Исчезающие судьбы

Гавриэла Малкин (2021)

Обычная израильская студентка Наоми Крамер хочет отправиться в Руан, чтобы узнать правду и параллельно написать дипломную работу о тех зверствах, о которых все шепчутся. Но ей запретят вести поиски. К ним она вернется только много лет спустя… То, с чем столкнется она, не под силу и бойцу спецназа. Теперь вопрос не в том, как быть настоящим журналистом, вопрос в том — как спастись самой…

Глава 3. Предложение

— Наоми, детка, слушай. Меня тут пригласили на вечеринку. Это по работе. Но я могу взять с собой пару.

— Что, нет больше никого на примете, кроме меня? — поцеловала Эдварда в губы.

Мы уже три месяца встречались. От влюбленности я совсем потеряла голову.

— Да? А кого мне брать? Думаешь, я встречаюсь сразу с несколькими? — он усмехнулся. — Или ты мне такое предлагаешь.

— Вот еще! Даже не думаю! Кое-что отрежу. Ты знаешь, у меня кровь горячая.

— Да шучу я. Так ты пойдешь?

— Когда?

— Завтра.

— Ну давай, почему нет.

Моя жизнь тебе имела два смысла: работа и Эдвард. Все остальное для меня было безразлично. Сверху я получала разрешенные для публикации темы и фильтровала поступающую в эфир информацию. СМИ это не средства массовой информации. Это другое. Это средства манипулирования и пропаганды. Да, я стала винтиком системы. Но куда деваться? Работа журналистом была не той, какой я ее видела на заре своей карьеры. Ты либо подстраиваешься и растешь, либо тебя задавят и будешь рад, что жив остался.

Я выбрала второе. Бороться с мельницами не хочу.

Приехав в офис, согласовала план новостей на девятичасовой новостной выпуск, а потом зашла в кабинет, бросив секретарше задание сделать мне кофе.

В дверь скромно постучали.

— Заходите! — громко произнесла.

Открыв дверь, в кабинет вошла молоденькая девушка. Кажется, она стажерка, но работает всего пару дней.

— Наоми, можно?

— Заходи. Присаживайся, — указала ей на стул.

Обычно я не беседую с низшим персоналом, для этого есть другие сотрудники. Да и попасть ко мне в любой момент могут далеко не все замы. Но девчонка хоть на вид и скромная, даже какая-то немного заумная, но, по всей видимости, пробивная. Напомнила мне меня несколько лет назад. Вроде совсем немного времени прошло, а я ведь уже другая. Я не просто пробивная. Могу пойти по головам, лишь бы добиться своего. Но систему ломать не буду. Это бессмысленно.

Она закрыла за собой дверь и плюхнулась напротив меня. Я же наблюдала за девчонкой с нескрываемым интересом.

— Посмотрите, что у меня есть.

Она положила на стол бумаги. Взяв их, стала просматривать.

— Это переписка Хилари Клинтон. Она всплыла еще четыре года назад. Поэтому она и проиграла президентскую гонку. Это разве новость? — взглянула в глаза девчонки.

— Это конечно не новость… Но тут есть еще переписка с Эдвардом Бёрнсом… помощником кандидата в президенты Самуэля Клертона, — она вскинула бровью.

Я перестала дышать…

— На какой странице? — быстро спросила.

— Вот, на седьмой, — она убрала лишнее, предоставив мне в распоряжение переписку, на которой сильно погорели Хилари Клинтон и Джеффри Эпштейна.

«Приветствую. Я хочу пиццы на два часа завтра… Можете устроить? — пишет Бёрнс 2 февраля 2016 г. в 2.17 после полудня.

Добрый день. Я поговорю с Джеффри. Отпишусь позже. — Клинтон 2 феврале 2016 г. 3.02 после полудня.

Очень жду! — Бёрнс 2 февраля 2016 г. в 3.07 после полудня.

Забронировала на завтра в 6.00 после полудня. Самолет будет ждать в условленном месте. — Клинтон 2 февраля 2016 г. в 7.14 после полудня.

Вы чудо!!! — Бёрнс 2 февраля 2016 г. в 7.18 после полудня.»

И такой переписки было много… Не за один день, а как минимум на 5–6 посещений. Я сглотнула ком в горле. Это не может быть другой Эдвард…

— Почему ты мне это принесла?

