил он, послушно снимая перед таможенным контролем кроссовки и ставя их в пластиковый контейнер, — у нас с тобой могло бы что-нибудь получиться?

— Возможно, — пожала плечами Анжела, которой вдруг страстно захотелось, чтобы Лёва признался, что тогда, несколько лет назад, совершил огромную ошибку, не добившись ее внимания и остановив выбор на другой.

Они по очереди прошли через сканер и сразу же бросились обуваться. Находясь босиком в общественном месте, чувствуешь себя удивительно беспомощным.

— Пойдем в «дьюти фри», — сразу же предложил Лёва, завидев магазины беспошлинной торговли.

— Я не хочу, — помотала головой Анжела. — Косметика и духи мне сейчас не нужны, а на все остальное просто денег нет.

— А как же украшения? Ты ведь без ума от всяких побрякушек.

— Скажу тебе по секрету: тут не продают побрякушки, которые мне по карману.

— У меня тоже есть карман, — не без гордости заметил Лёва, возглавлявший довольно большую фирму по производству пиломатериалов. — Я Катерине всегда подарки в «дьюти фри» покупал. У меня практически рефлекс. Теперь тебе что-нибудь куплю.

— Лёва, напоминаю: я не твоя новая жена, — заметила Анжела не без иронии. — Даже не вздумай делать мне подарки, я не возьму.

— Ты моя подруга! Могу я подарить подруге что-нибудь красивое?

— Мы дружим довольно давно, и только сейчас тебе вдруг пришло в голову подарить мне что-нибудь красивое.

— Если бы это пришло мне в голову при Катерине, она бы мне эту голову сразу оторвала.

— Пойдем лучше выпьем по чашке чая, — Анжела махнула рукой в сторону небольшого кафе, где было не слишком много посетителей. — Не забывай, что в полете организм обезвоживается. Надо много пить, чтобы хорошо себя чувствовать.

— Нет, я хочу посмотреть, что тут продают. Я не могу проигнорировать магазин в аэропорту. Аэропорт — это мой остров мечты: внутри все дешевле, чем снаружи.

Анжела хмыкнула. Ей, наоборот, казалось, что в аэропорту каждая фигня стоит невероятных денег.

— Ты шопоголик, — сказала она. — Ладно, иди уж, я подожду тебя тут, только не заблудись.

— А ты постарайся никого не подцепить, пока меня не будет, — бросил Лёва через плечо.

Анжела хихикнула. Впрочем, это было нервное хихиканье. Усевшись за столиком в кафе, она подперла щеку кулаком и задумалась. А что, если Лёва действительно нацелился на нее? Что, если он рассматривает ее не как жилетку, в которую можно поплакаться, а как спасательный круг? Известно же: чтобы поскорее забыть человека, нужно переключиться на другого. И еще — новые отношения вытесняют из памяти старые. Вдруг Лёва имел в виду именно это? Ей стало здорово не по себе. Когда она говорила маме, что не собирается заводить с ним шашни, то не лгала. С тех самых пор как Лёва женился на Катерине, Анжела перестала воспринимать его как сексуальный объект. И он все еще оставался мужем ее лучшей подруги. Супруги вполне могут помириться. Хотя нет, вряд ли. Судя по всему, Лёва не просто взбунтовался, он совершил государственный переворот. И даже внешне он изменился — в глазах появилась прежняя живость, а не умоляющая обреченность, как это было в последнее время. Да уж, Катерина постаралась на славу…

— Я отношусь к тебе как к брату, — выпалила Анжела, когда разгоряченный беготней по магазинам Лёва возник возле столика.

Это была почти что правда. Почти что.

— Отлично, — возвестил тот, широко улыбнувшись. — Я решил по-братски к тебе подлизаться.

И он протянул ей маленький пакет из гладкой плотной бумаги с витыми ручками.

— Нет, Лёва! Я же тебя просила…

— Не занудствуй. Будь настоящей женщиной. Настоящие женщины умеют принимать подарки с очаровательным достоинством.

Он уселся на свободный стул и махнул рукой официантке. Та торопливо подошла, глядя на нового гостя с профессиональным вниманием.

— Чашку кофе и коньяк.

— Ты решил напиться? — с подозрением спросила Анжела, когда девушка отправилась выполнять заказ.

— Я до сих пор ужасно взвинчен, — признался Лёва, потерев затылок. — Катерину не так-то просто выбросить из головы. Она мне постоянно мерещится то тут, то там… Как будто она меня выслеживает. Ведь она по натуре хищница.

— А я? — тотчас спросила Анжела, не успев прикусить язык.

— Ты? — Лёва посмотрел на нее со странной улыбкой. Глаза его сделались мечтательными. — Ты добрая. И безответная. Сразу хочется вскружить тебе голову, влюбить в себя, а потом начать вовсю пользоваться твоей привязанностью.

— Скажи честно, ты решил меня охмурить? — мрачно спросила Анжела.

— Я над этим раздумываю.

— Но мы так не договаривались! — От возмущения у нее вспыхнули щеки. — Мы договорились поехать в отпуск как друзья.

— Ну да, — согласился Лёва. — Но отношения — это такая штука… Они развиваются. Причем иногда совсем не в ту сторону, в какую ты планировал.

— Это нечестно.

— Кто сказал? Может быть, я честно собираюсь тебя соблазнять. Вот еще коньячка сейчас хлебну…

Ему как раз принесли заказ, и он сначала махнул рюмку коньяка, а потом одним глотком отпил половину чашки кофе.

— Я все поняла. Ты хочешь, чтобы я стала твоей анестезией. — Анжела решила воззвать к его рассудку. — А меня саму ты вовсе не принимаешь во внимание. Не думаешь о том, как я себя при этом буду чувствовать.

— Ты будешь чувствовать себя хорошо, — самодовольно произнес Лёва. — Все, прекрати разговаривать на эту тему. Чему быть, того не миновать. А не быть, так и ладно.

— А говорил, что все будет исключительно дружески.

— Все мужчины так говорят, когда на что-нибудь надеются. Если женщина не нравится, с ней и дружить-то не будешь.

Анжела сосредоточенно допила свой чай. На душе было тревожно. Уверенность Левы в том, что они вполне могут составить пару, тяготила ее. «А если я не захочу заводить с ним роман? — думала она. — Да я и не хочу! Или хочу?» То, что Лёва был женат именно на Катерине, путало все карты и мешало мыслить здраво. Анжела тяжело вздохнула, пытаясь разобраться в себе, но это оказалось не так-то просто.

