Русская история для первоначального чтения. Сочинение Николая Полевого

В. Г. Белинский, 1841

«…Мы поставляем себе за особенное удовольствие и за честь признавать в г. Полевом человека необыкновенно умного и даровитого, литератора деятельного, оказавшего, в качестве журналиста, важные услуги русской литературе и русскому образованию. Мы только не видим в нем гения, каким ему иногда угодно было признавать себя в порывах свойственного человеческой слабости самолюбия. Уважая многие из его произведений, как имеющие неоспоримое достоинство для своего времени, мы не видим в них творений не только вечных, но даже и долговечных. И что ж тут унизительного или обидного для г. Полевого? Всякому свое…»

РУССКАЯ ИСТОРИЯ ДЛЯ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ЧТЕНИЯ. Сочинение Николая Полевого. Часть четвертая. Санкт-Петербург. В типографии Н. Греча. 1841. В 12-ю д. л. 448 стр.

Эта книжка — продолжение прекрасного труда, которому давно была бы пора кончиться…^[1]Может быть, некоторым из читателей, особенно «не нашего прихода»^[2] покажется странным, что «Отечественные записки» хвалят книгу, написанную г. Полевым, «При сей верной оказии» просим этих господ заметить однажды навсегда, что «Отечественные записки» чужды низкой вражды к лицу, мимо его произведений, что они всегда преследовали и всегда будут преследовать произведения тех людей, от которых, по их природной бездарности, соединенной с ограниченностию понятий, нельзя ожидать ничего хорошего — по той самой простой причине, что в наше время чудес не бывает, и ворона никогда не запоет соловьем^[3] Правда, и подобным головам случается иногда обмолвиться умным словцом; правда, и Тредьяковскому как-то раз удалось написать эти прекрасные стихи;^[4]

Воньми, о небо! и реку,

Земля да слышит уст глаголы,

Как дождь, я словом потеку,

И снидут, как роса к цветку,

Мои вещания на долы!^[5]

Но в продолжении и в окончании этих стихов, достойных Державина, опять-таки сказался почтенный профессор элоквенции, а паче всего хитростей пиитических, Василий Кириллович Тредиаковский, изобретатель гекзаметра, который может соперничать только разве с октавами одного позднейшего изобретателя в том же роде^[6] Умные обмолвки «профессоров элоквенции, а паче всего хитростей пиитических», напоминают прекрасную эпиграмму Баратынского:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Первые части этого труда вышли в свет в 1835 г. и получили высокую оценку Белинского (см.: наст. изд., т. 1, с. 425–426, 478–483).

2

Перифраза последней строки басни И. А. Крылова «Прихожанин» (1824).

3

Белинский имеет в виду многочисленные критические выпады против Полевого, содержавшиеся в его статьях 1840–1841 гг. (см.: наст. изд., т. 3, статья «Полное собрание сочинений А. Марлинского», «Репертуар русского театра…» Кн. 1 и 2. «Пантеон русского и всех европейских театров», ч. 1», «Журналистика» и др.).

4

«Вместо слов: «эти прекрасные стихи <…> хитростей пиитических» в «Отечественных записках»: «пять прекрасных стихов; но зато во всех остальных его творениях виден почтенный «профессор элоквенции и хитростей пиитических». Такие умные обмолвки «профессоров элоквенции»…»

5

Белинский цитирует первую строфу «Оды XVIII. Парафразис вторыя песни Моиссеевы» В. К. Тредиаковского (1752).

6

Намек на С. П. Шевырева (см. статью «Педант» — наст. т., с. 382–389 и примеч. к ней).