Избранные труды

В. Т. Томин, 2004

Юбилейный сборник избранных трудов В. Т. Томина составлен из статей, учебных пособий, монографий и публицистических работ, вышедших в различных издательствах в течение последних сорока лет научной и педагогической деятельности ученого. Данные работы представляют теоретический и практический интерес для преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов, а также судей, прокуроров, адвокатов и следователей.

Понятие цели советского уголовного процесса (1969 год)

Уголовный процесс, как и всякий процесс, есть движение, движение к определенной цели. Уяснение вопроса о том, какова эта цель, имеет первостепенное значение для науки советского уголовного процесса и повседневной практической деятельности соответствующих компетентных органов.

Разработка данного вопроса имеет немаловажное значение для правотворческой деятельности в области уголовного судопроизводства. Каждая вновь издаваемая норма должна в конечном счете соответствовать достижению цели уголовного процесса. Четкое понимание последней позволит с большей объективностью оценивать многочисленные предложения de lege ferenda в сфере уголовно-процессуального законодательства. Оно даст возможность принять оптимальное решение и в тех случаях, когда уголовно-процессуальный закон оказывается недостаточно определенным, в нем обнаруживаются пробелы или противоречия. От того, как мы представляем себе цель уголовного процесса, зависит, наконец, решение ряда проблем судоустройства, в частности вопросов о соотношении компетенций различных органов, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность, а также об ее отграничении от других видов государственной деятельности, направленной на борьбу с преступностью. Всякие перестройки и реформы в этой области должны способствовать прежде всего более эффективному достижению целей уголовного процесса.

Немногие советские авторы специально исследовали проблему целей и задач уголовного судопроизводства^[24]. Однако литература вопроса довольно обширна, ибо за очень небольшими исключениями^[25] все курсы и учебники советского уголовного процесса в той или иной мере его касались. Изучение этой литературы создает весьма многообразную картину концепций и точек зрения.

Так, Н. Н. Полянский утверждал, что целью уголовного процесса является установление «для конкретного случая существования… права государства на наказание и эвентуально… тех пределов, в которых оно подлежит осуществлению»^[26]. Полемизируя с Н. Н. Розиным и некоторыми другими дореволюционными авторами, признававшими целью уголовного процесса «разрешение уголовного спора» между государством и личностью^[27], Н. Н. Полянский в то же время присоединялся к их мнению, что суд является защитником гражданина от произвола администрации. Такая позиция, прогрессивная в эксплуататорском, классово-антагонистическом обществе, стала неприемлемой в условиях, когда государственная власть перешла в руки трудящихся.

Концепция Н. Н. Полянского (пожалуй, никем больше в советской юридической литературе не разделявшаяся) сводила весь уголовный процесс к судебному разбирательству, а следовательно, исключала из него такие важные стадии, как «возбуждение уголовного дела, предварительное расследование и исполнение приговора». Тем самым ставилась под сомнение необходимость уголовно-процессуального регулирования деятельности государственных органов по раскрытию преступлений, подготовке материалов для судебного процесса и исполнению наказания во всем его объеме. Это не могло не сказаться и на решении практических задач (задач уголовного судопроизводства), ради которого ставится и достигается цель уголовного процесса.

Впоследствии Н. Н. Полянский пересмотрел свои взгляды^[28], однако отдельные недостатки его концепции повторялись и в более поздних работах процессуалистов. Так, Д. С. Карев и ряд других авторов полагают, что цель советского уголовного процесса можно считать достигнутой после того, как определено справедливое наказание^[29] лицу, совершившему преступление. Нетрудно заметить, что при таком взгляде исключается уголовно-процессуальная регламентация деятельности суда по обращению приговоров к исполнению и разрешению иных вопросов, связанных с исполнением приговоров. Указанная позиция тем более неустойчива, что исполнение приговора характеризуется ее сторонниками как стадия советского уголовного процесса^[30]. Одно из двух: либо цель процесса установлением справедливого наказания еще не достигнута (тогда неверно определение цели), либо исполнение приговора лежит вне процесса (тогда точка зрения авторов непоследовательна).

В литературе была выдвинута и другая концепция цели уголовного процесса, согласно которой целью процесса является борьба с преступностью. Ее придерживался М. А. Чельцов-Бебутов^[31], а позже — С. А. Голунский^[32].