— Слышишь, объявляют, что посадка началась, — вывел ее из задумчивости Лёва. — Нам пора идти. Продолжим разговор в самолете, хорошо? Там и подарок заодно рассмотришь. Надо же: так и не открыла. Какая же ты все-таки нелюбопытная!

Через некоторое время он действительно, как и обещал, вернулся к животрепещущей теме. Когда самолет взлетел и погасло табло «пристегнуть ремни», пассажиры немедленно оживились, заговорили громче, прильнули к иллюминаторам. По проходам забегали ребятишки. Лёва сидел как раз у прохода, Анжела — рядом с ним, а третье место занимал маленький встрепанный мужчина средних лет. Он был в смешных полосатых бриджах и длинных белых носках. Глазки у него оказались хитрыми, веселыми, рот улыбчивым, а голос писклявым.

— Вы вместе, да? — спросил он, когда Анжела, устраиваясь рядом, вежливо поздоровалась.

— Вместе, — кивнула та и зачем-то добавила: — Но мы просто друзья.

— О’кей, о’кей! — пробормотал сосед, подняв руки вверх и тряся головой. Пухлые щеки тоже затряслись. — Я просто так спросил, мои вопросы вас ни к чему не обязывают. Видите ли, я юрист, поэтому прекрасно знаю, где следует провести границу.

После этого он повертелся на своем месте, устраиваясь поудобнее, а потом затих, погрузившись в чтение журнала. Анжела на какое-то время даже забыла о нем, занятая мыслями о собственном положении. Положение было странным. Что, если симпатичному и обаятельному Лёве удастся сбить ее с пути истинного?! Тогда, встретившись после отпуска со своей лучшей подругой, она сквозь землю провалится. Катька точно решит, что это именно Анжела спровоцировала Лёвин побег из дома. И никогда не поверит, что до отпуска оба были невинны, как голуби.

Словно подслушав ее мысли, Лёва стремительно накрыл своей ладонью ее руку, безвольно лежащую на подлокотнике, и сказал:

— Анжела, чего ты дергаешься? Ты же прекрасно знаешь, что между нами всегда что-то такое происходило. Глупо это отрицать. Может быть, пришло время отпустить чувства на волю?

Лёвина рука — теплая, уверенная рука мужчины — сжала ее пальцы.

— Нет, ну о каких чувствах ты говоришь?!

Вместо ответа Лёва пристально посмотрел на нее. От этого взгляда ей сделалось жарко и неуютно.

— Ты так и не открыла мой подарок, — вместо ответа напомнил он. — Даже обидно. А ведь внутри очень симпатичное кольцо.

— Кольцо? Ничего себе, — изумилась Анжела, усилием воли подавляя в себе всплеск сентиментальности. — И почему именно кольцо, а не платочек на шею? По моим наблюдениям, украшения дарят или чтобы купить женщину, или чтобы откупиться от нее.

— Купить! Разве мне нужно покупать внимание лучшей подруги?

— Лёва, давай выясним все заранее, пока мы еще летим. Когда самолет приземлится, наши отношения должны быть окончательно определены.

— Сначала примерь подарок.

Он вытащил из пакета бархатную коробку с золотым замочком, открыл и достал массивное кольцо с крупным ярко-зеленым камнем. На вид кольцо было очень дорогим и безумно крикливым.

— Нет, я такой дорогой подарок не приму, — тотчас замотала головой Анжела.

— Тогда я его выброшу. Вот прямо сейчас отдам стюардессе пакет и скажу, что внутри мусор.

Анжела стиснула зубы, взяла кольцо и надела на палец. Оно идеально село, и кисть сразу же сделалась тяжелой и какой-то значительной. Хрупкая рука и громоздкое кольцо очень подходили друг другу.

— Впечатляющая вещь, — раздался справа от нее знакомый писклявый голос. — Вы решили обручиться?

Вероятно, в силу своего характера сосед просто не мог не подслушивать. Все его органы были нацелены на впитывание внешней информации. То, как он вертелся, стрелял глазками по сторонам и шевелил бровями, свидетельствовало о живой реакции на происходящее вокруг.

— Анжела, я должен тебе признаться, — сказал Лёва, понизив голос. — В последнее время… Ну… М-м-м… Я очень часто жалел, что пять с половиной лет назад выбрал не тебя, а Катерину. Фу… Вот я это и выговорил. Знаешь, до сегодняшнего дня мне было стыдно перед самим собой за такие мысли, но сейчас… Сейчас не стыдно. Мне многое пришлось переосмыслить… За все это время я увидел и понял, какая ты… замечательная! А ты когда-нибудь жалела, что мы не вместе?

— Я не знаю, — выдавила Анжела. Хлопчатобумажная маечка казалась ей жестким корсетом, мешающим дышать. Она даже оттянула ворот и повертела головой, как мужчина, желающий освободиться от галстука. — Мы так не договаривались… Мы не договаривались обсуждать все это… Я не готова…

Гнусный сосед справа снова наклонил корпус вперед и громким шепотом сказал:

— Поцелуйте ее!

— Чего? — переспросил Лёва, который все свое внимание сосредоточил на испытывающей душевные муки Анжеле.

— По-це-луй-те ее, — по слогам повторил маленький гад и азартно подтянул белый носок. — Сейчас самое время.

Лёва среагировал мгновенно. Анжела не успела даже пискнуть, а он уже обхватил ее, развернул к себе и, наклонившись, поцеловал. Анжела дернулась и забилась на своем месте, как будто кресло оказалось под током. Но потом затихла и закрыла глаза. Вкус Лёвиного поцелуя был сладким. И преступным! Перед мысленным взором Анжелы проносились картины недавнего прошлого. Лёва обнимает Катерину, целует Катерину, страдает из-за Катерины… Возникло чувство, будто она целуется… с самой Катериной! Отвратительное чувство!

«Господи, да я же не люблю его. Совсем. Вернее, люблю — по-приятельски», — пронеслось в голове Анжелы. Все оказалось таким простым и ясным, и она поразилась, почему не прозрела раньше. Оторвавшийся от нее Лёва сделал короткий выдох и похлопал ресницами. Вероятно, ждал реакции с ее стороны. Но Анжела не успела сказать ни словечка, потому что в этот момент рядом возникла стюардесса с длинной тележкой; на тележке плотными рядами стояли пачки соков и бутылки с минеральной водой.

— Что вам предложить? — спросила она, улыбаясь. Глаза у нее были ясными и безразличными, как у приемной матери.

