Секретик. Для детей и взрослых

Галина Владимировна Бахарева

Милые взрослые! Всем мы были детьми. Делали глупости. Шалили. Но делали это не со зла. От незнания и полной уверенности в своей правоте. Так давайте вспомним детство! И лучше поймём своих детей.

Часть первая: Обида

Как то раз мама выдала детям по пакетику орешков в шоколаде и ушла по делам.

Шустрый Семен сразу съел все конфеты из кулечка.

Экономная Танечка усадила своих кукол за стол и разложила им на тарелочки по одному орешку — остальное припрятала в кармашек платья. Про запас.

Семен стоял и молча смотрел, как сестра разливает чай в кукольные чашки.

Смотрел… смотрел… Затем попросил:

— Тань, дай и мне.

— не дам, — отмахнулась девочка, — это мои. Ты съел свои.

— ну дай, ну дай, ну дай… — пытался залезть в карман Танечкиного платья маленький сладкоежка.

— сказала, не дам, — рассердилась девочка, — отстань.

Сёма постоял немного… постоял… топнул ножкой и…его большие, обрамленные густыми черными ресницами глазки стали на полнятся слезами.

Вот скатилась и поползла по щеке крупная круглая слезинка, оставляя за собой блестящий влажный след. За ней торопится другая… и вот — легкое хныканье превратилось в громкий отчаянный плачь, а редкие дорожки из слез — в полноводные ручьи.

Таню всегда поражало, как ее маленький братик так быстро и, главное, вовремя умеет зареветь.

Рыдание становилось все громче, прерывалось судорожными всхлипами. Настоящее горе и обида слышалось в этом плаче…

«Все равно не дам, — упрямо думала девочка, — пусть орет, сколько хочет.»

На шум в детскую зашла бабушка:

— Что случилось? Что не поделили на этот раз? — спросила она детей.

Сёма кинулся к ней, прижался и, продолжая всхлипывать, проговорил:

— она… она… она мои конфеты отобрала! И не отдает! — мальчик уткнулся лицом в бабушкину юбку, а сам украдкой, хитро сощурив глазки, посмотрел на сестру и показал ей язык.

Услышав такую явную, откровенную ложь Таня от неожиданности чуть не задохнулась:

— да он… он… обманывает, — возмутилась девочка, — сам съел, теперь мои хочет!

— вон, у нее в кармане мой пакетик! — Семен пальчиком указал на оттопыривавшийся карманчик платья сестры.

Бабушка погладила мальчика по голове и спросила внучку:

— Ну, что, Танюша, рассказывай. Так где чьи конфеты? Ты — старшая. Как было дело?

Таня, с дрожащими от обиды губками, рассказала, как брат быстро съел свои конфеты и теперь хочет отобрать и у нее.

Бабушка обняла внучку и тихо, так, чтобы не слышал Семен, прошептала на ушко:

— милая, я тебе верю. Он еще несмышленыш. Давай дадим ему немного конфеток? Пусть успокоится. Хорошо? — поправив девочке бантик на тоненьких русых косичках поцеловала в щечку бабушка.

Таня вздохнула, глубоко и обиженно. Поджала губки, достала из кармана пакетик и высыпала брату в подставленную маленькую ладошку половину ее любимых орешков в шоколадной глазури.

Жалко и обидно было до слез.

«Не честно это, — думала девочка, — я ему еще покажу… он еще узнает… вот увидит.»

И строила в уме планы

СТРАШНОЙ МЕСТИ.