50

Вячеслав Турлачёв, 2021

Сам факт того, что ребёнок рос в семье, наблюдал, учился оказывается в жизни ошибочным. Ни один ребёнок не знает истинных чувств родителей, на этом основывается безопасность человека. Не знает какие разговоры происходят у родителей пока он играет в другой комнате, бегает на улице, играет на площадке, находится в детском саду или школе.Ник находится в отношениях, в которых, каждый пытается остаться самим собой и не навязывать своего отношения к различным вещам. При очередном выборе для прочтения, он знакомится с произведением французского писателя Ивеса Нока. Его мысли о воспитании в семье кажутся в первый момент для Ника странными и ошибочными, но со временем он принимает их. Наблюдая, за историей жизни Ивеса Ник проникается всё большей симпатией к нему и спокойно воспринимает случившееся в его жизни ситуации.

9

В субботний вечер ближе к семи часам Ивес пришёл, как и обещал к сестре в гости. Она сделала фруктовый салат, который всегда любил брат, запекла мясо с луком, грибами, маринованными огурцами, сыром, перцем и пряностями. Как только Ив зашёл в квартиру где она жила, он сразу распознал блюдо, сделал довольную гримасу и признался, что не ожидал такого эффекта от девятерых психически нездоровых незнакомцев.

— Мишель сейчас придёт, — сказала Эстель, — он ушёл за вином.

— Так значит встречаем гостей, не могли заранее купить? — снова состряпал мину Ив.

— Да есть дома вино, просто он видел какое-то, как он выразился специально для такого случая, — уточнила сестра.

— Специальный случай для этих психов? — всё не унимался Ив.

— Нет, специально для одного психа, который пришёл в гости сейчас.

— А ну тогда хорошо, — улыбнувшись, ответил он. — Я готов подождать.

Они прошли на кухню, аромат блюда был на столько устойчиво-манящим, запах маринованных огурчиков отдельно подчёркивал блюдо так, что ощущался его вкус на языке даже пока ещё его не попробовал.

— Может и без вина начнём?

— Нет Ив, он уже должен прийти, все вместе и начнём.

— Да давай я вцеплюсь зубами в кусок, всего лишь в один?

— Жди. Скоро.

Ив присел к столу, сестрёнка начала доставать тарелки, приборы и бокалы, в замочной скважине зашуршали ключи, дверь открылась, вошёл Мишель — парень Эстель.

— Привет, Ив!

— Привет! Давай быстрее иди, ужин стынет!

— Не остынет, смотри сколько она приготовила, — показывая на противень полностью наполненный запечёнными отбивными, сказал Мишель.

Эстель быстро положила каждому по парочке кусочков запечённого мяса, немного салата, Мишель открыл бутылку и разлил по бокалам вина. Они приступили к ужину.

— Знаешь я много всего готовлю, но вот так мясо не делал ни разу. Только у тебя ем, — сказал Ивес.

— Хорошо, чаще приходи, чаще будешь есть его.

— Да, Ив. Давно тебя не было у нас. Я скучал, не знаю как Эстель, но я точно соскучился, — с улыбкой сказал Мишель. — Что нового пишешь?

— Не правда, — возразила она, — кто, кто, а я его больше всего жду всегда в гости.

— Это радует. Вот для Эстель писал.

— Спасибо тебе, Ив.

— Это мы знаем. Мы знаем, что для тебя это дело одного часа. Может вообще пока мясо у тебя варилось для супа, а овощи уже были порезаны, ты сел и написал эту историю, и дальше своим супом заниматься как будто и ничего не было.

— Ну это ты перегнул, Мишель.

— Да нет же, Эстель, ты поверишь в мою версию?

— С лёгкостью.

Все засмеялись потому что поняли иначе быть и не могло у него. Мишель подлил вина, они немного выпили, Ивес рассказал над чем сейчас трудится, вкратце описал какие мысли хочет вложить в произведение.

— Ив, а у нас для тебя есть новость, — посмотрев сначала на брата и затем переведя взгляд на Мишель, сказала Эстель.

— Да. Мы решили сыграть свадьбу, ты первый приглашённый гость, — сказал Мишель. — И первый кому мы об этом сказали.

— Великолепно, поздравляю!

— Спасибо, — поблагодарили Эстель и Мишель в один голос.

— Через месяца три-четыре думаем будет самое подходящее время, уже будет достаточно тепло, и не так жарко. Немного накопили сбережений, Эстель тоже хочет закончить с картиной, более чем должна успеть это сделать, вот потом спокойно проведём свадьбу. Четыре года прошло как мы знакомы, мы счастливы и рады, что к этому пришли вместе.