— Мне апельсиновый сок, — сказал Лёва совершенно обычным тоном.

Как будто не было только что никакого поцелуя! «Да он непробиваем, как бетонная плита, — про себя возмутилась Анжела. — Тоже мне, Ромео, убежавший из дома».

— Мне томатный, — вслух сказала она.

— А мне два томатных! — потребовал сосед таким вызывающим тоном, словно ему должны были отказать в такой малости, как двойная порция сока.

Получив в руки два стаканчика, он быстро расправился с напитком и остался сидеть с томатными «усами», игнорируя салфетку. Анжела криво усмехнулась. Тоже еще подарочек!

— Тебе не понравилось? — спросил Лёва с сожалением.

— Почему? — опешила Анжела. — Очень вкусный сок.

— Я про поцелуй.

Они летели над белыми облаками, похожими на пышно взбитый белок, на безумной высоте, о которой было страшно задумываться, две песчинки в небе, жалкие и ничтожные. «Где и говорить о чувствах, как не на такой жуткой высоте?» — подумала Анжела.

— А тебе самому понравилось? — спросила она, пытливо глядя на Лёву.

На его лице отразилась целая гамма чувств. Сожаление, раскаяние, растерянность…

— Мне было немного… неуютно. Как будто сейчас появится Катерина и… Конечно, сейчас мне наплевать на Катерину, но совсем выкинуть ее из головы у меня не получается. И ты, именно ты, в моем сознании связана с ней накрепко. Я не смогу думать о тебе и не вспоминать о ней. Почему-то мне кажется, что это ощущение никогда не исчезнет.

— Да, — согласилась Анжела, значительно кивнув головой. — Катерина всегда будет стоять между нами.

— Как тень отца Гамлета. Вероятно, все дело в том, что я привык считать тебя объектом неприкасаемым. Ты постоянно была рядом. Абсолютно неприступная.

— Считаешь, я выгляжу неприступной? — с тревогой спросила Анжела, которую, что ни говори, очень беспокоил статус одинокой девушки. А ведь одинокой девушке очень вредно выглядеть неприступной.

— Недосягаемой тебя делала твоя порядочность. И моя тоже. Мы очень порядочные люди, верно?

К Лёве возвращалась его обычная жизнерадостность. Глаза его заблестели, в них появился прежний веселый азарт.

— Зачем ты вообще все это затеял? — сердито проворчала Анжела, растревоженное сердце которой начало успокаиваться и застучало с привычной размеренностью.

— Ну… Мне казалось, что ты этого от меня ждешь. Что я просто обязан предложить тебе… себя!

— Господи, с чего ты это взял?!

— Ну, как же? — Лёва посмотрел на нее недоуменно. — Неужели ты не понимаешь? Ты все время была с нами, куда бы мы ни отправились. По выходным, по праздникам, в отпуске… Одинокая, нуждающаяся в поддержке и хоть в каком-то мужском внимании. Когда я твердо решил, что уйду от Катерины, я сразу понял, что другого пути у меня нет — только переметнуться к тебе. Я был уверен, что ты будешь ждать с моей стороны мужских поступков. Не мог же я обмануть ожиданий лучшей подруги!

Пока он говорил, рот Анжелы округлялся, как у рыбины, которую она однажды видела в океанариуме.

— Не может быть, — наконец выдавила она и стукнула себя ладонью по лбу: — А ведь мама предупреждала меня… Моя мама считает тебя неотразимым и твердо убеждена, что я от тебя без ума. Что я тебя в свое время упустила и теперь каждую ночь рву на себе волосы и плохо из-за этого сплю.

— Ты действительно плохо спишь? — поинтересовался Лёва, которому, безусловно, польстило, что Маргарита Ивановна считает его неотразимым.

— Еще бы. Ты бы тоже плохо спал, если бы не нравился противоположному полу.

— Какие глупости, — возмутился Лёва. — У тебя же полно поклонников.

— А почему я, по-твоему, до сих пор не замужем?

— Я думал, ты не хочешь, — Лёва опустил одну бровь и высоко задрал другую. Это всегда получалось у него очень забавно. — Многие девушки не хотят выходить замуж до тридцати или даже сорока.

— Я хочу, — коротко ответила Анжела.

— Но… Как же тогда? Зачем ты разгоняешь ухажеров?

— Я не разгоняю, они сбегают сами. — Анжела неожиданно скривила лицо и припала к Лёвиному плечу, упершись в него лбом. — Со мной что-то определенно не так. — Она резко вскинула голову. — Как честный человек и друг, ты просто обязан объяснить мне, в чем дело. Ты знаешь меня как облупленную. Ты даже собирался завести со мной шашни! — Неожиданно глаза у нее сделались круглыми и испуганными. — А вдруг ты бы тоже сбежал через пару недель?!

— Ни за что, — помотал головой Лёва. — Зачем бы я стал сбегать? Я точно знаю, чего от тебя ждать.

— Но почему, почему они бросают меня? — простонала Анжела.

— Потому что козлы, — сказал ее сосед справа с большим чувством.

— Вы подслушиваете!

У соседа был взъерошенный вид.

— Да ладно, вы ведь даже не понижаете голоса. Только пилоты до сих пор ничего не знают о ваших проблемах. Ну, может, еще вон тот тип в наушниках.

— Нахал, — сказала Анжела.

— Я просто смелый, — ответил сосед.

— Не обращай на него внимания, — Лёва подергал ее за футболку. — Знаешь, ты меня дико озадачила. Впрочем, я полагаю, что за время отпуска ты с моей помощью кого-нибудь заарканишь.

— Я не хочу влюбляться в иностранца, — испугалась Анжела. — В тот момент когда у меня закончится виза, наш роман переместится в Интернет, а это не то место, где можно выстроить отношения.

— Ты дремучая, как йетти, — возмутился Лёва. — Интернет — это космос, там можно такое выстроить!

— Я хочу живьем, — стояла на своем Анжела.

— Что ж, в Болгарии полно русских туристов, — Лёва пожевал нижнюю губу. — Мы поселимся в гигантском отеле, будем ходить на завтраки в ресторан. Наверняка найдется кто-нибудь, кому ты понравишься. А как только понравишься, все — дело в шляпе. Он попался! Удержать его я тебе помогу.

Анжела представила себе, как будет рассказывать Лёве обо всем, что с ней происходит, как он будет корректировать ее поведение, исходя из своей, мужской, логики, и широко улыбнулась.

— Это будет шикарно! — воскликнула она.