Действительно, борьба с преступностью является, в конечном счете, задачей всех государственных органов, участвующих в процессе, в том числе суда. Марксист не может согласиться, например, с И. В. Михайловским, призывавшим не вмешивать суд в «страстную, напряженную» борьбу с преступностью^[33]. И тем не менее, если речь идет о выявлении цели именно уголовного процесса со всеми присущими ему особенностями, указанной формулой ограничиваться нельзя. Известно, что борьба с преступностью ведется не только уголовно-процессуальными средствами. Пресечение и предупреждение преступлений осуществляется и посредством применения административно-правовых норм; перевоспитание правонарушителей, приговоренных к лишению свободы (а это тоже мера борьбы с правонарушениями), регламентируется нормами исправительно-трудового права. Наконец, в борьбе с преступностью широко используются обычные (неправовые) воспитательные меры.

Не раскрывают специфики уголовного процесса и суждения, — на первый взгляд, диаметрально противоположные, а по сути своей сходные, — которые высказывали А. С. Тагер и М. С. Строгович. Согласно первому уголовный процесс преследует множество целей, второму — не имеет собственной цели^[34].

Однако. М. С. Строгович выдвигал и иной тезис. Целью уголовного процесса, писал он, является установление материальной истины по делу^[35].

Познание явлений объективной реальности, на основе которого органы предварительного расследования, прокурор и суд принимают решение о движении и разрешении дела, должно быть истинным. Это утверждение, разумеется, правильно. Вместе с тем нахождение истины, даже если понимать ее содержание максимально широко, т. е. включать в него не только факты или их юридическую квалификацию, но и количественную и качественную характеристики наказания^[36], все же не завершает процесса. Необходимо еще сформулировать решение по делу и претворить его в жизнь. Представляется целесообразным поэтому признать установление истины принципом советского уголовного процесса, который должен быть положен в основу решения по делу^[37].

О материальной истине как цели процесса писал позднее и М. С. Строгович^[38]. Он сформулировал следующее развернутое определение рассматриваемого нами понятия: «Целью советского уголовного процесса является обнаружение истины по уголовному делу, установление виновности и справедливое наказание лица, совершившего преступление, ограждение от неосновательного обвинения невиновного лица и оказание воспитательного воздействия на граждан»^[39].

Оценивая данную формулу, необходимо отметить прежде всего нецелесообразность включения в понятие цели процесса указания на «ограждение от неосновательного обвинения невиновного лица». Мы присоединяемся к мнению тех авторов, которые утверждают, что недопустимость осуждения невиновного предполагает уже сама по себе цель наказания виновного^[40]. Если по уголовному делу подозреваемым (обвиняемым, подсудимым, осужденным) оказалось невиновное лицо, следует сделать вывод, что деятельность того или иного органа оказалась ошибочной. Считать же исправление ошибок целью процесса — значит заранее предполагать наличие этих ошибок^[41].

Нельзя согласиться и с тем, что элементом цели советского уголовного процесса является «оказание воспитательного воздействия на граждан». Такое воздействие обусловливается в первую очередь эффективностью деятельности государственных органов по изобличению преступников, соответствием назначаемых ими мер социалистическому правосознанию. Правда, воспитательное воздействие на граждан предопределяют не только результаты, но и ход процесса^[42], однако каждое следственное и судебное действие направлено в первую очередь на достижение иных (не воспитательных) целей. Более правильно было бы поэтому сказать, что воспитательное воздействие на граждан — это задача уголовного судопроизводства, которая решается посредством осуществления его цели.

В литературе распространен также взгляд, что целью уголовного процесса является «наказание виновного нарушителя советского уголовного закона»^[43]; задача процесса состоит «в том, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию»^[44]. Сторонники указанной точки зрения подчеркивают, что достижение цели процесса предполагает обнаружение виновника и установление его виновности^[45]. Не касаясь пока вопроса о разграничении терминов «цель», «задача» уголовного процесса (в приведенных формулировках они употребляются по существу как равнозначные), отметим следующие два обстоятельства.

Обнаружение виновного и его изобличение логичнее считать не условием осуществления цели, а неотъемлемой составной частью, элементом этой цели. Тем самым будет обращено внимание на особую роль стадии предварительного расследования, без успешного окончания которого невозможно достижение цели процесса в целом.

Нуждается в уточнении и утверждение, что целью уголовного процесса является наказание виновного. Прежде всего отметим тот факт, что законодательство предусматривает случаи освобождения лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности, от наказания^[46].

