Поэтический сборник о путешествиях и городах. Произведения авторов сообщества «Неформатные стихи»

Галина Игоревна Шляхова

За время существования литературного сообщества «Неформатные стихи» ежегодный выпуск тематических книг его авторов вошёл в обычай. Путешествия и города наряду с мистикой, праздниками, кофе, животными являются одним из традиционных сюжетов, которые в этом поэтическом объединении становятся основой сборников.

Автор-составитель Галина Игоревна Шляхова

ISBN 978-5-4485-6780-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ольга Василевская

Исчезающий город

Этот город теряет запах, теряет цвет,

ночь крадется на задних лапах, украв рассвет,

и с собою несёт молчанье зеркальных льдин,

до обеда туман качая в сетях гардин…

Всё, что было нам дорого — выкрадут /спи, не спи/ —

мы у этого города стражники на цепи.

Вдох и выход вздымаются лучиками ключиц.

Мы у этого города ключники… и ключи.

Мы у этого города страждущие дожди.

Морось разум дурманит нам сразу, как дым кадил,

нас сдвигает куда-то в проседи по оси

аппликаций. Дождей по осени не скосить.

Этот город теряет в весе, теряет свет…

Только что его жили песни, и вот их нет…

Я глаза закрываю и лезу в его корсет,

чтобы так же, как город, исчезнуть и быть как все.

Ледоход

Река, из ледяных зажоров

пытаясь вырваться, течёт.

Ночь наконец снимает шоры,

и дни бегут: чёт, нечет, чёт…

На площадях звенят трамваи,

окаменело дремлют львы,

таджик вколачивает сваи,

ваяя берега Невы.

И красных флагов у Финбана

весёлый трепет на ветру

сквозь звуки маршей рвётся рьяно,

как будто замыкая круг

от Ленинграда к Ленинграду,

от ледохода — к новым льдам.

Мы снова строим баррикады,

мы вновь штурмуем города.

А я стою заворожённо,

как в детстве: дымка, облака,

и гнёт несёт мертворождённый —

свой лёд — безмолвная река…

Питерское зимнее

Сахарными глыбами Нева

будто ближе к солнцу громоздится и

рваными, измятыми страницами

дыбится, ломая кружева

нашего дыхания несмелого

в воздухе прозрачном, ледяном.

Через час закат разбавит белое

красным, разум вяжущим, вином.

И в пришедшем нет ничьей вины:

чёрных волн застывшее отчаянье

немотой своею опечалено,

силой их сковавшей белизны.

И уже не кажутся далёкими

берега, лишённые воды —

в сердце колко отдаются, ёкают

тут и там спешащие следы

мимо неподвижных парусов,

как в мольбе воздетых к небу низкому —

но ни крикнуть, ни шепнуть — не высказать

им, просящим, даже пары слов.

И в закатном солнце, не исписаны,

багровеют белые листы.

И горят несказанные истины,

не успев на холоде застыть…

До свидания

Высится серость сросшихся с небом туч…

В планах ближайших дней повернуть на север:

город оставить, будто закрыть на ключ

в памяти, как в шкатулке, пустые скверы,

тёплые скаты послезакатных крыш,

улочек узких, рвущихся вниз, изгибы,

звонко-пустую перед рассветом тишь,

солнце, её сломавшее яркой глыбой…

Мелочью жалкой домики на холмах

словно рассыпал кто-то большой рукою…

Город… Как сложно, город мой, в двух словах —

просто уйти, оставив тебя в покое,

выйти из дома, смело закрыв глаза,

зная на ощупь каждую пядь подъезда,

зная, что не захочешь свернуть назад,

и повторять, как клятву: «Мне здесь не место…»,

верить, что где-то в серой туманной мгле

солнце намного ярче и небо ближе,

и понимать, что может быть много лет,

я этот город, город мой, не увижу…

Весенний город

Ныряю в свет, за двери выходя…

И мне в награду этот день весенний.

Пушинкой вербы пахнет воскресенье,

умыт асфальт святой водой дождя…

Мой город спит… Проспект ещё молчит…

Родной тупик — и через арку — к храму

иду… Я здесь ходила в школу с мамой

и в рюкзаке таскала «кирпичи»…

Здесь тишина над Каменным мостом,

и глубина безоблачного неба, и чистота…

И кто-то крошки хлеба

для голубей оставил — на потом…

Здесь круто вниз по улочкам скользят

ручьи… И звон ручьёв и колоколен

звучит во мне, мой город им наполнен.

Не надышусь, а не дышать нельзя…

Здесь каждый шаг по гулкой мостовой

напоминает детство, смех, веселье…

Я, погружаясь в это воскресенье,

иду к тебе, весенний город мой…

Франция

Кровью ещё не оплаканных мною потерь

выплеснут солнечный свет на твои мостовые,

Франция… Странно, так странно поверить, не вы ли

были недавно другим, не таким, как теперь.

Сладкая жизнь — конфитюром на серый сухарь

прошлого… Я забываю… Нет, я забываюсь…

Франция… Тёплый ноябрь, я к тебе прикасаюсь —

и со стекла запотевшего катится хмарь.