— Но сначала я должен проанализировать твои прежние неудавшиеся романы, — ответил Лёва, почувствовав свою важность и нужность. — Придется тебе, Анжелка, раскрепоститься и рассказать мне все как на духу.

— И про секс? — с любопытством спросил сосед, выглядывая из-за Анжелы и глядя на Лёву снизу вверх.

— И про секс, — подтвердил тот.

— А может, я тоже вам пригожусь? — с нахальной надеждой спросил сосед. — Я вам говорил, что я юрист?

— Юрист нужен только тогда, когда все безнадежно, — ответил Лёва. — А у нас она только начинается.

— Кто начинается? — оторопел сосед.

И Лёва, ухмыльнувшись, с чувством ответил:

— Жизнь!

* * *

Как ни уговаривала Анжела Лёву не торопиться, он ее не послушал и поменял кучу евро на болгарские левы прямо в аэропорту. Потом, конечно, выяснилось, что курс обмена был грабительским.

— Ты же бизнесмен, — увещевала его Анжела. — И должен быть рачительным.

— Я отпускник, — возражал Лёва. — И должен быть раскрепощенным и легкомысленным. Иначе весь отдых — коту под хвост. Все туристы легкомысленны! И похожи друг на друга. Они не заправляют рубашки в штаны, носят ужасную обувь с перепонками и покупают всякую дрянь в сувенирных лавках. Заметь: даже опытные путешественники не могут удержаться, чтобы не притащить домой магнит весом с утюг.

Отобрав у Анжелы вещи, Лёва весело покатил за собой два чемодана на колесиках, первым вышел на улицу и сразу же направился к ближайшему такси. С водителем удалось договориться за полминуты. Городок, куда они направлялись, был расположен в двадцати минутах езды от аэропорта. Шофер оказался доброжелательным и с первых же минут принялся выполнять роль экскурсовода, на неплохом русском объясняя, что они видят слева и что — справа. Слева и справа были поля, луга и гигантские стройки. Строили везде — на взгорках, в низинах и вдоль трассы. Отели, апартаменты, коттеджи, огромные дома и маленькие домики. Многие стройки замерли, и возведенные, но не отделанные гостиницы, поражавшие своей монументальностью, провожали путешественников пустыми глазницами.

— Кризис, — пожал плечами водитель. — У многих инвесторов закончились деньги.

— Господи, кто же здесь будет жить, во всех этих отелях? — поразилась Анжела.

— Русские, — уверенно ответил Лёва. — У нас такая большая страна, народу на все курорты мира хватит и еще останется.

— Русских здесь очень много, — подтвердил водитель. — Покупают квартиры и вообще… землю. Большие отели тоже покупают! Сейчас, впрочем, для ваших соотечественников не сезон. В конце мая в основном здесь немцы и англичане, те, что любят отдыхать дешево.

— Это все Катерина, — с обидой заметил Лёва. — Дешево… На всем она экономит. В прошлый раз, когда мы тут были, помнишь, она мне даже вино не давала пить. Как будто я алкоголик в завязке. А что для русского Болгария? Это море, вино и розы!

— Мы сейчас будем проезжать «производството на вино», — оживился водитель. — Прямо на виноградниках. Там есть винзаводы — вино можно дегустировать, покупать в разлив. Вы какое больше любите — белое или красное?

— Красное, — сказала Анжела.

— Всякое, — ответил Лёва одновременно с ней.

Ухмыльнувшись, водитель прибавил газу и через пару минут, весело насвистывая, съехал с трассы и подкатил к огромному круглому зданию, окруженному газонами и обнесенному весьма представительным забором.

— Здесь так пусто, — удивилась Анжела, — я бы никогда сюда не сунулась без сопровождения.

Однако шофер сопровождал их с удовольствием. Кажется, ему понравился Лёва, а еще больше Анжела, на которую он то и дело бросал восхищенные взгляды.

В здании было пусто и прохладно. За длинной стойкой, заставленной бутылками, обнаружились две тетеньки, которые охотно принялись угощать приезжих вином. Анжела мгновенно выбрала то, что оказалось ей по вкусу, и заказала бутылку. Вышедший из-под контроля Лёва так напробовался, что у него ослабели ноги. Тем не менее в багажник он поставил две пятилитровые канистры с вином.

— Ты что, очумел? — спросила Анжела, прижимая к груди свою одинокую бутылку. — Ты собираешься все это выпить один?

— Ну, мало ли, как там повернется… Слушай, а вино в канистрах — это круто! — восхитился он, усаживаясь на свое место позади водителя. — Не нужна эта… Как это по-болгарски? Бутилка отворачка!

— Открывалка, что ли? Смешное слово.

— Это что, — оживился Лёва. Машина тронулась, и он вольготно развалился на сиденье. — В прошлый раз мы зашли в магазин, и я там услышал, как по-болгарски называется пылесос. Три дня хохотал. Всем рассказывал.

— Я этого не помню, — хмуро заметила Анжела.

— А я помню, почему ты не помнишь, — хихикнул Лёва. — У тебя в тот момент был роман с тем лощеным менеджером из Питера. — Он наклонился вперед и напористо спросил у шофера: — Как по-вашенски будет «пылесос»?

— Прахосмукачка, — беззлобно ответил тот, улыбнувшись.

— Ха-ха-ха! — закатился Лёва и повалился головой Анжеле на колени, икая и вздрагивая.

— Ты обслюнявишь мне одежду, — прикрикнула на него та, смеясь вместе с ним.

Слово действительно звучало забавно, но больше ее все-таки забавлял сам Лёва с его детской непосредственностью.

На подъезде к отелю их взглядам наконец-то открылось море. Гладкая мраморно-голубая ширь, отороченная пустым еще пляжем, по которому разгуливали жирные чайки, мгновенно наполнила душу радостным ликованием.

— Лёва, море! — воскликнула Анжела с восторгом.

— И людей нет, — удовлетворенно констатировал тот. — Конец мая — самое благодатное время. И не жарко, и не холодно — то, что доктор прописал. Главное, солнышко светит.

Отель, который они забронировали, был им уже знаком, поэтому, регистрируясь, оба чувствовали себя бывалыми путешественниками. Номера у них оказались на разных этажах, что Анжелу только порадовало.

— По крайней мере, если ты надерешься, вылакав канистру вина, до меня не доползешь, — пробормотала она. — Потому что в двери лифта ты не попадешь — промахнешься, а по лестнице ползти целых три этажа.