Уголовно-процессуальная деятельность считается законченной, несмотря на то, что наказание виновному не определено. Так, согласно п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, уголовное дело прекращается при недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления, если исчерпаны все возможности для собирания дополнительных доказательств. А п. 3 ст. 5 УПК РСФСР в качестве общего правила предусматривает, что уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению за истечением сроков давности^[47]. В обоих случаях законодатель останавливает уголовно-процессуальную деятельность, хотя она не завершилась применением наказания, привлечением того или иного лица к уголовной ответственности.

Авторы, полагающие, что целью уголовного процесса является наказание виновного, не учитывают и еще одно обстоятельство. Известно, что по отдельным делам цель процессуальной деятельности достигается и без определения наказания правонарушителю. Статьи 6–9, 309 и 402 УПК РСФСР говорят о прекращении уголовных дел без назначения уголовного наказания в случаях, когда цели наказания могут быть достигнуты без его применения, а ст. 10 предусматривает возможность отказа в возбуждении уголовного дела по тем же мотивам^[48]. Действующее советское уголовное законодательство, правильно подчеркивает Д. М. Брайнин, исходит «из положения, что уголовное наказание является мерой, которая должна применяться лишь в случаях, когда исправление лица, совершившего преступление, не может быть достигнуто иными средствами»^[49].

Последнее положение ориентирует на установление связи между целью уголовного процесса и целями наказания. «Один и тот же дух, — писал К. Маркс, — должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни»^[50]. Назначение и исполнение наказания являются логическим итогом процесса. Они не есть, однако, его цель. Требование о достижении целей наказания должно быть включено в понятие цели уголовного процесса^[51], но этим данное понятие не исчерпывается.

При рассмотрении проблемы цели уголовного процесса необходимо разрешить и еще один вопрос — на этот раз терминологического характера. Дело в том, что в связи с формулировкой ст. 2 Основ уголовного судопроизводства процессуалисты почти перестали употреблять термин «цель», предпочитая пользоваться терминами «задачи уголовного процесса», «задачи уголовного судопроизводства»^[52] (термин «цель» вновь появился лишь в одном «из последних учебников»^[53]). В результате пришлось говорить о задачах процесса в двух смыслах: о специфических задачах уголовного судопроизводства и о более общих задачах, к осуществлению которых направлено не только уголовное судопроизводство, но и деятельность других государственных органов и общественных организаций^[54]. По нашему мнению, поскольку речь идет о различных понятиях, целесообразно и обозначать их разными терминами. Цель уголовного процесса представляет собой цель производства по конкретному делу, а задачи процесса — задачи, решаемые уголовным судопроизводством как отраслью (систематически функционирующей отраслью) государственной деятельности. Достижение цели уголовного процесса по подавляющему большинству дел обеспечит выполнение задач уголовного судопроизводства — тех, которые сформулированы не только в ч. II ст. 2 Основ уголовного судопроизводства, но и в ч. I ст. 1 Основ уголовного законодательства.

На основе изложенного можно сделать вывод, что целью советского уголовного процесса являются изобличение лиц, виновных в совершении преступления, применение к ним справедливого наказания или иных мер государственного или государственно-общественного воздействия, обеспечивающих в конкретном случае достижение целей уголовного наказания без назначения наказания, а также внесение изменений в качественную и количественную характеристики наказания в случаях, когда такие изменения будут способствовать достижению целей наказания.

Правоведение. — 1969. — № 4.

Примечания

24

Среди работ, посвященных этой проблеме, необходимо прежде всего назвать следующие: Н. Н. Полянский. Цель уголовного процесса. — Ярославль, 1919; Его же. Очерки общей теории советского уголовного процесса. — М., 1927; Его же. Вопросы теории советского уголовного процесса. — Изд. МГУ, 1956; М. А. Чельцов. Цель уголовного процесса и организация окончательного производства. — Киев, 1925; М. С. Строгович Принципы советского уголовного процесса // Советское право. — 1927. — № 1; М. Л. Яку б. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. — Изд. МГУ, 1960.

25

Из более чем двух десятков учебников, учебных пособий и курсов, изданных в нашей стране после Октябрьской революции, только Б. А. Галкин и Н. Я. Калашникова не говорят ни о цели, ни о задачах советского уголовного процесса (см.: Б. А. Галкин, Н. Я. Калашникова. Уголовный процесс. — М.: Юриздат, 1942).

