Антропный принцип

В. Е. Пугач, 2012

Тема Вадима Пугача – современный городской интеллигент, зажатый между вечностью и бытом, между грозной историей и собственным душевным неуютом, – была бы и вовсе невыносимо трагична, если бы не ирония, чуть печальная, но помогающая читателю войти в непростой мир современного поэта. Он не боится стихового эксперимента так же, как он не боится неукоснительного следования высокой поэтической традиции. Никита Елисеев Вадим Пугач – заметный представитель петербургской поэтической традиции, воспринятой им от его прямых учителей – Вячеслава Лейкина и Нонны Слепаковой… В его стихах сохраняется гармоничный баланс между высокой поэтической культурой (в том числе – культурой стихосложения, вниманием к поэтической технике) и смысловой и эмоциональной насыщенностью. Евгений Лукин

Часть II

«Когда сезон откроют тополя…»

Когда сезон откроют тополя

И не земля, а воздух станет пухом,

Единое на части не деля,

Расстанемся со зрением и слухом.

И вот, глаза и уши, отшуршав,

Стрекозами и бабочками станут,

А ближний мир окажется шершав,

Пока пододеяльник не натянут.

Я ничего не режу, не дроблю

И только, булькая по альвеолам,

Люблю тебя и знаю, что люблю

Становится неправильным глаголом.

«Сам для себя сойду за диагноста…»

Сам для себя сойду за диагноста:

Плоть немощна, душа идет в распыл.

Нам на двоих почти что девяносто;

Откуда ж этот неприличный пыл?

Я не хочу придумывать гипотез, к —

Ромешный рай с абстракцией сличать;

Мы друг на друге оставляем оттиск —

И кто из нас конверт, и кто — печать?

Нам голос был, определен и внятен,

Не придавать значенья мелочам,

Последовательность бугорков и вмятин

Взаимно изучая по ночам.

И вот, когда действительно свинтило

Конец ознакомительного фрагмента.