Если девушка за стойкой регистрации и поняла ее тираду, то не подала виду. Она была весьма и весьма симпатичной, и у Лёвы при взгляде на нее разрумянились щеки.

— Между прочим, ты еще не развелся, — напомнила Анжела, первой входя в лифт. — Неужели ты совершенно не переживаешь?!

— Нет, — искренне ответил Лёва. — Я дико переживал, когда мы с Катериной ссорились. Когда она на меня наезжала, когда я пытался ей что-то доказать… А потом вдруг в какой-то момент словно спичка сгорела — пшик! — и все. И во мне все тоже сгорело. Я понял, что никогда ее не переделаю и не смягчу, а такая, как есть, она мне не нужна. Я ушел и перестал переживать. Теперь-то из-за чего? Все решено, все совершено. Кстати, ты есть хочешь?

— Хочу, — угрюмо ответила Анжела.

Нет, ну надо же! Вот они, мужчины, варвары. Женщина, пережив разрыв, страдает месяцами. Да что там — годами! А эти гаврики? Попереживал, топнул ногой, закрыл за собой дверь — и из головы выбросил. Как и не было ничего.

— Что ты на меня так смотришь, как будто я убил старуху-процентщицу?

— Как — так? — по-прежнему мрачно уточнила Анжела. — Нормально смотрю.

— Давай разложим вещи, переоденемся и через часик встретимся внизу, в холле. Пойдем прогуляемся, найдем какое-нибудь кафе и перекусим.

— Давай лучше ничего не разбирать. Быстро примем душ и через пятнадцать минут встретимся внизу. Найдем кафе и поедим. А потом уж погуляем.

— Экая ты прожорливая, — удивился Лёва.

Лифт, дренькнув, остановился на его этаже, и Лёва вышел, потянув за собой чемодан.

— Так значит — через пятнадцать минут, — напомнила Анжела.

Есть хотелось страшно. Желудок, некоторое время назад робко требовавший еды, устроил оперный концерт. Паек, который раздавали стюардессы, никогда ее не спасал, его даже и в расчет брать не стоило. А в этот раз из-за объяснений с Лёвой Анжела в самолете и вовсе не проглотила ни кусочка.

Номер был просторным, с большим платяным шкафом и букетом ромашек, стоявшим на столике возле окна. Анжела понюхала цветы и чихнула. Принимая душ, она продолжала рассуждать о черствости и нечуткости мужчин. Вероятно, Лёва тоже думал о недавно сказанных им самим словах, потому что, когда они встретились в холле, первым делом сказал:

— Вот ты на меня наехала, что я не страдаю из-за разрыва с Катериной… А я уже свое честно отстрадал. Почему вы, женщины, думаете, что, если доводить ситуацию до критической точки, ничего не случится? Кран не сорвет, клапан не сломается, и все будет по-прежнему?

— Но ты же столько времени терпел, — воскликнула Анжела. — Вот Катька, вероятно, и решила, что для тебя такие отношения вполне приемлемы. Она придирается, а ты не реагируешь.

— Много ты знаешь! Я ей полгода назад ультиматум поставил: или она прекращает меня третировать, или я ухожу.

— Серьезно? — не поверила Анжела, которая ни о каком ультиматуме и слыхом не слыхивала.

— Серьезно. А чтобы Катерина не подумала, что я шучу, я ушел спать на диван.

Анжела, которая уже занесла было ногу, чтобы спуститься с крыльца, так и замерла, держа ее в воздухе.

— И сколько же времени ты спал на диване? — недоверчиво спросила она.

— Полгода и спал. А что, она разве тебе не рассказывала?

— Нет.

«Хороша лучшая подруга! — подумала она про себя. — Свинья, а не подруга. Наверное, она тогда еще поняла, что я буду на стороне Лёвы, и просто не хотела рисковать и выслушивать правду».

— У меня целых полгода не было секса, — сообщил Лёва с таким трагическим выражением лица, что Анжела ему сразу поверила. — Так что когда я начну флиртовать с девушками, не пытайся взглядом превратить меня в горстку пепла.

— Я уже поняла, какой у нас выйдет отпуск. Ты будешь пить вино из канистры и бегать за юбками. А я в одиночестве стану гулять вдоль берега.

— И все турецкие рабочие с близлежащих строек будут тебя вожделеть, — тотчас добавил Лёва. — Особенно если ты выйдешь гулять в этих самых шортах. Ну, так что, отпустишь меня на волю?

— Конечно, отпущу. Только сначала ты должен помочь мне закрутить роман. И не такой, как обычно, а настоящий. Выбрать объект, дождаться, пока я с ним познакомлюсь, и объяснить мне, как поймать его на крючок так, чтобы рыбка не сорвалась.

— Ты сейчас прямо как Золушкина мачеха! — возмутился Лёва. — Поезжай, дорогая, на бал. Но сначала перебери зерно, вычисти сковородки и покорми козу.

— Про козу в сказке ничего не было.

— Неважно, главное — суть. Да разве ж можно проделать все это быстро? Нам и половины отпуска не хватит. Мужчина, знаешь ли, не пирожок. Подошел к тележке и выбирай: с повидлом, с мясом или с капустой.

— Бывают еще с рисом, — сказала Анжела и громко сглотнула.

— Господи, пока ты голодная, с тобой невозможно иметь дело. Пойдем. — Лёва взял ее за руку и стащил по ступенькам вниз. — Вон, видишь, тент на берегу? Под тентом — кафе. За столиками люди сидят, значит, заведение работает. Нас наверняка там накормят. Сначала ты уничтожишь пару порций еды, а потом поговорим о наших планах.

— У меня каждый отпуск одни и те же планы, — пожаловалась Анжела, почти бегом следуя за резво шагающим Левой. — Но мои мечты никогда не сбываются.

— Серьезно? По-моему, за тобой всегда кто-то ухлестывает.

— А толку что? Они ухлестывают, а через неделю начинают киснуть, как щи, которые забыли убрать в холодильник.

— Ты явно сильно проголодалась.

— И я понять не могу, что я делаю не так. Я уже с Катериной сто раз советовалась…

— Да… — скептически протянул Лёва. — Катерина — большой спец по удержанию мужчин.

— Но ты жил с ней пять с половиной лет! Это очень много.

— Если сравнивать с твоими куцыми романами, то — да. А если с настоящим браком, то это просто смешно.