— Ты успеешь за несколько месяцев? — спросил Ивес у сестры.

— Да. Во мне есть такая же часть как и в тебе, может и меньшая, но способная делать и творить быстро.

— Отлично, тогда я совсем не буду переживать за вас.

— Эстель рассказывала, как ты на свадьбе Анны выступил со словами, что тебе безразлично, что они сейчас чувствуют друг к другу. И все кругом впали в ступор.

— Точнее я сказал — мне абсолютно безразлично!

— А как папу это задело, одна из дочерей выходит замуж, старший сын ещё и близко к этому не похоже, что идёт, так ещё и такое заявляет громогласно и в присутствии всей публики. Мне кажется он хотел дать тебе такую оплеуху. Как он сдержался и ничего не сказал, вот это вопрос для меня до сих пор, или он тебе потом что-то сказал Ив?

— Нет. Я же добавил, главное, что они будут чувствовать друг к другу через пять, десять и более лет. Это же всё формальность, когда происходит в самом пике. Наверняка если посмотреть на всю любовь мамы и папы у них есть противоречия, ссоры, конфликты о которых мы даже не подозреваем, а они и не показывают. Возможно отец почувствовал, что слова содержат правду, что именно так и есть в жизни, и в их в частности. Путь супружеской пары известен только им самим, иногда очень близким друзьям и то в небольшой степени открытости. И поэтому думаю первые эмоции за вечер приутихли, потом он возможно хорошо подумал, взвесил всё это и не стал мне ничего говорить, пытаться доказывать или делать нравоученье, что хорошо, а что плохо. Сила правды превзошла даже его, его способности говорить красиво слова, в которые он сам не всегда особо и верит, но так красиво их говорить на публику и декларировать, уча других, тем более своих детей пока они растут.

— Не — возможно, а точно так и есть, иначе он как минимум высказал тебе. Я никогда не думала в таком ключе про папу с мамой. И сильно удивлена его поведению, совсем не вписывается в его портрет.

— Ты и у нас на свадьбе это будешь говорить?

— Зачем, я это вам и сейчас уже сказал. Если только хотите, могу написать в письме на память. Думаю, многое другое можно сказать и тоже будет по душе, возможно больше, по правде.

— Знаешь, Ив, сейчас я ещё больше тобой вдохновился. Когда Эстель рассказала историю, до меня оказывается не всё дошло, сейчас зная всё более подробно и твои рассуждения, я даже насчёт свадьбы призадумался.

— Вот это поворот, — выпалила Эстель.

— Да понимаю, что это может обидеть, но милая я в другом плане, в целом про отношения и все эти процедуры, традиции. Ты же отлично знаешь, что мы оба за взаимную свободу, удобство, комфорт каждого по отдельности и вместе. Именно поэтому у нас с тобой будет свадьба, а не только из-за чувств любви.

— Да ты неплохо философствуешь, Мишель, — заметил Ивес.

— Эстель, ты здесь, в такой компании само получается.

— Спасибо! Но давайте выпьем уже вина.

Все согласились, Мишель разлил остатки.

Они сидели до полуночи выпили ещё парочку бутылок вина, разговаривали о предстоящих событиях. Ивес ел, хвалил и говорил спасибо сестрёнке за салат, за ужин. Она в очередной раз поблагодарила его за поддержку, что всегда приходит на помощь. Мишель неисчерпаемо наблюдал за ними, вдохновлялся беседой и настроением сегодняшнего вечера.

— Ив, очень странным кажется, ты столько знаешь, мыслишь очень широко, а я никогда не видел тебя в присутствие дамы?

— Вопрос взрослого рассуждения, момент, когда ты начинаешь быть взрослым не говорит ещё о возможности, умении создавать отношения для жизни, не товарищеские и дружеские, а большее, интимные для двоих, не в плане сексуальных отношений, а то что между двумя отдельными личностями.

— Ты таким давно и выглядишь.

— Он таким выглядел ещё до колледжа.

— Тут не только это замешано, — ответил Ивес. — Не зря же папа так реагирует, он внёс многое в моё сознание, но думаю больше не того. Он до сих пор живёт чьими-то жизнями, но не своей, так было и с моей, точнее он жил в и творил в моей голове. Во всяком случае я в этом всё больше и больше убеждаюсь.

— А я никогда этого не замечала.

— Возможно потому что в твоей он и не жил, Эстель.

— И в этом наша радость, ты хочешь сказать? В этом свобода?

