Призрак Луны Мун

Гай Басс, 2020

Девочка Луна закрыла глаза, надеясь на чудо. Чудо ей нужно доброе и побыстрее, потому что у кого-то в мрачном доме семьи Мун разгулялось воображение. И в особняке начали твориться вещи не просто странные, а престранные. Можно сказать, чудеса со знаком минус. Сначала пропала тётя Луны и по коридорам только мечется эхо её голоса, потом на семью напали книги в библиотеке – да-да, они летали! – а затем дядя превратился в жестянку с супом. Луне, как самой здравомыслящей, предстоит как-то с этим разобраться. Только вот, открыв глаза, она увидела скелет с ключами вместо пальцев и девочку с головой задом наперёд. Персонажи, несомненно, чудесные, но как с такими помощниками различить реальность и воображение? В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава первая

Мёртв, и хорошо

(Прощание со старым Муном)

За каждой дверью поджидает история.

С.К.

Начинало смеркаться, когда семейство Мун спускалось по покрытому снегом склону холма от часовни к дому. Луна Мун смотрела на облачка пара, вырывавшиеся у неё изо рта, пока она, приотстав, шла за своей семьёй.

— Какие прочувствованные похороны, — провозгласила мама. — Давненько я так не смеялась!

— Я танцевать могу, я танцевать хочу до самого утра на могиле старика! — напел папа известную песенку.

— До чего весело! — захихикал дядя Меривезер. — Что может быть лучше, чем сказать «прощай»…

— Только сказать: пропади пропадом! — прибавила тётя Саммер. Луна смотрела, как она распахнула громадную скрипучую дверь Хаггард-Холла, и все затопали ногами, отряхивая снег с ботинок, прежде чем проскочить со смехом и шутками в обширный величественный вестибюль.

— А можно будет завтра повторить? — вставил брат Луны, забегая внутрь.

Как и мама с папой, Санни был золотоволосый и всегда выглядел так, будто только-только вернулся с каникул. Луна, напротив, была бледна как полотно, глаза бдительно блестят, ослепительно-белые волосы пострижены модным бобом. А ещё белее был ручной крыс Луны, Саймон Паркер, устроившийся у неё на плече.

— Дедушки больше нет, Саймон Паркер, и все просто счастливы, — сказала Луна своему крысу, помедлив на пороге. — Я знаю, лёгким человеком он не был, но всё же он мой дедушка.

Крысик издал продрогший писк, ему явно не терпелось вернуться в относительное тепло Хаггард-Холла.

— Луна Мун, ты выстудишь дом! — сказала мама, стремительно вернувшись на снег и взяв Луну за руку. Она затащила её внутрь и захлопнула скрипучую дверь. Мама была высокая и стройная, её длинные волосы были вдвое, не меньше, золотистей солнечного света, а ярко-белое платье ниспадало до самого пола.

— Ну тогда нам следует хорошенько согреться, — с усмешкой заметила тётя Саммер, и, топая ногами, она закружила по вестибюлю. — Кто знает лучший способ согреться?

— Обнимашки! — возбуждённо выкрикнул Санни.

— Обнимашки! — закричали все, кроме Луны. Семейство немедленно заключило и стиснуло друг друга в объятиях, да с таким пылом, словно это был вопрос жизни и смерти. Саймон Паркер просеменил с Луниного плеча к ней в карман, когда мама с папой схватили её в двойные объятия. Объятие было тёплым, как гусиная перина.

— Луна Мона Мун, мы говорили тебе, как сильно мы тебя любим? — проговорила мама.

— Как? — спросила Луна.

— До луны и обратно, — ответил папа. — Всегда любили и всегда будем любить.

Луна прикрыла глаза, а мама с папой крепко держали её. В этом мгновении можно было раствориться и остаться навсегда.

— Не знаю, как вы, а я до сих пор не согрелась как следует… — объявила тётя Саммер. Она подмигнула Санни. — Интересно, что же разгонит мою кровь?..

— В^ес_ёл^ый-_ра^зв_ес^ёл_ый ^танец! — восторженно пикнул Санни.

— В_есё^лый-р_азвесё^лыйтан_ец! — закричали все, кроме Луны.

— Довольно этой семье плясать втихаря! — воскликнула тётя Саммер. — Дядя Меривезер, музыку!

— Есть музыку! — засмеялся дядя Меривезер, который смеялся надо всем и всегда-всегда был голоден. — А затем пирог! — прибавил он. — Я умираю от голода…

Пока мама с папой продолжали сжимать Луну так крепко, что и дух не перевести, она смотрела, как дядя Меривезер подскочил к старому проигрывателю, стоявшему в углу. Дядюшка был круглее даже тёти Саммер и так пушисто-белобород и весел, что Санни был убеждён, что он втайне и есть Санта-Клаус. Дядя Меривезер хихикал, не переставая, пока ставил пластинку. В следующее мгновение по всему дому грянул залихватский клавишный ансамбль.

— Присоединяйся к нам, Луна! Сколько лет в этом доме не было ни музыки, ни танцев! — позвала тётя Саммер. Когда тётя подхватила Санни под руки и закружила его по комнате, Луна почувствовала, как нутро скрутило неожиданным гневом.

— Вы уже танцевали, — отрезала она, выворачиваясь из любящих объятий мамы и папы. — Вы танцевали на дедушкиной могиле. Вы все по очереди.

— Так ему и надо! — заявила тётя Саммер.

— Старому злобному зануде! — засмеялся дядя Меривезер.

— Он был дрянь человек! — проговорил папа.

— Он был свинья! — сказала мама.

— У него воняло изо рта! — крикнул Санни, торопясь вставить своё слово. Теперь уже всё семейство отплясывало какую-то головокружительную джигу, а тётя Саммер пела.

Я Старый Мун!

Плясать я вам не дам!

Я Старый Мун!

Уж перцу вам задам!

Я Старый Мун!

Я накормил вас молью!

Я Старый Мун!

Теперь я мёртв, вот вам приволье!

Все веселились колоссально, аж искры из глаз — все, кроме Луны. Да, её дедушка был жёстким человеком, но Луна была уверена, что он просто не знал, как быть другим.

— Нехорошо радоваться тому, что кто-то умер, — пробормотала Луна, когда её крыс взобрался обратно к ней на плечо. — Даже дедушка.

Нельзя сказать, что дедушка питал к ней добрые чувства. Недели не проходило, чтобы он не пытался отослать её прочь — прогнать вон из Хаггард-Холла.

«Ступай, убирайся вон! Это мой дом, а не твой… Оставь меня одного! — хрипел старик, даже когда Луна сидела у его кровати. А переведя дух, добавлял: — Я никогда не покину этот дом… даже когда умру. Мой призрак станет являться в этих стенах… Я буду преследовать тебя из могилы. Я стану тебе являться, и поделом!»

Эти его слова уж точно преследовали Луну. Хотя она не была уверена, что дедушка говорил серьёзно. Луна не была даже уверена, что он на самом деле хотел остаться один. Возможно, думала она, дедушка боялся одиночества. Поэтому она сидела с дедушкой до последнего его вздоха.

Но не все члены её семьи были так добросердечны, как Луна.

— Смотрите на меня, я старый Мун! Я старый Мун, я мёртв, и хорошо! — смеялась тётя Саммер. Она, приплясывая, поднималась по витой лестнице, со всем старанием изображая скрюченную горбатую фигуру старика.

В первую минуту Луна слышала, как поёт тётя, исчезая среди теней… А затем прозвенел неожиданный возглас, и тётя Саммер исчезла.