Переговариваясь, они дошли до кафе под тентом и сели так, чтобы видеть море, щедро залитое солнечной глазурью. Всего три столика здесь были заняты. За одним сидела красивая пожилая пара, одетая в легкие белые одежды. Позже выяснилось, что это немцы. Чуть в стороне обедало большое русское семейство с шумными детишками; ближе всех оказалась троица, состоявшая из двух женщин и мужчины. Всем им было примерно лет по тридцать. Блондинка, брюнетка и шатен. «Может, — одна из них — такая же бедолага, как я? — подумала Анжела. — Одинокая и никому не нужная, сопровождающая повсюду счастливую супружескую пару. Интересно, на ком женат этот тип?»

«Этот тип» был симпатичным, хотя выглядел слегка сонным. Крупный, с густыми, взлохмаченными ветром волосами, с большими руками и мощным торсом, он был похож на подросшего львенка, все еще наивного в душе, но уже грозного с виду.

Официант принес новым посетителям меню, лучезарно улыбнулся и сказал по-русски:

— Мороженое и напитки можете заказывать у стойки самостоятельно.

— Конечно-конечно, — пробормотал Лёва. — Мерси.

Судя по всему, он тоже обратил внимание на соседей, потому что то и дело стрелял глазами в их сторону. Брюнетка сосредоточенно жевала, энергично накручивая на вилку макароны. Браслеты на обеих ее руках позвякивали, длинные серьги качались взад и вперед. Анжеле не понравились сильно подведенные глаза и выщипанные в ниточку брови.

Блондинка, судя по всему, уже откушала и теперь откинулась на спинку стула, пристально глядя на своего спутника, сидевшего напротив.

— Ты опять чешешь живот, — сказала она сварливым тоном. — Кому интересно пялиться на твое волосатое брюхо?

Мужчина поспешно втянул живот, совсем небольшой и даже милый, на взгляд Анжелы. Его можно было нежно целовать по утрам. Впрочем, блондинка не дала ей размечтаться и продолжила трескучим голосом:

— Застегни рубашку. Это кошкам твоим фиолетово, на кого ты похож. Но я не кошка. Я женщина! И мне необходим рядом настоящий мужчина. Ты это понимаешь, Павлик?

— Понимаю, понимаю.

Павлик страдальчески, как обиженный пес, повел взглядом по сторонам. Анжеле был знаком этот тоскливый, почти уже лишенный надежды взгляд. Она невольно скосила глаза на Лёву. Тот замер над развернутым меню, подобно гончей, почуявшей жертву.

— Вставай, принеси нам мороженого. А то сидишь, как тюфяк, смотреть противно. Расплылся на стуле… Подойди к стойке и закажи.

— Мороженое тут называется «сладолед», — подсказала брюнетка. — Ты ведь наверняка не помнишь. У тебя в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

А блондинка поинтересовалась:

— Дать тебе денег?

— У меня есть свои, — ответил «тюфяк», испытывая очевидное облегчение оттого, что хотя бы ненадолго избавится от общества… Кого? Жены? Ну, еще бы! Можно даже не сомневаться. Кто же тогда брюнетка? Подруга жены? Нет, скорее сестра. В узких, поджатых губах и сверлящих глазках обеих женщин угадывалось несомненное сходство.

— Свои у него, видишь ли, — не унималась блондинка. — Если бы не я, отдыхать бы тебе где-нибудь среди пингвинов.

— Я бы не отказался, — с достоинством ответил Павлик. — Мне уже опротивел твой Египет и это твое «все включено», и жуткая жара…

— Видала, Зин? — вздернула брови блондинка. — Зажрался. А ведь только благодаря мне в люди-то выбился. А то сидел безвылазно в холодной каморке и нюхал собачьи какашки.

Лёва и Анжела переглянулись, одновременно задавшись вопросом, чем же таким ужасным занимался Павлик, пока его не вывели в люди.

— Сейчас, если ты заметил, мы не в Египте, а в Болгарии, — заявила Зина. — В самой что ни на есть Европе. А Египет, милый мой, в Азии. — Тон у нее был назидательный. — Так что нечего тут…

Павлик довольно легко поднялся и отправился заказывать мороженое.

— Если они живут в нашем отеле, — Лёва наклонился к Анжеле и понизил голос, — мы можем с утра встретиться с ними за завтраком. Сядем поближе, я достану мобильник и включу диктофон.

— Зачем? Тащишься от того, что не ты один такой страдалец?

— Я решил сделать фонотеку. У меня будет самая оригинальная в мире коллекция: монологи агрессивных жен. Я, может быть, потом даже издам книгу.

— Кому охота читать целый том, напичканный бранью и унизительными замечаниями?

— Но ведь кто-то должен обратить внимание на эту проблему! — возмутился Лёва. Опасливо посмотрел на сидящих неподалеку блондинку и брюнетку и понизил голос еще на тон. — Мне кажется, масштабы этого явления недооцениваются.

— Какого явления, Лёва? — насмешливо спросила Анжела. — Это не явление, это наши обычные милые женщины, которые, выйдя замуж, решают, что — все, они выиграли приз, теперь муж — это их безраздельная собственность. Если женился — значит, любит. А если любит, должен обслуживать ее, выполнять все ее прихоти, а она сядет ему на голову, ноги свесит и еще будет подпрыгивать.

— Мне жаль этого мужика, — сказал Лёва, оглянувшись на Павлика, медлившего у стойки.

— Мне тоже, — согласилась Анжела. — Кроме того, он симпатичный.

В этот момент Павлик внезапно обернулся и встретился с ней глазами. Несколько секунд они ошеломленно смотрели друг на друга, потом Анжела улыбнулась и отвела взгляд, по своей привычке подперев щеку кулаком. Ей было приятно. «А Павлик действительно необычайно милый», — подумала она.

— Ну-с, — сказал Лёва, когда официант принес прохладительные напитки и сервировал стол, — мне кажется, сейчас самый подходящий момент для того, чтобы разобраться с твоей маленькой проблемой.

— Ты имеешь в виду сбегающих ухажеров?

— Ну, разумеется.

— Но это не маленькая проблема, а проблемища размером с Большой андронный коллайдер. Лёва, они слишком быстро теряют ко мне интерес. Я перепробовала все.

— Ну, так уж и все…

Анжела посмотрела на своего спутника с подозрением:

— На что ты намекаешь?

— Знаешь, ты не ханжа, поэтому спрошу прямо. Может, ты в постели никуда не годишься? Может, у тебя какие-то комплексы?

— Иди к черту.

— Ты же сама просила разобраться, — пожал плечами Лёва и выпрямился на стуле, потому что официант принес еду и начал расставлять на столе тарелки. — О, язык в панировке! Обожаю. Только в Болгарии его готовят так вкусно. Мерси, мерси.