— Да. Так и есть.

— Как у русского писателя помню читал, фамилия сложная такая, — начал вспоминать Мишель. — Горе от ума, вот вспомнил, написал.

— Нет, Мишель, там совсем о другом. Папа с Иве никогда не спорят, и Ив точно никогда не доказывает и не противопоставляет ему, что это старое, надо менять взгляд на жизнь, да и сам папа не пытается навязывать ему что-то сейчас уже точно.

— Да, ты снова права, Эстель. Я с лёгкостью понимаю папу, понимаю, что мои слова вообще ничего не изменят в его мировосприятии, я с этим смирился и не хочу навязывать свои мнения, пытаться переучить его. И, Мишель, его фамилия Грибоедов.

— Ага, говорю же сложная, — улыбаясь согласился Мишель. — Но мне очень понравилось, я читал уже на последнем курсе колледжа, летом сосед принёс, заняться было до выходных совсем нечем, я и взял книгу, знаешь затянуло. Читал других, но не совсем моё, многое даже не дочитывал.

— Это отличное произведение хорошо заходит в массовости подросткам, как раз, когда идёт противопоставление поколений, либо уже немного минуло и многих притягивает схожесть мыслей, вот старшее поколение совсем старики не хотят меняться, я же так и говорю.

— Ты много всего прочитал, Ив.

— Да и не так слишком много, если я пишу, ещё не значит, что перечитал многого. Чаще школе и колледже не читал по программе, а брал другие произведения, договаривался с учителем о замене.

— Это тоже о тебе говорит, как о независимом и способном договорится.

— Есть такое. Сам себе выхухоль.

— Это что такое?

— Эстель? — обратился Ивес.

— Это животное, в основном осталось только в России, что-то вроде крота, но с длинным таким носом.

— Ведёт полуводный образ жизни, питается насекомыми, — добавил Ивес.

— Мы видели, когда Тулузский музей посещали, там есть чучело.

— О, я помню ваши лица с Анной тогда от всего увиденного. Как вы в искусство пошли? Вы же явные антропологи должны были стать после его посещения? — смеясь спросил Ивес.

— Это было очень, очень потрясающе, мы три дня туда ходили. Ив на третий день с нами уже не пошёл. Но на билеты нам деньги дал, и на поесть.

— Серьёзно, Ив, ты не пошёл с ними?

— Да, я же периодически там бываю, всего по немного смотришь, поэтому всегда интересно сходить, но в захлёб находиться там думаю не стоит, это уже чересчур.

— А я больше там и не была, — выдохнув, сказала Эстель. — Может после свадьбы, Мишель, ты там был?

— Ни разу не был. Давай действительно съездим. Сегодня вечер такой получается для меня открытие за открытием.

— Главное, чтобы от открытий завтра голова не сильно болела, — заметил Ивес. — Ещё и вместо свадьбы решите ехать лучше в путешествие. Смотри, Мишель, она уже не против.

— Ну, ты такое зерно сегодня нам в голову посеял, так подошёл к этому. Скажи, что не планировал этого говорить, я не поверю, — смеясь говорила Эстель. — Точно, про речь на свадьбе Анны мы знаем, сказал, а что-то новое, вот оно сейчас и прозвучало.

— Я не старался, так получилось.

— Так ты и не ответил, почему всегда без дамы? — вспомнил Мишель.

— Пропустил в юности и молодости все прекрасные аспекты, связанные с отношениями. Теперь если и начинаются, то всё выходит коротко, всегда есть момент, в котором я как-то повёл себя, что-то сделал или сказал не то и не вовремя.

— Ну надежда есть, Ив? Может познакомим его с кем-нибудь, милая?

— Все мы творцы своего счастья, и если совсем сильно в это верить, значит ещё его не заслужили. Всё просто.

— Ив, у тебя всегда это твоё просто, — с возражением, сказала Эстель.

— Я — эгоист, говорят все.

— Что каждая тебе так и говорила?

— Нет там другие причины. Это я уже сам дохожу временами.

— Мне кажется ты специально так сказал, никакой ты не эгоист, я же знаю какой ты на самом деле. Ты очень заботливый.

— Этого мало сестра. Ты будешь счастлива, если Мишель будет только заботливым? Нет конечно.

— Не только заботливый, но и много другого хорошего в тебе.

— А тут я приду к помощи математики, логики и вспомню о необходимости и достаточности условий. Не только достаточно быть каким-то, но необходимо ещё чем-либо обладать. И это не только про материальные вещи, а в основном только духовные.