— Не так давно было интервью с Самуэлем Клертоном.

— Ну не так уж и недавно! Три месяца назад. И что?

— У него помощник. У кандидата в президенты помощник… связан с пиццагейт, — она произнесла шепотом.

— С чего ты взяла, что он связан.

— А что не связан?

— Я вижу только то, что он хочет пиццы.

— Вы же знаете, что на языке педофилов это означает?

Я знала… Я знала этот чертов сленг педофилов. Много раз полиция ловила этих уродов именно из-за их сленга. Хот-дог — маленький мальчик. Пицца — маленькая девочка. Но я не могла поверить, что заказать ЭТО мог мой Эдвард! Он же не такой! Быть этого не может. Слезы наворачивались на глаза, а эта девчонка не желала выходить из кабинета. Я выдохнула.

— К тому же… Как можно заказать пиццу, если это речь об итальянской кухне, на два часа? Пицца это не услуга, это же еда. А если это услуга для педофила, тогда два часа вполне укладывается в их извращенный смысл. Извините за то, что сую нос не в свои дела. Просто из-за того, что ранее Клертон никак нигде не фигурировал, на эту переписку с малознакомым всем Бёрнсом и известной Клинтон никто не обратил внимания. Я слышала, что вы знакомы с ним лично. С Бёрнсом.

— Да, знакома. И что?

— Может у вас получится выведать у него эту информацию. Я просто не понимаю, почему федералы за ним не начали охоту.

— А что за Клинтон начали? Хотя в ее переписке четко видно, что она часто была связующим звеном для этих извращенцев.

— Она жена бывшего президента. Вот и никто не рискнул пока ее взять под стражу. Но я думаю, рано или поздно и она получит свое. Вы же знаете, уже многих взяли под стражу.

Мне эта тема не нравилась… много лет назад я попробовала рыпнуться. Так меня мой преподаватель в универе быстро охладил. Шарахнул мне по башке информацией, что меня скорее грохнут, чем я что-то раскопаю. Вот я эту тему и не люблю. Хотя прекрасно понимаю, что в мире есть трафик детей, женщин. И используют их не только в сексуальных целях, насилуя и измываясь. Из них еще добывают адренохром. Это кажется, что все это страшные сказки. Но сатанисты действительно управляют многими сильными мира сего. Они подсаживают их на адренохром, а после, связывая шантажом, заставляют делать то, что нужно. Это известно многим. Но все молчат.

Политики, кинозвезды — многие попались на эту удочку. Они попробовали адренохром, добытый из шишковидной железы в момент ужаса. Жертв специально доводят до такого состояния, что адреналин окисляется, становясь наркотиком — адренохромом. А потом «покупателям» дают обогащенную им кровь жертв. Вот они настоящие вампиры. Вот почему они пьют эту кровь. Это не нелепые шутки или страшилки. Это правда. Я все это знаю давно, но не хочу поднимать эту тему даже в простых разговорах.

Мне неприятно об этом говорить. Неприятно обсуждать то, что вызывает у нормального человека ужас. Трафик детей, которых похищают в одних только США насчитывает ежегодно 500 тысяч человек. Это целый бизнес. Огромный кортель, который управляет всем. Так называемое теневое правительство. Я знаю, что Трамп с ними борется. Но никогда не вникала в суть. Мне всегда казалось, что он тоже из них, просто делает вид, что с кем-то там ведет войну. Теперь я ни в чем не уверена…

— Я постараюсь узнать. Ты пока нигде эту информацию не свети. Даже в личном аккаунте. Обсудим это на следующей неделе.

— Хорошо. Спасибо, Наоми. Я так рада, что вы меня услышали. Знаю, что никто не желает об этом слышать, как будто этого не происходит.

— Ты извини, конечно. Но у меня сейчас будет конференция. Поэтому иди займись работой, а на следующей недели мы с тобой это все заново обсудим. Возможно у меня будет какая-то информация.

Девчонка закивала и выпорхнула из моего кабинета. Забавно, что я даже имени ее не знала. Что ж, думаю, она сама ко мне придет, не обязательно будет ее вызывать к себе в кабинет. Тем более она явно рассчитывает докопаться до истины. Да и мне не помешало бы вспомнить, что такое настоящая журналистика…