Анжела, у которой от запаха еды потекли слюнки, вооружилась вилкой и ножом. Она заказала куриное филе с «шопским» салатом и теперь вдыхала запах зелени и особенно свежих помидоров, нарезанных аппетитными ломтями. Посыпанный сыром, политый оливковым маслом, салат выглядел божественно. И вообще отпуск начинался потрясающе. Если еще Лёва поможет ей в сердечных делах… А она, дурочка, хотела отказаться от поездки!

— Ну, так что? — спросил Лёва с набитым ртом. — Все у тебя в порядке с сексом? Ты не лежишь в постели, словно дохлая курица?

— В какой постели, друг мой? — насмешливо спросила Анжела. — До постели у меня почти ни с кем и не доходило.

— Может, в этом и кроется разгадка? — Лёва сделал большие глаза. — Мужчины, видишь ли, целиком настроены на то, чтобы соблазнить женщину. А если она слишком долго не соблазняется, они теряют к ней интерес.

— Ну, конечно, рассказывай сказки. Ты сам за Катериной сколько бегал. Если женщина не сдается, интерес к ней, мой друг, только разгорается. Но суть не в том. Поверь мне: я нормальная женщина. Когда чувствую, что у отношений есть перспектива, я их развиваю во всех возможных направлениях. Но, как бы они ни развивались, в какой-то момент — бац! — и происходит затык. Мой кавалер вянет, становится безразличным, звонит все реже и реже… Такое впечатление, что ему со мной скучно.

— Ну, я бы не сказал, что ты скучная девушка. Хорошо, давай сыграем в такую игру. Представь, что у нас с тобой роман…

— Это какая-то хитрость?

— Нет, милая моя, это психологический тренинг.

Анжела расширила глаза, наклонилась вперед и шепотом сказала:

— Подожди, пока «эти» уйдут.

Кто такие «эти», объяснять было не нужно. Блондинка и брюнетка задвигали стульями, взяли в руки одинаковые пляжные сумки — пестрые, словно цыганские платки, — и направились к выходу. Исполненный покорного достоинства, Павлик последовал за женщинами, чуть позади, словно телохранитель. Выйдя из-под тента, все трое двинулись в сторону широкой белой лестницы, спускавшейся к пляжу.

— Ну, теперь можно обсуждать свои дела, не беспокоясь, что кто-то подслушает, — потер руки Лёва. — Старики говорят по-немецки, а русская семейка слишком шумная, кроме того, им не до нас.

— Значит, я должна представить, что ты — мой бойфренд, — вернулась к прерванной беседе Анжела.

— Вот именно. Мы познакомились неделю назад на этом самом курорте. Несколько раз целовались вечером на променаде. Я очарован тобой, морем и отпуском. Мы только что пообедали, — он похлопал себя по сытому животу, — и теперь спокойно попиваем чаек-кофеек. Давай входи в образ.

Анжела честно попыталась войти в образ. Вид у нее сделался сосредоточенным.

— Расслабься, иначе ничего не получится.

— Хорошо. А ты веди себя так, как обычно ведешь со свежими девицами, договорились?

— Ладно. Итак, первая реплика моя, — самодовольно заявил Лёва и немедленно спросил: — Может, ты хочешь выпить?

— Выпить?! — У Анжелы вытянулось лицо. — На жаре после перелета?

— Ну что ты орешь? Это я как будто бы свою девушку спрашиваю. Какой, к свиньям, перелет? Мы с тобой уже неделю флиртуем, я от тебя без ума и полон надежд.

— Ой, ну извини, извини.

— Так что, ты хочешь выпить?

— А ты будешь? — спросила Анжела, опасливо заглянув Лёве в глаза.

— Если ты будешь, и я буду. Официант! — позвал он. — Два клубничных коктейля, пожалуйста.

«Ага, — сообразила Анжела. — Это он как будто бы заказал выпивку». Она изо всех сил старалась держаться естественно. Ведь от того, насколько честной она будет, зависит и рецепт избавления от напасти.

— Куда ты хочешь сегодня отправиться? — продолжал между тем Лёва.

— Ой, давай сходим на соляные озера! Это минут двадцать пешком.

— По солнцу? Мимо грязелечебницы и городской больницы? А может, лучше в местный клуб? Там музыка, тусня — совсем другое дело. Можно потанцевать, — он многозначительно посмотрел на Анжелу.

Она знала, что это за клуб. Небольшой ресторанчик, где под потолком висят огромные телевизоры, транслирующие клипы и футбол, и где собирается молодняк, чтобы побалагурить и налакаться коктейлей.

— Ладно, давай пойдем в клуб, — ответила она задорно.

Не будет же она в начале знакомства капризничать и воротить нос, как будто парень обязан выполнять все ее прихоти. Еще, чего доброго, посчитает ее вредной и заскучает на этих озерах. Там же на самом деле ничего нет, только полезный для здоровья воздух. Ну, а она еще не настолько старая и больная, чтобы беспокоиться о здоровье.

— Сколько тебе нужно будет времени, чтобы переодеться?

— Да десять минут!

— Отлично. Давай еще немножко посидим, поболтаем, времени полно.

— Давай, — согласилась Анжела и окинула взглядом пляж.

Внизу море нежно перебирало ракушечник. Чайки неподвижно стояли в выброшенных на берег водорослях, а потом вдруг, повинуясь внутреннему сигналу, снимались с места, быстро бежали по песку, отрывались от земли и устремлялись в надутое ветром парусиновое небо.

Троицы, которая недавно спустилась вниз, нигде не было видно.

— А ты машину водишь? — спросил Лёва.

— Вожу, и к тому же очень неплохо, — тут же похвасталась Анжела. — Когда вернемся в Москву, сможешь сам в этом убедиться. У меня билеты на рейс в следующий понедельник, а ты когда летишь обратно?

— А я в среду.

— О, то есть я уже два дня как буду дома… Ой, я могу тебя встретить в аэропорту! Если ты, конечно, хочешь, — опасливо добавила она.

В Лёвиных глазах появилось выражение неподдельной жалости.

— Все, Калиниченкова, — сказал он и хлопнул ладонью по столу. — Ты провалила тест. За каждый ответ тебе засчитывается ноль баллов.

— Почему это? — У Анжелы вытянулось лицо. — По-моему, я была очень покладистой и милой.

— Ты была набитой дурой, — ответил Лёва. — Давай разбираться.