— С тобой невозможно спорить, ничего сказать невозможно, не похвалить, всегда ответ от тебя с принижением самого себя.

— Только конструктивный взгляд и ничего лишнего. Много хвалить не надо может, да и я же не всегда в такой манере отвечаю?

— Да, согласна, не всегда. Это я уже перегнула и начала давить на тебя. Может от родителей, что постоянно на тебя наседают, ты такой?

— Думаю да, но это не насчёт принижения я согласился с тобой, а насчёт того, что родители как таковое не смогли мне передать умение создавать отношения с противоположным полом. Думаю на сегодня хватит философствовать, мне пора в конуру, вам пора спать.

— Можешь остаться ночевать у нас.

— Спасибо, завтра дел много запланировал, лучше сразу начну делать их, на дорогу тратить время не хочется. И вашему игривому настроению мешать точно не хочу.

— Нет ты нам не помешаешь, Ив.

— Какие вы, развязные и раскрепощённые, — смеясь сказал Ивес.

— Нам с тобой побыть приятно, поговорить.

Ивес оделся. Все друг другу поблагодарили за хороший вечер, настроение. Мишель крепко пожал ему руку, Эстель обняла его, и он ушёл.

— Немного грустно, он ушёл и чего-то сразу не хватает.

— Как будто всё лето провёл с друзьями, а потом они уехали, ты сидишь один и тебя охватывает одиночество, тревога пустоты.

— Ого! Как ты начал говорить, вот это слова ты применил.

— Надеюсь подцепил от Ив воздушно-капельным путём.

Мишель улыбнулся, подошёл к Эстель и, обняв, поцеловал её.

— Мы говорим о том, что нам грустно без него, хотя ещё днём были безумно счастливы друг с другом и никто не нужен нам был, странно да?

— Ага. Он заряжает и вдохновляет. Всегда позитив и живые эмоции ощущаются, хочется выразится — как с человеком общаешься. Хотя с людьми мы всегда общаемся, приходят же друзья к нам?

— Да. Но когда уходят такого нет. Может он нас своей шириной сознания, этими всеми высказываниями накрывает.

— Глубиной своей бездны, вот мы в неё и попадаем, он сам ушёл, может там в припрыжку идёт гуляет радуется, а мы тут в печали находимся.

— Я люблю тебя, милая, — снова слегка коснувшись губ, он поцеловал её. — Давай я уберу со стола, можешь идти готовится ко сну.

— И я тебя. Спасибо.

— Постой, дай ещё поцелуй. Всё иди, а то не остановлюсь и съем тебя сейчас. Приду и съем тебя всё равно.

Ивес вышел из двери дома и решил немного пройтись, подышать воздухом, там и такси поймать будет легче.

Прохладный зимний воздух заставил его застегнуть пальто, найти шапку в кармане и надеть её. Стало намного комфортнее и приятнее идти по небольшой мостовой улице. Автомобилей рядом не было, и в целом улица была свободной. Вдыхаемый свежий воздух освежил сознание, сделал его чётким, хотя возможно ему это только так показалось, вина было выпито за вечер достаточно, а с учётом того что в последние полгода он вообще не пил спиртного, он почувствовал эффект опьянения уже на середине первого бокала.

Лёгкое ночное освещение, слабый ветер позволяли ему не спешить, идти размеренным шагом. Этот район был в основном обжит молодёжью, квартиры здесь были не большими и годились по большей части для сдачи, а не проживания семьи. В окнах домов практически везде горел свет, выходной день позволял людям посидеть за общением с бокалом вина допоздна, если кто и приходил в гости, то не спешить с расставанием. Тем не менее зимнее время года вносило свои коррективы, и если летом улицы были заполнены людьми, то тут, то там собирались знакомые, друзья, кто-то выносил стулья и ставил рядом с домом, все пили вино, общались, то сейчас редкий быстро идущий прохожий спешил от куда-то домой.

Ивес получал удовольствие от прогулки, от небольших малоэтажных домов плотно построенных друг к другу, от постоянно петляющей улицы, от её узкой ширины, от тишины кругом и создаваемой пустоты. Его мир легко проникал и занимал всё это пространство. Наступало спокойствие, приходили мысли.

— Я невероятно счастлив за них.

Чувство близости его переполняло. Он громко крикнул на всю улицу, его охватила безумная улыбка и радость. Он сделал бы это и не находясь под алкоголем. Это всё сделала искренняя радость и свобода. Дальше он шёл, напевая про себя песни, сегодня он больше ничего не хотел.