26

Н. Н. Полянский. Цель уголовного процесса. — С. 21; Его же. Очерки общей теории уголовного процесса. — С. 44.

27

Н. Н. Розин. Уголовное судопроизводство. — СПб., 1916. — С. 13.

28

См.: Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. — С. 66–68.

29

См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. — М.: Изд. «Высшая школа», 1968. — С. 12; см. также: Советский уголовный процесс. — М., 1959. — С. 5; Уголовный процесс БССР. — Минск, 1965. — С. 5.

30

См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. — С. 426.

31

См.: М. А. Чельцов-Бебутов. Советский уголовный процесс. — Вып. I. — Харьков, 1928. — С. 6.

32

См.: Советский уголовный процесс. — М., 1953. — С. 7.

33

См.: А. С. Тагер. О предмете и пределах науки об уголовном суде // Право и жизнь. — 1924. — № 1. — С. 53.

34

См.: М. С. Строгович. Проблемы уголовного процесса // Проблемы уголовной политики. — Кн. 2. — М.: Изд. «Советское законодательство», 1936. — В соответствии с этой концепцией автор сводил задачи уголовного процесса к задачам суда, правосудия (см.: М. С. Строгович. Уголовный процесс. — М., 1934. — С. 15; 1935. — С. 18; Его же. Уголовный процесс. — М., 1936. — С. 36; Его же. Учебник уголовного процесса. — М., 1938. — С. 50.

35

См.: М. С. Строгович. Принципы советского уголовного процесса. — С. 95, 97; Его же. Уголовный процесс. — М., 1946. — С. 14. — Эта точка зрения высказывалась в литературе ранее (см.: М. А. Чельцов-Бебутов. Цель уголовного процесса и организация окончательного производства. — Киев, 1925. — С. 1).

36

См., например: А. Л. Ривлин. Понятие материальной истины в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. — 1951. — № 11; А. И. Трусов. Основы теории судебных доказательств. — С. 22–29; Ю. В. Михайловский. Основные принципы организации уголовного суда. — Томск, 1905. — С. 94.

37

См.: В. Т. Томин. О системе принципов советского уголовного процесса. Научная конференция, посвященная 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. — Омск, 1967. — С. 50.

38

См.: М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса. — М., 1958. — С. 74, 76–78.

39

Там же. — С. 24.

40

Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. — С. 68–69; М. Л. Якуб. Указ. соч. — С. 16–19.

41

Мы не затрагиваем здесь вопросов о проверочном характере, который имеет почти каждая стадия советского уголовного процесса по отношению к предшествующей. Это совершенно другая проблема, касающаяся частных задач, стоящих перед отдельными стадиями процесса.

42

О воспитательном воздействии хода предварительного следствия см.: Ю. А. Иванов. Воспитательное воздействие советского предварительного следствия. — М., 1967.

43

Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. — С. 68.

44

См.: Л. Якуб. Указ. соч. — С. 14.

45

См.: Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. — С. 14.

46

В данной связи мы абстрагируемся от различия понятий «освобождение от уголовной ответственности» и «освобождение от наказания». Нас интересуют все случаи, когда лицо, совершившее преступление, освобождается от наказания.

47

Когда речь идет об особо опасном преступлении, за которое по закону может быть назначена смертная казнь, вопрос о применении давности к лицу, его совершившему, разрешается судом (ст. 48 УК РСФСР).

48

Подробнее см.: А. П. Чугаев. Малозначительное преступление и товарищеский суд. — Изд-во. Казанского ун-та, 1966. — С. 11–36.

49

Д. М. Брайнин. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. — М.: Госюриздат, 1963. — С. 246.

50

К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. — Т. 1. — С. 158.

51

Среди советских ученых-криминалистов не сложилось единого мнения по вопросу о целях наказания. Мы не касаемся этого вопроса, ограничиваясь констатацией необходимости включить требование о достижении целей наказания в понятие цели процесса, но отдаем себе отчет в том, что глубокое и всестороннее исследование проблемы цели уголовного процесса предполагает серьезное изучение того, что написано о целях наказания Н. А. Беляевым, И. С. Ноем, А. Л. Ременсоном, В. Г. Смирновым, Н. А. Стручковым и др.

52

См., например: М. Л. Якуб. Указ. соч.; М. А. Чельцов-Бебутов. Указ. соч.

53

См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. — М.: Высшая школа, 1968.

54

См.: М. Л. Якуб. Указ. соч. — С. 11.