— Давай, — обиженно сопя, ответила она.

— Во-первых, зачем ты согласилась переться в клуб? Тебе взбрело в голову отправиться на озера, вот и надо было махнуть ручкой и заявить, что пусть он катится на все четыре стороны, а ты пойдешь одна.

— Но если мне не хотелось, чтобы он катился?

— Если бы ты ему понравилась, он вытерпел бы и озера, и собирание ромашек на лугу, и походы по магазинам за бусами.

— Ему было бы скучно, — обвиняющим тоном сказала Анжела.

— Ну и что? Да и пусть бы ему было скучно. Ты ради чего на курорт приехала? Проводить время как тебе вздумается. Вот и проводи. Уважай себя, не расстилайся перед первым попавшимся типом, который обратил на тебя внимание.

— Ты очень жестокий, Лёва, — пробормотала Анжела и пригубила коктейль, который был украшен клубничиной.

— Во-вторых, — не слушая ее, продолжал тот, — ты постоянно даешь понять, что заинтересована в своем ухажере. Это же гибель для девушки. «Да мне всего десять минут собраться!» — передразнил он. — «Я буду коктейль, если ты будешь!» Ты готова из шортов выпрыгнуть, лишь бы не напрячь, не утомить, не затруднить… Ты — не добыча, ты уже пойманная дичь. А мужчина по натуре охотник и, значит, вскоре неизбежно потеряет к тебе интерес.

— Неужели в этом все дело? — поразилась Анжела. — Надо было во всем тебе противоречить?! То есть ему…

— Дело ведь не в том, чтобы тупо вредничать, пойми. Просто нельзя ронять себя, целиком настраиваясь на парня.

— Но я совсем не умею быть стервозной.

— А в конце ты совершила самую большую, самую гигантскую, самую офигительную ошибку! — Лёва поводил руками над столом, как будто хотел изобразить статую Колосса Родосского. — Ты просто взяла — и приперла мужика к стенке.

— Я всего лишь проявила вежливость, — отрывисто бросила Анжела, мгновенно сообразив, о чем речь.

— Ну да, ну да, — насмешливо ответил ее добровольный инструктор. — Ты загнала его в угол, дважды дав понять, что рассчитываешь продолжить отношения в Москве. Причем сразу, без передышки, не дав ему ни дня на раздумье. Ты собралась изловить его прямо в Шереметьево и пристегнуть наручниками к рулю своей машины.

— Ты преувеличиваешь.

— И еще, Анжелка, ты совершенно не умеешь кокетничать. То есть вообще. Смотри, как ты все это время сидела — как пенсионерка, дожидающаяся приема в собесе. Ни разу не откинулась на стуле, не поправила волосы, не повела плечиком… Фу.

— Ты же собирался за мной ухлестывать! — возмущенно воскликнула Анжела. — Ты со мной даже целовался в самолете. А теперь — «фу»?!

— Я — это совершенно другое дело, — возразил Лёва. — Тебе нужно срочно пересмотреть свое поведение. Я все ясно растолковал?

— Еще бы, — ответила Анжела недовольным тоном. — Я должна делать только то, что мне хочется, кокетничать и не задумываться о завтрашнем дне. Соблазнять, но не даваться в руки, как можно дольше оставаясь дичью.

— Даже если у вас случится бурная ночь, — подхватил Лёва, — наутро ты снова вернешься к образу девицы, которой все по фигу.

— Ну и что это значит в реальности? Делать вид, что между нами ничего не было?

— Нет, просто не стоит, поднявшись поутру, собирать с пола его разбросанную одежду и аккуратно развешивать в шкафу. Не надо заказывать для него завтрак, спрашивая с материнской заботой, что он любит, а также планировать день, будто вы уже много лет женаты…

— А что же, проснуться и лежать бревном?

— Боже мой, Анжела! — взвыл Лёва. — Я от тебя с ума сойду. Не хочешь лежать бревном — не надо. Можешь отправиться в душ, спокойно перешагнув через разбросанные шмотки. Кстати, зазови туда и своего красавчика, чтобы соблазнить его еще раз.

— Но когда-то нам надо будет завтракать, — стояла на своем Анжела.

— Твоя любовь к еде все больше начинает меня беспокоить, — опасливо заметил Лёва. — Пусть он сам заказывает завтрак на двоих, пусть сам звонит в ресторан. Слушай, ты что, совсем не умеешь быть женщиной?!

— Я умею, — обиженно сказала Анжела. — Мне кажется, это у тебя какой-то странный опыт.

— В общем, я тебе дал пищу для размышлений. Посиди тут, все обмозгуй, потом погуляй по пляжу. Думаю, кто-нибудь к тебе обязательно подкатится. А вечером встретимся и вместе поужинаем, хорошо?

— А ты куда? — растерянно спросила Анжела, наблюдая за тем, как Лёва выкладывает на стол деньги.

Вместе с каждым поданным блюдом здесь приносили чек, и расплачиваться было чертовски удобно. Ты мог в любой момент оплатить все съеденное и выпитое и уйти, не дожидаясь официанта. «Вот бы и у нас так», — подумала Анжела, вспоминая, что самым неприятным в походах по рядовым московским кафе является как раз бесконечный и утомительный отлов официантов.

— Я сбегаю в номер за бейсболкой, — ответил Лёва невинным тоном, — а потом пройдусь по знакомым местам, проверю, все ли на месте, заодно посмотрю, какие ресторанчики открыты. Сезон-то еще не начался, я уверен, что половина заведений просто не работает.

Анжела проследила за его воровато брошенным взглядом и увидела, что по ступенькам отеля поднимается блондинка с длинными распущенными волосами и фигуркой, как у Скарлетт Йохансон. В руках у нее была маленькая дорожная сумка ярко-красного цвета с серебряными клапанами.

У Анжелы вытянулось лицо. Оказывается, даже поклажа может подчеркивать женственность. Она вспомнила свой ветеранский чемодан, в котором не было ничего привлекательного, и сдвинула брови. Ну вот почему ей даже в голову не пришло купить к отпуску что-то более яркое? Она вполне могла себе это позволить. Может быть, она действительно не умеет быть женщиной?

Лёва тем временем трусцой побежал к отелю. Было ясно, что он нацелился на дичь. Интересно, получится ли у него что-нибудь? Возможно, блондинка слишком высоко себя ценит и рассчитывает на более серьезную добычу. Что бы там Лёва ни говорил, женщины по природе тоже охотницы, и еще какие! Не все, конечно…